Я пошел к начальнику порта и после долгих поисков
нашел его в разрушенном складе.
- Я капитан русского судна "Академик Павлов".
- Здравствуйте, господин капитан. Я уже в курсе. Из Багдада несколько
раз звонили, требовали срочно прислать груз. Сделаю все что в моих силах.
- У меня к вам просьба. Не посылайте две цистерны вместе в одном
эшелоне. Пошлите вторую цистерну через сутки после первой.
- Думаете будет диверсия?- встревожился начальник.
- Уверен будет. Нужна хорошая охрана.
- Я постараюсь сделать все что вы предложили и скажу военным, что бы
усилили охрану эшелонов.
Я пошел на корабль. На большой высоте крутился самолет-разведчик НАТО.
Нехорошее предчувствие хлынуло на меня.
Заполненные цистерны ушли в ворота разрушенных складов.
Я вызвал к себе опального капитана Антонова и капитана второго ранга
Шмелева.
- Товарищи офицеры, мы выполнили свое задание и доставили груз по
назначению. Сейчас лодка пойдет к 5 пирсу, заправиться горючим, заправит
танки для балласта нефтью и отправиться самостоятельно домой. Командиром
лодки назначается капитан второго ранга Шмелев. Его помощником и штурманом
будет капитан Антонов.
- Есть.
- До свидания, товарищи офицеры.
Я обнял Шмелева и опального капитана.
Мы стали по руслу реки подниматься до Барсы, что бы там встать на
ремонт винта и срезать эти уже ненужные гидравлические зажимы на брюхе
корабля, когда меня догнал большой катер. На палубе стояло 8 пловцов с
опущенными головами. Большое черное тело лежало у их ног.
- Кто?- прокричал я.
- Капитан-лейтенант Козырев,- ответил хриплый голос.
- Остальные где?
- Остальные погибли.
На палубе молча плакала Скворцова.
- Стоп машины. Боцман отдать якорь. Спустить трап. Принять
капитан-лейтенанта Козырева на корабль.
Когда тело Козырева оказалось на судне, я приказал, несмотря на
стенания шкипера, разворачиваться назад, в Персидский залив. Там мы отдали
последние почести храброму офицеру и похоронили по морскому обычаю в море.
Мы опять двинулись в Басру. Я пришел в свою каюту и, посидев немного,
включил радиоприемник. Родной женский голос передавал последние известия.
- ... Министр иностранных дел России Козырев осудил действия Ирака по
захвату Кувейта, а так же за применение иракской стороной ракетного оружия
типа "Скат", против мирного населения Израиля...
Мне стало совсем противно. Я вышел из каюты и направился к каюте
лейтенанта Скворцовой.
- Мария Андреевна, к вам можно,- постучался я.
- Капитан?- она глядела на меня с изумлением.
- Да, я пришел поговорить с вами.
- Проходите, товарищ капитан.
- Меня еще зовут Игорь Георьгиевич.
- Садитесь, Игорь Георьгиевич.
- Мария Андреевна, я ужу из флота. Я решил написать рапорт об
увольнении.
Она кивнула головой.
- Я много врал иностранцам, своим, убеждая себя и их, что мы
придерживаемся каких-то идеалов и выполняем задание родины, но сегодня я
окончательно понял, идеалов нет. Мы выполняем задания, которые противоречат
статусу нашей родины. Вы меня поняли?
Она опять кивнула головой.
- Я написал рапорт об увольнении и рейс домой будет последним.
Скворцова раскачивалась корпусом на койке и задумчиво смотрела на меня.
- Я пришел к вам, потому что мне не кому выложить свои сомнения,-
продолжал я,- я просто душей чувствую, что вы меня поймете.
Головка с аккуратной прической опустилась вниз и опять поднялась.
- Я вас очень хорошо поняла, Игорь Георьгиевич.
- Тогда я пойду. Спасибо, что выслушали меня.
- Разве разговор уже кончился? А как же я, Игорь Георьгиевич?
Я смотрел на нее и молчал.
- А что же со мной?- повторила она.
- Если бы вы, Мария Андреевна согласились, я был бы не против, что бы
мы ушли с этой службы вместе.
В иллюминатор с берега ударил пронзительный грохот. Мы оба посмотрели
туда, потом вскочили и побежали на мостик.
- Что там, старпом?
- Там, за Басрой мощный взрыв.
- Это, наверняка наш груз,- сказала Скворцова.- Все труды и жертвы
оказались напрасны. Я согласна уволиться вместе с вами, Игорь Георьгиевич.
Война еще шла. Мы сделали обратный рейс, но уже кратчайшей дорогой
через Суэцкий канал. Уже в Севастополе мой рапорт был принят и меня через
два месяца уволили. Мы с Машей приехали к ее родителям в Ленинград в надежде
в этом городе начать новую жизнь. Как только с квартирой все уладилось, по
телевидению сообщили, что на Израиль стали падать снаряды выпущенные с
территории Ирака, гигантской сверх-пушкой. Всего до конца войны на эту
страну упало 48 снарядов, причинив массу разрушений и жертв среди мирных
жителей. Почему американские и натовские самолеты не разбили пушку,
останется загадкой для многих поколений.
Хорошо когда у тебя есть свой дом и на него никогда не упадет ни один
снаряд, ни одна бомба,- это мысль не моя, это сказала Маша, моя жена.

Евгений Кукаркин.
Рай

ПРОЛОГ
АД
- Лекарь, вставай.
Меня тряс за плечо мой сосед по койке.
- Слышишь, - продолжил он, - наши начали.
Где-то внизу раздавался грохот, крики. Казарма ходила ходуном. Я
натянул штаны, куртку и бросился за соседом вниз по лестнице.
- Лекарь, где лекарь? - заорал чей-то голос. - Лекаря сюда.
- Здесь он. Здесь, - ответил криком сосед.
Меня схватили под локти и поволокли по второму этажу в угол, где на
койках уже лежали два человека. Грохнул выстрел, за ним дробью отразили эхо
выстрелов пулемета с вышки, своды казармы. Зазвенели стекла. Кто-то
закричал.
- Крошку, убили, - сказал кто-то у двери.
- Да делай же ты что-нибудь, - рядом со мной держа железный прут от
кровати стоял староста блока "Б", Матерый.
- Чем? Ни бинтов, ни ваты, ни иода, ни черта нет.
Матерый выругался длинным вразумляющим матом. Потом схватил за плечо
моего соседа по койке.
- Слушай, ты, проберись к тумбочке Крошки, у него там в конце коробка
из-под приемника. Тащи ее сюда.
Сосед исчез. Один раненый был без сознания. На правой части лица
клочьями свисала кожа, с нее каплями стекала кровь. Само лицо распухло и
приняло фиолетово-кровавый оттенок. Другой, - лежал с переломанной в двух
местах рукой и глухо постанывал.
Принесли Крошку. Я ему ни чем помочь не мог. Пуля пробила ему грудь и
смерть наступила мгновенно. Примчался сосед с коробкой и когда я ее открыл,
то увидел аптечку, с необходимым для первой помощи материалом.
Внизу стрельба усилилась и вдруг внезапно затихла. Раздала голос
мегафона.
- Граждане заключенные, прекратите сопротивление. Вас подбивают
несознательные элементы к насилию. Будьте благоразумны. Те кто будет нам
сопротивляться, получат дополнительные сроки. Еще раз повторяем. Не надо
осложнять себе жизнь.
Послышались ответные крики. Заключенные привели двух связанных
надзирателей и посадили на койку недалеко от меня. Появился опять Матерый.
- Лекарь, посмотри этих двух. Нам они живые нужны.
Надзиратели были в порядке. Только у одного рассечена бровь и я ее
заклеил пластырем.
Минут пятнадцать переругивались стороны. И внизу опять начался штурм.
Грохот выстрелов слился в сплошной рев. Стекла правой стороны казармы уже
были выбиты все. Мне стали поступать раненые с нижних и с верхних этажей. В
основном, с пулевыми ранениями.
Матерый привязал к пруту кровати наволочку и выставил его в окно.
Выстрелы затихли.
- Эй, - заревел он в окно. - Вы не забыли, что у нас двое ваших. Если
вы прорветесь в казарму, мы им перережем горло.
- Покажи их в окно, - ответили с низу. - Тебе, скоту, верить нельзя.
Четверо зеков подхватили надзирателей и подтащили их к окнам.
- Вася, ты хоть рот можешь открыть?
- Иди ты в жопу. Из-за тебя, мудака, все началось. Ты там, а мы в
дерьме, - прокричал один из надзирателей.
Матерый махнул рукой. Надзирателей от окон отвели. Начались переговоры.
- Мы хотим человеческого отношения к себе. Хотим, чтоб убрали от нас
мясника капитана Рыжова. Требуем нормальной пищи и санитарных условий.
Матерый, впервые, длинную речь произносил без мата.
Нам в ответ, только предлагали сдаться.
Кто бы мог подумать, мы держались пять дней. Милиция получила
подкрепление и на пятый день взрывы сотрясли решетчатые окна нижнего и
нашего этажа. В проемы окон полезли омоновцы. Свалка приобрела дикий вид.
Вал орущих и кувыркающихся тел двигался к моей импровизированной больнице.
То что я увидел позже, потрясло до основания. Матерый подошел к койке с
надзирателями и хладнокровно перерезал им горло. Дерущиеся люди дошли до
первых коек с ранеными и омоновцы стали избивать их и прыгать по ним
кованными ботинками.
Крики усилились.
Я такого тоже вытерпеть не мог и схватив стальной прут от койки,
оставленный Матерым, обрушил его на блестящий шлем, защищавший милиционера.
Он рухнул как подкошенный. Второго удара мне сделать не удалось. Что-то
обрушилось на мою голову и я провалился в темноту.
Мое дело разбирал не суд, а специальная комиссия, прибывшая по поводу
возникновения беспорядков в Оренбургском централе. Как ни странно, но меня
спасло звание кандидата биологических наук.
- Как же вы ученый, ввязались в эту кашу? - спросил председатель
комиссии.
- Вы наверно забыли, я исполнял обязанности лекаря и помогал людям.
Поэтому я там был. И еще, прошу не забывать, я сам заключенный.
- Это печальный факт, но вы сами виноваты.
- В чем?
- В том, что вы заключенный. Никто вас не просил, что бы вы разглашали
военную тайну и этим подрывали мощь государства..
- Разве борьба за мир, теперь преступление.
- Мы не будем с вами ввязываться в диспут. Это дело закона. Учитывая
степень вашего участия в беспорядках, комиссия решила ваше дело в суд не
передавать. На вас поступил запрос по спец отделу МВД, об отправлении вас в
зону номер пять.
- Мне это ничего не говорит.
- На месте все и узнаете.
Суды над участниками сопротивления закончились через месяц. Еще месяц
шли бюрократические оформления и согласования документов. Наконец, этап
собран и нас повезли в тюремном вагоне на станцию Колоски под Новосибирск.
От станции машины с зеками часа три крутили по петляющим дорогам, пока
не подъехали к воротам, от которых высокие заборы уходили в бесконечность.

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
РАЙСКАЯ ЖИЗНЬ
Я попал в рай.
Чистенькие дороги и тротуары, удивительно современные коттеджи, с
зелеными лужайками и бассейнами , затерянными в густой листве, а
магазины..., какие магазины, забитые товарами и продовольствием до потолка.
И все это в то время, когда в стране ни черта нет, когда в кармане много
денег, а полки и прилавки магазинов пусты.
Этот рай охраняется, да еще как: путанка, бетонный забор, вспаханная
полоса, столбы с колючкой под током, опять путанка и кругом фотоэлементы.
Птица пролетит и тут же солдаты с собаками мчатся к потревоженному участку.
Чтоб пройти в этот рай, надо испытать колоссальную проверку и после
этого остается ощущение будь-то тебя прополоскали в щелочи и марганцовке,
потом промыли, высушили и стерильного подготовили к операции.
Меня сразу отделили от заключенных и в сопровождении лейтенанта повезли
на газике почти-что к центру рая.
Мы подъехали к гостинице и женщина-администратор, изучив мой паспорт с
массой сопроводительных бумаг, наконец, выдала мне ключ от номера, не
спросив ни рубля оплаты. Лейтенант, пожелав мне всего хорошего, уехал
обратно к посту.
Номер выдали нормальный. Люкс, не люкс, но цветной телевизор, телефон,
ванна, электрочайник, утюг, стол, два шкафа, доска для глаженья и шикарная
полутора спальная кровать. Я развязал вещмешок, распихал нехитрую одежду по
шкафам и промыв ванну, с удовольствием отмочил тело в теплой прозрачной
воде.
Только я оделся, как раздался телефонный звонок.
- Але...
- Простите, вы не Борисов?
- Да, а кто меня спрашивает?
- Меня зовут Алла. Меня попросили, чтобы я ознакомила вас с бытом
городка и на первое время, была вашим гидом.
- А кто попросил?
- Ваш будущий шеф, Марк Андреевич.
- Что же вы можете мне предложить, Алла?
- На первое время, встретиться в холле гостиницы.
- Сейчас?
- А что вас удивляет? Время еще светлое.
- Но я еще не ел.
- Не беспокойтесь. Я вас отведу туда, где можно поесть.
- Хорошо. Я спускаюсь.
В холле гостиницы, меня ждала одинокая посетительница. Длинные ноги,
мини- юбка, просторная кофточка, которую подпирали две груди с бугорками
сосков и все это завершала миниатюрная головка с густыми золотистыми
волосами, рассыпанными до плеч.
- Вот вы какой, Борисов.
Она оценивающе оглядела меня.
- Меня еще к тому же звать Толя.
- Прекрасно. Нас уже все заждались. Поехали быстрей.
- Но куда?
- Вы же только-что хотели есть или уже раздумали.
- Нет.
- Тогда чего мы стоим. Идемте быстрей.
На улице стоял "москвич", чистенький как и весь городок. За руле сидел
молодой парень, с длинными зализанными на затылок волосами. Он кивнул мне
головой и что-то пробормотал губами. Алла открыла заднюю дверцу.
- Девочки, подвиньтесь. Кавалера привела зовут Толя.
Она безцеремонно толкнула меня рукой во внутрь машины и я повалился на
мягкое женское тело.
- Простите.
- Ой, какой вы большой. Алка, ты с ума сошла, он меня чуть не раздавил.
- Такая наша судьба, терпи, мужики всегда нас давят.
Алла обошла машину и села на место рядом с шофером.
- Поехали, Витек.
Машина тронулась. Мы, три фигуры, сгруппировались на заднем сиденье и я
опять почувствовал теплоту женского тела уже прижавшемуся ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186