Где-то к одиннадцати часам зазвонил звонок телефона и Любовь Владимировна
попросила меня зайти к начальнику отдела.
Геннадий Федорович сидел за столом, с рассыпанными на нем, моими
листочками. Мы поздоровались и беседа началась.
- Я читал работы Пито, Зильбера, Эймса и Ваянберга, - начал Геннадий
Федорович - В постановке задачи, вы ссылаетесь на них и других, но за
исключением работы Ваянберга, я не вижу основания утверждать, об
ответственной роли онкогена. Ваша задача и объем работы, сводятся к синтезу
"искривления" белков и их избирательной роли для выявления "больных" клеток,
где находиться этот онкоген. Теория очень интересна, но она явно
противоречит направленности нашего института. Основная наша деятельность -
это вирусология. Это методы занесения вируса в живой организм и методы его
уничтожения. Судя по анализу литературы, вы очень выросли. Особенно, меня
восхищает логичность в постановки задачи и методике выполнения работ.
Он замолчал и забарабанил пальцами по столу. Один ноготь у него был
синим, последствие какого-то удара.
- И знаете, что мне хочется, чтобы вы работали по своей тематике.... Я
не оговорился. Мне хочется. Поэтому, я предлагаю вам, сделать небольшое
исправление в постановке задачи, где вы укажете, о параллельности опыта и
сравнении результатов с вирусом-онкогеном.
- Но ведь для этого тоже надо проводить опыты.
- Естественно, вы сейчас перепишете план, где развернете два опыта. Что
бы вас не загружать, вторую часть плана мы отдадим для работы Любовь
Владимировне. Вы не против?
- Нет. Но вы говорите так, как будто, план уже утвердили.
- Конечно драчка будет колоссальная. Умные сразу поймут, зачем нас
потянуло на издержки. Кстати, кто знает об этом? - он ткнул на листки.
- Борис Залманович и Любовь Владимировна.
- Ах хитрая, старая кочерыжка, носом учуял, где что-то возникает
интересное. Ну ладно, я с ним сейчас поговорю. Идите Виктор Николаевич,
работайте. Я жду ваш план к часу.
Когда я вошел в комнату, все головы повернулись ко мне и застыли в
ожидании. Люба встала и спросила, дрогнувшим голосом.
- Ну как?
- Бросай всю работу, мы должны переписать план. Ты включена в объем
работ. Времени нет. В час готовый экземпляр должен быть на столе у
начальника.
- Тебе не отказали?
- Да нет же, нет. Просто посоветовали, для сравнения включить вирусную
тематику в план.
Люба заулыбалась. Девчонки зашумели, а Светка заорала.
- Ура! Мы победили.
- Еще нет, - сказал я - Драка будет впереди.
Мы с Любой сели за столы и каждый принялся строчить свои части. В час,
работа была на столе у Геннадий Федоровича. А через день был ученый совет.
Я выбрал место в зале, в задних рядах. Наполненные званиями и
важностью, ученые мужи обсуждали склоку в третьем отделе, потом, выбирали
представителей на симпозиум за границу и наконец, предоставили слово
Геннадию Федоровичу.
Он начал ровно, как и все до того говорившие в зале, скучно и обыденно.
Но шум в зале стих и пока он читал мою бумагу, чувствовалось, как все
напряглись. Геннадий Федорович кончил, наступила тишина.
- И на кой хрен нам эта работа? - раздался голос толстого мужика,
небрежно развалившегося на двух стульях - Зачем делать эти сравнения? Пусть
занимаются онкогенными вирусами. Тема заманчивая. В белках плавали уже
многие, а результатов нет и не будет.
- А Виглер, Дельбрюк, Уотсон? - вдруг подскочил, неведомо от куда
взявшийся Борис Залманович - Они что - идиоты?
- Мы должны идти своим путем, нечего нам на заграницу смотреть.
- Поэтому у нас полная мутация в головах.
Несколько человек засмеялось. Поднялась пожилая женщина, в белом
халате.
- Направление нашего института - это вирусология. У нас есть своя
теория, наработана масса методик. Мы уже близки к крупным открытиям. Я
поддерживаю Иосифа Владимировича и считаю, что появление другой теории,
разбросает наши силы и... деньги.
- Владимир Ильич Ленин, - въехал в разговор, худой, замученный
морщинами мужик - говорил, что соревнование это лучшая форма развития.
Интересно, почему мы коммунисты часто не обращаемся к нему и не проводим в
жизнь его идеи. Какая-то зацикленность у некоторых товарищей.
Все с почтением выслушали эту речь, помолчали для приличия и начали по
новой.
- Владимир Владимирович, ты не прав. Мы все время соревнуемся,
соревнуемся с капитализмом, его учением, его системой. И сейчас, у них своя
наука, у нас своя - социалистическая, - заговорил бородатый мужик.
- У вас все глобальщина, товарищ Коровайко. Внутри вашего отдела, вы
даже не можете организовать соревнование, а лезете чуть ли не на уровень
планет, - получил он оплеуху от Владимир Владимировича.
- Давайте по существу, - выступил председательствующий.
- А знает ли об этом товарищ Рабинович? - выкрикнул кто-то.
- Нет, - ответил Геннадий Федорович, - не знает. Мы не успели его
ознакомить, так как он находиться в Киеве.
- Так давайте подождем до его приезда, - не унимался тот.
- Может еще посоветуемся в главке, как нам ученым рак победить? - опять
выскочил Борис Залманович.
- Давайте голосовать, - сказал председательствующий - Кто за то, чтобы
план принять?
Я закрыл глаза.
- Шесть, семь..., двенадцать. Восемнадцать человек. Большинство. План
работ принят.
Кто-то толкнул меня в бок. Рядом стояла Галя и улыбалась.
- Пойдемте Виктор Николаевич. Там все ждут.
Я вышел за ней к своим чудесным девчонкам.
- Сегодня у нас праздник, - сказала Галя - мы все едем ко мне справлять
проводы моего жениха. За одно отпразднуем и нашу маленькую победу.
- Галка. Валя что, уезжает? Куда и насколько? - удивилась Наташа.
- Да девочки. Его отправляют в Афганистан, там какие-то события. Любовь
Владимировна, вы ведь тоже едете с нами?
- Хорошо, я поеду, но сегодня Машенька приезжает с мамой и ты извини, я
пораньше уйду домой.
Я понял, что эта фраза также относится и ко мне.
- Вон тринадцатый, бежим, - закричала Галка.
Мы рванули на трамвай.
Пир шел горой. Стол ломился от водки, вина и закусок. Все были навеселе
и несли пьяную чушь. Валя, только что вылупленный лейтенант Советской Армии,
усердствовал больше всего. Он все время мял Галку, выкрикивал тосты и
пытался поцеловать всех, кто к нему подходил. Проигрыватель надрывался,
выдавливая мелодии и заполняя ими все закоулки квартиры. Первой уходила
Любовь Владимировна. Я пошел провожать ее в прихожую.
- До свиданья Виктор, ты здесь не задерживайся, - сказала она,
поцеловав меня в щеку.
- До свиданья Люба.
Я чуть-чуть прижал ее к себе.
Потом настала очередь Наташи и Светы, их мамы требовали прихода к
одиннадцати часам. В прихожей, я поцеловал Наташу и Свету в щеку. Наташа
онемела, а Светка заорала.
- Разве так прощаются? Ты должен целовать любимую женщину вот так.
И она вцепилась в мои губы на пол минуты.
После их ухода, прикатили товарищи Вали, такие же лихие лейтенанты, как
и он. Выпив, для приличия, по пол бутылки водки, они взвалили Валю на плечи
и утащили к машине, которая ждала их в низу. Стал собираться и я, но Галя
потребовала, чтобы я помог собрать и перенести посуду в кухню и убрать
комнату. Когда порядок был восстановлен, Галя сорвала передник и подошла ко
мне.
- Я тебя ни куда не отпущу. Уже поздно, трамваи не ходят.
Ее полное тело надвинулось на меня и я почувствовал, что сдаюсь.
Утром я проснулся от того, что кто-то гладил мое тело. На моих ногах
сидела голая Галка и ласкала меня.
- У нас в запасе пол часа, - шепотом сказала она, когда я открыл глаза.
На работе у всех было приподнятое настроение. Меня и Любу пригласил к
себе Геннадий Федорович.
- Сейчас, надо делать все в темпе, - сказал он - Я пойду выбивать тему
и деньги, вы, Виктор Николаевич, собирайте установку для синтеза,
заказывайте материалы. Я подключу к вам биологов, программистов и
обслуживающий персонал для приборов. Вам Любовь Владимировна, необходимо
разделить ваших девочек. Двух отдадите Виктор Николаевичу.
- Но у меня останется один человек, а объем работ огромный.
- Сейчас важно сформировать группу у Виктор Николаевича. Время не ждет.
Скоро приедет Геннадий Рувимович и каждые наши неосторожные и не
подготовленные действия, будут направлены против нас. Потом, я обещаю,
достану вам еще несколько человек. А сейчас, за работу.
Мы вышли. Я видел, как расстроена Люба. Мы вошли в комнату.
- Девочки, кто хочет работать с Виктор Николаевичем? - обратилась, к
ожидавшей нас группе, Люба.
- Я.
- Я.
- Я.
- Нужно двоих, - поникшим голосом сказала Люба.
- Пусть выберет Виктор Николаевич, - высказалась Наташа.
Девочки дружно кивнули головой.
- Хорошо. Со мной пойдут... - стояла жуткая тишина - Наташа и Света.
Девочки собирайтесь, вы переезжаете в мою комнату.
Галка, надув губы, выскочила из комнаты.
Геннадий Рувимович Рабинович не заставил себя долго ждать. У меня
полным ходом шла очистка исходных для синтеза продуктов, когда по телефону
потребовали в кабинет Геннадий Федоровича. Вместо нашего шефа, за столом
сидел, худой, длинный мужчина, с горбатым носом и курчавыми черными
волосами. Он был в светлом, в шашечку, костюме и без галстука. Кроме него в
комнате были: Геннадий Федорович, Борис Залманович, Любовь Владимировна и
неизвестный мне мужчина, со свирепым выражением лица и торчащими, как уши
зайца, волосами по бокам плешины.
- Так вот он возмутитель спокойствия, - запел Рабинович, высокими
нотами - Здравствуйте, здравствуйте. Я тут почитал ваши листки, хорошо
пишите молодой человек.
- Здравствуйте, - ответил я.
- Так вы считаете, молодой человек, что виной всех бед, является
паразит онкоген, который находится во всех клетках и по вашему выражению,
спит, как трутень в улье, и он всю жизнь в клетке от рождения до заката. Вы
считаете, что рак, это смещение онкогена со своего места в другую хромосому
или другую область клетки, что вызывает его активацию и как последствие,
обильное выделение молочной кислоты и деление новой клетки.
- Да.
- Вы предлагаете бороться не с ним, а с белками, которые поступают в
клетку и тем самым изменить активацию онкогена.
- Да. Близко к истине, но не так.
- Так как же вы хотите это делать?
- Основой выработки аминокислот и глюкозы является печень. Я не
отвергаю ТФР в больной клетке, я даже предполагаю, что он обладает тройной
функцией. Он является заказчиком белков и глюкозы для клетки и,
одновременно, транспортером заказанных аминокислот и глюкозы в инсулине, в
клетку. Почему она и получает повышенную дозу питания. Кроме того, ТФР
является разведчиком, чтобы отыскать место для новых делящихся, больных
клеток и сопровождает эти клетки в новую часть организма.
Есть еще один из продуктов онкогена - это ЭФР (онкобелок), выполняющий
роль рецептора в крови нормального фактора роста, который локализуется на
плазматической мембране клетки.
Чтобы уменьшить опасность развития рака, надо химическими превращениями
разрушить этот онкобелок и ТФР и этим самым, заблокировать прожорливую
больную клетку.
- А что же делает вирус? - задал мне вопрос мужчина, со свирепым
выражением лица.
- А его нет. Я имею в виду, раковый вирус.
- Что...?
Уши из волос на голове мужчины встали колом.
- Тысячи ученых во всех странах, - зашипел он - работают над этой
проблемой. А тут какой-то молокосос, отработал пол года и на тебе.... Вируса
нет.
- Я думаю, это не научный спор, когда кого-то начинают оскорблять. Идеи
американцев Темина и Балтимора и нашего ученого Зильбера - устарели. Ряд
последних открытий доказывают это. Если есть аргументация, что я не прав,
давайте обсудим это.
Все замерли. Неизвестный мне мужчина начал багроветь. Борис Залманович
глупо улыбался своим большим ртом. Любовь Владимировна с испугом смотрела на
меня. Анатолий Федорович сидел с непроницаемым лицом и сверлил взглядом
стенку. Рабинович ехидно смотрел на мужика и молчал.
- Идеи для него устарели, - разразился в злобном шипении мужик - Не
хочешь ли ты сказать молокосос, что наш институт сидит и не хрена не делает.
Да ты, дерьмо, еще сиську сосал, когда мы с Геннадий Рувимовичем сделали
первые открытия по вирусологии РНК и ДНК. Уже есть успехи в лечении, а эта
вонючка вякает, что ничего нет...
Я встал и подошел к столу, за которым сидел Рабинович. На столе стояла
двух-литровая колба с чистой водой и стаканом, прикрытым салфеткой. Я налил
воду и посмотрел стакан на свет. Все молчали. Потом я повернулся к мужику и,
вдруг, мужик отшатнулся и я увидел в его глазах страх. Я поставил стакан
перед ним и сказал.
- Сегодня очень душно, рекомендую-холодная дистиллированная вода. В
холодильнике держим.
Мужик как рыба, зазевал ртом. Но тут в разговор, наконец-то, вошел
Рабинович.
- Полно тебе Миша. Голова у парня варит, у него свои взгляды. Пусть
работает. В конце концов, отрицательный результат тоже результат.
- Да я его...
- Сиди тихо Миша. Итак разговоры идут, застряли в дебрях и просвета не
видят. А так есть параллельные испытания, по другой теории. Неужели не
дошло?
Миша замолчал.
- Значит так, - подвел заключение Рабинович - Геннадий Федорович,
обеспечьте работу по этой тематике и проведите все через первый отдел.
Хранение и работа со всеми документами, через портфельную. А вы, - обратился
он ко мне - тоже умеете довести оппонентов до предела, без научной, как вы
выражаетесь, аргументации.
Я молчал.
- Ну что ж, я думаю мы обо всем переговорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186