Вдруг раздался дикий рев,
пронесшийся над ближайшими деревнями и городками. Огромное облако вырвалось
над крышей и стало расплываться на ветру. Я скатился в люк и захлопнул
железную крышку. В машинном зале операторы и боевики стояли заткнув уши. Рев
противно лез через кожу. Через пять минут наступила звенящая тишина. Кто-то
теребил меня за рукав. Я ничего не слышал и тряс головой. Наконец звук
прорвался ко мне.
- Вас зовут в пультовую. Возьмите маску.
Мне протягивают повязку на лицо.
Я выскакиваю на воздух. Штурма нет. Рядом оказался Скрипченко, тоже в
белой повязке на лице.
- Все удрали и солдаты и милиция, все. Мне наблюдатели сообщили, что
они несутся во все стороны как тараканы да так, что побросали
бронетранспортеры, орудия и всю тяжелую технику, которую привезли для
устрашения.
- Тех кто сюда пробрался, поймали?
- Да, ловим, но они сами напуганы и во всю сдаются.
- Дозиметристы уже замерили фон?
- Замерили. У нас он на порядок повысился, но самую насыщенную часть
облака ветер подхватил и теперь вся зараза сядет далеко от нас.
- Куда?
- А черт его знает. Похоже несет на Санкт Петербург. Николай, у нас
неприятности.
- Что еще?
- Сбежал пленник. Десантники, сволочи, убили нашего охранника, этот
типчик и ушел.
- Мать твою. Почему мы не хлопнули его раньше?
Скрипченко пожимает плечами. Повезло Казаку, опять удрал.
- Обойди все посты. Узнай потери и еще раз, пусть позаботятся о
безопасности. Я у Майки. Похоже там сейчас будет горячо.
- Майка протягивает мне трубку.
- Вас из правительства.
- Что же ты наделал? - не представившись, с горечью говорит трубка.
- Я предупреждал всех, особенно идиотов генералов.
- Ладно, с генералами я сам разберусь. Они были уверены, что ты не
сделаешь таких мерзких шагов. Но что теперь говорить о прошлом. Неужели ты
не понимаешь, что твои предложения не приемлемы.
- Если немного покрутить мозгами, то все можно сделать. Зачем дальше
доводить страну до гражданской войны, лучше сразу изменить строй.
Трубка молчит, раздается кряхтенье.
- Наши силовики больше не будут на вас нападать. Не надо больше
загрязнять землю.
- Но я ждать тоже не могу. Срок неделя. Через неделю мы взорвем АЭС.
- Мы сообщим вам через два дня свое решение.
Раздались прерывистые гудки.
- Кто это? - спрашивает Майка.
- По моему, президент.
- Ух, ты.
В мире бушует паника. Финны и Шведы стали консервировать свои АЭС.
Радиоактивное облако достигло пригородов Северной столицы. Из
Санкт-Петербурга горожане бросился бежать. Вымер Сосновый Бор и ближайшие
города. В Калининградской области и западной части Литвы значительно
повысился фон. Эфир воет от ужаса и страха. Ближайшие к России страны стали
давить на правительство, требуя выполнения наших предложений. Прошло два
спокойных дня. На телевидении выступает президент.
- Граждане России, друзья. На нашу страну обрушилось очередное
несчастье. Группа зарвавшихся, террористов-маньяков захватила Ленинградскую
атомную электростанцию, требует смену власти и деньги, с которыми хотят
удрать за границу. Мы понимаем всю тяжесть положения в стране и этот захват
может еще более усугубить состояние нашей экономики и изменить нашу жизнь. Я
только сегодня с горечью принял отставку кабинета министров и подписал указ
о роспуске комитета национальной безопасности и это ради того, чтобы спасти
миллионы невинных жизней. Новый премьер-министр из оппозиции уже сегодня
обещал представить мне новый кабинет и новый курс, по которому должна пойти
страна. Я все же надеюсь, что все уладиться и будет хорошо. Мои сограждане,
обещаю вам поймать этих подонков, где бы они ни были и произвести над ними
праведный суд. Деньги мы им заплатим. Несколько дружественных государств уже
предложили нам нужную сумму и мы скоро покончим с этим кошмаром. Обещаю в
этом году, как бы нам не было тяжело, закрыть все атомные электростанции,
чтобы у нас не было больше Чернобылей или подобных случаев.
- Ура, мы выиграли, - вопит Майка и в порыве радости обнимает меня. -
Это ведь здорово, Николай.
- Погоди, нашим ребятам еще надо выбраться от сюда.
- Но они же нас выпустят, сами сказали.
- Выпустят, но мы с тобой договорились, что останемся. Что будет с
нами?
Цвет ее лица меняется.
- Мы умрем за идею.
Мы смотрим телевизор. Новый премьер-министр набрал кабинет и спешно
проводит реорганизацию своих структур. Первый правительственный документ- о
закрытии границ.
На следующий день прибывает машина с деньгами. Мы обговариваем с
прибывшим генералом условия сдачи АЭС.
- Вы подаете два автобуса к 18.00. В 20.00. все боевики должны быть в
аэропорту, в самолете и лететь в указанный пункт за границу.
Генерал ухмыляется.
- Конечно, конечно.
- Ни один волос с них не упадет. Здесь останется команда смертников,
которые буду ждать условного сигнала, о том, что наши люди прибыли в пункт
назначения. Если этого не произойдет, станцию взрываем.
Теперь лицо генерала вытягивается и он поспешно говорит.
- Гарантию обеспечиваем.
- Утром, следующего дня, в случае успешного перелета, оставшаяся
команда отдает себя в ваши руки.
- То есть, сдается?
- Да.
- А вы с кем будете?
- Это не ваша забота, генерал.
Я делю деньги при Скрипченко и Майке.
- Вот эти 90 миллионов ваши, - я отделяю Скрипченко груду денег на
столе. - Поделим их сейчас между боевиками, а вот эти 10 миллионов, тем, кто
здесь остается.
- А это зачем? - удивляется Майка. - Мы все равно погибнем. Это же все
понимают.
- Нет, Майка, может кому-то из нас удастся спастись. Ради этого, эти
деньги останутся с нами.
- Мы должны умереть за идею и нам ни копейки не надо.
- Ради идеи, дура, надо жить.
Майка обиделась. Скрипченко собирает деньги в брезентовую куртку
пожарника и уходит. Я запихиваю десять миллионов в мешок.
- Неужели ты думаешь вырваться? - спрашивает Майка. - У тебя есть
вариант? Хотя о чем я говорю, ты просчитываешь все на год вперед и наверняка
нашел выход. Ведь так?
Я киваю головой. Майка уставляется в разбитое стекло и уходит в себя.
Мы прощаемся с ребятами. Автобусы стоят и генерал поторапливает всех на
посадку. Я инструктирую Скрипченко.
- Сколько нас осталось, не говори сопровождающим и предупреди ребят,
что бы молчали. Как доедите до аэродрома, скажи в эфир фразу: "Черт побери".
А прилетите на место назначения, сразу кодовый сигнал, как договорились.
- Коля, все понял. Все провода от взрывателей мы провели в пультовую.
Желаю тебе вырваться из этого ада. Прощай.
Мы обнялись.
Генерал все понял, я остаюсь. Его глаза приняли металлический оттенок.
Я прощаюсь со всеми ребятами. Все, основное мы сделали.
В 20.00 мы получили сигнал: "Черт побери". Ребята сели в самолет.
- На нас сейчас не нападут, как ты думаешь, Коля?
- Зачем же рисковать. Они уже обожглись, теперь не будут. Лучше пробеги
по пультовым и машинным залам. Появись перед операторами, чтобы они не очень
радовались, что все кончилось.
Майка берет автомат и уходит. Я наблюдаю по мониторам, где она
мелькнет. Через пол часа она возвращается. За это время звонили два раза. Я
поднимал трубку и матерился.
- Все в порядке. Коля, а когда мы уходим?, - спрашивает она и бросает
автомат на стол.
- Через 40 минут
- Как, так быстро? А сигнал? Наши должны дать сигнал, что прилетели.
- Пусть дают.
Майка в смятении.
- Ты посиди здесь, теперь моя очередь проверить все хозяйство. Если
меня в коридорах не увидишь, то я на улице.
Майка с подозрением глядит на меня.
- Ты не вздумай удрать?
- Куда? Сиди спокойно и отвечай на звонки.
Проскальзываю коридорами во двор и иду к пожарной машине, сиротливо
притулившейся у стенки четвертого блока. Открываю дверцу, где раньше
прятались боевики и из-под сидения вытаскиваю длинный брезентовый мешок, из
которого торчали алюминиевые трубки. Выволакиваю его наружу и захожу в
корпус. Теперь на верх, на крышу. Времени мало, ножом распарываю брезент и
начинаю собирать крылатое чудовище. Что мне делать с Майкой. Эту стерву
брать с собой нельзя, да и воздушный аппарат на одного.
Майка сидит встревоженная.
- Здесь без конца звонит телефон. Спрашивают тебя.
- Боятся, что убегу.
Словно в ответ, зазвенел звонок. Я поднял трубку.
- Прапорщик?
- Да, я.
- Ваши прибыли на аэродром без происшествий и уже как час в воздухе.
- Я это знаю.
На том конце трубку бросили.
- Успокоились. Майка, пора бежать, - начинаю блефовать я.
- Коля, я не побегу. Я остаюсь.
- Бежим, дура, что еще ударило в твою маленькую головку.
- Я не только остаюсь, со мной останешься ты. Мы должны погибнуть. Шанс
побега равен нулю. Даже если мы вырвемся от сюда, нас найдут через какое-то
время. Я не боюсь смерти, но я боюсь издевательств над собой. Мы сейчас
умрем. Прощай, Коля.
- Ах, ты, сволочь.
Майка тут же, как виртуоз -фокусник вытаскивает от куда-то пистолет,
ствол направлен в мою грудь. Надо кончать с этой фанатичкой.
- Хочешь я открою перед смертью тебе маленький секрет?
- Что еще? - встревожилась она.
Корпусом наезжаю на стол и тот отбрасывает Майку в сторону. Теперь
прыжок через стол. Грохочет выстрел и что-то обжигает мне левое плечо. Но
сейчас не до этого. Майкина кисть с пистолетом в моей руке. Я всей массой
вгоняю хрупкое тело девушки в стенку. Пистолет валиться из рук, она обмякла.
Ты хотела смерти, ты ее получишь. Я поднимаю пистолет и стреляю ей в
затылок. Все. Зазвонил телефон. Я поднимаю трубку.
- Успокойтесь, я здесь.
Трубка летит в стенку, пистолет прячу за пояс. Теперь надо посмотреть,
что наделала эта дура с рукой. Я достаю из аптечки йод, бинты, вату. Пуля
пробила мышцу у плеча. Я заливаю рану йодом и заткнув ее марлей, наклеиваю
пластырь. В углу рюкзак с 10 миллионами, я подхватываю его и оглядываюсь.
Пора, за окном густая темнота.
Бегу на крышу и поднимаю дельтаплан. Надеваю лямки, которые сразу
вызвали боль в плече и бегу навстречу ветру.
Дельтаплан ходит большими кругами в воздухе, но я чувствую, что все
дальше и дальше удаляюсь от страшного места.
Легкие крылья хрустят от молодого леса. Я не представляю, куда попал.
Сверху невидно ни огонька и темнота не позволила сориентироваться высоко я
лечу или низко. Я на ощупь разбираю дельтаплан и, толкаясь лицом в стволы и
ветки деревьев, тащу эту груду трубок и тряпья неизвестно куда. Вдруг лес
расступился. Слабое пятно проселочной дороги выплыло перед глазами. Куда
идти? Пойду по ветру. Первое темное пятно дома выплыло неожиданно. Нахожу
дверь и толкаю ее. Открыто. В доме тишина, это не жилой дом. Зажигаю спичку
и вижу брошенные вещи, кровать, стол. Отсюда бежали, испугались ядерной
опасности. Спичка погасла, но уже ясно, куда запихать остатки дельтаплана. Я
запихиваю их под кровать.
Рассвет стал слабо прорываться в окна. В доме нашел резиновые сапоги,
брезентовую куртку, натянул на себя и закинув за спину рюкзак, вышел на
улицу. Где я, куда же идти? Прохожу мимо мертвых домов и дорога выходит на
асфальтовое шоссе. Оно пустынно. У дороги указатель, слабо просвечиваются
буквы: "До Санкт Петербурга 71 километр".
Шум вертолета услышал сразу и залез под ближайшее дерево, потом на
шоссе появился бронетранспортер и я понял, что лучше идти лесом и по кромке
полей, благо солнце слабо прорывается из-за туч и можно сориентироваться.
Иду девятый час в южном направлении и вдруг нарываюсь на дома. На улице
мелькают прохожие. На одном из домов табличка: "Лужская газо-ремонтная
служба". Я в Луге.
В электричке на Псков много народу. Все говорят о последних событиях.
- Сегодня я по радио слышал, - говорит старик, - все убегли. Никого не
поймали.
- Мерзавцы, что наделали, до самого Петергофа землю отравили. От туда
всех уже выселили. Все школы в Питере, учреждения, забиты семьями, -
вступает в разговор пожилая женщина. - Я не понимаю, как надо отдавать
власть мерзавцам, когда они от имени партии натворили такие безобразия.
- Это не они делали, это ультралевые.
- Какая разница, все равно коммунисты. Как к власти пришли, так
поспешили, сразу флаги изменили на красные, создали комиссии по разбору
приватизации. Все назад возвращать будут...
- Самое основное не это, они через думу и совет федерации протащили
закон об ограничении прав президента. Теперь все возвратиться к старому.
- Какое же они право имеют менять конституцию?
- Они избранники народа...
- Дурной у нас народ.
И так всю дорогу.
В Пскове купил себе новую одежду и взял билет до Москвы.
- Это ты?
Алла Борисовна не верила своим глазам. Она с испугом затащила меня в
квартиру.
- Почему ты не улетел со всеми?
- Надо же было всех прикрывать. Они улетели, я остался их
подстраховывать.
- А Майка?
- Погибла. Почему ты не удивилась, что я жив?
- О чем ты говоришь?
- Майка перед смертью сказала, что это ваше задание прибить меня, -
решил соврать я ей.
- Коля, мне то же приказали, я приказала ей...
Алла Борисовна уже трясется от страха.
- Коля, я хочу жить. Не надо меня убивать. Что тебе нужно, все сделаю.
- Мне нужно лечь на дно, годков на пять. Ваши могут мне помочь?
- Нашу партию запретили. Всех разогнали, верхушку засадили в тюрьму.
- И это сделали новые власти?
- Конечно, они не хотели быть испачканными и быстренько тех кто им
помогал, убрали.
- А ты как?
- Я? Я на прежнем месте.
- Значит шеф, который меня нанимал, умышленно подставил партию? Он для
этого дела ее и создал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186