Вот и восточная подошва холма и вдруг я вижу слабый машинный
след петляющий до самой вершины. Водитель уже заметил дорожку и танк гремя
блинами ползет вверх. Мы остановились недалеко от входа в бункер и я,
приказав водителю не вылезать из машины, соскочил на землю.
У металлической дверки бункера лежит труп, раздерганный птицами и
высушенный жгучим солнцем. Я огибаю его и толкаю дверь, она легко подается и
жуткий склеп представляется мне. В элипсовидном бункере освещенном светом
через узкие окна, видны трупы восьмерых человек. У второго окна на
специальном станке стоит танковая пушка, без броневого щита. Ее ствол
откатился в бункер и уперся в потолок, а вокруг вместе со снарядами и
гильзами лежат три человека в неестественных позах. Остальные пять
скрючились под перевернутыми столами и стульями.
Снаряд моего орудия попал в окно бункера и разорвался на стене. Но
что-то еще сгубило их. Что? Я обратил внимание на странные снаряды,
перемешанные в повалку с обычными, противотанковыми. Их головки еле-еле
торчали из светлых гильз, на каждом намалеван индекс М-735. А вот и причина
чибели людей, одна гильза странного снаряда вспорота осколком. Головка
снаряда разорвалась красивым венчиком железного цветка. Что же там было?
Я обшарил бункер и кроме разорваных карт и бумаг ничего не нашел. В
углу лежал кожанный журнал, который был заполнен от руки на идише.
Единственное что я там разобрал, это даты войны разбросанные по страницам
журнала. Я взял журнал, два непонятных снаряда и загрузил все в танк.
Обратно мы ехали осторожно и вырвавшись из минного кольца, пошли по
следам своих тральщиков домой.
Я утаил от полковника Али только журнал, а остальное принес к нему в
кабинет. Сверкающие гильзы уютно встали у окна. Он дотошно распрашивал меня
о бункере, уточнял местоположение и подходы к нему. Потом, ухмыльнувшись,
вдруг задал вопрос.
- Ходят слухи, что вы рукопрекладствуете в своем полку. Говорят, два
экипажа избили.
- Это не слухи. Это требование войны. Либо получай в морду, либо
отправляйся под трибунал. Они выбрали первое.
- Но сейчас не война.
- Это в Каире нет войны, а здесь продолжают гибнуть люди. Разве мы уже
не переформировывали полк?
- Да, да,- поспешно сказал полковник. - Наверно вы правы. Можете идти,
но у меня есть пожелание. Постарайтесь больше не отклоняться от своих
маршрутов.

- Мне нужно в Каир, - уставившись в пол сказал Мансур.
- Карта северного района не готова.
- Александр, клянусь тебе, завтра она будет лежать у тебя на столе.
- Чего так тебе приспичило?
- Ты же здесь уже одичал, проторчишь месяц и ничего не знаешь. У Шери
сегодня помолвка.
- Кто же ее избранник?
- Ее бывший дружок детства, Салим. Кстати, она тоже тебе прислала
приглашение.
- Где оно?
- В штабе, на твоем столе.
- Что же ты мне раньше не сказал?
Мансур вздыхает.
- Я думал, ты меня не простишь за полк.
- Конечно не прощу и втройне не прощу, если ты расскажешь ей правду о
Сабире.
- Нет, что ты? Клянусь тебе молчать до гроба.
- Тогда валяй, а карта что бы была завтра на столе в 10 часов утра.
- Спасибо, Александр.
На моем столе действительно лежало приглашение от Шери.
Первой меня встретила Дорри. Она прижала к своему аппетитному телу и
поцеловала в губы.
- Давно тебя не видела, капитан.
- Это все твоими молитвами мне приделали одну звездочку.
- Зато какой успех. Мне прислали несколько тысяч писем и отзывов.
Сейчас пытаюсь организовать второй репортаж.
- А у нас убит капитан Кариги, полностью подорвался на минах полк.
Погибло мног солдат и офицеров. Стоит ли опять рисковать.
- Стоит. Чтобы очутиться в твоих объятьях, стоит. Когда я рассказала
редактору, как ты меня заставил раздеться, как с нас текло, как с ручья, и
как осколок попал в оптику, он был в шоке.
- Дорри, ты не сошла с ума. Не женское это дело, лезть головой в омут.
- Ты мне это и раньше говорил, но я не послушалась и правильно сделала.
Александр, какие у тебя сегодня планы?
- Встретиться со старыми друзьями и пережить церимонию помолвки.
- А потом?
- Там видно будет.
- Хорошо, я тебя еще сегодня увижу. Вон Джим идет. Джим...
- Дорри, Александр, привет. Ну, герой. Дорри тебя так разрисовала, что
мать родная не узнает.
- Хватит тебе, Джим. Лучше скажи, где Шери. Я еще не представился.
- Она там. В гостинной.
В этот момент подлетела Лола.
- Привет всем. Александр, это класно. Наши девочки хотят с тобой
познакомиться. Ты не против, если я тебя им представлю? Джим, где ты был
вчера? Я ждала твоего звонка и так не дождалась.
- У меня были дела в посольстве.
- Мог бы позвонить вечером.
- Лола, я сегодня в твоем распоряжении.
- Тогда прощаю. Дорри, пойдем с нами.
- Нет, Лола, я должна здесь дождаться одного человека.
- Это Мансура, что-ли?
Дорри гневно блеснула глазами.
- Нет, не его.
Лола подхватила меня и Джима под руки и потащила через зал.
- Лола, я еще не поздравил Шери.
Она отпустила мой рукав.
- Она там в гостинной, такая вся важная. Там же Гамиля, а эта как
мигера, на всех бросается. Так прокатила нескольких бывших ухажеров Шери,
что тем в пору в пасть крокодилу бросаться.
- Хорошо, я пойду туда, ребята.
- Я тебя потом представлю девушкам.
Шери стояла у дверей рядом с Салимом.
- Александр, - она ласково положила свою руку мне на плечо, пока я
прикасался губами к ее руке, - я тебя так давно не видела. Я так благодарна
тебе, за то что ты тогда утащил меня с ужина, иначе бы я не встретила
Салима.
- Я поздравляю вас. Пусть будет мир всегда в вашем доме.
- Спасибо.
Салим крепко пожал мою руку.
- Друзья Шери будут всегда моими друзьями.
Сзади подпирали поздравляющие и пройдя в гостинную я сразу же увидел
Гамилю.
Она смотрела на меня своими блестящими черными глазами. Я подошел к ней
и нежно поцеловал в щеку. Она молчала.
- Здравствуй, Гамиля. Что с тобой?
Она при всех гостях обняла меня и положила голову на плечо.
- Я прочла статью Дорри. Это ужасно. Там же кругом смерть. Тебя же
могут убить.
- Это все фантазия.
- Нет. Папа мне рассказал все. Как погиб лейтенант Кариги и как Мансур
загнал полк на минное поле.
Мне показалось, что несколько капель скатилось за воротник.
- Возьми себя в руки Гамиля. На нас смотрят.
- Ну и пускай.
- Пойдем в сад.
- Пошли. Куда хочешь пошли.
И это гордая неприступная Гамиля. Я взял ее под руку и повел на выход.
В холле в кругу девиц стоял Джим и хохотал.
- Извини пожалуйста, я возьму у Джима ключи от машины.
- Не надо. Папа мне дал свою.
Мы прошли Дорри, которая с улыбкой кивнула мне головой и во дворике
нашли машину Гамили. Я сел за руль.
- Шери не обидеться, что мы удрали с ее праздника.
- Мы успеем на заключительную часть. Я думаю нам стоит вернуться. В
такие праздники нельзя обижать молодых.
- Хорошо. Поедем в отель?
- Нет. Ко мне домой. Дома никого нет.
Красивый дом Гамили был пуст. Она ввела меня в холл.
- У папы спрятаны отличные сорта вин. Хочешь попробовать?
- Хочу.
Гамиля залезла в шкафчик и вытащила две бутылки.
- На, открой. Я достану бокалы.
Я разлил вино по бакалам из первой попавшейся бутылки и посадив Гамилю
рядом с собой, передал бокал ей.
- Выпьем за нас.
Она отпила глоточек и поставила бокал на столик. Я сделал тоже. Потом
подвинулся к ней и потянулся к ее губам. Она обезумела, целуя мое лицо. И
когда я ее повалил, вдруг вырвалась.
- Пойдем на верх в мою комнату. Я не хочу здесь.
Это была нежнейшая, ласковая женщина. Я раздевал ее неспеша и целовал
каждую появившуюся часть тела. Когда она раздетая лежала на кровати, я еще
раз прошелся губами по ее шелковой коже... Когда Гамиля вскрикнула, я закрыл
ее рот губами...
Мы лежали поверх одеял и приходили в себя.
- Я не хочу, что бы ты погиб. Война кончилась. Уже мир. Неужели нельзя
взорвать эти дурные поля и все кончить разом.
- Тогда меня уберут из Египта.
- Может тебе остаться. Папа нам оставит этот дом, деньги.
- Не будем загадывать. На моей родине свои сложности и длинные руки
моих соплеменников могут достать меня везде. Давай лучше собираться, нам
пора явиться на саму церимонию помолвки.
Мы уже молча оделись и отправились к Шери.
Нам удалось не пропустить торжественную часть и отсидеть праздничный
ужин. Потом были танцы. Я не отходил от Гамили, мы танцевали и старались
быть веселыми.
Вдруг в зале в разгар музыки раздался шлепок.
- Ты, негодяй, - гневно вскрикнула Дорри, влепив пощечину Мансуру.
Она, красная от гнева ринулась в дверь, а Мансур стоял разинув рот
прижимая руку к покрасневшей щеке. В зале начались смешки. Мансур
покачиваясь пошел к окну.
- Скажи, какого ты мнения о Мансуре? - спросила Гамиля.
- Храбрый, не трус, но изуродованный вашим обществом до основания.
- То есть?
- Позер, хитер, любит власть и немного подл.
- Помоему подл и еще как. Знаешь как он плакался здесь, что Дорри
напечатала не про него, а про тебя статью. Какие пакости он рассказывал об
этой ее командировке. Якобы она голышом сидела рядом с вами в танке и вам
было не до разминирования.
- За это я врежу ему еще одну пощечину.
- Только не здесь. Общество будет против тебя. Хватит того, что они
болтают о нас.
- Хорошо, я отдам ему должное потом.
- Меня мучает все время тот наш разговор о Сабире. Скажи его
действительно нужно было убить во время боя?
- Мне трудно ответить на этот вопрос. По нашим законам военного времени
- да. По вашим - я затрудняюсь что-либо ответить, но, однако, ни один
египетский военный не осудил меня за это.
- Ты может в чем-то прав. Военные бы не осудили, а вот наш общество
могло и осудить.
- Разве уже об этом ходят разговоры? - встревожился я.
- Нет, нет... Я ни кому ни чего не говорила.
Я прижал ее к себе чуть-чуть и она замолчала, уйдя в свой мир грез.
Утром карта северного района лежала у меня на столе. Я очень удивился,
как сумел Мансур выкроить время, чтобы ее изготовить. Я приказал снять с нее
две копии и вызвал майора Махмуда и Мансура.
- Господа офицеры, этот район я разделил на три части. Каждый из вас
возьмет на себя одну из частей и пойдет на место представителем штаба. Я
предоставляю вам право выбора места своей работы.
- Я пойду здесь, - поспешил Мансур, указав на равнинный участок.
- А я, здесь, - Махмуд выбрал место рядом.
Мне достался холмистый и неровный участок.
- Тогда получайте карты и ... Вперед.
Они вышли и тут передо мной возникла Дорри.
- Привет, Александр.
- Здравствуй, Дорри. Чего тебе не спиться? После вчерашнего, надо
неделю приходить в себя.
- Но вы-то уже на работе, а я, незабывай, корреспондент. И потом, на
что ты намекаешь?
- Успокойся, Дорри. Что ты хочешь?
- О... Много чего. Тебя, например. Еще, редакция просила сделать еще
один репортаж и зная твой дрянной характер, я принесла тебе бумажку от
командующего. На.
Она передала мне распоряжение генерала об оказании содействия
корреспонденту "Дели Ньюс".
- Ладно, выбирай, к кому пойдешь в группу. К Мансуру, майору Махмуду
или ко мне.
- Конечно к тебе. Мог бы других и не предлагать.
- Хорошо, поехали. Газик стоит у входа в штаб.
Дорри сразу влезла в танк и по-хозяйски стала снимать с себя одежду.
Опять ее голая грудь и шикарное тело замелькало передо мной.
- Вперед, - скомандовал я и танк начал плавную раскачку, гремя тяжелыми
"блинами".
Мне казалось, что в машине выше 50 градусов. Как только двигатели
выдерживали. Мы истекали потом и вентиляторы совсем не помогали нам. Броня
была раскалена и притронуться к ней невозможно. Здесь были другие
противопехотные мины. Танк только подрагивал и гудел "блинами". Осколки
стучали по броне. Через три километра, мы забрались на высокий холм и...
Дорри закричала.
- Смотрите, там внизу. По моему там самолет.
- Стоп, - скомандовал я. - Всей колонне, стоп.
Внизу, в лощине, на брюхе лежал окрашенный защитной краской
шестиместный самолет с оторванным крылом. Его нос уперся в крутой откос,
сзади в грунте шла канава по ширине фузеляжа, проделанная при посадке с
вершины соседнего холма.
- Всем, глушить двигатели, открыть люки, из машин не вылезать. Ждать
моей команды, - прижав к шее лорингофоны приказал я.
Растянувшиеся танки застыли на подъеме холма.
- Механник, не торопясь, вперед, - скомандовал я своему водителю.
Танк качнулся и мы поползли вниз к самолету. Бамс... Выскочила
мина-попрыгунчик и шрапнель с грохотом врезалась в броню. Опять смена минных
полей. Еще одна, бамс... тра-та-та-та. Ого сколько их напичкано. Блестящая
от пота Дорри сидит вцепившис в триплекс. Она уже не замечает грохочущих
осколков. Все внимание ее к самолету.
- Так поближе, чуть вправо, а теперь протраль вокруг самолета.
Но танк вдруг резко остановился.
- Господин капитан, там перед нами трупы, - зашумел микрофон.
- Тогда обойди их.
Машина развернулась и, отойдя от самолета, вернулась к нему уже с
хвоста.
- Стой. Глуши двигатель.
Наступила непривычная тишина. Я откидываю люк, хватаю свою одежду и
набрасываю ее на бронь. Даже через одежду чуствую жаром пышащий металл.
- Ай, черт.
Все-таки задел боком о кромку люка. Теперь точно ожог. Иду в тапках по
броне и чуствую ногами ее высокую температуру. Спрыгиваю на песок сзади
танка на очищенную от мин дорожку.
Передо мной самолет с английскими опозновательными знаками. Метрах в
семи от самолета лежат три скелета, в гражданской драной одежде.
Мина-попрыгунчик удачно уложила их в ряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186