Похоже, сюда давно никто не заходил . Боль уже прошла. С тех пор миновало много времени. Нога зажила, и на месте раны остался лишь большой шрам. Они приехали сюда вдвоем на Уинни. Джондалар спрыгнул на землю и последовал за Эйлой, но она поняла, что на самом деле ему не хочется идти сюда.
Увидев обломок скалы, она вскарабкалась на него, а затем двинулась дальше, направляясь к каменистой осыпи в тупиковом конце каньона.
– Вот это место, Джондалар, – сказала она и, достав мешочек из-под рубашки, отдала его своему спутнику. Он узнал это место.
– Что это такое? – спросил он, разглядывая кожаный мешочек.
– Красная земля, Джондалар. Для его могилы.
Он лишь кивнул, потеряв способность говорить. Глаза его наполнились слезами, и он не стал сдерживать их. Насыпав на ладонь красной охры, он широким жестом разбросал ее по камням могильной насыпи, потом проделал то же самое еще раз. Мокрыми от слез глазами Джондалар смотрел на каменную осыпь, а когда развернулся и пошел прочь, Эйла взмахнула рукой, прочертив в воздухе над могилой Тонолана какой-то знак.
Они подошли к каньону, ограниченному с трех сторон крутыми скалистыми склонами, усыпанными массивными остроугольными глыбами, выломанными природой из этих гранитных стен, и направились в его дальний конец к каменистой насыпи. То было уже другое время. Теперь они жили в племени Мамутои, и Львиное стойбище собиралось удочерить Эйлу. Они с Джондаларом съездили в ее долину, чтобы забрать из пещеры вещи, предназначенные для подарков людям ее будущего племени, и уже возвращались назад. Джондалар стоял у подножия склона, стараясь найти хоть какую-то примету, которая подсказала бы ему, что именно здесь находится могила его брата. Может быть, Дони уже встретила его в другом мире, раз уж Она так рано призвала его к себе. Он знал, что Зеландони попытается найти место успокоения духа Тонолана и проведет его в мир Духов, если, конечно, сможет. Но как он объяснит ей, где находится это место? Ведь он сам не смог бы найти его без помощи Эйлы.
Он заметил, что она держит в руке кожаный мешочек.
– Джондалар, ты говорил мне, что дух должен вернуться к Дони, – сказала она. – Я не знаю мира Великой Земной Матери, а знаю только мир Духов, в котором живут тотемы Клана. И я просила моего Пещерного Льва провести его туда. Может быть, это то же самое место, или, возможно, ваша Великая Мать знает его, но Пещерный Лев – очень могущественный тотем, и твой брат не останется без защиты.
Она показала ему кожаный мешочек .
– Я сделала этот амулетный мешочек для тебя. Тебе не обязательно носить его на шее, но ты должен хранить его при себе. Я положила в него кусочек красной охры, то есть теперь там содержится частица твоего духа и частица духа твоего тотема, но мне кажется, что твой амулет должен содержать еще одну вещь.
Джондалар нахмурился. Ему не хотелось обижать Эйлу, но он был вовсе не уверен, что ему хочется носить этот амулет тотема Клана.
– Я думаю, что ты должен взять камешек с могилы твоего брата. Возможно, часть его духа осталась в нем, и ты сможешь принести его домой и отдать твоим родным.
Джондалар еще больше нахмурился, размышляя над ее словами, и лицо его вдруг просветлело. Конечно! Ведь так можно помочь Зеландони найти это место во время духовного транса. Может, он на самом деле недооценивает могущество тотемов Клана. В конце концов, разве не Дони создала духов этих животных?
– Да, ты права, я сохраню этот амулет и положу в него камешек с могилы Тонолана.
Он окинул взглядом галечную осыпь, прижимавшуюся к скалистому склону. Вдруг маленький камешек, случайно сдвинутый космической силой тяжести, скатился с этой осыпи и замер у ног Джондалара. Он взял его в руки. На первый взгляд камень ничем не отличался от других невзрачных обломков гранитных и осадочных пород. Однако, повернув камешек, Джондалар с изумлением увидел на месте слома чудесный опаловый блеск. Огненная краснота просвечивала сквозь молочно-белую гладкую поверхность; голубые и зеленоватые волны изгибались и поблескивали на солнце, когда Джондалар поворачивал обломок в разные стороны.
– Эйла, ты только взгляни на эту красоту, – сказал он, показывая ей опаловую гладь на одной стороне подобранного им камушка. – Ты ни за что не догадалась бы, что под этой серой коркой скрывается чудесный опал. С одной стороны, это самый обычный камень, но на сломе – настоящий опал. Посмотри, он, словно светится изнутри, и цвета такие яркие, точно живые.
– Может, и так, а может быть, это частица живого духа твоего брата, – сказала она.
Эйла осознала теплоту руки Джондалара и камешек, прижавшийся к ее ладони. Он стал горячее, но это не причиняло беспокойства, а лишь привлекло внимание. Неужели дух Тонолана напоминает о себе? Ей хотелось бы, чтобы у нее была возможность узнать этого человека. Все, что она слышала о нем за время своего пребывания здесь, доказывало, что его очень любили. Жаль, что он умер таким молодым. Джондалар часто говорил, что именно Тонолан имел склонность к путешествиям. А сам он просто решил составить брату компанию, да и, кроме того, ему хотелось сбежать от Мароны.
– О Дони, Великая Мать, помоги нам найти путь на другую сторону Твоего мира, в запредельный и незримый край Твоего мира. Как умирающая старая луна держит новую в своих тонких руках, так и мир Духов, неведомый и непостижимый, держит осязаемый мир из плоти и крови, травы и камней в его незримых объятиях. Помоги же нам узреть его, приоткрой его тайны.
Эйла слышала эту странную приглушенную мольбу, нараспев произнесенную этой большой женщиной. И также заметила, что у нее начала кружиться голова, хотя эти слова не совсем верно описывали ее ощущения. Закрыв глаза, она поняла, что куда-то проваливается. Когда она открыла их, то ее глаза испускали какой-то внутренний свет. Перед ее взором возникли знаки и символы, и она вдруг осознала, что видела нечто подобное на стенах этой пещеры, когда они рассматривали изображения животных, хотя тогда она не обратила на них внимания. Казалось, уже не имело значения, открыты или закрыты ее глаза. Почувствовав, что падает в какую-то глубокую яму, длинный темный туннель, она попыталась остановить это падение, пыталась овладеть собой.
– Не противься этому, Эйла. Освободись от страха, – повелительно сказала Верховная жрица. – Мы все здесь с тобой. Мы поддержим тебя, Дони защитит тебя. Позволь Ей провести тебя, куда Она пожелает. Слушай музыку, она поможет тебе, расскажи нам, что ты видишь.
Эйла бросилась в темную пропасть вниз головой, словно нырнула под воду. Стены пещерного туннеля начали мерцать, а потом вдруг как бы расплавились, став прозрачными. Она увидела в них – или за ними – луговую долину и пасущихся вдалеке бизонов.
– Я вижу бизонов, огромные стада бизонов на обширной зеленой равнине, – сказала Эйла. На мгновение стены вновь отвердели, но бизоны остались. Они остались на стенах, где раньше были мамонты. – Они на стенах, нарисованы на стенах, раскрашены красным и черным, их формы объемны. Они красивы, совершенны, полны жизни, так Джоконол изображает их. Разве вы не видите? Смотрите, вот они.
Стены вновь растаяли.
– Вот, смотрите, они снова на лугу, стадо бизонов. Бежит к загону. – Вдруг Эйла закричала: – Нет, Шевонар! Нет! Не выходи, это опасно. – Потом огорченно и смиренно: – Слишком поздно. Мне жаль, я сделала все, что смогла, Шевонар.
– Мать потребовала жертву, это проявление почитания, Она напомнила людям, что иногда они сами должны жертвовать своими сородичами, – произнесла Зеландони. Она была там с Эйлой. – Ты не можешь оставаться здесь больше, Шевонар. Сейчас ты должен вернуться к Ней. Я помогу тебе. Мы поможем тебе. Мы покажем тебе путь. Пойдем с нами, Шевонар. Да, здесь темно, но видишь свет впереди? Яркий, лучистый свет? Иди туда. Там ждет тебя Мать.
Эйла держалась за теплую руку Джондалара. Она явственно ощущала присутствие Зеландони, а рука Меджеры по-прежнему была вялой, и ее силуэт был расплывчатым, изменчивым. То он проявлялся очень четко, то подергивался туманной дымкой.
– Теперь пора. Пойдем к твоему брату, Джондалар, – сказала Зеландони. – Эйла поможет тебе. Она знает дорогу.
Эйла ощутила камень, который они держали в руках, представила его красивую, молочно-голубую гладь с просвечивающими огненными искрами. Она расширилась, заполняя собой все вокруг, пока не поглотила саму Эйлу. Она так быстро плыла в этой молочной голубизне, что у нее возникло ощущение полета. Она летела, проносясь над землей, над лугами и горами, лесами и реками, огромными морями, окруженными сушей и обширными степями с огромными стадами животных.
Она вела за собой всех участников обряда. Джондалар был совсем рядом, его она ощущала сильнее всего, но осознавала также и близость могущественной Зеландони. Присутствие ученицы было очень туманным, едва заметным. Эйла привела их прямо к тому далекому скалистому каньону, прорезавшему восточные степные просторы.
– Вот то место, где нашла его. Я не знаю, куда идти отсюда, – сказала она.
– Думай о Тонолане, Джондалар, призови его дух, – сказала Зеландони. – Установи связь с еланом твоего брата.
– Тонолан! Тонолан! – воскликнул Джондалар. – Да, я чувствую его присутствие. Я не вижу его, но чувствую, что он где-то здесь. – Эйла вдруг поняла, что рядом с Джондаларом есть кто-то еще, хотя не могла осознать, кто именно. Потом появились и другие Силуэты, сначала всего несколько, потом их стало много, они призывали их. От этой толпы отделились двое… нет, трое. Пара с младенцем на руках.
– Ты по-прежнему странствуешь, Тонолан, по-прежнему исследуешь мир? – спросил Джондалар.
Эйла не услышала ответа, но различила чей-то смех. Потом ей представились бесконечные неизведанные земли для странствий и путешествий.
– Кто это с тобой? Джетамио и ее ребенок? – допытывался Джондалар.
Вновь Эйла не услышала слов, но почувствовала сияние любви, излучаемое этими расплывчатыми силуэтами.
– Тонолан, я знаю, что ты любишь путешествия и приключения. – На сей раз в разговор вступила Зеландони, решив высказать свое мнение елану этого мужчины. – Но твоя спутница хочет вернуться к Матери. Она любит тебя и только поэтому повсюду следует за тобой. Если ты любишь ее, то должен уйти вместе с ней и ее младенцем. Пора, Тонолан, Великая Земная Мать нуждается в тебе.
Эйла различила чувство растерянности и смущения.
– Я покажу тебе путь, – сказала Верховная жрица. – Следуй за мной.
Эйла почувствовала, как уносится вдаль вместе со всеми, пролетая над пейзажами, которые, возможно, узнала бы во всех деталях, если бы они не были такими расплывчатыми в сгущающейся темноте. Она крепко держалась за теплую руку Джондалара и почувствовала, что Меджера теперь тоже пылко сжимает ее левую руку. Вдалеке замаячил радужный свет, лишь по размерам напоминавший отблеск огромного костра. Он разгорался все ярче по мере их приближения.
Их движение замедлилось.
– Отсюда ты сможешь найти твой путь, – сказала Зеландони.
Эйла почувствовала облегчение, исходившее от этих еланов, и их разделение. Суровая темнота поглотила все, и в абсолютном отсутствии света их окутала всепроникающая и полная тишина. Потом в таинственной тишине зародилась тихая музыка: изменчивая и волнующая фуга, исполняемая флейтами, голосами, барабанами. Вновь все пришло в движение. Они разогнались до огромной скорости, но на сей раз сила, казалось, исходила от руки Меджеры. Пожатие ученицы стало очень крепким, страх побуждал ее вернуться в реальный мир как можно быстрее, и она увлекала за собой всех остальных.
Но вот движение прекратилось, и Эйла, держась за руки спутников, осознала их одновременно с музыкой, звучащей в пещере. Открыв глаза, Эйла увидела Джондалара, Зеландони и Меджеру. Светильник в центре круга шипел и потрескивал, топливо почти закончилось, догорал и последний фитиль. В темноте она разглядела движущийся огонек и боязливо поежилась, казалось, он двигался сам по себе. Угасающий светильник в центре круга заменили новым. Кожаное покрывало, постеленное на пол, конечно, предохраняло от сырости, но сейчас, несмотря на теплую одежду, Эйла почувствовала, что замерзла.
Эйла и Джондалар чуть позже остальных разъединили руки. Верховная жрица, присоединившись к поющим, достойно завершила ритуальную музыкальную фугу. Вокруг зажглись светильники, и все пришли в движение. Люди встали и, разминая затекшие конечности, топали ногами.
– Я хотела спросить тебя кое о чем, Эйла, – сказала Верховная жрица.
Эйла вопросительно взглянула на нее.
– Ты действительно видела бизона на этих стенах?
– Да, изображения мамонтов потускнели, и проявился бизон с четко очерченной головой и узнаваемым горбом на холке, а потом стены словно растаяли, и бизоны стали настоящими. Там были еще и другие животные, лошади и северные олени, смотрящие друг на друга, но я восприняла это место как пещеру бизонов, – сказала Эйла.
– Я думаю, твое видение порождено недавней охотой и ее трагическими последствиями. Ты оказалась в самом центре событий и ухаживала за Шевонаром, – сказала Верховная. – Но возможно, у твоего видения есть и более сложное истолкование. Огромные стада собрались в одном месте. Возможно, Дух Бизона сообщает Зеландонии, что убито слишком много бизонов и нам нужно прекратить охоту на них до конца года, чтобы умилостивить мир Духов и вернуть удачу.
Послышались приглушенные одобрительные возгласы. Служители и их ученики слегка успокоились, осознав, что они смогут умилостивить Дух Бизона и предотвратить несчастья, знаменуемые этой случайной смертью. Они почти обрадовались, что ситуация прояснилась, и можно теперь сообщить всем Пещерам о запрете охоты на бизонов.
Ученики собрали принесенные сюда вещи, потом зажгли все светильники, чтобы осветить путь к выходу из пещеры. Зеландонии покинули ритуальный зал. Когда они вышли на террасу перед пещерой, их встретил ослепительный солнечный закат, раскрашенный яркими огненно-красными и золотисто-желтыми красками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131