Мог-ур сообщил этой женщине, что род Клана идет с древних времен, его память уходит в глубокую древность. Клан уже жил здесь, когда появились новые люди. Они назвали пришельцев Другими, теми, кто не принадлежит Клану. Клан предпочел уйти, чтобы избежать общения с Другими. Жизненные традиции Клана меняются очень медленно, однако вскоре в Клане могут произойти изменения, может появиться новая традиция. Если это произойдет, то эта женщина надеется, что грядущие изменения не принесут вреда ни племени Клана, ни племени Других.
Слова языка Зеландонии она произносила тихим монотонным голосом, стараясь говорить как можно более точно и правильно. Ее перевод сопровождал движения знакового языка, и все видели, что она не просто так машет руками. Особые жесты, легкие телодвижения, подчеркивающие изменение позы, гордое поднятие головы, поклоны молчаливого согласия, даже движение бровей – все плавно соединялось в изящную, осмысленную композицию. Все поняли, что каждое ее движение имело особое значение, хотя и не осознавали, что именно оно означает.
Общее впечатление было поразительным и красивым; по спине Мартоны пробежали мурашки. Она мельком глянула на Зеландони, которая перехватила ее быстрый взгляд и кивнула. Она тоже почувствовала некую основательную глубину. Джондалар подметил их выразительный обмен взглядами; он наблюдал, как зрители смотрели на представление Эйлы, и понял, какое впечатление она произвела на них. Джохарран, наморщив лоб, взирал на нее с восхищенным вниманием; Вилломар смотрел с легкой улыбкой и одобрительно кивал; Фолара откровенно разулыбалась. Лицо ее лучилось таким восторгом, что он сам не смог удержаться от улыбки.
Закончив приветствие, Эйла вновь подошла к столу и, опускаясь на подушки, села, скрестив ноги, с легкостью и изяществом, ставшими более заметными после ее представления. За столом установилось неловкое молчание. Все растерялись и просто не знали, что сказать, каждый чувствовал, что ему нужно время подумать. Первой не выдержала Фолара и нарушила тишину.
– Это было чудесно, Эйла! Прекрасно, почти как танец, – сказала она.
– Мне не привычно такое восприятие. На знаковом языке они общаются друг с другом. Хотя я помню, что мне всегда очень нравилось следить, как они рассказывают древние предания, – сказала Эйла.
– Очень впечатляюще, – сказала Мартона и взглянула на сына. А ты тоже можешь что-нибудь сказать, Джондалар?
– У меня не получается так красиво, как у Эйлы. Она научила знаковому языку обитателей Львиного стойбища, чтобы они могли общаться с Ридагом. В итоге на Летнем Сходе им удалось позабавиться, ведь они могли общаться друг с другом так, что никто даже не замечал этого, – сказал Джондалар.
– Ридаг? Ты говоришь о том ребенке с больным сердцем? – спросила Зеландони. – Почему он не мог говорить как все?
Джондалар и Эйла переглянулись.
– Ридаг был ребенком смешанных духов, его мать принадлежала Клану, и он унаследовал от нее ограниченную способность в произнесении звуков, – объяснила Эйла. – Поэтому я научила его и обитателей Львиного стойбища языку жестов.
– Что значит смешанных духов? – сказал Джохарран. – Ты хочешь сказать – наполовину плоскоголовый? Плоскоголовый выродок?
– Он был ребенком! – сверкнув гневным взглядом, возразила Эйла. – Как все остальные дети. Человеческий ребенок не может быть выродком!
Джохаррана сначала удивила ее реакция, но, вспомнив, что Клан вырастил ее, он понял, почему она чувствует себя оскорбленной. Запинаясь, он пробормотал извинения:
– Я… я… извини меня. Но все мы привыкли так думать.
Зеландони попыталась исправить положение:
– Эйла, ты должна понять, что у нас не было времени осознать все, что ты сейчас рассказала. Мы привыкли считать племя Клана животными, а тех, кто был наполовину животным, наполовину человеком, – выродками. Конечно, ты, должно быть, права, этот… Ридаг был ребенком.
«Она права, – подумала Эйла, – и, в общем-то, мне понятно отношение Зеландонии. Джондалар отлично дал мне это понять, когда я впервые упомянула о Дарке». Она постаралась успокоиться.
– Но мне хотелось бы уточнить кое-что, – продолжила Зеландони, подыскивая вариант вопроса, который не обидел бы чужеземку. – Женщина по имени Неззи, она ведь жена вождя Львиного стойбища, верно?
– Верно. – Догадавшись, к чему она клонит, Эйла глянула на Джондалара. Она ясно видела, что он пытается подавить улыбку. Это улучшило ее настроение; он тоже догадался и испытывал своеобразное удовольствие, видя замешательство могущественной жрицы.
– И этот ребенок, Ридаг, был ее сыном?
Джондалару даже захотелось, чтобы Эйла ответила утвердительно, просто чтобы заставить их задуматься. Ему самому очень долго пришлось бороться с предубеждениями, внушенными ему с детства, практически впитанными с молоком матери. Если бы они подумали, что женщина, давшая жизнь «выродку», могла стать женой вождя, то, возможно, слегка усомнились бы в правильности давних убеждений, и чем больше он думал об этом, тем больше утверждался в мысли, что для благополучия и безопасности дальнейшей жизни Зеландонии придется изменить свои взгляды и признать племя Клана нормальными людьми.
– Она выкормила его, – объяснила Эйла, – вместе со своей родной дочерью. Его родила женщина Клана, которая скиталась в одиночестве и умерла вскоре после родов. Неззи усыновила его, так же как Иза удочерила меня, когда некому было позаботиться обо мне.
Особое потрясение вызвало еще и то, что жена вождя добровольно усыновила этого новорожденного, которого можно было оставить умирать вместе с его матерью. Все невольно замолчали, размышляя о том, что только что услышали.
Волк остался у реки вместе с лошадьми, которые мирно паслись на лугу, чтобы обследовать новую территорию. Вполне удовлетворив свое любопытство или по каким-то иным причинам, он решил вернуться в то место, которое – как он понял Эйлу – стало их домом, то есть то место, куда он должен прийти, если захочет ее найти. Как все прочие особи волчьей породы, Волк передвигался с такой быстротой и грацией, что казалось, он просто плывет, а не бежит по густой траве. Несколько человек собирали ягоды в долине Лесной речки. Кто-то из Зеландонии заметил Волка, проплывающего между деревьями, словно молчаливый призрак.
– Поглядите-ка, вон тот волк! Он бегает тут сам по себе! – закричал один из мужчин и со всех ног бросился вверх по склону.
– Где моя малышка? – в панике вскрикнула женщина. Оглянувшись и увидев своего ребенка, она бросилась к девочке, взяла ее на руки и отошла подальше в сторону.
Оказавшись у подножия ведущей в пещеру тропы, Волк взлетел на ее террасу.
– Опять этот волк! Мне не нравится, что у нас тут бегают волки, прямо около жилья, – заметила другая женщина.
– Джохарран сказал, что мы должны позволить ему ходить повсюду, но лично я собираюсь носить теперь при себе копье, – заявил мужчина. – Может, он и не хочет никому вредить, но я пока не доверяю этому хищнику.
Люди отошли подальше, а Волк, выбежав на жилую площадку, направился прямиком к жилищу Мартоны. Один мужчина в спешке повалил несколько деревянных заготовок для будущих копий, стремясь убежать подальше от этого сильного четвероногого хищника. Волк почувствовал исходящий от людей страх, и ему это не понравилось, но он продолжал путь к месту, показанному ему Эйлой.
Молчание в жилище Мартоны нарушил Вилломар, который, бросив взгляд в сторону колыхнувшегося входного занавеса, вдруг с криком вскочил на ноги.
– Да это же волк! Великая Мать, как же мог волк пробраться сюда?
– Все в порядке, Вилломар, – сказала Мартона, пытаясь успокоить его. – Ему разрешено приходить сюда. – Фолара перехватила взгляд старшего брата и улыбнулась, и хотя Джохарран еще испытывал тревогу в присутствии этого животного, он ответил ей понимающей улыбкой.
– Это волк Эйлы, – сказал Джондалар, вставая, чтобы предотвратить любые неожиданности, а Эйла бросилась к выходу, чтобы успокоить животное, которое перепугалось еще больше Вилломара, встретив такой жуткий прием в том месте, куда ему велели приходить. Поджав хвост, Волк ощетинился и оскалил зубы.
Зеландони вскочила бы так же быстро, как Вилломар, если бы могла. Ей казалось, что громкое угрожающее ворчание относилось непосредственно к ней, и она вздрогнула от страха. Конечно, она уже слышала о животных Эйлы и даже видела их издалека, однако испытала настоящий ужас при виде здоровенного хищника, спокойно вошедшего в этот дом. Она никогда еще не оказывалась в непосредственной близости с волком; в лесах волки обычно избегают встреч с людьми.
Жрица изумленно смотрела, как Эйла бесстрашно бросилась навстречу Волку, присела и обвила руками его шею, продолжая удерживать его на месте, бормоча что-то неразборчивое и успокаивая животное. Поначалу проявляя беспокойство, зверь лизнул несколько раз шею и лицо поглаживающей его женщины, но вскоре действительно успокоился. Это была самая невероятная демонстрация сверхъестественных способностей, которую Зеландони когда-либо видела. Непонятно только, какой же таинственный дар позволял этой женщине так управлять дикими животными? От этих мыслей у нее по телу пробежали мурашки.
Вилломар тоже успокоился, благодаря стараниям Мартоны и Джондалара и, увидев, как Эйла обращается с этим зверем.
– По-моему, Вилломару надо познакомиться с Волком, как ты думаешь, Эйла? – сказала Мартона.
– Особенно учитывая то, что им придется жить в одном доме, – добавил Джондалар.
Вилломар, не веря своим ушам, потрясенно взглянул на него.
Эйла встала и направилась к ним, подав знак Волку идти рядом.
– Чтобы познакомиться с тобой, Волку нужно узнать твой запах. Если ты протянешь к нему руку и позволишь обнюхать ее… – сказала она, беря его за руку.
Мужчина отдернул руку.
– Ты уверена, что это необходимо? – спросил он, глянув на Мартону.
Его жена улыбнулась и протянула руку Волку. Он понюхал ее ладонь и лизнул ее.
– Ты знаешь, Волк, что привел кое-кого в настоящий ужас, заявившись без предупреждения. Ведь мы еще не успели познакомить тебя со всеми нашими близкими, – сказала она.
Вилломар еще не обрел уверенность, однако едва ли ему пристало бояться больше Мартоны, поэтому он, поборов нерешительность, протянул к зверю руку. Эйла, как обычно, познакомила с ним Волка, пояснив для успокоения мужчины, что Волк знакомится с его запахом.
– Волк, это Вилломар. Он живет здесь с Мартоной. – Волк лизнул его руку и тихонько тявкнул.
– Почему он так сделал? – спросил Вилломар, быстро отдергивая руку.
– Точно не знаю, но, возможно, он учуял, что от тебя пахнет Мартоной, а он почти сразу проникся к ней симпатией, – предположила Эйла. – Попробуй погладить его или почесать за ушами. – Легкое почесывание Вилломара, видимо, лишь пощекотало его, и Волк вдруг изогнулся и сам энергично почесал себя за ухом, вызвав улыбки и смешки своей почти щенячьей позой. Закончив, он направился прямиком к Зеландони.
Она настороженно разглядывала его, однако не сдвинулась с места. В первый момент ее ужаснуло появление волка в доме. Джондалар лучше всех понял ее чувства. Он заметил, что она окаменела от страха. Озабоченные успокоением вскочившего и закричавшего Вилломара, остальные не обратили внимания на тихий ужас жрицы. И она была даже рада, что так вышло. Служительнице Матери надлежало быть бесстрашной, и в ее отношении это было, в сущности, справедливо. Она даже не помнила, когда последний раз испытывала такую тревогу.
– По-моему, он знает, что еще незнаком с тобой, Зеландони, – сказал Джондалар. – А поскольку он будет жить на стоянке, то, наверное, вас тоже следует представить друг другу. – По взгляду Джондалара она заподозрила, что он понял, как она перепугалась, и согласно кивнула ему в ответ.
– Я думаю, ты прав. Что мне следует сделать? Дать ему мою руку? – спросила она, протягивая руку Волку. Обнюхав и лизнув ее, он вдруг ни с того ни с сего слегка прихватил ее зубами и с тихим урчанием держал в пасти.
– Что он делает? – сказала Фолара. Она пока также не прошла ритуального знакомства с Волком. – Раньше я видела, что он прикусывал так только руку Эйлы.
– Даже не знаю, – с оттенком беспокойства произнес Джондалар. Зеландони строго взглянула на Волка, и он отпустил ее руку.
– Он не укусил тебя? – спросила Фолара. – Почему он так сделал?
– Нет, конечно, он не укусил меня. Он просто дал мне понять, что его не надо бояться, – сказала Зеландони, не делая попыток погладить зверя. – Мы с ним поняли друг друга. – Затем она взглянула на Эйлу, смело встретившую ее взгляд. – Да, нам еще многое предстоит узнать друг о друге.
– Да, конечно. Я с нетерпением жду этого, – ответила молодая женщина.
– А Волку еще нужно познакомиться с Фоларой, – добавил Джондалар. – Иди сюда, Волк, давай-ка познакомься с моей младшей сестрой.
Откликаясь на его игривый тон, Волк бросился к нему.
– Вот, Волк, ее зовут Фолара, – сказал он. Девушка быстро обнаружила, как забавно играть с этим домашним питомцем, почесывая и гладя его.
– Теперь моя очередь, – сказала Эйла. – Я хотела бы, чтобы меня представили Вилломару, – начала она и, повернувшись к жрице, продолжила: – И Зеландони, хотя у меня уже такое чувство, будто я знакома с вами обоими.
Мартона выступила вперед.
– Ну, разумеется. Я и забыла, что мы еще не провели церемонию твоего знакомства с ними. Эйла, это Вилломар, известный Путешественник и Торговый Мастер из Девятой Пещеры Зеландонии, муж Мартоны, мужчина очага Фолары, Благословенной Дони. – Затем она обратилась к мужу. – Вилломар, по-моему, ты будешь рад познакомиться с Эйлой из Львиного стойбища Мамутои, дочерью очага Мамонта, избранной Духом Пещерного Льва, охраняемой Пещерным Медведем. – Она с улыбкой взглянула на Волка и добавила: – И подругой Волка и двух лошадей.
После историй и событий, описанных Эйлой, родственники Джондалара лучше поняли теперь значение ее имен и родственных связей и почувствовали, что больше узнали о ней. Теперь она стала казаться им менее странной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131