– Понятно, поэтому я и не очень беспокоилась о тех переломах, но, может быть, ты знаешь, что еще я могла для него сделать, – сказала Эйла, ее серьезное лицо выглядело крайне озабоченным.
– Тебя беспокоит то, что ты не смогла спасти его, так ведь?
Эйла кивнула и опустила голову.
– Ты сделала все возможное, Эйла. Все мы когда-нибудь перейдем в мир Духов. Когда Дони призовет нас, молодых или старых, у нас нет выбора. Даже магии Зеландони недостаточно для того, чтобы предотвратить это, или даже узнать, когда это случится. Этой тайны Дони не открывает никому. Мы убили бизона, и в обмен на это Она позволила Духу Бизона забрать Шевонара. Такую жертву Она порой требует от нас. Возможно, Она решила, что нам нужно напомнить о ценности Ее Даров. Мы убиваем Ее творения, чтобы выжить, но должны по достоинству ценить великий Дар Жизни, которым Она благословила нас, когда забираем жизни Ее животных. Спокойствие Великой Матери бывает обманчивым. Иногда Ее уроки очень суровы.
– Да. Это я уже успела понять. Я не думаю, что мир Духов – это спокойное место. Но суровые уроки очень важны, – добавила Эйла.
Зеландони хранила молчание. Она давно поняла, что люди обычно продолжают говорить, чтобы заполнить брешь в разговоре, если она не дает мгновенного ответа, и благодаря такому молчанию стала узнавать гораздо больше, чем узнала бы, задавая вопросы. Чуть погодя Эйла продолжила:
– Я помню, как Креб рассказал мне, что Дух Пещерного Льва выбрал меня. Он сказал, что Пещерный Лев очень сильный тотем, который дает мощную защиту, но зато с таким тотемом очень трудно жить. Он говорил, что если я буду внимательной, то мой тотем поможет мне, подаст знак, если я приму правильное решение, но он говорил также, что тотемы испытывают людей, чтобы убедиться в их достоинствах, прежде чем одарить их чем-то. Еще он говорил, что Пещерный Лев не выбрал бы меня, если бы я была недостойной, – сказала Эйла. – Может, он имел в виду способность к выживанию?
Жрицу поразила глубина понимания, отразившаяся в замечаниях Эйлы. Неужели люди, которых она называет Кланом, действительно способны на такие глубокие размышления? Если бы вместо Духа Пещерного Льва она упоминала Великую Земную Мать, то такие речи могли бы сделать честь Зеландони.
Наконец Верховная жрица нарушила молчание:
– Ничем нельзя было помочь Шевонару, лишь немного облегчить его боль, что ты и сделала. Применение в данном случае припарки показалось мне интересным. Ты научилась этому у своей Клановой целительницы?
– Нет, – сказала Эйла, покачав головой. – Я никогда не делала так раньше. Но он испытывал мучительную боль, а я знала, что при таких повреждениях ему нельзя давать никаких настоев. Сначала я хотела применить дым. Раньше я поджигала коровяк, при некоторых болезнях он облегчает кашель, и мне известны растения» которыми иногда окуривают парные в банях, но я не стала этого делать, боясь, что кашель только ухудшит его состояние, ведь у него были повреждены дыхательные мешки. Потом я заметила его кровоподтеки, хотя, разумеется, это были не просто синяки. Постепенно они стали почти черными, но я знала, какие растения помогают уменьшить боль от ушиба, и случайно увидела их, когда мы шли сюда от бизоньего загона. Поэтому я вернулась и нарвала их. Похоже, они немного помогли.
– Да, наверное, помогли, – согласилась Зеландони. – Надо будет и мне опробовать такой способ. Ты, Эйла, видимо, наделена врожденным даром целительства. И мне думается, о том же свидетельствует твое беспокойство. Все известные мне хорошие целители всегда переживали, если кто-то умирал. Но в данном случае ничего нельзя было сделать. Мать, решила призвать его, и никто не в силах помешать Ее воле.
– Ты права, конечно, Зеландони. Я тоже думаю, что надеяться было не на что, но мне все-таки хотелось уточнить это. Я понимаю, что у тебя много забот, и я не хочу больше отвлекать тебя, – сказала Эйла, вставая. – Спасибо, что ты ответила на мои вопросы.
Зеландони проводила взглядом уходящую молодую женщину.
– Эйла, – окликнула она ее. – А ты смогла бы сделать кое-что для меня?
– Конечно, все, что угодно, Зеландони, – сказала она.
– Когда мы вернемся в нашу Пещеру, ты поможешь мне собрать красную охру. Обычно ее собирают на берегу Реки около Большой Скалы. Ты знаешь, где это?
– Да, я видела там охру, когда мы с Джондаларом плавали. Такой ярко-красный цвет редко встречается. Я принесу ее тебе.
– Я расскажу тебе, как очистить руки, и дам специальную корзинку для нее, когда мы вернемся, – сказала Зеландони.
Глава 14
На следующий день обитатели Девятой Пещеры вернулись домой в подавленном настроении. Добыча была исключительно богатой, но заплатили за нее слишком дорого. Сразу по прибытии Джохарран передал тело Шевонара жрецам для подготовки к погребальному обряду. Его отнесли в дальний конец пещеры, недалеко от моста, ведущего к водопаду, где группа людей под руководством Зеландони и Релоны, по обычаю, вымыли и одели его в ритуальные одежды и украшения.
– Эйла, – окликнула Зеландони молодую женщину, возвращающуюся к жилищу Мартоны. – Скоро нам понадобится красная охра, а ты сказала, что поможешь мне раздобыть ее.
– Я сейчас же схожу за ней, – откликнулась Эйла.
– Пойдем-ка со мной. Я дам тебе специальную корзинку и инструмент, которым удобно отковыривать ее. – Жрица подошла к своему жилищу и, откинув входной занавес, предложила Эйле войти в дом. Ей еще не приходилось бывать у Зеландони, и она с интересом окинула взглядом ее жилище. Тут было нечто общее с очагом Изы, возможно, множество лекарственных растений, которые сушились на веревках, натянутых в задней части центральной комнаты. В передней части около стен располагалось несколько высоких лежанок, хотя было очевидно, что не на них отдыхает по ночам эта большая женщина. Помимо центрального помещения, в доме, похоже, было еще две комнаты. Мельком глянув в сторону прохода, она поняла, что одна из них служит кухней. А в другой, вероятно, находилась спальня.
– Вот, держи корзинку и кирку для сбора красной охры.
Зеландони вышла из дома вместе с Эйлой и направилась к южному краю пещеры. Волк облюбовал себе одно местечко для отдыха на каменной террасе, откуда он мог, никому не мешая, следить за всеми событиями. Увидев Эйлу, он тут же подбежал к ней. Жрица остановилась.
– По-моему, разумнее будет держать Волка подальше от тела Шевонара, – сказала она. – Для его же собственной безопасности. Пока тело умершего не будет надежно захоронено в священной земле, его жизненный дух в великом смущении витает вокруг нас. Я знаю, как защитить от него людей, но мне неизвестно, как оградить от него волка, и я беспокоюсь, как бы дух Шевонара не попытался поселиться в этом звере. Мне не раз приходилось видеть, как волком овладевало безумие и пена появлялась из его пасти. Я думаю, что эти животные пытались бороться с кем-то, с каким-то больным или безумным духом. Укус такого животного смертельно опасен.
– Я найду Фолару и попрошу ее присмотреть за ним, когда принесу охру, – сказала Эйла.
Волк трусил за ней, пока она спускалась по тропе к тому месту, где они с Джондаларом плавали и мылись в день прибытия сюда. Набрав почти полную корзинку, она отправилась обратно по той же тропе. Увидев Фолару, разговаривающую со своей матерью, она передала ей просьбу Зеландони. Девушка улыбнулась, обрадовавшись, что ей поручили присмотреть за Волком. Ее мать только что попросила ее пойти и помочь подготовить тело к похоронам. Ей не особенно хотелось выполнять такое печальное поручение, но она знала, что Мартона разрешит ей выполнить просьбу Эйлы.
– Может быть, лучше всего будет подержать его в доме Мартоны. Если тебе понадобится выйти, то его можно посадить на привязь, у него есть специальный ошейник, который не мешает ему дышать. Волку это не нравится, но он терпеливо переносит такое ограничение. Пойдем со мной, я покажу тебе, как его надо привязывать, – сказала Эйла.
После этого она отправилась в дальний конец террасы и, отдав красную охру Верховной жрице, осталась там, чтобы помочь вымыть и одеть Шевонара. Мать Джондалара вскоре также пришла к ним на помощь – ей часто приходилось принимать участие в подобных обрядах – и сказала Эйле, что Фолара пригласила молодежь и Волк, похоже, вполне доволен их обществом.
Эйлу заинтересовала одежда, в которую одели покойного охотника, но она сочла пока неуместным проявлять излишнюю любознательность. Наряд состоял из свободной мягкой туники, сделанной из меха разных животных и кусков дубленых кож, выкрашенных в разные цвета и сшитых в замысловатый узор, который подчеркивали украшения из бусин, ракушек и бахромы. Эта свободная туника подпоясывалась на бедрах сплетенным из разноцветных волокон кушаком. Узкие штаны, хотя и менее замысловато украшенные, были под стать тунике, как и закрывающая икры мягкая обувь, верх которой был отделан бахромой и мехом. Шейные ожерелья из ракушек, бусин и зубов разных животных красиво дополняли наряд.
Потом покойного положили на большую известняковую плиту, покрытую плотной и толстой красной циновкой узорного плетения. Из-под краев циновки свисали длинные веревки, которые – как пояснила Мартона – нужны для закрепления циновки. Позже этими веревками обернут завернутое в циновку тело и их концы завяжут. Под циновкой еще лежала крепкая сеть, сплетенная из прочных ремней, ее подвешивали на жерди, как гамак, когда переносили тело к священной земле.
При жизни Шевонар изготавливал копья, и рядом с ним положили все его рабочие инструменты вместе с парой готовых копий и заготовками для нового оружия, тут было все, что нужно: палки для древка, костяные и кремневые наконечники, а также скрепляющие сухожилия, веревки и клей. Веревки и сухожилия использовались для закрепления наконечника на древке, а также для соединения длинного составного древка, причем места соединения дополнительно закреплялись густой смолой или клеем.
Релона принесла его вещи из своего дома и зарыдала от горя, положив Шевонару под руку его любимый выпрямитель. Этот инструмент был сделан из рога благородного оленя, из его стержневой части, включавшей примыкающую к голове основу и первые ветвистые отростки. Отрезав отростки, в центре просверливали большое отверстие. Эйла знала, что подобный инструмент Джондалар принес домой, поскольку он принадлежал его брату Тонолану.
Инструмент Шевонара украшали резные изображения животных, стилизованных большерогих горных баранов, и другие важные символы. По словам Джондалара, благодаря им выпрямитель приобретал магическую силу, и сделанное с его помощью копье летело прямо и метко и имело неотразимую привлекательность для преследуемого животного. Ценилась также и красота самой художественной резьбы.
Тело Шевонара готовили к ритуалу под руководством Зеландони, а Джохарран с группой мужчин занимался строительством временного навеса с тонкой тростниковой крышей, установленной на шестах. Его установили над подготовленным к ритуалу телом и обнесли стеной из быстро сделанных переносных загородок. Зеландони вошли под этот навес, чтобы провести ритуал, который будет удерживать свободно блуждающий дух вблизи тела и внутри этого крова.
Когда они закончили, все, кто находился рядом с человеком, чья жизненная сила покинула тело, должны были пройти очищающий обряд. Для этого использовали воду, но проточная вода считалась лучшим средством для этого особого очищения. Всем следовало полностью окунуться в воды Реки. Одетыми или раздетыми, не имело значения. Они спустились по тропе на речной берег прямо под скалистым выступом. Зеландони воззвала к Великой Матери, потом женщины прошли вдоль Реки выше по течению, а мужчины – ниже по течению. Все женщины предпочли снять одежду, но некоторые мужчины попрыгали в воду прямо не раздеваясь.
Джондалар помогал строить погребальный навес. Ему и всем тем, кто сооружал последний приют для покойного, также надлежало пройти очистительный ритуал в Реке. На обратном пути он встретился с Эйлой. Пролева уже организовала для них трапезу. Мартона подсела к Джондалару и Эйле, а немного погодя к ним присоединилась Зеландони, оставив горюющую вдову на попечение ее семьи. Вилломар, зачем-то искавший Мартону, также устроился рядом с ними. Осознав, что она находится в кругу близких людей, Эйла решила, что будет удобно спросить их о погребальных одеждах Шевонара.
– Неужели каждого умершего одевают в такие красивые наряды? – спросила она. – Должно быть, на пошив одежды Шевонара затратили, много труда.
– В особых случаях или на встречу с незнакомыми людьми многие надевают свои лучшие наряды. В общем, у всех есть праздничная одежда. Им хочется, чтобы их запомнили, хочется произвести хорошее впечатление. Неизвестно, что ждет человека в Другом мире, но ему хочется произвести там хорошее впечатление и дать понять любому встречному, кто он такой, – сказала Мартона.
– Я думала, что одежда не переходит в Другой мир, – сказала Эйла, – что переходит только дух. А тело остается здесь, разве не так?
– Тело возвращается в лоно Великой Земной Матери, – сказала Зеландони, – жизненный дух, елан, возвращается к Ее Духу в следующем мире, но ведь все имеет духовную ипостась: камни, деревья, пища, которую мы едим, даже одежда, которую мы носим. Елан человека не хочет вернуться голым или с пустыми руками. Именно поэтому Шевонара одели в его праздничный наряд и положили рядом с ним его инструменты и изготавливаемое им оружие. Его также обеспечат и пищей.
Эйла кивнула. Подцепив довольно большой кусок мяса, она зажала один край зубами, отрезала кусочек кремневым ножичком, а остальное положила обратно на блюдо, сделанное из большой лопаточной кости. С задумчивым видом она прожевала и проглотила мясо.
– Очень красивый наряд у Шевонара. И сшитые вместе разноцветные лоскутки образуют затейливый узор, – заметила она. – Там есть даже животные и рисунки, словно изображается какая-то история.
– В каком-то смысле так и есть, – улыбаясь, сказал Вилломар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131