Эйла сразу же распознала ромашковый вкус. Волку явно не терпелось познакомиться с новой пещерной стоянкой – вероятно, не меньше, чем Эйле, – но она держала его при себе. Все, конечно, знали, что этот волк подчиняется этой женщине, и многие уже видели его, правда издалека. Но его присутствие на жилой площадке, очевидно, сильно встревожит всех.
Собравшиеся хозяева наблюдали, как Эйла познакомила Волка с сестрой Брамевала и с их Зеландони. Между Девятой и Четырнадцатой Пещерами существовали тесные дружеские отношения, но все понимали, что сегодня центром внимания является эта иноземка, Эйла. После ритуала знакомства люди выпили еще по чашке чая, и гости неловко замолчали, не зная, что еще сделать или сказать. Джохарран с тоской посматривал на ведущую к Реке тропу.
– Эйла, может, ты хочешь прогуляться по долине Мелкоречья? – предложил Брамевал, когда стало очевидно, что Джохаррану явно не терпится уйти.
– Да, с удовольствием, – сказала она.
С некоторым облегчением гости из Девятой Пещеры с группой хозяев гуськом спустились по высеченным в скалистом склоне ступеням, следуя за скачущими вприпрыжку детьми. Основная стоянка находилась здесь, в этой большой пещере, но люди также пользовались и двумя маленькими гротами, расположенными у подножия этого обращенного к югу известнякового массива.
Пройдя несколько футов, все остановились возле первой пещерки.
– Это Лососевый грот, – сказал Брамевал, входя в этот маленький, почти круглый в плане грот, около двадцати футов в диаметре.
Он показал на сводчатый потолок. И Эйла, подняв голову, увидела там барельеф, в натуральную величину изображавший лосося примерно четырехфутовой длины – горбатого самца, плывущего на нерест вверх по течению. Он являлся частью более сложной композиции, содержащей вдобавок четырехугольник, разделенный семью линиями, передние ноги лошади и другие загадочные резные символы, а также негативный отпечаток руки, выделяющийся на черном фоне. Значительные области свода, закрашенные красной и черной красками, подчеркивали выразительность резных изображений.
Они довольно быстро обошли всю долину Мелкоречья. На юго-западном склоне, напротив жилой стоянки, также имелся довольно вместительный грот, а в южном конце темнел небольшой вход в пещеру, галерея которой углублялась в толщу скалы примерно на шестьдесят пять футов. Справа от входа в эту пещеру, на узком природном выступе, виднелись четкие резные изображения двух могучих зубров, и угадывались контуры носорога.
Природная красота долины Мелкоречья произвела на Эйлу большое впечатление, и она откровенно выражала свое восхищение. Брамевал и остальные обитатели Четырнадцатой Пещеры гордились своим пристанищем и с удовольствием показывали его любому, кто был способен оценить его. Они также попривыкли к Волку, тем более что Эйла постоянно держала его под контролем. Несколько человек уговаривали гостей, или по крайней мере Эйлу, отведать их угощения.
– Я с удовольствием приму ваше приглашение, – вежливо сказала Эйла, – но не сегодня. Мне будет так приятно вернуться сюда еще раз.
– Ладно, тогда напоследок я покажу тебе нашу запруду, – сказал Брамевал. – Это как раз по пути к Реке.
Он привел группу гостей, за которой уже следовало много обитателей этой долины, к постоянно запруженному водоему, своеобразной рыбной ловушке, устроенной в Рыбном ручье. В мелкой речонке, бежавшей по этой узкой долине, нерестился лосось, взрослые рыбы каждый год возвращались сюда метать икру. Благодаря различным приспособлениям запруда позволяла успешно ловить и многих других рыб, которых также привлекало это мелководье. Но больше всего ценились огромные лососи, достигавшие пяти футов в длину, хотя обычно взрослый самец вырастал до четырех футов.
– А еще мы плетем рыболовные сети, с их помощью особенно удобно ловить рыбу в Реке, – добавил Брамевал.
– Вырастившее меня племя живет около внутреннего моря. Время от времени они отправлялись к устью реки, протекавшей рядом с их пещерой, и сетями ловили осетров. Они очень радовались, если им попадалась самка, потому что у нее очень вкусная икра, крошечные черные рыбьи яйца, – сказала Эйла.
– Я пробовал осетровую икру, – сказал Брамевал, – когда мы гостили в том племени, что живет на западе около Безбрежной Воды – Великого Океана. Она вкусная, но осетры редко поднимаются так далеко вверх по течению. Лососи встречаются, конечно, чаще, и их икра тоже хороша, она больше и ярче окрашена, почти красного цвета. Хотя я больше люблю саму рыбу, чем ее яйца. По-моему, лососям нравится красный цвет. А ты знаешь, что самцы лосося краснеют, когда плывут вверх по течению? Про осетров я знаю немного. Но мне известно, что они могут достигать очень больших размеров.
– Джондалар однажды поймал невиданно большого лосося. По-моему, он был раза в два длиннее его самого, – сказала Эйла и, с улыбкой повернувшись к своему высокому спутнику, добавила, озорно сверкнув глазами: – Он устроил ему скоростную прогулку по реке.
– Если ты не собираешься остаться здесь, то мне кажется, что Джондалар сможет рассказать эту историю в другой раз, – вмешался Джохарран.
– Да, расскажу при случае, – согласился Джондалар. На самом деле история была довольно неловкой, и он не горел желанием ее рассказывать.
Продвигаясь дальше к Реке, они продолжали разговоры о рыбалке.
– Если люди просто любят порыбачить, то обычно пользуются наживкой. Ты знаешь, как это делается, да? – спросил Брамевал. – Нужно взять маленькую палочку, заострить ее с обоих концов и привязать посередине тонкую жилу, – пылко говорил он, сопровождая объяснения жестами. – Я обычно еще привязываю к этому концу поплавок, а другой конец жилы закрепляю на длинной гибкой ветке, удочке. Насаживаешь червяка на заостренную палочку, опускаешь ее в воду и смотришь за ней внимательно. Когда увидишь, что поплавок нырнул, то, значит, начался клев, и надо ухитриться рывком развернуть эту палочку так, чтобы она прочно застряла в рыбьем горле или в пасти. Даже молодежь легко овладевает таким промыслом.
Джондалар улыбнулся.
– Я знаю. Ты учил меня, когда я был маленьким, – сказал он и взглянул на Эйлу. – Брамевал может целыми днями говорить о рыбалке! – Вождь выглядел слегка смущенным. – Эйла тоже умеет ловить рыбу, Брамевал, – добавил Джондалар, с улыбкой поглядывая на нее. – Она может поймать рыбу голыми руками.
– Да, она говорила мне, – заметил Брамевал. – Это, должно быть, трудно.
– Тут требуется много терпения, но это не трудно, – сказала Эйла. – Я покажу тебе как-нибудь.
Выйдя из ущелья Мелкоречья, Эйла заметила, что могучий массив известняка, называемый Большой Скалой, своей северной стороной выходит в долину Четырнадцатой Пещеры, он также круто взмывал вверх, как Неприступный Утес, но в отличие от него не прижимался к руслу Реки. Уже через несколько ярдов тропа расширилась, и высокие известняковые стены, обрамлявшие правый берег, отклонялись в сторону, уступая место обширному полю.
– Это место называется Общим Полем, – сказал Джондалар. – Его также используют в случае необходимости все обитатели окрестных Пещер. Если нам всем нужно собраться вместе, к примеру, на праздник или общее собрание, то здесь вполне хватит места всем Пещерам. Иногда мы приходим сюда после общей охоты и сообща сушим мясо на зиму. Наверное, если бы здесь был какой-то скальный навес или удобная пещера, то на него могла бы претендовать какая-то Пещера, но их нет, и поэтому на это поле приходят все, кому нужно. В основном летом, когда вполне можно несколько дней пожить в легких палатках.
Эйла взглянула на возвышающийся вдали хребет. В нем не было удобных навесов или глубоких пещер, но поверхность известняка была изрезана многочисленными выступами и расщелинами, в которых гнездились птицы.
– В детстве я частенько лазал по этим скалам, – сказал Джондалар. – Там множество отличных обзорных уступов, с которых открывается великолепный вид на Речную долину.
– Подростки по-прежнему любят полазать здесь, – заметил Вилломар.
За Общим Полем и на подходе к Девятой Пещере известняковые скалы вновь прижимались к речному руслу. Их округлые горбы, образовавшиеся в процессе выветривания, как обычно, ступенчато поднимались к вершине, а теплый, желтоватый от природы камень подкрашивали многочисленные темно-серые полосы.
По довольно крутому склону тропинка, уводя от Реки, взбиралась на просторный ровный уступ, что тянулся мимо скалистых гротов, местами разделенных отвесными скалистыми стенами. С южной стороны под горбатым сводом пещеры сгрудилось несколько простых сооружений из шкур и дерева. Их конструкция напоминала длинное жилище с линией очагов, идущих параллельно скалистой стене.
Ярдах в пятидесяти на северном краю террасы находились две довольно большие пещеры, практически соседствующие с массивом огромной Девятой Пещеры, но спина этого скалистого хребта не защищала эти пещеры от северных ветров, что – как поняла Эйла – делало их менее пригодными для жилья. Дальше, за полноводным весенним потоком, что падал с каменного уступа, уже начинался южный край террасы Девятой Пещеры, которая находилась немного ниже уровня этих пещер.
– А это чьи жилища? – спросила Эйла.
– В общем-то ничьи, – сказал Джондалар. – Это место называется Нижним водопадом, наверное, потому, что оно просто находится ниже по течению от нашей Пещеры. Родниковые воды, бегущие со скал, разъели каменный уступ, сделав естественный раздел между Девятой Пещерой и Нижним водопадом. Мы сделали мост, чтобы соединить эти две террасы. Возможно, Девятая Пещера бывает здесь чаще других, но при желании сюда может зайти любой Зеландонии.
– А чем здесь занимаются? – спросила Эйла.
– Изготовлением разных вещей. Это общая мастерская. Сюда приходят, чтобы не мусорить на жилых стоянках всякими отходами, особенно если обрабатывают твердые материалы.
Тут Эйла заметила, что вся площадка Нижнего водопада, особенно внутри и в округе двух самых северных пещер, усыпана обломками бивней, костей, рогов, дерева и острыми осколками, отлетавшими от кремневых желваков при изготовлении орудий, здесь делали и охотничье оружие, и разнообразную домашнюю утварь.
– Джондалар, я пойду вперед, – сказал Джохарран. – Мы почти дома, и как я понимаю, ты хочешь задержаться здесь и рассказать Эйле о мастерских Нижнего водопада.
Остальной отряд также отправился за ним. Уже смеркалось, и скоро станет совсем темно.
– В первой из этих двух пещер обычно собираются те, кто обрабатывает кремень, – сказал Джондалар. – Во время изготовления орудий с кремневых желваков скалывают много острых отщепов. Удобнее, когда этот мусор скапливается в одном месте. – Оглядевшись, он увидел повсюду множество отщепов и осколков, оставшихся после изготовления ножей, наконечников копий, скребков, стамесок, резцов и других орудий из этого твердого кремнистого камня. – В общем, – он улыбнулся, – такова была исходная задумка.
Он рассказал ей, что большинство изготовленных здесь каменных орудий относят потом во вторую пещеру, где их вставляют в рукоятки, вырезанные из других материалов, например, из дерева или из кости, и многие из них будут использоваться для изготовления других вещей из таких же твердых материалов, но фактически нет жестко ограничивающих правил для разного рода работ. Зачастую разные мастера работают вместе.
К примеру, изготовитель кремневого ножа обычно пристраивается рядом с косторезом, способным сделать для него рукоятку, ведь, возможно, понадобится сделать потоньше хвостовик инструмента, чтобы лезвие глубже вошло в рукоятку, или, предположим, в результате сборки копья окажется необходимым подправить или сделать потоньше древко для лучшей балансировки. А при выделке костяного наконечника резчик может попросить соседа подточить его кремневый инструмент или даже переделать его так, чтобы с ним было удобнее работать. А художественному резчику, который украшает рукоятку или древко, иногда надо подправить особую стамеску или резец, и только искусный и опытный мастер способен сделать точный резцовый скол, чтобы орудие вновь прекрасно заработало.
Джондалар обменялся приветствиями с несколькими мастерами, еще трудившимися над чем-то во второй пещере, и познакомил с ними Эйлу. Они настороженно глянули на Волка, но вернулись к своей работе после того, как эта странная компания удалилась.
– Уже темнеет, – заметила Эйла. – Где будут спать эти люди?
– Может быть, придут к нам в Девятую Пещеру, но, вероятно, разожгут костер и будут работать допоздна, а потом переночуют в первой пещере, там есть удобные спальные места, – пояснил он. – Им хочется закончить работу до завтра. Сегодня здесь трудилось много народа. Остальные либо отправились по домам, либо остались у друзей в нашей пещере.
– Неужели все приходят сюда осуществлять свои замыслы? – спросила Эйла.
– В любой Пещере есть подобные мастерские поблизости от жилых мест, хотя не такие большие, но если у человека возникают сложности или новые идеи, то он приходит сюда, – пояснил Джондалар.
Он рассказал, что также поступают подростки, если у них проявляется склонность к какому-то ремеслу и они хотят им овладеть. Здесь обычно обсуждаются разные вопросы: качество кремня из разных краев и особенности его использования. Или обмениваются любыми практическими советами: как лучше срубить дерево кремневым топором, или как точнее расколоть мамонтовый бивень, или отсечь отростки рогов, или просверлить отверстие в ракушке или зубе, или обработать и просверлить бусины, или как наметить примерную форму костяного наконечника. Здесь обсуждают, какие требуются исходные материалы, а чтобы раздобыть их, планируют вылазки или торговые походы.
Немаловажно и то, что в этом месте просто удобно поговорить по душам, поделиться сложностями в отношениях с женой или с ее матерью, заботами и радостями детей, – всем интересно, если чей-то ребенок встал на ножки, или сказал новое слово, сделал первое орудие, или нашел хорошую полянку с ягодами, выследил животное, или впервые принес охотничий трофей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131