Мне вдруг сразу стало душно. Я ушам своим не верила.
Ц Господи, это все моя вина, Ц оцепенело проговорила я. Ц Это я упоминал
а Харди о переговорах. Но я и понятия не имела, что это должно держаться в с
трогом секрете. Мне в голову не приходило, что он способен на такое. Я долж
на позвонить Гейджу и во всем ему признаться, сказать, что я не хотела...
Ц Он уж и без того обо всем догадался, детка.
Ц Гейдж знает, что информация просочилась через меня? Но... Ц Я не договор
ила, похолодев. Меня охватила паника. Гейдж знал об этом уже прошлой ночью
. И не сказал мне ни слова. К горлу подступила дурнота. Я закрыла лицо рукам
и, и мой голос с трудом пробивался сквозь барьер из моих пальцев. Ц Что я м
огу сделать? Как мне поправить дело?
Ц Гейдж принимает все необходимые меры, Ц ответил Черчилль. Ц Сегодня
утром он утрясает дела в «Медине», а позже, днем, соберет свою команду в Ро
ли, чтобы заняться проблемами, возникшими в связи с биотопливом. Не волну
йся, деточка. Все наладится.
Ц Я должна что-то сделать. Я... Черчилль, вы мне поможете?
Ц Всегда готов, Ц ответил он без колебаний. Ц Только скажи.
Разумным было бы подождать, пока Гейдж вернется в Техас. Но поскольку пос
традала его гордость, а еще больше деловой контракт Ц причем все по моей
вине, Ц ни о каких разумных решениях речи идти не могло. Как говорит Черчи
лль, иногда нужны красивые жесты.

По дороге в аэропорт я заскочила в офис Харди в даунтауне. Офис располага
лся на Фаннин-стрит в высотном здании. Постройка из алюминия и стекла сос
тояла из двух соединенных, как фрагменты гигантского пазла, частей. На ре
сепшене, как и следовало ожидать, оказалась привлекательная блондинка с
хрипловатым голосом и потрясающе красивыми ногами. Она немедленно пров
ела меня в кабинет Харди.
Харди, в черном костюме «Брукс бразерс» с ярким синим галстуком в тон гла
зам, выглядел уверенно и элегантно, как и подобает мужчине, добившемуся у
спеха в жизни.
Я передала ему наш с Черчиллем разговор и сказала, что узнала о его, Харди,
попытке сорвать контракт с «Мединой».
Ц Не понимаю, как ты мог. Я от тебя такого не ожидала, Ц сказала я.
Харди, судя по его виду, и не думал ни в чем раскаиваться.
Ц Это всего лишь бизнес, зайка. Порой приходится немного испачкаться.
«Бывает такая грязь, которую ничем не смыть», Ц захотелось сказать мне. Н
о я знала, что он и это когда-нибудь поймет.
Ц Ты использовал меня против Гейджа. Ты решил, что сможешь таким образом
нас рассорить и плюс ко всему поставить «Викторию петролеум» в положени
е твоего должника. Неужели на свете нет ничего такого, чего бы ты не сделал
ради своего успеха?
Ц Я сделаю все, что должно быть сделано, Ц ответил Харди по-прежнему дру
желюбно. Ц Будь я проклят, если извинюсь за свое желание продвинуться вп
еред.
Мой гнев иссяк, и я посмотрела на него с жалостью:
Ц Тебе не нужно извиняться, Харди. Я все понимаю. Я помню, как мы нуждались
и нам неоткуда было ждать помощи. Просто... просто ничего у нас с тобой не по
лучится.
Его голос прозвучал очень мягко:
Ц Либерти, ты думаешь, я не могу тебя любить?
Я, прикусив губу, покачала головой:
Ц Думаю, ты любил меня когда-то. Но твоей любви оказалось недостаточно. Х
очешь знать одну вещь?.. Гейдж не сказал мне о том, что ты сделал, хотя имел т
акую возможность. Потому что не хотел, чтобы ты вбил между нами клин. Он пр
остил меня, не дожидаясь, пока я попрошу у него прощения, ни намеком не дал
понять, что я его предала. Вот что такое любовь, Харди.
Ц Ох, зайка, Ц Харди взял мою руку, поднес ее к губам и поцеловал в крошечн
ый узелок голубых вен под кожей на запястье. Ц Что для него один потерянн
ый контракт? Пустяки. У него и так все есть с самого рождения. Побывал бы он
в моей шкуре, сделал бы то же самое.
Ц Он никогда бы этого не сделал. Ц Я отступила назад. Ц Гейдж ни за что на
свете не использовал бы меня.
Ц У каждого своя цена.
Мы посмотрели друг другу в глаза. Казалось, весь разговор уместился в одн
ом этом взгляде. Каждый из нас увидел то, что ему нужно было увидеть.
Ц Я должна с тобой проститься, Харди.
Он с горечью посмотрел на меня. Мы оба понимали, что и дружбы между нами бы
ть не может. Все прошло, не осталось ничего, кроме истории из детства.
Ц Вот черт. Ц Харди взял мое лицо в руки, поцеловал в лоб, в закрытые глаза
, коротким легким поцелуем коснулся моих губ. В следующий миг я оказалась
у него в объятиях, крепких и надежных, которые так хорошо помнила. Держа ме
ня в руках, Харди прошептал мне на ухо: Ц Будь счастлива, зайка. Никто не за
служивает этого больше, чем ты. Но не забудь... одну маленькую частичку тво
его сердца я оставляю себе. И если вдруг ты когда-нибудь захочешь ее верну
ть... ты знаешь, где ее искать.

Я никогда раньше не летала на самолете и поэтому весь путь в аэропорт «Ро
ли-Дарем» пребывала в нервном напряжении. Я летела первым классом рядом
с очень симпатичным парнем в деловом костюме, который во время взлета и п
осадки отвлекал меня разговорами, а во время полета угостил коктейлем «В
иски сауэр». Когда мы сошли на землю, он попросил у меня телефон, но я отриц
ательно покачала головой:
Ц Простите, но я не свободна.
Я надеялась, что это так.
Уже было собравшись взять такси, чтобы добраться до следующего пункта на
значения Ц небольшого аэропорта, приблизителыю в семи милях отсюда, Ц
я увидела в месте выдачи багажа, что меня ждет водитель. Мужчина держал та
бличку с выведенными на ней от руки буквами: «Джонс». Я робко приблизилас
ь к нему.
Ц Вы, случайно, не Либерти Джонс встречаете?
Ц Да, мэм.
Ц Тогда это я.
Черчилль, как видно, побеспокоился, чтобы меня отвезли Ц то ли уж очень об
о мне заботился, то ли боялся, что я сама не смогу взять такси. Мужчины из се
мейства Тревисов любят опекать Ц хлебом не корми.
Водитель поднес мне чемодан Ц твидовый «Хартман», одолженный у Гретхен
, который она же и помогла мне собрать. Чемодан был набит до отказа. Там леж
али: легкие шерстяные брюки и юбка, несколько белых рубашек, мой шелковый
шарфик и два кашемировых свитера, которые, Гретхен клялась и божилась, ей
совершенно ни к чему. Я, надеясь на лучшее, добавила к этому вечернее плать
е и туфли на каблуках. В моей сумочке лежали заграничные паспорта Ц мой н
овенький и паспорт Гейджа, полученный у его секретаря.
Уже почти наступили сумерки, когда меня высадили в маленьком аэропорту с
двумя взлетными полосами, закусочной и ни малейшего намека на то, что хот
я бы отдаленно напоминало пункт управления полетами. Я сразу почувствов
ала, что воздух Северной Каролины совсем другой Ц мягкий, он отдавал сол
ью и зеленью.
На летном поле стояло несколько самолетов Ц два небольших и пять средни
х габаритов. Одним из них был «Гольфстрим» Тревисов. После яхты личный ре
активный самолет является наиболее очевидным атрибутом сумасшедшего б
огатства. Толстосумы держат такие самолеты, где кабины пилотов обиты дер
евом, имеются душевые кабины, отдельные спальни и всякая другая чепуха в
роде позолоченных держателей для чашек.
Тревисы, однако, считавшие деньги на содержание самолета, по техасским м
еркам, были консервативны. Но если б вы видели их «Гольфстрим», этот роско
шный магистральный самолет с мягким шерстяным ковровым покрытием и отд
еланный волнистым красным деревом, то сочли бы это утверждение шуткой. А
еще там были кожаные поворотные сиденья, телевизор с плазменным экраном
и раскладной диван за занавеской, который превращался в огромную кроват
ь.
Я поднялась на борт, где меня встретили командир корабля со вторым пилот
ом. Пока они сидели в кабине экипажа, я пила содовую и, вся на нервах, ждала Г
ейджа, про себя репетируя речь, которую составила в сотне вариантов. Все п
одыскивала точные слова, которые могли бы передать ему мои чувства.
Но вот я услышала, как кто-то начал подниматься по трапу, и мой пульс бешен
о забился, а все, что я придумала, мгновенно вылетело у меня из головы.
Гейдж сначала меня не заметил. Вид у него был сумрачный и усталый. Он броси
л блестящий черный портфель на ближайшее сиденье и потер шею сзади, будт
о пытаясь избавиться от боли.
Ц Эй, Ц тихо окликнула его я.
Он повернул голову, с его лица исчезло всякое выражение.
Ц Либерти, что ты здесь делаешь?
Я ощутила необыкновенный прилив нежности, переполнявшей меня. Это чувст
во было таким сильным, что его невозможно было унять, и оно исходило от мен
я жарким потоком. Господи, до чего ж он был красив! Я судорожно искала слов
а.
Ц Я... я выбрала Париж.
Долгое молчание.
Ц Париж?
Ц Да. Ты же меня спрашивал тогда... ну вот я и связалась вчера с пилотом, ска
зала ему, что хочу сделать тебе сюрприз.
Ц Тебе это удалось.
Ц Он все подготовил для того, чтобы мы с тобой могли вылететь туда прямо
отсюда. Прямо сейчас. Если хочешь. Ц Я с надеждой улыбнулась ему. Ц Твой п
аспорт у меня.
Очень медленно Гейдж снял пиджак. То, как он, слегка замявшись, перекинул е
го через спинку сиденья, меня обнадежило.
Ц Так, стало быть, теперь ты готова ехать со мной?
От избытка чувств мой голос прозвучал глухо.
Ц Я готова ехать с тобой хоть на край света.
Гейдж посмотрел на меня своими блестящими замечательными серыми глаза
ми, а я, увидев, как по его лицу медленно ползет улыбка, задержала дыхание. О
слабив галстук, он двинулся ко мне навстречу.
Ц Постой, Ц сдавленным голосом проговорила я. Ц Мне нужно кое-что тебе
сказать.
Гейдж остановился.
Ц Да?
Ц Черчилль все рассказал мне о контракте с «Мединой». Это я во всем винов
ата Ц проболталась о нем Харди. Мне и в голову не могло прийти, что он... Про
сти меня. Ц Мой голос сорвался. Ц Мне очень жаль.
Гейдж в два шага приблизился ко мне.
Ц Ничего, все в порядке. Черт возьми, не надо плакать.
Ц Я никогда бы не сделала ничего, что могло бы тебе навредить...
Ц Конечно, не сделала бы. Ну тихо, перестань. Ц Он привлек меня к себе, выт
ирая руками мои слезы.
Ц Так глупо все вышло, я не сообразила... Ну почему, почему ты ничего не ска
зал мне об этом?
Ц Не хотел тебя волновать. Я же знал, что ты не виновата. Мне следовало зар
анее поставить тебя в известность о том, что эта информация конфиденциал
ьна.
Его абсолютное доверие потрясло меня.
Ц Откуда у тебя такая уверенность, что я сделала это ненамеренно?
Гейдж ласково взял мое лицо в руки и улыбнулся, глядя в мои залитые слезам
и глаза.
Ц Ну я же тебя знаю, Либерти Джонс. Не плачь, детка, ты мне терзаешь сердце.

Ц Я заглажу перед тобой свою вину, клянусь...
Ц Замолчи, Ц нежно сказал Гейдж и так пылко поцеловал меня, что у меня по
догнулись колени. Я обвила его руками за шею, моментально забыв о том, из-з
а чего плакала, забыв вообще обо всем на свете, кроме Гейджа. Он снова и сно
ва осыпал меня поцелуями, которые становились глубже и глубже. Мы зашата
лись в проходе между местами, и Гейджу пришлось уцепиться одной рукой за
сиденье, иначе мы не устояли бы на ногах. А самолет еще даже не тронулся. Ге
йдж, наклонившись, зашептал мне на ухо, и я чувствовала на своей щеке его ч
астое горячее дыхание. Ц А что там с другим?
Его ладонь задела мою грудь, и я прикрыла глаза.
Ц Он остался в прошлом, Ц с трудом выговорила я. Ц А ты Ц мое будущее.
Ц Это уж точно. Ц Еще один очень нецивилизованный поцелуй, горячий и неж
ный, обещающий даже больше, чем я ожидала. В тот момент я могла думать лишь
о том, что всей жизни с этим мужчиной мне будет мало. Он с нервным смешком о
тклонился назад и сказал: Ц Теперь ты, Либерти Джонс, уже никуда от меня н
е денешься. Вот так.
«Я знаю», Ц хотела сказать я, но не успела, потому что он снова стал меня це
ловать и длилось это довольно долго.
Ц Я тебя люблю. Ц Не помню, кто сказал это первый, помню только, что мы оба
в итоге за время перелета через Атлантический океан, длившегося семь час
ов и двадцать пять минут, повторяли это друг другу множество раз. Кроме то
го, выяснилось, что у Гейджа было несколько любопытных идей о том, как пров
ести время на высоте в пятьдесят тысяч футов над землей.
В общем, ограничимся одним замечанием: когда есть чем заняться, перелет с
тановится не таким утомительным.

Эпилог

Не знаю точно, является ли ранчо подарком в честь помолвки или заблаговр
еменным презентом к свадьбе, но факты таковы, что сегодня, в День святого В
алентина, Гейдж передал мне внушительную связку ключей с красным бантом
на кольце. Он говорит, что нам необходимо место, куда можно было бы сбегать
, устав от городской суеты, а Каррингтон Ц простор, чтобы ездить верхом. Ч
ерез несколько минут его объяснений я наконец понимаю, что это просто по
дарок без всякого повода.
Теперь я владелица ранчо в пять тысяч акров. Это ранчо, которое находится
приблизительно в сорока пяти минутах езды от Хьюстона, славилось раньше
своим конезаводом первоклассных пород подседельных лошадей. Сейчас, си
льно урезанное до крошечного клочка земли, это ранчо, по техасским мерка
м, считается совсем маленьким. Не ранчо, а так, ранчишко, как с насмешкой го
ворит Джек, но под испепеляющим взглядом Гейджа тут же весь съеживается,
прикидываясь страшно испуганным.
Ц А у тебя и такого-то нет, Ц весело задирает его Каррингтон и, резво кину
вшись к двери, бросает ему напоследок: Ц Потому что ты чучело.
Ц Это кто чучело? Я чучело? Ц изображая ярость, кричит Джек, стремительн
о кидается вслед за Каррингтон, и по коридорам эхом разносится ее радост
ный визг.
Вечером накануне уик-энда мы собираем вещи и отправляемся посмотреть на
ше ранчо, которое Гейдж переименовал в ранчо Армадилло
Армадилло Ц то же, что бро
неносец.
.
Ц Зря ты его купил, Ц повторяю я ему, наверное, уже в десятый раз, пока мы е
дем на север от Хьюстона. Ц Ты мне и так уже достаточно всего надарил.
Не отрывая взгляда от дороги, Гейдж подносит мою руку к губам и целует мои
пальцы.
Ц Ну почему всякий раз, как я что-то тебе дарю, тебе становится так чертов
ски неудобно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49