У меня нет желания все это спустить в унитаз. Но мы должны сдвинуть переговоры с мертвой точки, и не только потому, что в противном случае Джанкола перехватит у нас инициативу. Мы имеем моральные обязательства перед людьми, которые желают вернуть гражданство Республики. Более того, наш долг распространяется и на тех, кто этого не желает: мы обязаны покончить с неопределенностью и четко зафиксировать их правовой статус.
— Я понимаю, Элоиза, — вздохнул Тейсман, — Но по-настоящему мы можем рассчитывать на успех только при осуществлении “Красного” плана, предусматривающего тотальное наступление. Тотальное ! Мы должны нанести по Звезде Тревора удар такой силы, чтобы разом покончить со всем флотом Кьюзак. Это лишит их половины всех находящихся в строю новых супердредноутов и более трети НЛАК. Одновременно с этим мы нанесём последовательные удары по каждой из оккупированных систем силами достаточными, чтобы сокрушить любые локальные пикеты. В это же время мы нанесём прямые удары по самым важным базам периметра. В частности, на Грендельсбейне манти очень беспечно относятся к обеспечению безопасности. Их можно разгромить гораздо меньшими силами, чем я предполагал до того, как мы начали изучать “Красный” план. Вдобавок у нас определённо есть возможность вывести из игры оперативное соединение на Сайдморе. В результате, если этот план увенчается успехом, в распоряжении манти останется лишь Флот Метрополии и они не смогут провести ни одной серьезной ответной операции, не оголив столичную систему. Это — во всяком случае в теории — не оставит им иного выбора, кроме как принять наши условия мира. Необходимыми для этого кораблями и вооружением мы располагаем... но операция всё равно остается крайне рискованной. Чтобы свести риск к минимуму, удар следует нанести прежде, чем они осознают угрозу и произведут передислокацию.
— Какую передислокацию? — спросила Причарт.
— Естественным шагом с их стороны было бы снятие пикетов с оккупированных систем и сосредоточение сил у Звезды Тревора. Эта система по важности уступает лишь самой системе Мантикоры. Далее по значению следует Грейсон. Честно говоря, в данный момент Грейсонский Флот пугает меня не меньше, чем Королевский. Правда, есть данные, что Высокий Хребет сумел настроить грейсонцев против себя, но не думаю, чтобы дело зашло слишком далеко и Грейсон отказался прийти Мантикоре на помощь. Некоторые из моих аналитиков на это надеются, но они ошибаются. К сожалению, это еще один довод в пользу нанесения стремительного, сокрушительного и как можно более внезапного удара. При имеющейся напряженности между Грейсоном и Звездным Королевством Мэйхью почти наверняка будет упрямиться, по крайней мере сначала. К тому же ему придется заботиться о безопасности собственной системы, да и Яначек с Чакрабарти едва ли утруждали себя разработкой оперативных планов, предусматривающих достаточно быструю передислокацию Грейсонского флота, чтобы это воспрепятствовало проведению наших операций. Если , конечно, мы сможем провернуть эти операции в планируемые сроки.
— А это возможно?
— Очевидно да, иначе бы я вообще не стал об этом говорить. Кроме того, я сделал поправки на неизбежные помехи, которые нас замедлят, и в то же время старался не допустить, чтобы эти поправки парализовали процесс планирования. Но, как я уже сказал, наш план целиком строится на том, что первый удар нанесем мы. И это беспокоит меня больше всего.
Причарт подняла бровь в ожидании объяснений, а Тейсман, подыскивая нужные слова, потер шрам на щеке.
— Мы в состоянии обеспечить себе преимущество неожиданности, — сказал он наконец. — Для этого требуется одно: напасть на манти, пока мы с ними находимся в стадии переговоров. Проблема, однако, состоит в том, что впоследствии мы можем выиграть все сражения, но проиграть саму войну из-за долгосрочных дипломатических и военных последствий. В тот самый миг, когда наши корабли откроют огонь без предупреждения, вся Галактика сочтет, что мы решили вернуться к политике экспансии, проводимой прежней Народной Республикой. И речь идет не только о звездных державах. Точно к такому же выводу придут и многие наши граждане, которых мы убеждаем поверить в возрожденную Республику. Боюсь, как бы плата за нанесенное Звездному Королевству военное поражение не оказалась слишком высокой.
— Да, такое возможно, — согласилась Причарт. Несколько мгновений она отрешенно смотрела в никуда, а потом снова сосредоточила взгляд на собеседнике.
— Том, что именно ты пытаешься мне сказать? Вряд ли ты говорил всё это лишь для того, чтобы ещё раз себя послушать.
— Мне кажется, прежде всего мы должны сделать всё, что в человеческих силах, чтобы решить наши проблемы, обойдясь без войны. Но если её не избежать, нам придется использовать “Красный” сценарий, и он ничем не должен напоминать план “ДюКен”. Наши дипломаты должны объяснить всей Галактике, что мы пошли на все мыслимые и немыслимые уступки, пытаясь достичь мирного разрешения проблемы. Чтобы “Красный” план сработал, нам придется передислоцировать флот и подготовиться к внезапному наступлению. Но мы не можем начать наступление, пока со стороны Звездного Королевства не прозвучит хотя бы один выстрел или, по крайней мере, оно не прервет переговоры. Не можем, Элоиза. Я не стану этого делать. Только не после того, как мы пролили столько крови, доказывая, что мы больше не Народная Республика.
— А разве я когда-нибудь предлагала тебе сделать что-то подобное? — сердито спросила она.
— Я... — начал было Тейсман, но закрыл рот, вздохнул и покачал головой. — Прошу прощения, — тихо сказал он. — Ты ничего такого не предлагала. Просто... — он ещё раз тяжело вздохнул. — Просто, Элоиза, мы далеко зашли и многого добились, а возобновив войну со Звездным Королевством, рискуем лишиться всего даже в случае победы. Наверное... я боюсь. Но не за себя, а за Республику.
— Я понимаю, — так же тихо сказала она, удерживая его взгляд. — Понимаю, но не могу снять с себя ответственность за решение всех лежащих на мне задач, потому что отказ от их решения может привести к войне. Особенно когда манти не позволяют мне положить конец войне прошлой. Поэтому мне нужно точно знать: если я ясно и недвусмысленно дам Декруа и Высокому Хребту понять, что мы настроены серьезно и готовы прервать переговоры — а в данной ситуации это равносильно отказу от перемирия, — поддержите ли меня ты и флот?
Несколько мгновений они — мужчина, сделавший возрождение Республики возможным, и женщина, осуществившая это возрождение, — смотрели друг на друга в напряженном молчании. Потом Томас Тейсман кивнул.
— Разумеется, госпожа президент, — сказал он печальным, но твердым тоном. — Для того у нас и есть Конституция.
Глава 40
Шэннон Форейкер опять стояла в причальной галерее “Властелина космоса”, глядя, как катер Лестера Турвиля ложится на причальные опоры.
Томаса Тейсмана или Хавьера Жискара сегодня она не ждала. Тейсман находился на Новом Париже, а Жискар стоял рядом с ней, позади капитана Роймана и коммандера Ламперта. Взглянув искоса на человека, ставшего вторым по рангу флаг-офицером Республики, Шэннон ощутила укол сожаления — от вновь нахлынувшего осознания того, что на этой палубе она уже посторонняя. Катер завершил швартовку, замигал зеленый огонек, и из переходного туннеля появился Лестер Турвиль. Засвистели боцманские дудки, почетный караул вытянулся по стойке “смирно”, и опустившийся в зону нормальной гравитации адмирал по форме обратился к лейтенанту, командовавшему почетным караулом.
— Разрешите взойти на борт.
— Разрешение дано, сэр, — ответил лейтенант и посторонился, пропуская вперед Роймана для традиционного рукопожатия.
Жискар тоже шагнул вперед, а вот Форейкер осталась на месте, ибо Ройман был уже не её флаг-капитаном.
— Добро пожаловать, Лестер, — тепло приветствовал Турвиля Жискар.
Назначенный, но еще не вступивший в должность командующий Вторым флотом улыбнулся ему в ответ.
— Спасибо, Хавьер, — сказал он, пожимая руку Жискару, и, взглянув на Форейкер, улыбнулся. — Привет, Шэннон.
— Сэр, — поздоровалась она так официально, что даже сама испугалась.
Её вины тут не было, как и вины Жискара. Никто не виноват, но, глядя на этих двоих, Шэннон чувствовала себя посторонней. Именно это чувство она испытала, узнав от Тейсмана, что “Властелин космоса” станет флагманом Жискара — не её.
Краткость ответа вызвала у Турвиля легкое удивление, но спустя мгновение недоумевающее выражение сменилось искоркой сочувствия. Конечно, он всё понял, подумала Форейкер. В конце концов, она долго служила под началом Турвиля, и он знал её слишком хорошо, чтобы не догадаться, какие чувства одолевают её в этот момент.
Встряхнувшись и мысленно укорив себя за несдержанность, Шэннон всё-таки улыбнулась. Улыбка вышла хоть и кривоватой, но искренней, и он принял её как извинение за суровую сдержанность.
— Ну что ж, — сказал Жискар подчеркнуто сердечным тоном, показавшим, что он тоже уловил эмоциональный подтекст происходящего, — нам есть о чем поговорить. Поэтому не будем тянуть время.
Он сделал приглашающий жест в сторону корабельного лифта, и все подчиненные последовали за ним.

* * *
— Таков, в общих чертах, план нашего развертывания на настоящий момент, — объявил капитан Гоцци добрых два с половиной часа спустя, завершая свое выступление. — С вашего позволения, адмирал, — он обернулся к Жискару, — мне бы хотелось, чтобы сейчас присутствующие задали мне вопросы общего характера, а после ответов на них можно будет перейти к конкретным деталям.
— Разумеется, Мариус, — ответил Жискар своему начальнику штаба и обратился к двум другим адмиралам, находившимся в конференц-зале “Властелина космоса”. — Лестер? Шэннон?
— Судя по тому, что я услышал, — заметил Турвиль, глядя сквозь облачко ароматного сигарного дыма на висящую в воздухе голографическую схему системы Тревора, — речь идет уже не о гипотетическом развертывании.
Это не было вопросом, но Гоцци все равно кивнул.
— Так точно, сэр. Сегодня утром из Октагона поступил приказ о начале подготовительных перемещений.
— Похоже, становится всё горячее, — невесело заметила капитан Дилэни, и Турвиль, в знак согласия с начальником своего штаба, кивнул.
— Я думаю то же самое, — хмуро сказал он.
— Понимаю, никого из нас эта ситуация, мягко говоря, не радует, — произнес Турвиль, — но ты, Лестер, по крайней мере получишь то, что тебе больше всего по душе: отдельное, независимое командование.
— Отдельное! — фыркнул Турвиль. — Вот уж точно — отдельное от всех других. А кто, черт возьми, до всего этого додумался?
— Точно не знаю, — усмехнулся Жискар, — но, судя по стилю, здесь не обошлось без Линды Тренис.
— Оно и видно. Линда всегда была чересчур умной.
— Думаешь, не сработает? — спросил Жискар.
Турвиль в ответ выдохнул облако дыма и пожал плечами.
— Я думаю, сработает так, как и ожидается, — сказал адмирал. — А беспокоит меня вот что: отправка Второго флота в Силезию свидетельствует о том, что кое-кто всерьез подумывает снова открыть банку с червями, которую никому из нас открывать неохота.
— Мне тоже так показалось, — вставила Форейкер. — Потому-то этот план развертывания и внушает мне беспокойство.
Уже произнося эту фразу, Форейкер подумала, как опасно было бы для любого флаг-офицера вслух усомниться в приказах высшего руководства во времена Комитета общественного спасения. Но теперь она служила не Комитету, и в этом-то и было всё дело.
— Не думаю, что кто-то на Новом Париже беспечно относится к перспективе возобновления войны, — сказал Жискар. — Уж точно не министр Тейсман. Это, надеюсь, все понимают. — Дождавшись, пока Турвиль и Форейкер кивнут, он пожал плечами. — Так или иначе, его — да и наша — работа состоит в том, чтобы, надеясь на лучшее, быть готовыми к самому худшему. Есть какие-нибудь конкретные возражения, Лестер?
— Никаких, кроме тех, которые, по моему разумению, появились бы у любого из нас, когда впереди — перспектива помериться силами с кем-нибудь вроде Харрингтон в чертовой дали от наших баз и возможной поддержки. Что мне по душе, так это необходимость дожидаться четкого приказа из дома. Хотя бы не придется опасаться того, что я развяжу войну только потому, что никто вовремя мне не доставил отменяющего приказа!
— Шэннон?
— А вот у меня есть несколько соображений, — уныло протянула Форейкер.
— Вот как? — Жискар устремил на нее задумчивый взгляд. — И каких?
— Я не могу отделаться от ощущения, что мы столкнулись с потенциальным риском стратегического просчета. Конечно, не могу не признать, что “Красный” план... ну, за неимением лучшего слова скажем так, элегантен. Для успеха он требует высочайшей степени координации действий, что меня не совсем радует, но он избегает ошибки, совершенной Законодателями, когда они начали операцию отдельными флотами, которые находились слишком далеко друг от друга, без связи и координации. В нашем плане это не так — разумеется, за исключением Второго флота.
Жискар кивнул. По окончании конференции ему и только что сформированному Первому флоту предстояло покинуть систему Хевен и передислоцироваться к звезде SXR-136-23. По причине своей полной никчемности этот лишенный планет красный гигант не имел имени и оставался в звездных каталогах лишь под кодовым номером, однако он вполне мог послужить не привлекающей постороннего внимания стоянкой для военных кораблей. Тем более что находился он менее чем в сорока световых годах от Звезды Тревора.
Транспорты материально-технического обеспечения Первого флота уже прибыли на место и вращались вокруг тусклого светила с грузом припасов и запчастей, достаточным для поддержания автономного существования флота на срок до шести месяцев. В случае долгой задержки суда снабжения могли по очереди отправляться за пополнением запасов. А если будет подан сигнал, все оперативные группы (за исключением Второго флота) в соответствии с детально скоординированным планом известном как “Красный-Альфа” стартуют от SXR-136 с четко выверенными интервалами, чтобы каждая из них вышла на цель в одно и то же время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136