Далее: если мы начнем переброску сил, а Республика в этот момент что-то предпримет, мы рискуем быть захваченными врасплох. Представьте, что в момент нападения наши группировки, вместо того чтобы прикрывать ключевые объекты, будут перемещаться между звездными системами. Разумеется, мое мнение может измениться после получения дополнительной информации о местонахождении сил Тейсмана. Я лишь хочу сказать, что любая передислокация, предпринятая нами сейчас, будет произведена в лучшем случае на основании догадок. А следовательно, шанс улучшить таким образом военную ситуацию весьма невелик, особенно в свете того, что массовое передвижение войск чревато эскалацией политической обстановки.
Некоторое время премьер-министр молча смотрел на Первого Лорда Адмиралтейства, а потом пожал плечами.
— Вы лучше всех информированы о положении наших вооруженных сил, Эдвард. Если таков ваш совет, я склонен ему последовать. Что же касается ноты, нам требуется нечто большее, чем стандартный деловой ответ. Если Республика предпочитает краткость и ясность, то предлагаю и нам в ответном послании быть столь же краткими.
— Неужели они действительно готовы — я хотела сказать, хотят — возобновить войну? — удрученно спросила графиня Нового Киева.
— Не знаю, — ответил Высокий Хребет, в кои-то веки не покривив душой. — Но сомневаюсь, чтобы они заняли столь жесткую позицию, не рассмотрев хотя бы возможности возобновления военных действий. В то же время они не прервали переговоры официально, хотя и подошли к этому вплотную. Значит и им не так-то просто решиться на окончательный разрыв, а следовательно, мы должны указать, что их негибкость подталкивает обе стороны именно к этому.
— Вы хотите сказать, — неуверенно предположила графиня Нового Киева, — что имеет смысл предложить провести встречу на уровне министров? Возможно, пригласив государственного секретаря Джанколу лично посетить Звездное Королевство, мы остановим скатывание в пропасть даже на нынешней стадии.
— Марица, я ничуть не сомневаюсь в благородстве мотивов, которыми вызвано ваше предложение, — веско сказал Высокий Хребет, — но, по моему глубокому убеждению, прежде чем рассылать такого рода приглашения, мы должны заявить, что не потерпим диктата. Причарт и её команда должны осознать, что оголтелое взвинчивание требований абсолютно неприемлемо. А вот после того, как они сведут свои притязания к разумному и приемлемому для нас уровню, будет смысл пригласить на Мантикору Джанколу — или даже саму Причарт — в надежде вывести мирный процесс на новый уровень.
Декруа долго смотрела на него, явно желая спросить, не находит ли он подобное высказывание свидетельством резкого отхода от прежнего внутриполитического курса, однако в присутствии графини Нового Киева предпочла открыто не высказываться. Лучше, если об этом она поговорит с премьером наедине. Но между тем...
— Правильно ли я поняла, — сказала она, — что мы ставим своей целью сначала подставить Причарт ножку, а потом предложить руку и помочь ей подняться?
— Может быть, сказано слишком прямолинейно, но, по существу, верно, — согласился Высокий Хребет.
— В таком случае, нам следует решить, как именно мы собираемся подставить ей ножку.

* * *
Когда Хэмиш Александер сошел с бота Грейсонского космического флота, доставившего его с “Пола Тэнкерсли” на поверхность планеты, на взлетном поле для особо важных гостей его уже дожидался кареглазый мужчина. В его седой шевелюре уцелели лишь отдельные каштановые пряди.
Даже сознавая, что это глупо, граф испытывал неловкость, воспользовавшись личной яхтой Хонор. Она сама предложила ему взять яхту в своём письме, обосновав предложение тем, что “Пол Тэнкерсли” чрезвычайно быстроходен и, как личный корабль землевладельца, обладает дипломатическим иммунитетом. Граф Белой Гавани, однако, не был склонен к самообману и сознавал, что истинная причина неловкости заключается не в корабле как таковом, а в его названии. Графу уже доводилось несколько раз бывать на борту “Пола”, но тогда он еще не признался в своих чувствах к Хонор. А теперь ему казалось, что летать на корабле, носящем имя убитого возлюбленного Хонор, в чем-то сродни богохульству.
И то, что он додумался до такого, отметил, усмехнувшись, он про себя, во-первых, глупость, а во-вторых, яркий пример способности человеческого мышления отключаться от надвигающейся катастрофы, фиксируясь на всякой ерунде.
— Милорд, — приветствовал его встречающий.
— Гранд-адмирал, — столь же официально ответил Белая Гавань и с улыбкой протянул руку.
— Добро пожаловать на Грейсон, Хэмиш, — тепло сказал гранд-адмирал Уэсли Мэтьюс, крепко пожимая протянутую руку.
— Спасибо, Уэсли, — ответил Белая Гавань, его улыбка тут же исчезла. — Правда, я предпочел бы оказаться здесь при более счастливых обстоятельствах.
— Как и все мы, — согласился Мэтьюс и, выпустив его руку, жестом подозвал поджидавший аэрокар. — Но поскольку обстоятельства таковы, каковы они есть, — сказал он, — я решил, что вы захотите сразу поехать во Дворец Протектора.

* * *
Когда облаченный в бордовый с золотом мундир гвардеец ввел в кабинет Мэтьюса и графа Белой Гавани, Протектор Бенджамин встал из-за письменного стола, протягивая руку. За спиной Протектора маячил неизменный майор Райс, его личный телохранитель, а в кресле перед столом уже сидел приглашенный по должности бывший штабной разведчик Хонор, а ныне начальник Разведки Меча, Грегори Пакстон. Грег заметно постарел, ходил с тростью и даже не попытался подняться навстречу вошедшим, а только приветливо кивнул. Однако взгляд его не утратил живости и блеска.
— Добрый день, Хэмиш, — сказал Бенджамин с теплотой, к которой примешивалось беспокойство.
— Добрый день, ваша светлость, — ответил Белая Гавань, обмениваясь с Протектором рукопожатием. — Спасибо, что согласились на эту не запланированную заранее встречу.
— Не стоит благодарности, — покачал головой Бенджамин, — я выкроил бы для вас время, даже если бы вы появились и вовсе без предупреждения. А я был оповещен о вашем возможном визите письмом Хонор.
— Что ж, — Белая Гавань поморщился, — она так точно предсказала реакцию Яначека, что я не удивлюсь, если так же точно предсказала и мою!
— В сложившихся обстоятельствах, — хмуро вставил Мэтьюс, — боюсь, ей даже не пришлось прибегать к дару ясновидения.
— Пожалуй, — согласился Белая Гавань. Бенджамин жестом пригласил его сесть. Рядом возник телохранитель, и граф, несмотря на серьезность момента, улыбнулся: на маленьком столике у его локтя материализовалась бутылка “Старого Тилмана”.
— Так вот, — деловито произнес Протектор, граф тем временем потянулся к пиву, — судя по её письму, Хонор считает, что Элоиза Причарт всерьез рассматривает возможность возобновления военных действий против Звездного Королевства. Должен признать, даже сейчас меня это несколько удивляет. Как считаете, Хэмиш, она права?
— Боюсь, что да, — мрачно ответил Белая Гавань и, поставив пивную бутылку, наклонился вперед, положив локти на колени. — Я, конечно, не посвящен в подробности дипломатической переписки между Высоким Хребтом и Причарт, ваша светлость. Думаю, подлинников этих документов не видел никто, кроме членов кабинета, — по крайней мере, в Звездном Королевстве. Но по всем признакам ситуация на переговорах уже несколько месяцев неуклонно ухудшается.
— Если точнее, — спокойно произнес Пакстон, — ухудшение, о котором вы говорите, милорд, началось более полутора стандартных лет назад. — Белая Гавань поднял глаза, и шеф разведки пожал плечами. — Надежд на достижение согласия не было с самого начала, но только полтора года назад Причарт начала проявлять настойчивость.
— Хорошо, — согласился Белая Гавань, — полтора так полтора. Так или иначе, мирные переговоры какое-то время неуклонно двигались к провалу. Если источники моего брата в министерстве иностранных дел правы, сейчас переговоры на грани полного срыва. А теперь мы получили заявление Тейсмана о существовании новых кораблей, и на фоне этого Хонор получает информацию о присутствии в Силезии так называемого “Второго флота”.
Он покачал головой.
— Как и Хонор, я не могу найти другого объяснения, кроме их намерения атаковать Сайдмор, — вздохнул он. — И чертовски жаль, что не могу их за это винить!
— Боюсь, ваша светлость, — подал голос гранд-адмирал Мэтьюс, — что мы согласны с леди Харрингтон и графом Белой Гавани. Разведывательные службы флота поделились имеющейся информацией с Разведкой Меча, и аналитики Грега согласны с нашими аналитиками. Мы не можем сказать наверняка, что Республика категорически решила осуществить нападение, но, производя передислокацию сил, она наверняка учитывает такую возможность. Подобное заключение было сделано нами раньше, а сообщение леди Харрингтон об отправке республиканских сил в Силезию является лишним свидетельством в его пользу.
— Хуже того, — добавил Пакстон, — присутствие в Силезии флота хевов может указывать на то, что Республика не только вынашивает военные планы, но уже и приступила к их осуществлению.
Все взоры обратились к нему, и он пожал плечами.
— Я не утверждаю, что это уже произошло. Я утверждаю, что мы должны иметь в виду, что это могло произойти. А если так, времени на ответные действия у нас очень мало — если оно вообще есть.
— Хэмиш, чего хотите от нас вы? — спросил Бенджамин, внимательно глядя на гостя.
— Не знаю, что именно было в письме Хонор к вам, — ответил граф Белой Гавани, — но знаю, что она писала мне, и Елизавета разрешила мне прочитать письмо, адресованное ей. — Граф неожиданно усмехнулся. — Хорошо, что Яначек не видел ни того, ни другого. Хотя, возможно, я не прав: случись с ним удар, это упростило бы решение многих наших проблем!
— Картина, которую я буду лелеять в своих грезах, — мечтательно произнес гранд-адмирал Мэтьюс, и они с графом Белой Гавани обменялись улыбками.
— Так вот, — продолжил граф, снова обращаясь к Бенджамину, — как я уже сказал, я не знаю, что она сообщила вам, но меня она просила — на случай, если мы с Яначеком... не найдем общего языка — посоветоваться с вами. И особо отметила тот факт, что Звезда Тревора — опорный пункт наших позиций внутри пространства Республики.
— Как отреагировала Елизавета на ответ Яначека? — спросил Бенджамин.
Граф Белой Гавани мысленно содрогнулся, вспомнив о том разговоре.
— Не слишком... хорошо, — признался он. — Она даже хотела созвать пресс-конференцию, предъявить журналистам письма Хонор и публично обвинить своего премьера и Первого Лорда Адмиралтейства... ну разве что только не в прямой измене.
— Да, действительно “не слишком хорошо”, — рассудительно согласился Бенджамин. — С другой стороны, такой шаг мог принести определенную пользу.
— Да, наверно, — признал Белая Гавань. — Вилли очень долго уговаривал её повременить. Он указал, что послания Причарт становятся всё более агрессивными. Если хотите, их позиция на переговорах сейчас диктуется её гневом и досадой. И, как мы только что согласились, существует высокая вероятность того, что Республика уже приняла решения нанести удар. Это ставит нас перед выбором: свалить Высокого Хребта — а это не так-то легко, как нам хочется думать, с учетом того, что общество недостаточно информировано об ухудшении наших отношений с Хевеном, — либо оставить все как есть, по крайней мере пока мы не выберемся из текущего кризиса. Если хевы еще не приняли решения о нападении, уход Высокого Хребта и Яначека стал бы для нас наилучшим выходом. Особенно, если бы мы успели исправить последствия пагубных просчетов Яначека. Но нынешний кабинет без борьбы не уйдет, а внутренний политический кризис в Королевстве может оказаться решающим фактором, который и подтолкнет Причарт к нападению, если она ещё на него не решилась.
Граф пожал плечами.
— Вилли удалось убедить Елизавету, что в сложившихся обстоятельствах следует полностью сосредоточиться на отражении вероятной атаки хевов, не обращая внимания на “её” правительство. Конечно, лучше всего было бы уладить дело без стрельбы, пусть даже Высокий Хребет присвоит заслугу себе. Если стрельба все же начнется, то, когда придет время формировать новое правительство, она подробно расскажет о том, как они сели в калошу. И если мы будем тихо делать то, что в наших силах, не афишируя и не трезвоня на публике, мы кое-чего добьемся, не спровоцировав искру, которая станет стартом схватки на внутриполитической арене.
Бенджамин хмыкнул, откинулся на спинку кресла и задумчиво потянул себя за мочку уха.
— Логика ваших рассуждений мне понятна. Не скажу, что я со всем согласен, но ваша внутренняя ситуация отличается от нашей. И конечно, я полностью солидарен с тем, что лучше бы обойтись без стрельбы... хотя, по правде, это представляется мне маловероятным.
— Согласен с вашей светлостью, — сказал Мэтьюс, — и в том, что это был бы наилучший выход, и в том, что в настоящий момент он маловероятен. Предположения леди Харрингтон, касающиеся возможных способов начала военных действий Республикой, весьма убедительны. Если в Новом Париже примут решение нанести удар, то первоочередным, а возможно, и главным объектом нападения станет Звезда Тревора.
— А зная Томаса Тейсмана, — угрюмо добавил граф Белой Гавани, — можно не сомневаться, что он нанесет по Третьему флоту такой удар, что разнесет его в клочья.
— Вот именно, — кивнул Мэтьюс. — И не только ради захвата терминала. Конечно, терминал несказанно расширяет возможности маневра и материально-технического снабжения, но их главной целью станут СД(п) и НЛАКи Третьего флота.
— Согласен. Но я не могу заставить Яначека согласиться на усиление сил обороны. Он категорически отказывается.
— Отдавая должное Яначеку, — сказал Мэтьюс тоном человека, которому очень не хочется отдавать должное Яначеку, — усилить Третий флот ему практически нечем . Мне кажется, что он отчаянно надеется, что всё как-нибудь утрясется и до военных действий дело так и не дойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136