Конечно, на малом расстоянии оставаться невидимым так, чтобы нас самих при этом не засекли, будет не просто, даже принимая во внимание низкую чувствительность сенсоров силли, но, думаю, мы с этим справимся, если уменьшим мощность клина.
— Зато, — вставил МакКлелланд, — накрыв работорговца вблизи планеты, мы уж точно не дадим ему ускользнуть от нас за гиперграницу.
— Именно, — согласилась Ферреро.
— Вопрос, капитан, — подал голос Луэллин. — Мы хотим перехватить его на входе или на выходе?
Ферреро сдвинула брови и потерла подбородок.
— На выходе, — сказала она, приняв решение. — Конечно, коль скоро у него на борту уже должны быть рабы, пригвоздить его можно на любом этапе, однако мне чертовски хочется зацепить заодно и Чалмерса. А это возможно лишь в том случае, если мы перехватим фальшивый “Ситтих” с рабами, предназначенными для его “обители развлечений”.
— Понятно, — пробормотал Луэллин, всматриваясь в голографическую схему системы. — Это несколько увеличивает вероятность обнаружения нас сенсорными платформами силли, но ненамного. Неприятно об этом говорить, но лучше бы нам перехватить его подальше от всяких оборонительных комплексов, которыми располагает Зороастр. Конечно, нужно быть безумцем, чтобы открыть огонь по мантикорскому военному кораблю, но, учитывая наказание, которое полагается за работорговлю даже по законам Силезии, мне бы не хотелось вводить Чалмерса в искушение.
— Рада, что вы так рассуждаете, Боб, — сказала Ферреро. — С другой стороны, речь идет об оборонительных комплексах силли, — хмыкнула она. — Я, можно сказать, мечтаю, чтобы Чалмерсу хватило глупости попытаться использовать против нас этот допотопный хлам. Расчетам пусковых Шона не мешало бы поупражняться.

* * *
— Господин посол, вас проинформировали относительно содержания этой ноты? — невозмутимо спросила Элен Декруа.
— Только в общих чертах, госпожа министр, — ответил Ив Гросклод, посол республики Хевен в Звездном Королевстве.
Дискуссия с послом государства, с которым Звездное Королевство формально все еще пребывало в состоянии войны, могла бы показаться... странной, но госсекретарь Джанкола настаивал на прямых контактах более высокого уровня, чем делегации на переговорах, заявив, что это будет полезно для переговорного процесса. У Декруа, правда, были некоторые подозрения насчет того, кому именно это будет полезно, но Высокий Хребет счел уступку безобидной и даже сулящей определенные выгоды с точки зрения общественного резонанса. Поэтому получилось, что Ив Гросклод стал “специальным посланником” (титуловали его “послом”, естественно, исключительно в виде жеста вежливости по отношению к Республике) Хевена в Звездном Королевстве Мантикора.
И он, и Декруа, как всегда, были безукоризненно корректны.
— Информировали ли вас, к какому времени госсекретарь Джанкола рассчитывает получить ответ?
— Нет, госпожа министр. Мне лишь поручено попросить предоставить официальный ответ в кратчайшие, но, разумеется, приемлемые для Звездного Королевства сроки.
— Понятно. — Декруа улыбнулась. — Могу заверить вас, господин посол, что по ознакомлении с нотой мы дадим ответ в кратчайшие... приемлемые для нас сроки.
— О большем я и не смел просить, — любезно отозвался Гросклод с улыбкой, столь же фальшивой, как и улыбка леди Элен. — А сейчас, поскольку моя миссия выполнена, я не смею больше отнимать ваше драгоценное время.
Он встал с легким церемонным поклоном, и Декруа, приподнявшись, ответила на его поклон. Однако выходить из-за стола, чтобы проводить его к дверям кабинета, она, похоже, не собиралась, и это демонстративное пренебрежение вызвало у посла понимающую улыбку.
Декруа дождалась, пока за Гросклодом закроется дверь, села и снова занялась текстом на дисплее. При внимательном прочтении он не стал более приятным, чем когда она увидела его впервые, но теперь, оставшись в одиночестве, она могла позволить себе дать волю гневу.
Медленно, фраза за фразой, Декруа ещё раз перечитала весь текст, и с каждым предложением губы её сжимались всё тоньше, а глаза становились всё холоднее.

* * *
— Мне не нравится, каким тоном разговаривает Причарт, — холодно заметил барон Высокого Хребта.
— Вы думаете, будто мне нравится? — взвилась Декруа. — По крайней мере, вам не приходится терпеть в своем кабинете Гросклода, этого выскочку-долиста, припершегося, чтобы вручить свою чертову ноту.
— Не приходится, — согласился премьер-министр. — Я уже вытерпел три беседы с этим типом, и с меня хватит, благодарю покорно.
— Как бы я хотела, чтобы мне пришлось терпеть только три беседы. Я бы как-нибудь пережила, — вздохнула Декруа. — Дело не в нем, а в самой ноте. Их позиция становится всё более жесткой, Мишель.
— Вижу, — пробормотал Высокий Хребет и скривился, глядя на свой экземпляр дипломатического документа. — Однако она сняла предложение провести плебисцит на Звезде Тревора.
— Это меня не удивляет, — ответила Декруа, — особенно с учетом слухов, которые расползаются по всему Звездному Королевству, по поводу нового терминала и возможности присоединения Рыси и других систем Талботта. Мы планируем массированную аннексию, и она видит в этом плохой прецедент, угрожающий оккупированным системам Хевена. С другой стороны, она понимает, что мы сосредоточились на Талботте, чтобы снизить напряжение между нами и Республикой. Поэтому она принялась искать способ, чтобы привлечь наше внимание, и нашла его. Она считает, что звезда Тревора — самая дорогая фишка на игровом поле и что выведение её в настоящий момент из игры — по крайней мере, с их стороны, —даст нам понять, что она уже вне себя.
— Да, это понять можно. С другой стороны, она не глупа и, конечно, понимает, что их позиция по Звезде Тревора никого не волнует. Черт побери, эта система официально вошла в состав Звездного Королевства и останется нашей, что бы ни придумывали идиоты в Новом Париже!
— Разумеется, она не настолько глупа, чтобы рассчитывать на какой-то другой расклад, — согласилась Декруа. — Но вы видели анализ публичной дискуссии, ведущейся у них начет Звезды Тревора. Многие — пожалуй, таких даже большинство — видят в присоединении Звезды Тревора символ нашей “злонамеренности”. Таким образом, сам предмет дискуссии становится важным элементом предвыборной тактики. Она понимает, что мы это понимаем, и это, в свою очередь, придает её угрозе по крайней мере оттенок правдоподобия. Да, мы считаем, что у нее нет другого выбора, кроме как уступить в конце концов, но это не означает, что мы, возможно, впоследствии не примем решение по доброй воле пойти на некоторые уступки, чтобы заручиться согласием Республики на аннексию. Это сгладит потенциальные разногласия в будущем по вопросу юрисдикции Сан-Мартина и обезоружит будущие правительства Нового Парижа на случай, если у них возникнет желание потребовать систему обратно. Однако, более существенным мне представляется иной аспект: согласие Республики с тем, что Звезда Тревора присоединена к Звездному Королевству по просьбе законного правительства Сан-Мартина, помогло бы рассеять страхи, распространяющиеся среди наших союзников — или среди солли — относительно наших завоевательных планов. Она знает, как это важно для нас. Так что убрать из повестки дня предложение о плебисците — это способ предостеречь нас: если мы не пойдем на её требования, у нее есть способы наказать нас. К тому же она оставила дверь открытой для возможных уступок и со своей стороны.
— Да ну?
— Конечно! Ты разве не обратил внимание на тот пункт, где она признает правомерность наших интересов в обеспечении безопасности туннельной Сети? — спросила Декруа.
Премьер-министр кивнул, и Декруа пожала плечами.
— Это очень близко к тому, чтобы предложить нам примерно такую же договоренность, как в случае Грегора. Разумеется, для нас это неприемлемо, поскольку мы уже провозгласили свой суверенитет над всей системой. Можно утверждать, что это лишь уловка, предпринятая с целью не признать этот суверенитет. Но это в любом случае шаг нам навстречу, и мне кажется, что это способ оповестить нас, что она по-прежнему готова к взаимоприемлемому урегулированию проблемы. Ну а предложение сохранить военные базы в системах вокруг Тревора — это еще один способ. Причарт показывает нам пряник, но в то же время напоминает и о кнуте, Мишель.
— А эта ерунда с возможным отзывом её делегации для “консультаций”? Тоже кнут?
— Главным образом. Правда, это грубоватый ход. Особенно в сочетании с заявлением об их новых военных возможностях.
— И что, они действительно могут прервать переговоры, если мы не пойдем на уступки?
— Не насовсем, — ответила, поразмыслив, Декруа. — Но, как мне кажется, Причарт готова устроить в переговорах довольно долгий перерыв. Достаточно долгий, чтобы настоять на своем. Но не сомневаюсь, что ей не больше нашего хочется снова открыть огонь.
— А не ошибка ли это, Элен? — спросил Высокий Хребет, не в силах скрыть обеспокоенность.
— Ошибаться может каждый, — раздраженно ответила Декруа, — но я не стала бы высказывать суждение, не будучи уверена в собственной правоте.
— Понимаю.
Высокий Хребет помолчал, барабаня пальцами по столу, и глубоко вздохнул.
— Кларенс принес мне сегодня результаты нового опроса. Ты видела?
— Сегодняшние ещё нет. Но мне кажется, что основные тенденции должны остаться прежними.
— В целом — да, — согласился премьер-министр. — Количество людей, которые верят в исходящую от Республики непосредственную военную угрозу, снизилось еще на один процент. Идею присоединения Рыси устойчиво поддерживают восемьдесят пять процентов опрошенных, а число сторонников аннексии всего скопления Талботта составляет более семидесяти процентов. Но вот количество надеющихся на скорое и успешное завершение переговоров и заключение мирного договора с Хевеном на полпроцента упало. Это, — он взмахнул бумагой, — лишь усугубит ситуацию.
— Конечно, — нетерпеливо сказала Декруа. — Причарт надеется, что общественное мнение вынудит нас пойти на уступки. Но уступив и заключив-таки чертов договор с Республикой, мы окажемся перед необходимостью назначить всеобщие выборы. А этого никому из нас не хочется.
От её назидательного тона барон стиснул зубы, но заставил себя не огрызнуться.
— Я понимаю, — сказал он вместо этого, и само его спокойствие прозвучало как мягкий укор, впрочем быстро испарившийся. — Но вот о чем я подумал: не сделать ли нам несколько незначительных, косметических уступок? Этот жест побудил бы Причарт вернуться к столу переговоров, а нашему обществу добавил бы веры в перспективность переговорного процесса.
— Это надо было делать раньше, — ответила Декруа. — Сами по себе небольшие уступки не вредны, но идти на них сразу же по получении выдержанной в столь жестком тоне ноты — не вполне разумно. Дав слабину и пойдя на уступки — любые уступки — после того, как глава Республики открыто обвинила нас в “двуличном, преднамеренно обструкционистском отказе вести переговоры с позиций доброй воли”, мы косвенно признаем её правоту и окажемся в невыгодном положении. В глазах общества — и их, и нашего — Республика окажется позитивной силой, проявляющей инициативу и добивающейся успеха. Мантикорцы могут не одобрять её тон, её методы, но если мы уступим, создастся впечатление, что мы признаем справедливость её обвинений. И тогда нам впоследствии будет еще труднее снова нажать на тормоза, не вызвав еще более негативной реакции, чем та, которая беспокоит тебя сейчас.
Барон хмыкнул и хотя, поразмышляв, кивнул, взгляд его остался хмурым.
— Звучит логично. Но убедить в этом Марицу будет непросто.
— Марицу? — Декруа пренебрежительно фыркнула.
— Да, Марицу. Как бы то ни было, мы пока ещё нуждаемся в союзе с либералами, а когда Марица увидит вот это, — он снова указал на ноту, — вряд ли мы сможем убедить её в том, что мы не способны сделать несколько небольших уступок. Мы с вами понимаем, почему необходимо проявить твердость, но она должна принимать во внимание позицию некоторых... неуправляемых членов партии. Особенно если вспомнить, что Монтень не перестает будоражить Палату Общин.
— Можно просто не показывать ей ноту, — парировала Декруа. — Она прекрасно умеет закрывать глаза на то, чего не хочет видеть. Почему бы нам этим не воспользоваться?
— Признаюсь, мне бы хотелось поступить именно так. Но тот факт, что Причарт направила нам новую официальную ноту, уже известен всему Звездному Королевству, и если мы не обнародуем её сами, хотя бы общее содержание, то кто-нибудь — скорее всего, сам Гросклод — позаботится довести её содержание до членов оппозиции. И средств массовой информации. А прежде чем мы обнародуем какой-либо документ, нам придется ознакомить с полным текстом весь состав кабинета. А значит, и Марицу.
— Минуточку, — сказала Декруа, — тут надо подумать. Да, видимо, ты прав. Мне думать противно, но она точно начнет скулить про свои пресловутые “принципы” и потенциальную угрозу нового флота Тейсмана. Видит Бог, она сама с удовольствием извлекала преимущества из затягивания переговоров. Было бы неплохо, чтобы она заодно с выгодой разделила бы с нами и часть ответственности. Может быть, даже рискнула бы замарать свои белоснежные ручки грязной работой, которую всё равно кому-то надо делать. Правда, это не отменяет того факта, что ознакомить её с этой бумажкой все-таки придется.
Несколько секунд министр иностранных дел отрешенно смотрела в пространство, а потом тихонько хмыкнула:
— А знаешь, ведь из всего состава кабинета только мы с тобой и видели эту штуку.
— Ну. Мы как раз об этом сейчас и говорили, — непонимающе проворчал Высокий Хребет. Декруа засмеялась.
— Точно. Так почему бы нам не подредактировать самые... неудобные выражения Причарт, прежде чем показывать текст Марице.
Высокий Хребет воззрился на неё в потрясении. Элен, встретив его взгляд, скорчила гримасу.
— Мишель, только не строй из себя святого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136