— Это так, капитан, — с усталым раздражением откликнулся Грубер. — Но, черт подери, прекратите себя за это винить!
— Это моя вина, — упрямо возразил Бахфиш, мотая головой на подушке.
— Не припоминаю, чтобы вы заставляли кого-то идти за вами под дулом пульсера, — парировал старпом.
— Не под дулом, но...
— Прошу прощения, ваша милость, — вставил Монтойя, — но я предлагаю обсудить этот вопрос попозже. — Хонор обернулась к нему, и хирург пожал плечами. — Я уже переправил на “Оборотня” всех самых тяжелых. Точнее, всех самых тяжелых, не считая капитана Бахфиша. И мне очень хотелось бы доставить его туда еще на этой неделе.
— Я не покину “Смерть”! — категорично заявил Бахфиш.
— Покинете, капитан, — заявил светловолосый хирург с невозмутимым спокойствием, слишком хорошо знакомым Хонор по собственному опыту. — Если хотите, можем сначала немного попрепираться на эту тему. А потом покинете.
Бахфиш открыл было рот, но прежде чем он успел заговорить, Хонор мягко положила руку ему на плечо.
— Не спорьте, — решительно заявила она, стараясь не смотреть туда, где под простынёй должны были находиться ноги. — Все равно проиграете. Вы проиграете, даже если Фриц будет спорить с вами один. А он не одинок.
Бахфиш несколько секунд смотрел на неё молча, потом криво улыбнулся.
— Вы всегда славились упрямством, — пробормотал он. — Ладно, так уж и быть. Но коль скоро вы здесь... — Он указал глазами на офицеров её штаба.
— Из сообщения коммандера Грубера я поняла, что вы настаивали на проведении совещания у вашей койки, — невозмутимым голосом сказала Хонор. — Тут кто-то говорил о моем упрямстве. Конечно, я могла бы вспомнить о коровах, которые мычат, когда этого делать не следует. Но поскольку я славлюсь либерализмом и широтой взглядов, то предлагаю сразу приступить к делу.
Смех Бахфиша, хоть и пропитанный болью, был искренним, и она почувствовала его благодарность за эти слова.
— Коммандер Грубер, — Хонор указала на старшего помощника, — уже рассказал нам о вашем решении следовать за кораблем Флота Республики. “Геката”, так он назывался?
Она бросила взгляд на Грубера, тот кивнул, и Хонор снова перевела глаза вниз, на своего бывшего капитана.
— Но чего он не рассказал, это какого чёрта вы за ним увязались.
Брови Бахфиша взлетели вверх. Хонор уловила и волну удивления, исходившую от остальных офицеров, отреагировавших на непривычное ругательство в её устах, пусть и такое мягкое, но глаз от Бахфиша не отвела. Ей хотелось быть спокойной и выдержанной, чтобы не показать ему, как она обеспокоена его состоянием, и одновременно дать ему понять, что при всем своём сочувствии к командиру “Смерти” она отнюдь не считает его действия проявлением осмотрительности и здравого смысла.
— Вообще-то, — ответил он, помолчав, — я пытался понять, что же делает республиканский корабль в вашем полицейском округе, юная леди. Замечу также, что я достаточно взрослый и уже довольно долго имею обыкновение принимать совершенно самостоятельные решения. Как раз на прошлой неделе мне, представьте, удалось выбрать рубашку себе по вкусу без всякой посторонней помощи.
Их взгляды встретились, и Хонор почти против воли улыбнулась.
— Допустим, — сказала она. — Но, с другой стороны, буду рада, если в следующий раз вы постараетесь угробить себя с меньшим рвением. Как полагаете, у нас есть почва для достижения компромисса?
— Во всяком случае, я готов принять ваш совет во внимание, — заверил её Бахфиш.
— Спасибо. Тогда вернемся к делу. Итак, вы следовали за “Гекатой”, пока она не собралась выйти из гравитационного потока.
— Да. — Бахфиш откинулся на подушку. — К сожалению, видимость в связи с высокой плотностью частиц была скверная, и, чтобы удержать эсминец в зоне действия сенсоров, мне пришлось сократить дистанцию. Как говорят уцелевшие с их стороны, именно это и привлекло их внимание. Во всяком случае, когда мы переключились на клин, они нас ждали.
— И эсминец приказал вам остановиться, чтобы принять на борт досмотровую команду?
— Да. — Бахфиш поморщился. — В другой ситуации я бы так не переживал, но тогда — неизвестно где, имея дело с хевенитским военным кораблем, — мне очень уж не хотелось допускать на борт отряд, который обнаружил бы, что преследующий их “купец” вооружен до зубов. И конечно, не имело смысла следить за “Гекатой” только для того, чтобы позволить ей взять нас под стражу.
— Это если бы они ограничились взятием вас под стражу, капитан, — негромко заметил лейтенант-коммандер Рейнольдс.
— Подобная мысль посещала и меня, коммандер, — сказал Бахфиш, снова поморщившись. — Мне известно, что режим в Республике сменился, но когда дело касается безопасности моих людей, я склонен относиться к таким переменам не без скептицизма. Кроме того, они могли находиться здесь тайно, и появление свидетелей... причинило бы им неудобства.
— Ваша озабоченность мне понятна, капитан, — сказала Хонор. — На вашем месте я рассуждала бы таким же образом. Но у меня есть сильное подозрение, что вы с Джорджем не справедливы к тем, кого послал сюда Томас Тейсман. Он не поощряет жестокости и не поручает независимого командования тому, кто мог бы её поощрять. Об этом я могу судить с уверенностью, исходя из своего опыта.
— Может быть вы и правы, — согласился Бахфиш, — но, так или иначе, абордажная команда хевов на борту “Смерти” мне была без надобности. Будь “Геката” пиратом, было бы легче. Я бы подпустил её поближе и разнес гразерами к чертовой матери. Мне частенько случалось такое проделывать. Но они не были пиратами. Убивать людей без крайней необходимости я не хотел, а потому, по причине излишней щепетильности или просто по глупости, отказался принять их абордажный челнок.
— И тогда они открыли огонь?
— Ну не то чтобы... — Бахфиш вздохнул. — Огонь они, ясное дело, открыли. Проблема в том, что я до сих пор не уверен, был то огонь на поражение или предупреждение, имевшее целью сделать нас сговорчивее. Мы на тот момент находились так близко, что их капитан просто мог решить воспользоваться не ракетной, а энергетической установкой и при этом промазать. Но промазал он не намного, и я понял, что рисковать, находясь в радиусе поражения энергетического оружия военного корабля, не могу. Кроме того, — признался он, — я чертовски нервничал. Короче, я пошел напролом. На гашетку не нажал, но перестал просить его отцепиться от нас, а вместо этого приказал отцепиться. А ещё приказал отстрелить маскировку со всех наших оружейных портов.
— После чего, — резко вставил Грубер, — эсминец уж точно принялся стрелять на поражение.
— Так он и поступил, — с тяжким вздохом признал Бахфиш.
Хонор понимающе кивнула: её богатое воображение подсказало ей, что произошло, когда капитан “Гекаты” увидел гразеры “Смерти”. Он полагал, что имеет дело с торговцем, которого можно запугать предупредительным выстрелом, а обнаружив, что “купец”, преследовавший его, оснащен более тяжелым, чем “Геката”, вооружением, испытал настоящее потрясение.
— Весь “бой” продолжался двадцать семь секунд, — продолжил Бахфиш. — насколько я могу судить, “Геката” даже не была приведена в боевую готовность: экипаж не был в скафандрах, и лишь у четырех бортовых лазеров находились боевые расчеты. Но, увидев наше вооружение, они шарахнули по нам из всех четырех и разнесли два наших грузовых отсека, три гразерные установки правого борта и резервную установку жизнеобеспечения. Одиннадцать человек из моего экипажа были убиты и восемнадцать ранены.
— Девятнадцать, — хмуро поправил его Грубер и, поймав вопросительный взгляд Хонор, указал пальцем на самого капитана.
— Девятнадцать, — согласился Бахфиш и передернул плечами. — Но по сравнению со многими я легко отделался.
— А вот так разговор мы с вами вести не будем, — твердо заявила Хонор. — И я и вы бывали в подобном положении не раз, и я не собираюсь помогать вам заниматься самоистязанием. Хотя, — добавила она с ироничной улыбкой, — похоже, такая беда время от времени случается в Силезии с нами обоими!
Бахфиш моргнул, а потом громко рассмеялся, и она улыбнулась уже более естественно, почувствовав, как суровый, холодный узел вины, пусть ненадолго, несколько ослаб.
— Так или иначе, — продолжил капитан уже деловым тоном, — они дали нам хорошего тумака, но бронирование эсминца ничем не лучше, чем у торговца. Даже не ожидал, что они настолько беззащитны. Это было всё одно, что столкнуть цыпленка в пруд. Мы и сделали-то всего один бортовой залп...
Он умолк, покачал головой, и Хонор вновь ощутила всплеск вины, хотя и совершенно иного рода. На этот раз она ничего говорить не стала. Не имело смысла.
— Уцелевших мы подобрали, — угрюмо добавил Бахфиш. — Их оказалось всего сорок три, да и из тех двое умерли от ран, как мы ни старались их выходить. А потом мы взяли курс к вам.
— Сорок один раненый находится у нас под стражей, адмирал, — вставил Грубер. Хонор взглянула на него, и старпом пожал плечами. — Капитан приказал спешить в Марш, чтобы поскорее доложить обо всем вам, но по дороге сюда я подумал, что вам, при всех ваших заботах, вовсе ни к чему быть замешанной в нападение на военный корабль хевенитов.
— Не припоминаю, чтобы вы описывали мне что-то похожее на “нападение”, — заметила Хонор.
— Не описывали, ваша милость, — согласился Грубер. — Но вы не правительство, которому этот военный корабль принадлежал. Во всяком случае, мы готовы предстать перед судом Адмиралтейства и представить любому следственному органу имеющиеся сенсорные данные. Но, замечу, на данный момент мы официально, по патенту, являемся вспомогательным судном Флота Силезии и в качестве такового имели право, во имя обеспечения законных интересов безопасности Силезии, заинтересоваться действиями и намерениями “Гекаты”. А вот передав пленных мантикорским властям, мы тем самым официально вовлечем в инцидент Звездное Королевство, а судя по тому, что я слышал о нынешних отношениях между Мантикорой и Республикой, мне не кажется, что это хорошая идея.
— Поэтому он поместил их в отсек, используемый нами для содержания пиратов, — одобрительно улыбнулся своему помощнику Бахфиш. — Они не знают, где находятся, не знают даже, что мы уже не в пути. Так что, если прикажете, мы продолжим путь, на какую-нибудь силезскую военную базу и передадим их “куда следует”.
— Ваша предусмотрительность производит впечатление, коммандер Грубер, — сказала Хонор, не уточняя, что, с её точки зрения, эта предусмотрительность проистекает не из обеспокоенности состоянием отношений между Мантикорой и Хевеном, а из понимания того, чего хочет его капитан. — Однако, — задумчиво сказала она, — мне кажется, что лучше было бы передать их нам. “Сайдмор” — ближайшая от места событий база флота, и то, что искалеченное судно направилось туда, представляется вполне логичным. Тем более, что на борту имеются раненые с обеих сторон, нуждающиеся в медицинской помощи.
— Но если мы передадим их вам, — заметил Бахфиш, — вы должны официально признать их существование. А у вас и без того забот полон рот.
— Да, признать придется. С другой стороны, как это сделать, моё дело. Например, я могу задержать этих людей здесь до тех пор, пока мои доктора не выпишут их из госпиталя, и затем отправить домой через Звездное Королевство на борту одного из регулярных транспортных судов. Навскидку могу сказать, — она улыбнулась, — что на Мантикору они попадут не раньше чем через пару месяцев. К тому времени, надеюсь, ситуация нормализуется.
— А если нет? — спросил Бахфиш.
— А если нет, — ответила Хонор более мрачно, — значит, ситуация станет настолько скверной, что проблема четырех десятков пленных уже не будет иметь никакого значения.

* * *
— Фриц уверяет, что капитан Бахфиш выздоровеет полностью, — сообщила Хонор своему штабу и старшим флаг-офицерам, собравшимся два часа спустя в конференц-зале “Оборотня”. — В отличие от некоторых присутствующих, — она криво усмехнулась, — у него нет проблем с регенерацией. Конечно, чтобы заново отрастить ноги, потребуется время, но с ним все будет в порядке. Я полагаю, с учетом обстоятельств все счета за лечение капитана и всех членов его экипажа должны быть оплачены Флотом.
— Бесспорно, — угрюмо согласился МакКеон, покачав головой.
Горстка спасенных с “Гекаты” всё ещё пребывала в состоянии шока, но, тем не менее, касательно действий своего корабля хранила единодушное и категорическое молчание. Разумеется, учитывая историю взаимоотношений между Королевским Флотом и Флотом Республики, удивляться их неразговорчивости не приходилось, но подобное упорство выходило за пределы традиционной антипатии. Эти люди явно стремились сохранить тайну военной операции, а МакКеон, как и все присутствующие, мог назвать лишь одну звездную нацию, против которой Республика стала бы готовить военную операцию в Силезии.
— Мы в огромном долгу перед “Смертью пиратам” и её экипажем, — добавила Мерседес Брайэм, — без них мы бы так и не узнали о присутствии здесь хевов.
— Согласна, — кивнула Хонор. — Поэтому я приказала бесплатно устранить все повреждения “Смерти” на нашей ремонтной верфи. Если у кого-то в Адмиралтействе возникнут на сей счет вопросы, пусть обращаются ко мне.
Судя по её тону и выражению лица, любой, кому вздумалось бы оспорить её решение, рисковал получить ответ, который ему наверняка не понравится.
— А пока, — бодро продолжила леди Харрингтон, — вопрос в том, как мы будем реагировать на полученную информацию.
— Согласен, — поддержал её Альфредо Ю. — К сожалению, мы до сих пор не вполне уверены, какой информацией мы располагаем.
— Людям капитана Бахфиша все-таки удалось выудить кое-что из базы данных “Гекаты”, — указал лейтенант-коммандер Рейнольдс.
— Вот именно, “кое-что”, — возразила Элис Трумэн. Рейнольдс посмотрел на неё, и она пожала плечами. — Мы теперь знаем, что эсминец был придан некоему “Второму флоту”, но в файлах нашей разведки такое соединение не числится вовсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136