— При всем моем уважении, герцогиня должна понимать, что это запоздалый шаг.
— Не припоминаю, чтобы я отдавал приказ о нападении на базу “Сайдмор”, — произнес Рабенштранге с внезапным холодком в голосе.
— Разумеется, сэр, не отдавали! — быстро поправился Изенхоффер, но в его тоне сквозило упрямство. Герцог подбирал себе начальника штаба не по принципу “чего изволите” и не слабака. — Я этого не говорил. Но после всего случившегося герцогиня должна была составить представление о твердом намерении его императорского величества обеспечить стратегические интересы Империи в Силезии. Ясно ведь, что в сложившейся ситуации разрядить напряженность может только её согласие уступить нашим территориальным притязаниям. Однако пойти на подобную уступку герцогиня вправе лишь по указанию своего правительства, а в таком случае ничто не мешало бы ей воспользоваться обычными каналами.
— Что возвращает нас к вопросу, почему она этого не сделала. Так? — спросил Рабенштранге, и Изенхоффер кивнул. — Но если, по вашему мнению, она не собирается предложить нам дипломатическое решение, зачем она вообще сюда явилась?
— Могу назвать две причины, сэр. Во-первых, я бы не удивился, узнав, что здесь она по собственной инициативе, пытаясь отсрочить неизбежное. Она может предложить соглашение о временном замораживании ситуации до прихода дополнительных указаний от её правительства. Однако такое предложение подозрительно. Отсрочка позволит Звездному Королевству перебросить к Сайдмору дополнительные подкрепления. Во-вторых, мне трудно придумать лучший способ получить точное представление о численном и качественном составе наших сил, чем сканировать систему бортовыми сенсорами новейшего корабля стены. Не стану утверждать, что это её главная цель, но это объективно станет неизбежным следствием допуска её корабля вглубь системы.
— Допустим, — сказал Рабенштранге после непродолжительного молчания. — С другой стороны, я, в отличие от вас, с этой леди знаком. Если она хочет что-то сказать, стоит потратить время, чтобы её выслушать. Чего она никогда не делает — уж во всяком случае не умеет делать хорошо — это не лжёт. А то, что сенсоры “Трубадура” позволят ей узнать больше о наших силах, меня не волнует. Более того, в определенном смысле я как раз предпочел бы разрешить ей составить объективное представление о нашем потенциале. “Ошибки”, которые преследовали нас с тех пор, как этот идиот Гортц позволил угробить себя в Зороастре, весьма опасны, Чженьтин. И не только тем, что из-за них уже погибли люди. Император полон решимости защитить наши рубежи, ради чего не остановится даже перед войной со Звездным Королевством, но это не значит, что он не предпочел бы добиться тех же целей без кровопролития. Да и я, со своей стороны, тоже не хочу нести ответственность за гибель людей, которой вполне можно было избежать. Коль скоро леди прибыла, пусть сообщит мне то, что считает нужным. И пусть увидит нашу мощь. Если есть какой-то способ предотвратить новые жертвы, мы, без сомнения, должны им воспользоваться. И если реальное представление о потенциале нашего флота заставит её быть осмотрительнее или посоветовать своему руководству пойти навстречу требованиям императора, тем лучше.
— Но, герр герцог, — возразил Изенхоффер, — она грейсонский землевладелец и на любую встречу может явиться только в сопровождении телохранителей. А вы знаете, как относится к подобным вещам император, особенно после случая с Хофшульте.
— Знаю. — Рабенштранге нахмурился, потом пожал плечами. — Чженьтин, объясните ей суть требований его величества. Если они её не устроят, нам придется ограничиться разговором по коммуникатору.

* * *
— Мне это не нравится, миледи, — упрямо повторил Лафолле.
— Боюсь я не помню, чтобы спрашивала, нравится тебе это или нет, — ответила Хонор с необычной резкостью.
— Но особенно сейчас, — начал Лафолле, — когда нервы у всех на пределе...
— Особенно сейчас, — неумолимо сказала Хонор, — прежде всего важно, чтобы никаких инцидентов не было. Равно как и намеков, будто я не доверяю герцогу фон Рабенштранге. Все, Эндрю, этот вопрос обсуждению не подлежит.
Лафолле открыл было рот, но тут же его закрыл. На лице отражалось нечто среднее между упрямством и крайним неодобрением, но он смирился. Дискуссия окончена. Переглянувшись со Спенсером Хауком, он снова повернулся к Хонор и вздохнул.
— Хорошо, миледи. Будь по-вашему.
— По-моему и будет, — невозмутимо ответила она.

* * *
Фрегаттен-капитан, встретивший Хонор на шлюпочной палубе “Кампенхаузена”, держался исключительно любезно, но явно скрывал свое истинное отношение к происходящему. Тот факт, что кобуры у всех трех прибывших с адмиралом телохранителей были пусты, в какой-то мере успокоил офицера, но, судя по тому, как он посмотрел на Нимица, репутация кота намного превышала скромные кошачьи размеры. Фрегаттен-капитан явно не был слишком уверен, не стоит ли счесть кота оружием, вроде пульсеров телохранителей, однако затронуть эту тему по собственной инициативе не посмел.
Корабельный лифт доставил Хонор и её спутников на площадку перед главным конференц-залом “Кампенхаузена”, у дверей которого стояли два андерманских морских пехотинца и капитан дер штерне с аксельбантом штабного офицера.
— Я имею удовольствие видеть герцогиню Харрингтон? — осведомился он на безупречном межзвездном английском, с легким официальным поклоном.
— Да, — ответила Хонор. — С кем имею честь?
— Капитан дер штерне Чженьтин Изенхоффер, начальник штаба герцога Рабенштранге. Рад возможности познакомиться с вами, миледи.
— Взаимно, капитан.
Изенхоффер бросил взгляд на её телохранителей, отметил про себя выражение их лиц, и в его глазах промелькнула искорка.
— Ваша милость, — сказал он, снова обратившись к гостье, — приношу извинения за непреднамеренное оскорбление, которое, возможно, нанесено вам отказом допустить ваших гвардейцев на встречу с герцогом вооруженными. Это требование выдвинуто не гросс-адмиралом. Он исполняет волю императора, после инцидента с Хофшульте высказавшегося на этот счет весьма определенно. Боюсь, указания его величества не подлежат обсуждению.
Хонор понимающе кивнула, задумчиво разглядывая собеседника. Густав Андерман вообще не отличался излишней доверчивостью, но в данном случае она бы не стала судить его строго. Грегор Хофшульте, подполковник андерманской морской пехоты, почти тридцать стандартных лет верно служивший своему императору, внезапно, без предупреждения, открыл огонь по принцу Хуану, младшему брату монарха и членам его семьи. Принц с супругой выжили, а вот один из детей погиб.
Причина покушения так и осталась невыясненной, поскольку допросить подполковника никому бы не удалось. Ответный огонь почти мгновенно отреагировавших телохранителей принца разнес убийцу в клочья. Согласно данным разведки, некоторые сотрудники службы безопасности считали, что офицера подвергли психокоррекции. Это напугало всех куда больше, чем даже предположение о внезапной вспышке безумия или раздражения у человека, который считался абсолютно надежным и лояльным. Предполагалось, что офицеры Империи (так же, как и Звездного Королевства) защищены от такого рода воздействий, но если кому-то удалось справиться с системой защиты один раз, это вполне могло случиться и во второй. Так что драконовские меры безопасности, включавшие запрет на ношение оружия в присутствии кого-либо из членов императорской фамилии, были вполне объяснимы.
— Уверяю вас, капитан Изенхоффер, я нисколько не чувствую себя задетой и отношусь к принятым вами мерам безопасности с полным пониманием, — заверила его Хонор. — В связи с этим перед встречей с герцогом мне хотелось бы позаботиться об ещё одном маленьком моменте. Подождите минутку.
Изенхоффер пришел в замешательство, но это было ничто по сравнению с изумлением Лафолле. Хонор подтолкнула Нимица, чтобы он перебрался на руки Саймону Маттингли. Затем расстегнула китель, сняла и передала его Лафолле. Гвардеец, принимая одежду из её рук, позволил себе весьма неодобрительный взгляд. Когда же землевладелец закатала левый рукав форменной рубашки, его взгляд стал совсем неодобрительным. С улыбкой — одновременно извиняющейся и шаловливой — она свела вместе кончики мизинца и указательного пальца искусственной руки. Протез, однако, отреагировал иначе, чем нормальная человеческая конечность: с внутренней стороны предплечья внезапно откинулся прямоугольный кусочек кожи, сантиметра два в длину и полсантиметра в ширину, открылась маленькая полость, из которой при сжатии кулака был выброшен тридцатизарядный магазин пульсера.
Лафолле таращился на неё в полном остолбенении. Хонор поймала магазин правой рукой и улыбнулась Изенхофферу который, если такое вообще возможно, оторопел ещё сильнее, чем её телохранитель.
— Прошу прощения, капитан, — сказала она. — Вы, может быть, в курсе, что на мою долю также досталось не одно покушение. Мой отец, когда проектировал протез, предложил несколько... маленьких усовершенствований. Это, — она вручила Изенхофферу магазин, — одно из них.
Она подняла руку и послала искусственным мускулам еще одну команду. Левый указательный палец жестко выпрямился, а остальные сложились так, словно сжали рукоять несуществующего пульсера.
— Боюсь, если когда-нибудь использую это приспособление, мне придется менять кончик пальца, — капризно сказала она. — Но отец настоял, что такая штука не помешает.
— Понятно, — растерянно пробормотал Изенхоффер, но тут же встряхнулся. — Понятно, — повторил он уже нормальным тоном. — Видимо, отец вашей милости — человек на редкость предусмотрительный.
— Я тоже всегда так думала, — ответила Хонор, старательно игнорируя буравящий взгляд Эндрю Лафолле.
— Ну что ж, если вы готовы, — продолжил андерманский офицер, убрав магазин в карман, пока Хонор надевала китель, — герцог ждет вас.
— Да, конечно, — пробормотала Хонор и протянула руки к Нимицу.
Древесный кот легко прыгнул к ней, и Хонор последовала за Изенхоффером в каюту. Она не сомневалась в том, что системы наблюдения фиксировали её проход, и надеялась, что из разряженного пульсера сделают правильные выводы. Маловероятно, чтобы даже агенты Императорской службы безопасности сумели обнаружить вмонтированное в искусственную руку оружие. По крайней мере, она заплатила достаточно, чтобы его точно не обнаружили! Еще на Мантикоре для неё провела испытания дворцовая служба безопасности. Таким образом, Хонор показала, что при желании могла предстать перед Рабенштранге вооруженной... и что она серьезно воспринимает данное обещание ни о чем подобном не помышлять. И что она хочет довести и первое, и второе до сведения Рабенштранге.
Возможно мелочь, но доверие строится именно на мелочах, а сегодня она нуждалась в доверии Чин-лу фон Рабенштранге как никогда прежде.
Войдя в каюту вместе со своими телохранителями, она в первую очередь обратила внимание на телохранителей, стоявших за спиной герцога. Женщина, которая, по-видимому, была старшей из двух, очень пристально посмотрела на гостью, и Хонор мысленно улыбнулась: вот доказательство того, что за ней действительно наблюдали. Но взгляд женщины скользнул дальше, и обе телохранительницы принялись тщательно сканировать Лафолле, Хаука и Маттингли. Трое грейсонцев встретили оценивающие взгляды с тем же профессионализмом. Хонор, уловив опасливую настороженность с обеих сторон, снова мысленно улыбнулась. Но тайная улыбка тут же испарилась — Хонор сосредоточилась на сидевшем во главе стола низкорослом мужчине.
— Добро пожаловать на борт “Кампенхаузена”, ваша милость, — сказал Чин-лу Рабенштранге.
— Спасибо, ваша милость, — ответила Хонор. Герцог едва заметно улыбнулся. Она ощутила в его эмоциях настороженность и любопытство. И самое главное — нечто очень похожее на доверие. Хонор надеялась на это, но только надеялась, не больше, хотя между нею и Рабенштранге ещё в прошлую миссию в Силезии установилась взаимная симпатия, выходившая за рамки чисто профессиональных отношений. По-видимому, она ещё не стёрлась. Напряженность нынешних межгосударственных отношений накладывала на встречу свой отпечаток, однако гросс-адмирал по-прежнему не сомневался в её личной честности. Во всяком случае, он согласился на встречу.
— Должен признаться, ваша милость, — сказал герцог, — я несколько... удивлен вашим появлением. В нынешних обстоятельствах, особенно с учетом недавних злополучных событий, я никак не мог ожидать прямого визита на таком уровне.
— Сказать по правде, ваша милость, я на это и рассчитывала, — ответила она и, когда герцог вопросительно склонил голову, улыбнулась. — Есть несколько необычных вопросов, которые нам с вами желательно обсудить, и мне показалось, что заинтриговать вас — это самый эффективный способ добиться цели.
— Вот как? — пробормотал он, и на этот раз пришла его очередь улыбнуться. — Ну что ж, ваша милость, я, разумеется, не могу гарантировать, что соглашусь с тем, что привело вас сюда. Но вы, признаюсь, возбудили мое любопытство! Итак, начнем?
Он вежливо указал ей на одно из стоявших у дальнего конца стола кресел, где она и расположилась, устроив Нимица на коленях.
— Ваша милость, — сказала Хонор, — я, разумеется, отдаю себе отчет в напряженности нынешних отношений между Империей и Звездным Королевством и не питаю иллюзий относительно возможности волшебным образом уладить все имеющиеся противоречия с помощью личной встречи. Такого рода вопросы решаются на более высоком уровне. Однако сравнительно недавно в мое распоряжение попали определенные сведения, которыми, как мне показалось, следует поделиться с представителем Империи, поскольку они могут оказать воздействие на дислокацию и наших, и ваших сил.
— Сведения?
— Да, ваша милость. Видите ли...
Глава 52
— Что вы об этом думаете, Чженьтин? — спросил герцог фон Рабенштранге своего начальника штаба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136