Этот баптистский мудак начитался ужасов в своей дерьмовой Библии и теперь, когда его паства разбежалась кто куда, пытается найти себе новых «слушателей», которые благоговейно пораскрывают рты, даже если преподобный начнет пукать.
— Брэд, заткнись! — рявкнул Маркус — Замолчи немедленно!
— Послушай, Теорен, — с деланной мягкостью проговорил мистер Лабстрэм. Только что он брызгал слюной, а теперь вдруг обращался к аптекарю так, словно тот — его лучший друг. — Пока я доберусь куда-нибудь, мне понадобится еда. Заверни мне с десяток сандвичей, и я…
— Но это много, слишком много. Думаю, у нас еды не хватит и на два дня.
— Десяток сандвичей и пару пива, — повторил мистер Лабстрэм.
— Пойми ты, что я не…
— Ты меня слышал, — холодно произнес Брэд.
— О Господи! — воскликнул Теорен. — Ну почему ты такой твердолобый? Ведешь себя как идиот…
— Что? — Брэд уставился на аптекаря. — Как ты меня назвал?
Дэнни заметил, что руки мистера Лабстрэма сжались в кулаки. И еще он заметил, что к ним приближается высокий широкоплечий мужчина с темными волосами. Пожалуй, из всех, кто находился в аптеке, он один, во всяком случае, судя по виду, был способен противостоять мистеру Самая Важная Персона Оруэлла. Мистер Маркус был примерно одной комплекции с Лабстрэмом, но возраст играл против него, и по сравнению со своим противником он казался дряхлым. К тому же в нем чувствовалась неуверенность, а Брэд, напротив, был абсолютно уверен в своей непогрешимости и непобедимости.
— Ты что, онемел? — съязвил Лабстрэм. — Я тебя спрашиваю, как ты меня назвал?
— Он отозвался о вас слишком мягко, мистер Лабстрэм! — послышался голос высокого; он находился уже совсем близко.
Дэнни не знал, как зовут этого человека и где он живет, но почувствовал к нему неясную симпатию еще днем, рассматривая людей за обедом. Высокий был в облегающих брюках из вельвета и толстом свитере. Он смотрел на Лабстрэма со спокойной укоризной, как смотрят на маленького ребенка, схватившего кота за хвост.
— Что? — развязно спросил мистер Лабстрэм. — А какого черта ВАМ здесь надо?
— Брэд! — попытался вмешаться Маркус, почувствовав, что дело вот-вот примет серьезный оборот. Вокруг люди, и если завяжется драка… Да и побить стеклянные шкафы с медикаментами тоже не составляло труда. — Если ты хочешь уйти, то пожалуйста. Мы не станем тебя держать. — Маркус тяжело дышал. Лабстрэм хмыкнул. — Но ты просишь слишком много. Мы не можем себе…
— Я не люблю повторять, Те-о-рен! — сказал Брэд, снова членя имя аптекаря на части, словно мясник — тушу.
— А теперь скажу я, — вмешался высокий. — И я не люблю повторять, так что предлагаю вам уйти отсюда без лишнего шума и необоснованных требований.
— Ты еще здесь? — Лабстрэм зыркнул на незнакомца с темными волосами. Казалось, он был на самом деле удивлен, что высокий еще здесь — как будто он должен был давно умереть или по меньшей мере настолько состариться и сгорбиться, что и глядеть-то не на что.
— Я не люблю повторять, — спокойно сказал высокий, затем, чуть повысив тон, добавил: — Особенно таким наглым ребятам.
— Что ты…
— Брэд! — перебил его Маркус — Я заверну тебе твои сандвичи, только успокойся… — добавил он, нервно потирая руки; но Лабстрэм был в таком бешенстве от слов высокого, что Маркус, вмешавшись, тем самым подставил себя под удар.
— Послушай ты, лысеющий ублюдок! — гаркнул Брэд. — Я выбью из тебя все дерьмо, которое ты набрал за сегодня!..
Маркус попятился, но было поздно. Мистер Лабстрэм оказался удивительно проворным. Прежде чем высокий пришел на помощь аптекарю, Брэд нанес ему сильнейший удар в челюсть. Пожалуй, она бы треснула, как грецкий орех, если бы Маркус во время удара не отступил назад, тем самым смягчив удар. Однако ему хватило и этого, чтобы отлететь на пару футов и упасть на один из шкафов с лекарствами. Аптекарь погрузился в него спиной, как в мини-бассейн. Руки его были воздеты к потолку, словно он взывал к Всевышнему. Помещение наполнилось оглушительным треском и звоном стекла. У Дэнни заложило уши. Двое детей заплакали, а какая-то женщина, вскочив с матраса, нервно завизжала. Мистер Маркус глухо вскрикнул и стал нелепо размахивать руками, пытаясь выбраться. Его ладони моментально окрасились в красный цвет. Лабстрэм, как волк, метнулся к аптекарю и нанес ему еще один удар, на этот раз в промежность. Мистер Маркус издал душераздирающий вопль.
— Получи! — выкрикнул Брэд. Его лицо при колеблющемся свете свеч казалось мордой чудовища, почуявшего кровь. — Яичница тебе пригодится сего… — Лабстрэм прикусил язык, получив мощный удар в правое плечо, как будто по нему саданули молотом. Рука повисла как плеть, Лабстрэм несколько секунд вообще ее не чувствовал. Он недоверчиво повернул голову.
— Ты зря это сделал, — сквозь зубы процедил высокий. Он стоял, повернувшись к мистеру Лабстрэму боком, выставив вперед левую ногу, и ничто в его позе не говорило, что секунду назад он нанес сильнейший удар; руки не были сжаты в кулаки и свободно свисали.
— Сука! — выкрикнул мистер Лабстрэм и левой рукой попытался ударить высокого в висок; правая рука не действовала.
Широкоплечий незнакомец хладнокровно сделал шаг в сторону, и кулак Брэда просвистел мимо. Высокий молниеносно выкинул правую в прямом ударе, пришедшемся противнику в грудь. Удар был послабее, чем предыдущий, но высокий поймал Брэда, когда тот двигался на него. Мистер Лабстрэм пошатнулся и, не удержавшись на ногах, повалился на пол, хватаясь руками за воздух, как будто искал опору. Бекки Лабстрэм проснулась от шума и звона стекла, несколько секунд ничего не могла понять, хлопая заспанными глазками, потом, вдруг увидев падавшего на пол отца, заплакала:
— Па! Папочка, папочка… — Ее голубые глаза были полны недетского страха.
Мистер Лабстрэм свалился как мешок, его голова оказалась в трех футах от матраса, где лежала тетя Берта. Она и Джонни только-только открыли глаза и теперь в немом оцепенении наблюдали за разворачивающейся драмой, казавшейся им полным абсурдом.
— Ты зря это сделал, — повторил высокий, глядя сверху вниз на Брэда.
Он не бросился добивать мистера Лабстрэма, он остался в той же расслабленной позе, и лицо его выражало не злость, даже не гнев, а высшую степень брезгливости, точно он обнаружил, что чуть не глотнул пива из стакана, в который упал таракан.
Дэнни заметил, что кто-то бросился к телефону. Наверное, звонить в муниципалитет, просить помощи. По виду мистера Лабстрэма и в самом деле нельзя было сказать, что он уже раскаивается в том, что не сдержался. Казалось, с каждым ударом он свирепел все больше и больше. О Маркусе на минуту забыли; все глаза были обращены к паре Лабстрэм — высокий; аптекарь перестал махать руками; на его ладонях не осталось живого места, он глухо стонал.
— Ублюдок! — завизжал мистер Лабстрэм. — Ублюдок, мать твою… — Если и были хоть какие-то положительные черты в характере этого человека, то сейчас они никак себя не проявляли. Лабстрэм был похож скорее на разъяренную гориллу. — Падла! — Слова вылетали изо рта, как пули из пулемета. — УБЬЮ! ТЕБЕ КОНЕЦ! — Он поднялся с пола, помогая себе теперь уже обеими руками.
Высокий спокойно ждал. Дэнни вдруг подумалось, что момент слишком ответствен и важен для всех, чтобы вести себя так благородно по отношению к этому хаму. Высокий не должен был позволять ему подняться на ноги. Тем не менее Брэд был снова на ногах. Выглядел он не самым лучшим образом и, казалось, уже не в силах противостоять высокому, но через мгновение он развеял все сомнения на свой счет. Он так стремительно выбросил вперед руку, причем правую, которая, как оказалось, снова была в полном порядке, что его противник пропустил удар. Лабстрэм задел его по скуле, он сделал два шага назад, схватившись рукой за ушибленное место. Мистер Лабстрэм неожиданно прекратил атаку и бросился к стонавшему мистеру Маркусу. Кто-то испуганно вскрикнул. Брэд схватил с пола крупный осколок стекла треугольной формы, не обращая никакого внимания на аптекаря, находившегося почти без сознания.
— Ну, задница! — радостно завопил мистер Лабстрэм, держа стекло острием вперед. — Что ты скажешь ТЕПЕРЬ? А, падла? — Он улыбался самой мерзкой улыбкой, какую только можно вообразить. С его губ капала кровь. Дэнни передернуло от этой картины. Ни тетя, ни брат не издавали ни звука. Судя по всему, мистер Лабстрэм, падая, прикусил себе язык до крови, но в пылу драки для него это значило не больше, чем укус комара для бегемота. Кровь нарисовала темную струйку на его обезьяньем подбородке. Он выставил перед собой стекло как обломок копья и сделал шаг вперед.
— Беги, Джарвис! — послышался крик какой-то женщины.
— Ну, ублюдок! — орал мистер Лабстрэм. — Ну, ударь меня, падла! Ударь! Чего же ты, а?.. — Он приближался к высокому, которого, как оказалось, звали Джарвис Дорс.
Кусок стекла сверкал в потустороннем сиянии свечей. Дэнни вдруг заметил на его остром конце темное пятно. Кровь! Брэд сжимал стекло так крепко, что оно врезалось ему в ладонь, но он не обращал на это внимания. Что такое порезанная рука, когда есть возможность всадить эту пику в брюхо этому ублюдку? Царапина не стоит того, чтобы о ней вообще думать. Брэд не испытывал боли, как если бы это была не его рука. Он был охвачен звериным восторгом. Целый день он томился в этом свинарнике и вот наконец может вырваться отсюда, причем не просто взять и уйти, а и вправить кое-кому мозги. Один болван уже дрыгает ногами, нюхая задницей свои порошки, он надолго запомнит мистера Лабстрэма, если только не сдохнет! Но во всем виноват конечно же этот ублюдок. Да, именно он во всем ВИНОВАТ, и Брэд научит его, КАК себя нужно вести, это уж как пить дать!
— Ну, сука! Почему ты не хочешь подойти к Брэду и поздороваться с ним? — Мистер Лабстрэм уже не орал — он перешел на зловещий шепот, сопровождая его страшными гримасами.
Джарвис сделал еще один шаг назад и остановился. Руки его были так же расслаблены и опущены. На миг в глазах Брэда мелькнула неуверенность, но тут же исчезла. Он был зверем, идущим по следу, а в этом случае не пристало колебаться.
— Так. Так, это уже лучше, — пробормотал он, увидев, что противник перестал отступать. Лабстрэм чуть замедлил собственное продвижение. — Ты становишься уже не такой вонючей задницей, как раньше.
— Джарвис! — закричала все та же женщина. — Ради Бога! Беги, он убьет тебя!
В аптеке, кроме Маркуса и Дорса, было еще трое взрослых мужчин, но все они находились в поле зрения Лабстрэма; в его тылу остались только братья Шилдс со своей побелевшей тетей. Любой из мужчин, попробуй он приблизиться к Лабстрэму, подставил бы себя под его удар, поэтому ни один не рискнул сдвинуться с места. Дэнни непроизвольно встал (он и сам не знал зачем — у него не было никакого плана, тем более что все происходило очень быстро), но тетя Берта схватила его за штанину, как кошка — своего котенка, пожелавшего из любопытства приблизиться к рвущемуся с цепи громадному псу. Женщина не издала ни звука, но держала его очень крепко. Мистер Лабстрэм на секунду остановился, и ни у кого не было сомнения, что сейчас последует выпад. Этого ждал и Джарвис, но все-таки, когда мистер Лабстрэм резко выбросил вперед левую руку с осколком, он не успел увернуться. Стекло распороло свитер, а вместе с ним и кожу на левой руке Джарвиса. Женщина, окликавшая до этого мистера Дорса, возможно его жена, в ужасе вскрикнула. Джарвис отпрянул; вместе с ним попятились все стоявшие неподалеку. Девушка лет семнадцати споткнулась о матрас и упала. На нее никто не обратил внимания.
— Ну, как? — процедил мистер Лабстрэм. — Тебе понравилось?
Дорс поморщился, дотронувшись до разреза, и убрал руку. Рана была неглубокой, но кровотечение было довольно сильным. Лабстрэм снова пошел в атаку. На этот раз Дорс увернулся от удара, но его положение не улучшилось. Лабстрэм подался чуть вправо, чтобы сократить противнику место для маневрирования, прижимая его к прилавку и шкафам. Джарвис мог, конечно, перемахнуть через прилавок, но это было опасно — Брэд вполне мог в прыжке достать его и всадить ему осколок стекла между лопаток.
— Тебе конец, ублюдок! — радостно воскликнул мистер Лабстрэм. — Я уже вижу, как тебя хоро… — Лабстрэм умолк на полуслове, почувствовав, как ботинок Дорса с силой ударил его в пах.
Джарвис улучил момент, когда Брэд немного отклонил руку, в которой держал стекло, и, выгнувшись так, что его тело приняло почти горизонтальное положение, нанес удар вытянутой прямой ногой. Лабстрэм взмахнул стеклом, но по Джарвису не попал — тот отклонился назад. Издав неясное восклицание, Брэд схватился правой рукой за низ живота. Любой другой на его месте согнулся бы пополам, уронив стекло и забыв обо всем на свете, но этот человек, казалось, вообще в эти минуты не чувствовал боли. Отруби ему ногу, он все равно ринется на противника. Конечно, Брэд ощущал тяжесть в нижней части живота, словно ему туда положили гирю весом фунтов сто, но это была мелочь. Вид крови Дорса был для него лучшим лекарством, он возбуждал его еще сильнее. Чтобы прийти в себя, ему понадобилась всего секунда. Мистер Лабстрэм зарычал и кинулся на Джарвиса. Джарвис едва успел вернуться в вертикальное положение, и у него не оставалось ни времени, ни места для отступления — он был прижат к шкафу. Стоило ему повернуться — Лабстрэм успел бы ему нанести удар в спину. Поэтому Джарвис принял единственно правильное в этой ситуации решение. Он остался стоять на месте, выставив перед собой левую ладонь, словно щит. Лабстрэм, наваливаясь всем телом на Джарвиса, пытался ткнуть осколком ему в грудь. Джарвис стоял, сощурившись, на его щеках играли желваки. Он немного развернул ладонь к себе и СХВАТИЛ осколок стекла рукой, преграждая ему путь к своему сердцу. Лучше было бы, конечно, попытаться схватить Лабстрэма за запястье, но Джарвис, очевидно, решил не рисковать. Ведь если бы попытка не удалась, осколок распорол бы ему грудь. Джарвис сознательно подставил левую ладонь под оружие обезумевшего Лабстрэма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99