Господи, мы все хотим помолодеть, но не до такой же степени! И не таким образом! — Изо рта дока вылетело несколько капель слюны, попав шерифу в лицо. — Что, черт тебя дери, с тобой там случилось? Что ты там делал? Как такое возможно? Господи, я…
— Погоди, Марк! — остановил его Лоулесс. Он вдруг почувствовал, что страх вползает ему в душу, точно змея. — Пауза. Стоп. Помолчи секундочку!
Шериф дышал с присвистом и чувствовал, как на затылке встают дыбом волосы. Такое впечатление, будто там лазают с десяток муравьев. Все признаки помешательства дока, казалось бы, налицо. Ненормальный никогда не считает себя ненормальным. И может говорить порой разумные вещи. Однако Чарли вдруг засомневался в помешательстве Лока. Да, вид у него был испуганный, но… в его глазах светился все тот же трезвый, скептический ум. Да дело было и не только в этом!
Чарли вспомнилось, сколько странных, ирреальных событий произошло за последние недели. За какую-то минуту они прошли перед ним длинной чередой… Чарли даже удивился, как могут столько вместить какие-то шестьдесят — семьдесят секунд. Он сидел с Хокинсом (которого уже нет), рассуждая о новых (пока еще возможных) хозяевах дома Алекса Тревора. Оба они отлично помнили, как странно умерла Саманта Тревор. Оба склонялись к тому, что поступили правильно, скрыв от жителей города подробности ее смерти. В глубине души каждый из них почему-то надеялся, что произошла какая-то ошибка. Хотя о какой такой ошибке могла идти речь? Ладно, когда констебль был в том доме один, вернее с помощником шерифа Джеком Монро (ушедшим теперь в отпуск) — он еще мог в чем-то сомневаться. Например, что, может быть, не разглядел при плохом освещении маленькую ранку, оказавшуюся тем не менее смертельной, или же перерезанную артерию, хотя и в этом случае он бы позже все равно удивился, как это и почему не сумел ее рассмотреть. Однако после того, как Лок, выпрямившись, взглянул на Гэла Хокинса какими-то затравленными глазами и его лысина (не говоря о лице) побелела так, словно кто присыпал ее мукой, констебль понял, что не ошибался. Зубы у Лока стучали так, словно он промерз до мозга костей, и он даже прикусил себе язык. Когда же он смог говорить, то рассказал такое, что констебль просто не мог в это поверить, потому что этого просто-напросто не может быть. Шериф оказался куда более практичным. Он оставил на потом свои рассуждения в стиле «верю — не верю» и поставил всех перед вполне логичным вопросом: как быть дальше? Лок, пришедший немного в себя, предложил то, что предложил, и все с ним согласились.
Спустя месяцы и Хокинс, и Лоулесс, в глубине души искренне удивляясь, как им удалось скрыть странный случай, соглашались друг с другом, что только благодаря тому, что всё произошло в таком захолустье, как их городок, о подробностях кончины Саманты Тревор не прознала ни одна бульварная газетенка. В прессе зловещее убийство целой семьи упоминалось вскользь. Ни один редактор не посчитал нужным отправить кого-нибудь из своей команды вынюхать подробности. Что ж, полиция Оруэлла могла быть лишь благодарна за это. Будь констебль или шериф помоложе, возможно, в них проснулись бы определенные амбиции. Но теперь их вовсе не привлекала сомнительная известность полицейских, работающих в городке, где люди умирают неизвестно отчего. У каждого из них была семья, устоявшийся спокойный ритм жизни. Кто знает, живи они в большом городе, они поступили бы, наверное, по-другому, но они были сыновьями своего вечно полусонного городка, нарушать покой которого не хотели. Трагедия прошлого лета постепенно отдалялась. Смерть Энн Шилдс уже не вызвала такого потрясения. И на этот раз полиции удалось не выпустить джинна из бутылки.
Сейчас Лоулесс считал, что они совершили ошибку, опять согласившись тогда с Локом. Энн Шилдс, замерзшая насмерть неизвестно каким образом Миранда Абинери, Пит Андерсон (хотя рядом обнаружили нож), констебль Хокинс (болезнь Прадера-Вилли, только с невероятно быстрыми темпами), двое задушенных детей (вероятно, единственный случай, где все объяснимо), семья Холистер и… Ларри Донер. Целая вереница смертей. Пожалуй, помощник шерифа двадцативосьмилетний Джек Монро прервет по такому случаю свой отпуск, но Лоулесс понял, что они не справятся с этим валом смертей. Во-первых, он договорится с начальником полиции Манчестера, чтобы тамошняя полиция прислала парочку опытных людей из отдела убийств; во-вторых, самое время появиться фэбээровцам. Это нужно было сделать давным-давно. Кроме всего прочего, теперь не обойтись без откровенного разговора с представителями средств массовой информации. Каким нужно было быть идиотом, чтобы прийти к этому решению только сейчас? Несмотря на то, что на Оруэлл обрушился шквал необъяснимых убийств (как будто городишко на время попал в иной мир), Лоулесс до сих пор мерил все прежними мерками. Слова врача особо его не обеспокоили, хотя, если рассудить, он ведь провел какое-то время в доме, где скончалась целая семья и где только что умер Донер, потеряв свою кровь без единой раны или даже мелкого пореза, в общем, умер так же, как и хозяева дома. Почему Лок смотрит на него так странно? Уж не заметил ли он какую-нибудь капельку крови, выступившую над бровью?
— Марк, я что, испачкался в крови?
— Да нет же, Чарли! У тебя… все в порядке, но… ты по-мо-ло-дел! — Док вытер свои тонкие губы тыльной стороной маленькой пухлой ручки.
Шериф вымученно улыбнулся:
— Наверное, засиделся я. А теперь вот подвернулось дельце, вот кровь и заиграла…
— Чарли! — могильным голосом сказал Лок. — Ты должен посмотреть на себя. В зеркало.
— О'кей, посмотрю. — Он повернулся лицом к дому. — Там, в холле, у Холи…
— Не ходи туда, Чарли! — взвизгнул Лок, и голос у него снова стал высоким и тонким. — Нет, не ходи. Я не пущу тебя туда!
— Ну, хорошо, хорошо. — Лоулесса еще больше испугала реакция врача. — Я не пойду туда. — Чарли едва удержался, чтобы не спросить, как же сам Лок войдет в дом, ведь это его обязанность. Шериф промолчал. Сейчас лучше не спорить. — У тебя есть зеркальце, Марк?
— Откуда? Посмотри в зеркало заднего вида в машине, — нашелся Лок.
— Ладно.
Нетвердой поступью Лоулесс подошел к дверце со стороны водителя. Он хотел потрогать лицо на ощупь, но передумал. Две секунды — и шериф увидел свое отражение. Лоулессу в этом году исполнилось сорок девять. Для своих лет он был в неплохой форме. Но то, что он увидел, поразило его. Чарли показалось, что его ткнули носом в собственную фотографию десятилетней давности. Даже больше. Ни намека на второй подбородок, со лба исчезли морщины, кожа на щеках стала более упругой. Не оставалось сомнений — он помолодел больше чем на десять лет, по крайней мере внешне. Ослабевшей вдруг рукой, которой он водил по лицу, шериф выключил подсветку в «форде».
Лок, видевший его состояние, счел за благо промолчать. Его комментарий понадобится немного позже, а пока Лоулесс должен осмыслить происшедшее самостоятельно. Чарли сидел совершенно ошеломленный. Через несколько минут, немного оправившись от потрясения и несколько восстановив способность думать, шериф отметил про себя, что, побывав в этом доме, он не погиб от таинственного кровотечения, не замерз, ему (как ни смешно) не хотелось есть. Однако он подхватил какую-то новую заразу. Помолодел. На десять — пятнадцать лет за полчаса. Появлялся еще один закономерный вопрос — это предел или только начало? Если предел, что это только полбеды (если вообще беда), но если… Лоулесс не хотелось даже думать об этом.. «В конце концов, — подумал шериф, — пора бы уже привыкнуть». Год назад сын Треворов принял у них вступительный экзамен, и этой осенью учеба пошла полным ходом. Надо бы меньше времени тратить на удивление, Чарли.
— Ну, как ты? — тихо спросил Лок.
— Это невозможно, — глухо ответил Лоулесс. Лок промолчал. — Дьявольщина! Этого не может быть, Марк! Разве такое возможно?
— И все же ты помолодел, Чарли, — мягко возразил Лок.
— Бред! — Лоулесс нервно рассмеялся. Собственный хриплый смех вернул его к действительности. Шериф удивлялся сам себе, как он сумел так мужественно перенести случившееся. На какое-то мгновение вдруг всплыл ужасный вопрос: что скажет Мэг? Но Лоулесс решил не поддаваться панике. Указывая рукой на горящие окна дома, он тихо сказал: — Марк! Там кто-то есть. Кроме тех, мертвых. Я слышал смех!! Человеческий смех!!! Но никого не нашел! — Шериф посмотрел на Лока. Тот молчал, в темноте нельзя было разглядеть выражение его лица. — На втором этаже две спальни — мальчика и двух его сестер. Я находился у дочерей Холистера, а смех раздавался в спальне мальчишки. Я не… черт его знает! Может, я ошибся? Но там был труп ребенка и умирающий Ларри. Он успел сказать мне про какого-то старика с белой бородой и…
— Чарли! — прервал его Лок. — Хватит торчать возле этого…
— Марк, в воскресенье вечером ко мне приходил… Дэнни Шилдс. Мальчишка сказал, что хочет сообщить что-то о смерти своей матери. Он долго мне рассказывал. Все беспокоился, что я ему не поверю. И ты знаешь — действительно, не поверил. Слишком уж то, что он рассказал… слишком… даже не знаю, какое слово подобрать. Все это было слишком даже после того, что мы уже знаем. Но сейчас… я не знаю, что и думать, честно тебе признаюсь. Я могу…
— Чарли, долго мы будем здесь сидеть? Ты же понимаешь, что заходить в дом опасно, и людей туда впускать нельзя, но ведь нужно что-то делать!
— Мы должны поскорее увидеть мальчика. По-моему, то, что он мне рассказал, имеет под собой основу. Я…
— Мы должны подумать о помощи извне. Давно пора, Чарли. Кроме нереального есть вполне обычная смерть — двое детей задушены. Но с таким нагромождением трупов мы… обделаемся. Можно, конечно, воспользоваться телефоном в доме Холистера, но… я бы не советовал. Давай на полном ходу к Монро — он живет недалеко от муниципалитета. Заодно объявишь Джеку, что его отпуск кончился. Сначала к нему. Оттуда позвонишь в Бюро.
— Хорошо, — пробормотал Лоулесс и повернул ключ зажигания.
«С мальчиком, — подумал шериф, — можно увидеться попозже. Тогда, возможно, все и решится».
Лоулесс не знал, что, согласившись повременить, он совершил роковую ошибку.
Глава пятнадцатая

1
Сон отступал с явной неохотой. Дэнни надолго застрял в туманном пространстве, лежащем между бодрствованием и сном. Вначале он слышал голос отца в коридоре на втором этаже. Испуганное восклицание тети Берты. Затем тишина, накрывшая его саваном дремоты. Шум редких машин, проезжавших по Канзас-стрит. Затем чьи-то голоса, ругань, смех. Но это было уже из сна. Когда мальчик наконец открыл глаза, до него вдруг дошло, что уже поздно и его забыли разбудить. Может, раньше Дэнни и обрадовался бы подобной рассеянности своих близких: как же, прогулять уроки не по своей вине — разве плохо? Но это было давным-давно. Сейчас, подобно взрослому человеку, Дэнни прежде подумал о причине. Почему-то свалившийся на голову отдых не обрадовал его, если вообще не напугал. Дэнни спустил ноги на пол и неожиданно вспомнил, что рано утром в его спальню заходил отец и что-то ему говорил. Дэнни думал, что это было во сне, но сейчас понял, что наяву. Ему очень хотелось спать, мальчик невнятно что-то пробормотал и, видя, что отец выходит из спальни, снова заснул. Не было сомнений: что-то случилось. Просто так папа не дал бы ему снова заснуть. Дэнни быстро оделся, сбегал в туалет и спустился вниз.
— Я подогрею твой завтрак, Дэнни, — сказала тетя Берта.
— А что случилось? Почему… Папа зашел ко мне утром и… что-то сказал, а подымать не стал.
— Да, он заходил к тебе. — Тетя тяжело вздохнула. — Сегодня рано утром нам позвонили и сказали, что занятия в школе отменяются.
— Почему? — Дэнни почувствовал, что у него вдруг ослабели ноги.
— Вчера вечером на загородной свалке задушили двух ребят из вашей школы. Дэвида и Энтони Пэгрью.
— Что?! — Мальчик открыл рот от неожиданности. — Задушили?
— Да. — И тетя Берта перевела разговор на другую тему: — Ты вымыл руки, Дэнни?
— Что… Да. Да, я вымыл.
— Иди завтракать. — Она обняла племянника и потянула за собой.
Дэнни механически ел и уже доедал бекон, когда мысль, яркая, точно вспышка молнии, отбила у него все остатки аппетита. Мальчик поперхнулся и закашлялся; тетя, покраснев от испуга, бросилась к нему и похлопала по спине теплой рукой.
— Аккуратно, Дэнни, аккуратней надо быть! Так можно подавиться и умереть! Не зевай, когда ешь, а то…
— Тетя Берта! — прервал ее Дэнни. Он уже пришел в себя после того, как чуть не подавился. Есть больше не хотелось. — Вы сказали — задушены?
— Кто задушен? — не поняла женщина.
— Близнецы! Дэвид и Тони! — пояснил Дэнни. — Вы сказали, что их задушили. Чем их задушили? И как?
— Почему тебе это так интересно, Дэнни?
— Скажите, пожалуйста, тетя Берта! Прошу вас!..
— Странно, — пробормотала она. — Такой интерес в твоем возрасте? Хорошо. Я не разговаривала сама, говорил Уилл. Он сказал, что их задушили проволокой! — Она замолчала, пристально глядя на племянника.
Дэнни несколько минут сидел, словно восковая фигура из музея мадам Тюссо. Берта убрала со стола и вымыла посуду.
— Как вы сказали? — очнулся Дэнни. — Чем задушили? Проволокой?
— Да. — Женщина опустила голову, словно смотрела на ребенка поверх невидимых очков. — А что?
— Но ведь я… — Дэнни запнулся. Он заметил, что тетя смотрит на него, ловя каждое слово. Он чуть не проговорился. Хотя все зашло слишком далеко, чтобы волноваться.
— Дэнни, с тобой все в порядке? — Тетя склонила свое маленькое лицо и положила руку ему на лоб. — Ты не заболел?
— Нет-нет, тетя! Со мной… я нормально себя чувствую. Пожалуй, я пойду. Спасибо за вкусный завтрак. — Дэнни поспешно вышел из кухни.
2
— Сид, мне надо с тобой встретиться. — Дэнни прижимал трубку так, что ухо ныло. — Как можно скорее. Хорошо?
— Ты уже знаешь про Пэгрью? — в свою очередь спросил Абинери. — Что их нашли рядом?
— Да, — глухо сказал Дэнни. — Так ты свободен?
— Я-то свободен, — недовольно пробурчал Сид, — но мои не хотят меня отпускать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99