Это была редчайшая случайность, Джеки, — негромко сказал шериф.
— Пусть так. Но даже если такая случайность улыбнется мне, я не смогу не задеть Боба.
— Не бери в голову, Джеки, — попытался успокоить своего заместителя Лоулесс. — Я думаю, она не появится. — Он почувствовал дрожь, когда посмотрел на отверстие во лбу Боба, зиявшее, словно кусочек пропасти. — В ближайшее время, во всяком случае… — Монро тяжело вздохнул, по-прежнему следя за Джонсом; руку с пистолетом он положил себе на бедро, дуло смотрело в живот владельца «Красного дракона».
— Нужно связаться с Локом, — произнес Лоулесс. Он смотрел на дом Мориссонов. Золотистых мух не было видно, как не было слышно и их усыпляющего жужжания. — Мы должны предупредить людей в центре, что появились эти странные насекомые. Они могут оказаться опасными. Может, они опаснее, чем мы можем себе представить. — Он взял микрофон. — Мне почему-то кажется, Джеки, что тот или то, что скрылось от нас в окружном морге, сделало кучу из человеческих тел специально. Чтобы вывелись эти золотистые твари, очень похожие на мух. Подобных куч может оказаться не одна и не две. Я очень хотел бы ошибиться, но боюсь, что прав. Так что…
Лоулесс в этот момент повернул голову, чтобы посмотреть на Джека. Его вид заставил шерифа проглотить фразу. Сначала у Чарли молнией промелькнула мысль, что Монро увидел, как из тела Джонса не спеша вылезает муха, обожравшаяся его мозгами. Затем подумал, что Джек заметил целый рой золотистых насекомых, направляющихся к машине. Но Монро смотрел именно на шерифа, и мухи (как и Джонс) были здесь ни при чем. Джек не мог отвести от него глаз, полных какого-то животного страха и… суеверного ужаса. И Чарли понял, что дело в нем самом. Конечно же он опять помолодел. Что-то, как зараза, прицепилось к нему, и… его организм неуклонно молодеет. Если внутренние органы скрыты от чужих глаз, то лицо безжалостно выдает его.
— Что такое, Джек? — хрипло выдавил он из себя. При этом Чарли отметил, что у него голос молодого парня, раньше он такого не замечал. Голос человека МОЛОЖЕ Джека Монро! Голос СОСУНКА. Чарли не чувствовал, чтобы как-то изменялись его интеллект, взгляды, юмор, иные черты. Они не заменялись теми, что были ему присущи в молодые годы. — В чем дело? — повторил Чарли, хотя уже знал примерный ответ. Но оказалось, что он все-таки ошибся. Монро через силу отвел взгляд, как будто ему больно было смотреть, и шепотом произнес:
— У вас изменилась… прическа.
3
— Что? — У Чарли перехватило дух.
— Волосы, — сказал Джек. — Теперь на затылке они у вас коротко острижены.
— Но как… черт! Джек, но… — Он провел ладонью по затылку. Раньше в этом месте можно было наполнить ладонь волосами, нет, не целыми космами, но за что-то можно было взяться. Теперь пальцы кололо, как будто он гладил ежика.
— И… седины вообще нет, — добавил Монро. — Ее, правда, давно нет, но… сейчас волосы густые и… И раньше у вас не было спереди такой длины. — Монро упорно смотрел на Джонса, не поворачивая головы, словно мужчина, который, нечаянно наткнувшись где-нибудь на незнакомую обнаженную женщину и тотчас извинившись, отвернулся, чтобы дать ей возможность одеться. Лоулесс судорожными движениями обследовал собственную голову, холодея от ужаса.
— Джек, этого не может быть! Не может. О Господи! — Он не хотел смотреть в зеркальце заднего вида, так как боялся, что паника проглотит его целиком, как белая акула, и он уже не сможет взять себя в руки, чтобы действовать дальше. Он верил Джеку на слово. Он знал, что на висках у него исчезла седина, но чтобы ИЗМЕНИЛАСЬ прическа… Это было слишком! Как такое возможно? Как?
Монро молчал. Он был слишком напуган, чтобы еще продолжать этот разговор с шерифом. Ему хотелось закрыть глаза, заснуть и проснуться, когда все это кончится. Он не знал, кончится ли это вообще, но очень на это надеялся. Ведь все всегда когда-нибудь кончается, не так ли? А шерифу захотелось плакать. Казалось, он исчерпал все запасы своего мужества. И сейчас был готов послать все к черту. Его сила воли была не беспредельна. Удерживало его лишь одно — даже если он поддастся панике и опустит руки, это его все равно не спасет. А так имелась хоть призрачная, но надежда. К тому же… у него была семья. И хотя он уже ни за что не покажется на глаза жене и детям, они по-прежнему имели для него самое важное значение. Проявляя чудеса хладнокровия, он прежде всего старался ради жены и детей. Он не верил уже, что с ним все обойдется, но решил не сдаваться до конца. Подобно больному раком, он спешил использовать отпущенное ему время на благо своих близких. Несколько раз Чарли спрашивал себя, не слишком ли он рано ставит на своей жизни крест? Откуда такая уверенность в чем-то нехорошем, в том, что жизнь прервется? И сам себе отвечал: процесс не прекратится, пока… Нет, лучше не думать об этом. Лучше не думать. Сейчас он выглядит на двадцать пять лет, через два часа на двадцать, через некоторое время на пятнадцать? А дальше? Десять или… Нет, к черту, иначе он умрет от собственной истерики. Раньше волосы были другими, сейчас они густые, мягкие, волнистые. Прекрасные волосы молодого парня, которому недавно исполнилось…
— Джек! — это был почти крик. — Сколько? Сколько лет ты мне… дашь сейчас?!
Монро молчал, все так же глядя на Джонса. Казалось, вылези из Боба золотистая тварь, он бы был ей благодарен за то, что она отвлекает их, заставляя искать ответы на иные вопросы.
— Джек, ты слышишь? Пожалуйста, ответь. Сколько бы ты мне дал, если бы увидел впервые?
— Двадцать, — выдавил из себя после некоторой паузы Монро, Затем добавил: — Ну… может, двадцать два. Не… не больше.
— Ясно. — На Лоулесса навалилась вдруг такая опустошенность, такое отчаяние, что он впервые не смог удержать слез. Из его груди вырвались сдавленные рыдания. С минуту Монро молчал, потом, утирая рукавом пот со лба, с дрожью в голосе произнес:
— Чарли, сколько бы вам ни было лет… Нет, на сколько бы вы ни выглядели… для меня вы — шериф Оруэлла! Я в этом уверен так же, как в том, что я — ваш заместитель. И если эта дьявольщина изменяет ваше тело, я надеюсь, что она не изменит вашу душу и разум.
Лоулесс ничего не сказал. Он лишь вытирал слезы, низко опустив голову. Ему не было стыдно; он верил, что Джек понимает его. Он знал, что это так.
— Шериф, вы что-то говорили про связь с муниципалитетом. Вы хотели поговорить с мистером Локом, — напомнил Монро.
— Да. — Чарли поднял свои покрасневшие, опухшие от слез глаза и посмотрел перед собой. Фелл-стрит, пустынная и неживая, словно улица из какой-нибудь страшной сказки про вымерший город, расстилалась перед ним, уходя на север.
— Шериф. — Голос Монро как-то странно подрагивал, словно ему приходилось делать невероятные усилия, чтобы говорить ровно. — Раньше я скептически относился к тем, кто говорит, что внешность не имеет никакого значения. — Он помолчал несколько секунд, и Лоулесс слышал его тяжелое дыхание. — Но теперь я вижу, что был не прав. Не то чтобы не прав, но… внешность — это очень и очень мало. — Его голос вдруг стал глухим, сиплым. — Только что вы спасли мне жизнь. Возможно, и мистеру Джонсу. Что-то происходит с вами со вчерашнего вечера, но вы до сих пор держитесь. Потому что думаете прежде всего о других. Я уверен — вы не тот человек, который остановится на половине пути. Что бы ни случилось. Вы — не из таких. Я уверен в этом. И вы мне нужны сейчас больше, чем кто-либо. Внешняя оболочка — ничто. У вас проницательный ум и опыт. Я жду ваших распоряжений, шериф! — Монро замолчал, глядя в стриженый затылок Лоулесса. Казалось, успокаивая шерифа, Джек успокаивал сам себя. Впрочем, именно так оно и было. Оба сейчас были связаны одной цепью. Один идет направо, другой должен следовать за ним. Чарли потихоньку приходил в себя. Его грызла мысль, что чувствует Джек, видя перед собой парня лет на пять младше его самого? Вместо сорокадевятилетнего шерифа! Он мысленно представил себя на месте Монро и почувствовал, как все тело покрылось гусиной кожей. Даже лицо. Интересно, это ощущала, наверное, и бедняжка Миранда Абинери, замерзая в своем теплом доме?
— Джеки! — Собственный голос показался Чарли совсем чужим. — Мы теряем драгоценное время. Лок должен быть в курсе… насчет этих прелестных мушек.
— Да, шериф, — отозвался Монро. — Конечно.
Лоулесс поднес к губам микрофон:
— Муниципалитет! Вас вызывает шериф Оруэлла! — Из рации донесся треск, как будто кто-то ломал сухие ветки для костра, и… все смолкло. Брови Лоулесса нахмурились. — Что за черт?
— Никто не отвечает? — послышался за спиной встревоженный голос Монро.
Шериф попробовал еще несколько раз связаться с муниципалитетом, с Поборски, с братьями Стронгбоу. Тщетно. Могильная тишина, будто они остались одни на всем свете.
— Это совсем плохо, — пробормотал Чарли. — С рацией все в порядке, — сказал он, увидев в зеркальце немой вопрос в глазах Джека. — Но все будто вымерли. Мне это не нравится. Теперь мы походим на слепых котят, которые не знают, куда ткнуться.
— Что будем делать, шериф? — спросил Монро. — Мне, например, больше всего хочется убраться отсюда подальше.
— Я с тобой согласен, Джек. Ничего не попишешь, нам все равно нужно в муниципалитет. — Он повернул ключ зажигания, но… «форд» не завелся. Какую-то долю секунды Чарли был готов заорать от страха и злости. Но затем раздалось урчание двигателя, и Лоулесс исторг возглас облегчения из самой глубины своих легких. — Твою мать! Я вдруг подумал, что мы не сможем отсюда уехать.
Он аккуратно отъехал от тротуара, посматривая на лужайку перед домом Мориссонов.
— Шериф, — произнес Монро, — жаль, что мы оставляем «комаро» Джонса. Лучше бы мы сели в его тачку.
— Может быть. Но если бы мы не забрались в «форд», мы бы не попали никуда. Наша машина была ближе.
— Да, конечно.
— Я не думаю, чтобы в Оруэлле сейчас кого-то интересовали автомобили даже и пошикарней, чем этот «комаро». Да и Бобу, я думаю, нужен сейчас совсем не он. Пусть остается на месте.
— Да, наверное.
Чарли видел в зеркальце заднего вида, как Джек оглядывается на страшную лужайку.
— Джек, ты бы посматривал за Джонсом, — напомнил он. — Мало ли что… случится.
Монро вернулся в прежнее положение.
— Шериф, но как быть дальше с Джонсом? — Он кивнул на Боба. — Что-то он мне не нравится.
— Не знаю, Джек. Нам бы добраться до муниципалитета, а там будет видно. Во всяком случае, в нормальной обстановке можно принять какие-нибудь меры, чтобы не было больше…. таких дыр ни в чьих головах. Только мне не нравится их молчание, Джек. Настолько не нравится, что сейчас меня это пугает больше, нежели бедняга Боб.
— Мы сейчас будем у муниципалитета. Еще минут пять, — сказал Монро. Он не знал, что ошибается.
4
Они миновали Бингем-стрит. Лоулесс ехал очень медленно, как будто опасался, что полицейская машина развалится, стоит ему увеличить скорость. Чарли смутно чувствовал — что-то не в порядке. Нет, не пустынная улица или дома, которые выглядели неживыми. Его беспокоило то, что перекресток Фелл и Уотер, где они должны будут свернуть налево, все не показывался. Лоулесс отлично знал свой город, и, как ему казалось, они были в сотне-другой футов от Уотер. «Еще минута, — говорил он себе, — еще минута, и мы свернем». Но вот прошла одна минута, вторая, третья…
— Я не понимаю! — воскликнул Монро на заднем сиденье. — Шериф, что-то мы долго едем, вам не кажется?
Лоулесс посмотрел на часы. По меньшей мере десять минут назад они должны были доехать до Уотер-стрит. А «форд» все продолжал двигаться по Фелл-стрит. Чарли чуть надавил на акселератор, автомобиль загудел сильнее, точно недовольное животное. Прошли долгих пять минут, затем еще.
— Что за хреновина! — ругнулся Лоулесс; нос шерифа зачесался так сильно, что не почесать его было невозможно.
— Но я узнаю почти каждый дом, — процедил сквозь зубы Монро. — Вот здесь живут…
— Мы находимся рядом с перекрестком Уотер, но…
— Где же он, черт возьми? — Джек уже не помнил о том, что рядом с ним Боб Джонс, в теле которого пряталась золотистая муха.
— Должен быть. Должен, — пробормотал шериф.
— Но мы уже минут пятнадцать едем от Бингем до Уотер, шериф! — воскликнул Монро.
— Просто мы едем очень медленно…
— Да мы и пешком уже давно бы дошли до Уотер, — возразил Джек.
— Да, дошли бы, — согласился Лоулесс — Тут всего-то полмили.
— Что-то здесь не так, — тихо сказал Монро. — Мы уже давно должны были прибыть на место. Шериф, попробуйте-ка еще раз вызвать кого-нибудь по рации.
Лоулесс был почти уверен, что это напрасная затея, но все-таки взял правой рукой микрофон. Однако могильная тишина сохранялась. Они по-прежнему были оторваны от мира. Они были в руках НЕИЗВЕСТНОСТИ.
— Бесполезно, Джек! — Чарли едва не кричал от полнейшего бессилия что-то изменить. — Все бесполезно. С дорогой что-то творится…
— О нет! Нет, это уже слишком…
— У меня есть одна мыслишка, — внезапно сказал Чарли.
— Какая?
— Правда, если случится что-то, чего я боюсь, тогда… тогда, значит, наши дела швах.
— Что вы задумали? — спросил Монро, а Лоулессу совершенно не к месту вдруг подумалось: «Если бы кто-то со стороны увидел, как Джек обращается к молодому пацану, как к старшему, решил бы, что мы дурачимся».
— Поедем назад!
— Куда? — В голосе Монро слышалось недоумение.
— Разворачиваемся и… — Лоулесс чуть притормозил и круто повернул «форд» в противоположную сторону, — поедем по Фелл в южном направлении. Нужно попробовать.
— Вы думаете объехать вокруг? — немного погодя спросил Монро.
— Пока что я ничего не думаю, — ответил шериф. — Я боюсь… Хотелось бы, чтобы дорога обратно до Бингем заняла у нас не полчаса и не час. Это было бы уже кое-что. — Он пристально вглядывался в каждый дом и поэтому ехал со скоростью не больше двадцати миль в час. — Дальше будет видно. Я надеюсь, что мы в конце концов выберемся.
— Я тоже надеюсь, — хриплым голосом сказал Джек. — Ну, знаете, шериф… Я могу как-то принять, что человек замерз насмерть на своей кухне, что Гэл Хокинс вдруг начал поглощать черт знает сколько еды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99