– Кто они такие? – шепнула она.
Вики откровенно пожирала глазами сидящую у окна пару.
– Скотт и Зельда Фицджеральд, – ответила она. Гарден повернулась взглянуть еще раз.
По дороге в Монте-Карло Скай хохотнул:
– Мне жаль всех художников и писателей, находящихся во Франции. Похоже, моя дорогая матушка готова снова отправиться на львиную охоту.
– Скай?
– Да, дорогая?
– Как ты считаешь, я такая же красивая, как Зельда Фицджеральд?
– В десять раз красивее. Дай-ка мне еще глоточек.
Гарден сделала большой глоток из бутылки с шампанским и передала ее Скаю – допить, пока не нагрелась. В эту ночь она танцевала неистовее обычного и их друзья швыряли к ее ногам бокалы, взрывавшиеся, словно бомбы.
Все, кроме Ская. Он пил за нежные черные глаза юной итальянки, недавно присоединившейся к их компании со своим американским покровителем.
Ее сменила датчанка, и в баре у них в гостиной появился спирт. Потом исчез спирт, и появился кальвадос для француженки из Нормандии. Скай перешел от рулетки к баккара с разноцветными костяными фишками по тысяче вместо круглых жетончиков по сотне.
Гарден обожали множество будущих Оскаров Уайльдов, воспевших в стихах ее красоту и любивших одалживать ее самые экстравагантные меха, когда ночи становились прохладными. Эти поклонники сидели в машине, которую купил ей Скай, точной копии его собственной, когда Гарден следовала за белой машиной мужа в ночной гонке за удовольствиями.
Как-то Гарден вернулась домой раньше. Провожавший ее поэт пошел следом за ней в гостиную. Гарден упала в кресло; он устроился рядом на полу. Поэт начал читать написанную для нее поэму. Потом зарыдал, положив голову ей на колени, и стал умолять помочь ему стать мужчиной, как все. Гарден опустила лямки платья и обнажила грудь. Поэт протянул дрожащую руку и коснулся округлой женской плоти. Гарден схватила его руку, крепко прижала к груди и заплакала. Поэт отпрянул, как от удара; он на четвереньках выбрался из комнаты – так спешил, что даже не встал на ноги. Из закрытых глаз Гарден лились слезы, они катились по искаженному лицу, капали на сжимающие грудь руки и собирались лужицами между пальцами.
67
– Мне до смерти надоела Ривьера. Поедем в Париж.
– Мне тоже. Давай вернемся домой, Скай.
– Домой? Это куда же? В Нью-Йорк? Почти все наши нью-йоркские знакомые сейчас в Париже.
– Поедем в Чарлстон, в Барони.
– Ты, наверное, шутишь. Что мы там будем делать? Обрастать мхом? Нет. Париж – вот где кипит жизнь! Там наше место.
– Когда ты хочешь ехать?
– Сегодня, прямо сейчас.
Гарден закурила сигарету. Они сидели за ужином. На этот раз одни. К сожалению, те редкие минуты, когда они оставались одни, почему-то всегда кончались ссорой.
– Мы можем уехать в пятницу, – сказала она примирительно. – В четверг мы празднуем нашу вторую годовщину.
Скай полностью сосредоточился на своем антрекоте.
– Хорошо, Скай?
– Конечно.
Париж был чудесен. Больше года они провели под высоким синим, сияющим небом Лазурного берега. И вот теперь прибыли в серый Париж, с низкими серыми облаками, из которых капает бесконечный холодный дождь.
Улицы забиты гудящими автомобилями и пешеходами, выставляющими перед собой зонтики, как оружие. Они презирают машины, отпрыгивают от разбрызгивающих грязь колес, ругаются и грозят кулаками не уступающим им дорогу водителям.
– Ей-Богу, я уже забыл, какой это большой город, – сказал Скай.
Вики встретила их с распростертыми объятиями и тут же провела наверх, в бальную залу. Теперь здесь была студия, пропахшая скипидаром, и прилежно трудились пятеро художников.
– Это соревнование, – объяснила Вики. – Они рисуют мои портреты, разумеется, в кубистском стиле; тот, который мне понравится больше всех, я куплю. Я только познакомлю вас и снова сяду позировать.
Художники все до одного были молодыми, мужественными, энергичными. Гарден отметила это, переходя следом за Вики от мольберта к мольберту. Ее не возмутило и не заинтересовало, что Вики теперь, похоже, покупает любовников в больших количествах. После того, что она узнала о некоторых обитателях Ривьеры, незатейливые развлечения Вики казались даже пресными. Она выглядела пышущей здоровьем, темно-рыжие волосы были перевязаны на лбу шарфом, спадающим сбоку на желтое платье.
– Вики, вы чудесно выглядите, – сказала Гарден.
– Зато ты, детка, выглядишь как пугало, – радостно сообщила Вики. – Скай, немедленно отправь Гарден за приличной одеждой.
– Только не немедленно, дорогая матушка. Немедленно мы собираемся кое с кем встретиться и пообедать.
Гарден покачала головой:
– Не мы, дорогой, а ты. Я собираюсь принять ванну и поспать. В поезде я даже глаз не сомкнула.
– Это заметно, – просияла Вики. – Скайлер, приводи своих друзей к ужину. У меня тоже кое-кто соберется. Потом мы все отправимся на Монпарнас и примкнем к богеме.
В шесть часов Коринна осторожно потрясла Гарден за плечо:
– Вы просили разбудить вас, мадам. Я прикажу подать кофе?
Гарден потянулась и застонала. Ей совсем не хотелось вставать, одеваться, изображать веселье. Она знала, кто сейчас в городе. Марк со своей последней пассией. Мимим со своей. Лори и Дэвид Паттерсон. Со всеми ими она уже встречалась в Монте-Карло. Она не хотела их больше видеть. Ни их, ни кого-либо другого. Не сейчас.
– Я так устала, – произнесла она вслух.
– Кофе, мадам?
– Нет, Коринна. Принесите шампанского. Я, пожалуй, еще раз приму ванну, горячую, и выпью его, пока буду мокнуть. Приготовьте белое платье с бусами.
– У него пятно на подоле, миссис Харрис. Его никак не вывести.
– Вот черт! Ну хорошо, тогда синее, со страусиными перьями на плече.
– Вы его выбросили, мадам.
– Да, правда. Впрочем, все равно. Подойдет что угодно. Что найдете.
Коринна нашла розовое шелковое платье, все покрытое вышивкой в виде лепестков роз. Оно было в идеальном состоянии, поскольку Гарден его ни разу не надевала. Она не могла понять, зачем вообще купила это платье. Одевшись, она почувствовала себя еще более усталой и подавленной, чем до сна.
– Мои дорогие, – пропела она, – как замечательно, что вы пришли! – Она целовала воздух около щек своих нью-йоркских знакомых, пожимала руки или протягивала свою для поцелуя, встречая знакомых Вики, говорила, как чудесно быть в Париже, старательно изображала счастливую и оживленную молодую светскую даму. Эту роль она до блеска отшлифовала еще в Монте-Карло. Иногда, когда она получала достаточно внимания и шампанского, это чувство казалось почти настоящим.
За ужином она сидела между двумя гостями Вики, нью-йоркскими банкирами. «Неудивительно, – подумала Гарден, – что художников здесь не видно». Банкиры через ее голову беседовали о финансах и политике. Она зевала, прикрываясь салфеткой.
– Но это правда! – Женщина, сидевшая рядом с одним из банкиров, заговорила громко и горячо. – Я только что из Рима, и поезд действительно прибыл вовремя. Я думаю, Муссолини – как раз то, что сейчас необходимо Италии.
– Марта, – нетерпеливо сказал банкир, – есть более важные вещи, чем расписание поездов.
– Ничего подобного! Когда надо куда-то ехать, это самое важное. Два года назад я просто застряла в Милане. Кошмарное место! Никто не ездит в Милан.
– Никто не ездит в Милан! – передразнила Вики, когда Марта с мужем и банкиры со своими женами уехали. – Прошу извинить меня за этих скучных людей. Я никак не могла не пригласить их. Ну да теперь мы сможем повеселиться. – Она открыла ящик буфета и достала поднос. На нем стояла дюжина низких чашечек с белым порошком. – Я не могла поставить их на стол, не то Марта воспользовалась бы своей как солонкой.
– Что это? – спросила Гарден у Марка.
– Зная Вики, я бы сказал, что это кокаин, и, возможно, самого лучшего сорта. Ты когда-нибудь пробовала, Гарден?
– Нет, только слышала. Но мы же выпили столько шампанского!
– Но, дорогая, от коки не бывает похмелья, и она не разъедает печень, как алкоголь. Отличная штука. Я пользовался бы им постоянно, если бы мог себе это позволить.
Вики с подносом обходила гостей. Марк взял чашечку и прикинул ее вес:
– Тут, похоже, не меньше двух унций. Нет, Вики, ты не принцесса, ты королева!
Он показал Гарден, как закрыть одну ноздрю, поднести к другой крошечную ложечку порошка и вдохнуть.
– Ух, – сказал Марк, – потрясающе!
Гарден колебалась – было что-то отталкивающее в том, как Марк втягивал в себя порошок, неприятно что-то совать себе в нос.
– Ну, давай же, Гарден, – сказал он, – не будь ханжой. Вот увидишь, тебе понравится.
Гарден подняла ложечку, зажимая одну ноздрю.
– Так?
Марк кивнул. Она закрыла глаза и вдохнула порошок.
– Ай! – взвизгнула она, закрыв лицо руками. Должно быть, она сделала что-то не так. В носу, вокруг носа, до самых глаз она словно замерзла, онемела, умерла.
Но вдруг остальная часть ее тела стала живой, как никогда раньше. Она почувствовала одновременно оживление и спокойствие, была полна энергии, ничего не боялась и полностью контролировала свое тело, разум, свою жизнь. У нее больше не было никаких огорчений. Эта Ривьера губила ее семейную жизнь. Теперь они вернулись в Париж, к друзьям, они среди замечательных людей, которые действительно любят их. Все будет как надо. Она сделает все как надо. Нет ничего, что бы она не могла сделать.
– Ну как, вдохнешь во вторую ноздрю? – спросил Марк.
Гарден поискала выпавшую из рук ложечку.
– Конечно, – ответила она.
Теперь среди гостей появились художники Вики. Они отпихивали друг друга локтями, стараясь попасть в одну машину с Вики, и Гарден это казалось ужасно смешным. Вики смотрела, не говоря ни слова. Когда трое сели в машину, она сделала знак Мопену. Шофер отпихнул двоих оставшихся и закрыл дверцу.
У них были такие несчастные лица, что Гарден хихикнула.
– Идем, – сказала она, хватая их за руки.
Они прыгнули в одно из стоявших перед домом такси.
– Поезжайте вон за той машиной! – крикнула Гарден шоферу. Она веселилась от души.
Они отправились на бульвар Монпарнас. Народу в заведении собралось столько, что пола было не видно под ногами танцующих. Вики на пальцах показала, что их шестнадцать человек, и отсчитала тысячу шестьсот франков. Старший официант кивком головы подозвал двоих стоявших у двери здоровенных парней. Они стояли у него за спиной, пока он держал кого-то за плечо, прося покинуть заведение.
– Готово, – засмеялась Вики. – Вот видите, не имеет значения, что я не говорю по-французски.
Они сели и заказали шампанского.
– Десять франков бутылка, – пробормотал сидевший рядом с Гарден художник. – Надеюсь, оно окажется хорошим. Эти люди просто воры. – Он с мрачным видом умолк.
Гарден пошла танцевать с Дэвидом. Скай с Марком стали протискиваться к бару, чтобы найти себе партнерш среди проституток, сидевших там в соблазнительных позах.
Гарден это казалось очень смешным. Под потолком был укреплен вращающийся зеркальный шар, и на него падали разноцветные лучи. Розовые, синие, желтые пятна скользили по лицам танцующих. Гарден пыталась поймать разноцветные пятна на белой манишке Дэвида. Марк заметил это.
– Смена партнеров, – объявил он. – Гарден, мне кажется, я позволил тебе принять слишком большую для начинающего порцию коки. Пойдем сядем.
– Нет, нет, Марк. Мне так весело! – Она обняла его за шею. – Потанцуй со мной. Я очень хорошо танцую. Спроси мисс Эллис. – Она хихикнула и переступила с ноги на ногу. – Вон, заиграли танго. Ну идем, Марк. Ба-де-дум-де-дум-да!.. Идем!
Марк повел ее в танце.
– А ты хорошо танцуешь, Гарден. Я думал, ты умеешь танцевать только чарльстон.
– Ха! Я могу все, решительно все! И чувствую себя просто чудесно. Ты меня научил. Я люблю тебя за это. Поцелуй меня. Поцелуй покрепче.
Ее прекрасные глаза блестели из-под полуопущенных век, губы просили поцелуя. Марк осторожно потянул ее зубами за нижнюю губку.
– Не сейчас, – сказал он. – Не здесь.
68
«Марк прав, – подумала Гарден, проснувшись на следующий день утром. – Никакого похмелья». Не было ощущения, что язык распух и не помещается во рту, как это всегда бывало в Монте-Карло.
– Я чувствую себя другим человеком, – сообщила она купидонам, поддерживавшим балдахин над ее кроватью.
Она позвонила, чтобы принесли завтрак, и, дожидаясь его, стала думать, чем сегодня заняться. Надо привести себя в порядок, решила Гарден. Новая личность заслуживает всего нового. Лучше всего начать с одежды. Розовое платье надо выбросить. Нет, пожалуй, она отдаст его одной из горничных. Как Скай их называет? Мари. Да, она отдаст платье какой-нибудь Мари. И что купит? Можно спросить Лори. Лори знает все. Нет, Лори знает все про Нью-Йорк, а это Париж. Мировая столица моды. Идеальное место для новой личности и для покупки новых Платьев. Она хихикнула. Действие кокаина давно прошло, но состояние эйфории осталось.
Вики. Вики знает. Она с удовольствием поможет.
Гарден была уверена, что заметила ухмылку на лице швейцара, когда она входила в «Пакен». Маленькая темноволосая женщина поспешила ей навстречу. Гарден почувствовала, что должна извиниться за свои слишком длинные платья и пальто. Юбка женщины едва доходила до колен.
Но Гарден была теперь гораздо умудреннее, чем год-другой назад. Она знала, что соболя говорят сами за себя.
– Бонжур, – произнесла она. – Я мадам Скайлер Харрис.
– Я жду вас, миссис Харрис. Принчипесса звонила. Я буду вами заниматься, я мадемуазель Распай.
– Вы прекрасно говорите по-английски, мадемуазель. Ну что ж, так будет проще.
– Рада услужить вам, мадам. Пройдемте со мной. Лифт здесь. Обычно коллекцию показывают в одиннадцать часов. Сегодня мы задержали демонстрацию до вашего прибытия.
Гарден полагала, что ей покажут несколько платьев на манекене или на манекенщице. Именно так поступали портные в Нью-Йорке. Потом, если ей что-то понравится, она выберет ткань, и по ее мерке будет сшито платье. В Париже, как она скоро выяснила, это делалось совсем по-другому.
Женщина проводила ее в большую комнату, вручила программу, карандаш и шепнула:
– После показа я буду ждать вас в фойе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87