Однако члены этого общества, называв
шие себя Фасли , увеличивали свою численность весьма медленно.

К тому времени парсы внесли крупный вклад в изучение своей религии, особ
енно изданием и публикацией пехлевийских текстов, но в теологических ис
следованиях недостаток прогресса ощущался. Тогда группа реформистов, т
оже во главе с Кама, послала молодого жреца пантха Бхагариа Ц Манекджи Д
халла учиться в Нью-Йорк у американского ираниста Уильяма Джексона. Как
заявляет Дхалла в автобиографии, он покинул Индию совершенно правоверн
ым, но, проведя три с половиной года за границей, научился сочетать свои тр
адиционные убеждения с западными научными понятиями и стал пренебрега
ть обрядами. По возвращении он был избран верховным жрецом передовой и м
еркантильной общины парсов Карачи, а впоследствии написал несколько кн
иг по теологии и истории зороастризма. В них содержится много ценных мат
ериалов, но никогда строго не анализируются противоречия, возникающие о
т смешения традиционных убеждений с чуждыми идеями.
Так, однажды Дхалла заметил: «Мне кажется, что мы вступаем на довольно ско
льзкий путь, когда отбрасываем как незороастрийское все, что не встречае
тся в Гатах» (Dhalla, 1914, с. 77Ц 78). Фактически он продолжал почитать божеств-язата т
ак же, как и его предки, добивался их помощи в этой жизни и ожидал, что после
смерти его будут судить Михр, Рашн и Срош. Тем не менее в своих книгах он оп
исывал эти существа как «дозороастрийские божества», вера в которых был
а «привита» чистому монотеизму, проповедовавшемуся Зороастром. Дхалла
мог уживаться с такими противоречиями, видимо, потому, что не придавал се
рьезного значения логической последовательности, и из-за того, что духо
вная жизнь для него была важнее интеллектуальной, а религиозные обычаи з
начительнее, чем богословие. Поэтому естественно, что среди его сочинени
й есть чисто религиозное произведение под названием « Хвала Ахура-
Мазде », которое имело широкий круг читателей и использовалось парс
ами. В этим произведении Дхалла открыто принял новую переделку Хаугом ст
арой зурванитской ереси, согласно которой сам Ахура-Мазда является гипо
тетическим «отцом» двух духов-близнецов из Ясны (Ясна 30, 3), отождествляемы
х теперь как Спэнта-Маинйу (рассматриваемого как совершенно отличного о
т Ахура-Мазды) н Ангра-Маинйу. Но хотя Дхалла под влиянием иностранцев от
казался от основополагающего положения о полном разделении добра и зла,
от его книги все же веет стойким и неколебимым духом традиционного зороа
стрийского дуализма. «Как солдат дает клятву верности правителю, так и к
аждый зороастриец должен вести упорный бой, отважную схватку… против… л
жи, несправедливости, порока и зла… Я буду сражаться с Ангра-Маинйу вруко
пашную и швырну его навзничь» (Dhalla, 1943, с. 135). «Пусть я, Ц молится он, Ц не буду ф
антазером или мечтателем» (Dhalla, 1943, с. 246); Дхалла стремился быть одним из тех, кт
о без устали работает на дело истины-аша. Зороастризм, заявлял он, Ц это «
самая жизнерадостная, оптимистическая, многообещающая и юная религия»
(Dhalla, 1943, с. 241), «потому что ты, Ахура-Мазда, Ц это сама надежда… Заратуштра дает
нам твое откровение Надежды Ц надежды на конечную победу добра над злом
, надежды на разрушение Царства зла и на пришествие Царства Праведности!
» (Dhalla, 1943, с. 117).
Несмотря на нововведения и неясности в построениях, сочинение Дхалла ос
тавалось по своему духу традиционным. Тем не менее он расходился с тради
ционалистами во взглядах, критиковал то, что считал устаревшими обычаям
и, в частности произнесение молитв наизусть (не понимая смысла) и недопущ
ение незороастрийцев на религиозные церемонии. По воем этим вопросам он
выражался со свойственной парсу решительностью. «Пусть дыхание Воху-Ма
на, Ц молился он, Ц сдует пелену суеверия и легковерия, порождаемых тра
дициями, с моего разума и озарит его лучами зари насущных преобразований
… Позволь мне распознать признаки эпохи, в которую я живу. Позволь мне быт
ь с ней в ладу» (Dhalla, 1943, с. 276, 277).
В соответствии с этими стремлениями Дхалла стал инициатором учреждени
я ежегодной Зороастрийской конференции для продолжения работы реформи
стов XIX в. Первое ее заседание в 1910 г. было бурным, но впоследствии организат
оры концентрировали свои основные усилия на решении практических и не в
ызывающих споры проблем, таких, как промышленные и образовательные прое
кты по улучшению благосостояния общины. Индустриализация тогда уже дос
тигла Бомбея, и парсы стали владельцами фабрик и начали работать на них, ч
то в обоих случаях нарушало старый образ жизни. Поэтому относительное сп
окойствие царило на последующих заседаниях конференции, и в 1913 г. президе
нт с удовлетворением открыл ее следующими словами: «Наша религия… на ред
кость свободна от догм и так проста по своим принципам, что мало отличает
ся от рационализма», коренным образом расходясь, по притязаниям президе
нта, со всеми прочими вероисповеданиями.
При этом один наблюдатель заметил, что опасность такой позиции заключае
тся в акцентировании отрицания: «Парсы-реформаторы так заняты отрицани
ем и разоблачением, что затрудняются в утверждениях» (Moulton, 1917, с. 175). Но в это же
самое время в Бомбее приезжие путешественники сообщали о том впечатлен
ии, которое на них производили вечерние молитвенные собрания парсов на б
ерегу моря. «Они приходят и уходят, все молчаливые и совершенно непринуж
денные, молятся вместе и каждый поодиночке. По праздничным дням тысячи и
х выстраиваются вдоль берега, а каждый день количество их достигает соте
н. Некоторые из них стоят только пять или десять минут, другие полчаса и бо
льше… иные читают дополнительные молитвы по молитвенникам… или же сами
слагают свои молитвы… Купол вечных небес служит им храмом, заходящее сол
нце является алтарем, и… вечернее небо, склоняющееся над бесконечными пр
осторами Индийского океана, обрамляет картину» (Pratt, 1916, с. 335Ц 336). Несмотря на в
сю мощь изменений, религиозная жизнь общины продолжалась даже в промышл
енном Бомбее и безмятежно проходила по древним законам, с молитвами, обр
ащенными в назначенное время к Творцу перед лицом его собственных творе
ний и заключавшими в себе то, что одинаково могли одобрить и реформисты, и
традиционалисты.


Глава XIV
XX Век

Парсы-горожане

Для обеих общин главными оплотами простого, не затронутого изменениями
традиционализма оставались деревни и провинциальные города, но вXX в. про
изошел перелом Ц во второй его половине большинство зороастрийцев ста
ли городскими жителями. Для парсов процесс урбанизации, сильно продвину
вшийся уже к 1900 г., ускорился благодаря стремлению Индии к независимости. П
арсы всячески поддерживали это движение, среди них были даже основатели
партии Национальный конгресс. Однако порой наблюдалось и враждебное от
ношение индусов к общине, так как сложилось мнение, будто она под британс
ким правлением непомерно процветает.
В 30-е годы XX в. в Гуджарате фермы парсов подверглись бойкоту, что вынудило в
ладельцев продать их. Другие хозяйства пострадали от запрещения торгов
ать спиртными напитками (такой закон был введен в Гуджарате в 1937 г.), в связи
с тем что некоторые селения парсов занимались выращиванием винной паль
мы. Начался массовый уход сельских жителей в Бомбей. Но и там золотой век п
роцветания для парсов уже прошел, потому что индусы и мусульмане теперь
соперничали с ними в тех областях, в которых ранее парсы их опережали. Одн
ако панчаят парсов еще располагал значительными средствами, и его попеч
ители всячески старались отогнать от своих единоверцев «демона безраб
отицы» путем создания различных учебных программ, а также предоставлял
и жилье, принадлежащее общине, нуждающимся. Некоторые наиболее консерва
тивные благотворители неохотно занимались такого рода новой деятельно
стью, но она была всего-навсего расширением тех функций, которые в течени
е столетий выполнялись старшинами-акабирами, заботившимися о более бед
ных членах общества.
Парсы-филантропы в благотворительности придерживались, подобно попеч
ителям панчаята, традиционных направлений, и только один из них, предпри
ниматель Джамшедджи Тата (бывший жрец младшего сана в пантхе Бхагариа), е
ще ранее порвал с традициями и учредил стипендии способным юношам любых
вероисповеданий для изучения естественных я прикладных наук. Не нашлос
ь никого, кто пожаловал бы такие суммы денег на изучение гуманитарных на
ук, и за пределами двух мадресса мало сделали для изучения зороастрийско
й истории и религии, а те, кого привлекали эти сюжеты, должны были занимать
ся ими в свободное время.
Со свойственной парсам энергией и религиозным рвением некоторые так и п
оступали, и среди них два превосходных историка Ц Шапуршах X. Ходивала и Д
ара Мехерджи Рана. Более известен во всем мире Дживанджи Дж. Моди, наследс
твенный жрец, хранитель храма огня в Бомбее. Он окончил и Элфинстонский и
нститут, и школу мадресса сэра Джамшетджи Джиджибхая. В течение пятидеся
ти лет Дживанджи исполнял обязанности штатного секретаря панчаята пар
сов. Дж. Моди написал много книг и статей об обычаях и обрядах, истории, вер
ованиях и фольклоре парсов и завоевал широкое признание среди иностран
ных ученых. Его главная работа Ц «Религиозные обряды и обычаи парсов»
(Modi, 1922) Ц написана на английском языке и опубликована в 1922 г. Он написал ее, в ч
астности, для того, чтобы зафиксировать ритуалы, исчезавшие под натиском
развития промышленности.
Тем не менее основывались все новые храмы огня. Один из них был учрежден в
1937 г. партией Фасли и назывался Атеш-кадэ («Дом огня»). Его первый верховный
жрец, явный реформист, оказался вовлеченным в ассоциацию Маздазнан, еще
одну эклектическую оккультистскую группу в США. Основатель ее Ц некий О
томан Хавиш. Он заявил, что его посетило видение. Ему попал в руки английск
ий перевод Авесты, изданный в серии «Священные книги Востока» (SBE). У него в
голове перемешалось все то, что он усвоил из этой книги о зороастризме, с т
ем, что знал об индуизме и христианстве. Он использовал огонь в качестве с
имвола культа и добавил еще дыхательные упражнения, песни и танцы.
В 30-е годы его последовательница, одна богатая дама, называвшая себя «Мат
ерью Глорией», прибыла с несколькими приверженцами в Бомбей с намерение
м восстановить у парсов истинное откровение Зороастра, которое они утра
тили в «вековых заблуждениях». Однако полную благих намерений даму встр
етил яростный отпор правоверных зороастрийцев. Решительность, с которо
й они это сделали, видимо, потрясла ее. Тем не менее она осталась в Бомбее н
а несколько лет, а затем вернулась в США, где эта оккультистская группа им
еет незначительное количество приверженцев.

Зороастрийцы в современном
Иране

К середине XX в. иранские зороастрийцы тоже в основном стали городскими жи
телями. Тегеран дляих общины играл ту же ведущую роль, что и Бомбей для пар
сов. В 1900 г. подавляющее большинство зороастрийцев, около 10 тысяч человек, п
роживало в Йезде и окрестных селениях, и там же по традиции продолжалась
активная религиозная деятельность Ц ремонтировались старые храмы огн
я и святилища, создавались новые, сооружались резервуары для воды и прои
зводились другие общественно полезные работы. Деньги от частных пожерт
вований тратились на устройство празднеств-гахамбаров. Было отремонти
ровано внушительных размеров Гахамбар-ханэ (букв. «Дом гахамбара»), в кот
ором проводили общинные религиозные службы и устраивали угощения. Пост
роили новые школы, и среди них первую в Иране школу для девочек, учрежденн
ую в начале века Сохрабом Кайанианом, главой анджомана зороастрийцев Йе
зда. В 50-е годы XIX в. под руководством Манекджи, представителя парсов, традиц
ионные советы старшин и в Йезде, и в Кермане превратились в избираемые ан
джоманы со своими секретарями, и письменными протоколами, но, так же как м
в панчаяте парсов, в них сохранялся.принцип наследственности. В Йезде жр
ецы организовали собрание во главе с Дастуран дастуром. Оно пользовалос
ь значительным авторитетом.
Хотя отдельные торговцы и стали богатыми, а потому влиятельными людьми,
однако в основном зороастрийцы Йезда и Кермана все еще оставались прези
раемыми, над ними часто издевались, а иногда их жестоко истязали. В Тегера
не им жилось легче, но в 1900-е годы дороги были трудны и опасны, и зороастрийц
ы Южной Персии предпочитали поддерживать связи с Бомбеем. Тогда община в
Тегеране насчитывала около 325 человек и имела только одно место обществе
нного богослужения Ц небольшое святилище в честь Бахрам-Изэд, божества
дорог (построено примерно в 30-е годы XIX в., когда крестьяне-зороастрийцы ле
том приходили пешком с юга на сезонную работу в садах столицы).
Тегеранский анджоман был учрежден в 1898 г., а спустя десять лет тегеранские
зороастрийцы организовали священный огонь Адаран, который поддерживал
и жрецы из Йезда. Для этого огня храм строили по плану парсов. Священный ог
онь поместили в металлической емкости в центральном святилище, видимом
для всех, кто входил в храм, что свидетельствует о том, что жить в то время в
Тегеране было безопасно, и об изменившихся отношениях между двумя общин
ами: в благодарность за помощь иранские зороастрийцы уступили парсам то
т авторитет, который парсы ранее присваивали единоверцам на своей давне
й родине.
Еще до того, как зажгли огонь при анджомане, священный огонь Дадгах подде
рживал в своем собственном доме крупный торговец и банкир Джамшид Бахма
н Джамшидиан. Он стал одним из самых богатых и влиятельных люден в Иране. Э
тот человек обладал свойственной зороастрийцам любовью к справедливос
ти и добивался ее торжества не только для своей общины, но и для всех угнет
енных в стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48