Это было наследи
ем парфянского времени, восточноиранской традицией, которая осталась н
еизменной, поскольку причины первой сасанидской реформы календаря был
и, как кажется, более практическими, нежели религиозными. В конце концов, э
та реформа, как бы в насмешку, привела к значительному увеличению религи
озных обрядов и причинила, в теологическом плане, большой ущерб вере. Зна
чимость прежнего религиозного года с семью обязательными священными д
нями была уже преуменьшена в ахеменидское время тем, что установили допо
лнительные праздничные дни в честь каждого из бессмертных святых Ц Амэ
ша-Спэнта, и календарь стал таким сложным, что его воспитательные цели ок
азались в тени. Количество празднеств-гахамбаров увеличилось с шести до
тридцати шести, а седьмой праздник Ц Ноуруз Ц удвоился и отмечался пос
ле десятидневного празднества в честь фраваши. Все это постепенно затми
ло значение великих обязательных празднеств, и позднее важная связь меж
ду Ноурузом и гахамбарами в значительной степени утратилась.

Иконоборчество и священные
огни

Не довольствуясь одними изменениями календаря, Сасаниды провели, видим
о, в начале своего правления еще одну реформу, вызвавшую много споров, Ц
запретили использование изображений при богослужениях. В эпоху Сасани
дов из храмов убрали статуи и там, где это было возможно, вместо них устано
вили священные огни. По-видимому, Сасаниды были убежденными иконоборцам
и еще до прихода к власти, потому что мусульманский историк Масуди в свои
х «Золотых лугах» утверждает: хотя в их храме в Истахре когда-то находили
сь идолы, они были убраны в далеком прошлом, и вместо них там установили св
ященный огонь. Несомненно, это был «Аташ-Бахрам», и посвящался он, по-види
мому, самой Анахид, поскольку в сасанидской надписи III в. н.э. упоминается к
ак «огонь госпожи Анахид». Сын и преемник Ардашира Шапур I (он был уже дост
аточно взрослым для того, чтобы сражаться рядом со своим отцом против Ар
дабана) назвал одну из своих дочерей, очевидно, в честь этого огня Адур-Ан
ахид.
Можно предполагать, что огонь этот был учрежден по крайней мере еще при А
рдашире. Таким образом, с почитанием изображений, введенным в зороастриз
м при ахеменидском Артахшатре, или Артаксерксе II, было покончено, наконец
, благодаря мерам, принятым, как кажется, при сасанидском Артахшатре, то ес
ть Ардашире I (имена этих двух царей имеют одно и то же происхождение). Може
т, на это и намекает Тансар, заявляя Гушнаспу: «На мой взгляд, этот последн
ий Ардашир гораздо достойнее, чем Ардашир древности» (Тансар-наме 66). Данн
ое утверждение имело тем большее пропагандистское значение, так как Арш
акиды неправомерно претендовали на то, что будто бы они ведут свое проис
хождение от ахеменидского Артахшатры.
Сасаниды деятельно проводили кампанию иконоборчества. В Армении внук А
рдашира Ц Хормизд-Ардашир, как рассказывали, даже разбил статуи усопши
х и установил священный огонь (видимо, вместо статуй) в храме Ормазда в Пак
аране. Однако эта кампания была довольно длительной (дела, касающиеся ус
транения статуй, упоминаются еще в своде законов VI в. н.э. Ц «Мадигани-Хаз
ар-Дадестан» Ц «Книге тысячи судебных решений», называемой также «Саса
нидским судебником»), потому что она, так же как и календарная реформа, дол
жна была причинять множество огорчений и возбуждать упорное сопротивл
ение Сасаниды преследовали лишь употребление изваянии в качестве объе
ктов культа, но сами продолжали изображать зороастрийские божества, вкл
ючая Ормазда, в антропоморфном виде, согласно традициям, установившимся
в эпоху Селевкидов.
Одним из замечательных образчиков наглядной пропаганды, проводившейся
Ардаширом, можно считать грандиозный каменный рельеф на скале Накши-Ру
стам Нак
ши-Рустам Ц позднейшее название рельефа на скале, возникшее в то вр
емя, когда в Иране никто не знал, что изображено на рельефе.
рядом с гробницами Ахеменидов, неподалеку от Истахра. На этом релье
фе изображен царь-победитель верхом на коне перед лицом самого Ормазда,
который тоже восседает на коне, в короне, напоминающей башенку, и держит в
одной руке пучок прутьев Ц барсом, а другой передает царю венец верховн
ой власти. Определить, кто царь и кто бог, можно по надписям, высеченным на
боках коней на трех языках: среднеперсидском, парфянском и греческом (пр
ичем Ормазд в греческой версии, как это и должно быть, именуется Зевсом). И
в то время как конь Ормазда попирает копытами существо, на голове которо
го вместо волос растут змеи (вероятно, Ахримана), конь Ардашира топчет рас
простертую фигуру, представляющую, несомненно, Ардабана V, поражение кот
орого приравнивается, таким образом, к победе над силами зла.
На сасанидских (рельефах имеется много других изображений божеств, сред
и них Ц Михр (древнеиранский Митра) в расходящейся лучами короне, роскош
но одетая Ардвисур-Анахид и Вахрам все еще в виде греческого Геракла: обн
аженный, с львиной шкурой и дубинкой. Следовательно, Сасаниды не порвали
с иконографией парфянского периода, а лишь положили конец использовани
ю изваяний в культовых целях. Одним из результатов этих мероприятий стал
о то, что среднеперсидские слова башн и башнбад (соот
ветствующие парфянским багин и багнапат ), означающи
е храмовое изваяние и жреца при нем, хотя они и засвидетельствованы в нез
ороастрийских источниках, в пехлевийских сочинениях никогда не встреч
аются.
Одновременно с уничтожением изваяний проводились решительные меропри
ятия по установлению священных огней, что на первый взгляд противоречит
обвинению Гушнаспом Ардашира, будто «он убрал огни из храмов огня, погас
ил и упразднил их, и никто до сих пор не посягал так против веры» (Тансар-на
ме 47). Тансар признает тяжкое обвинение, но объясняет, что это были огни пра
вителей, зависимых от Аршакидов, не имевших на огни древних полномочий. Э
то, утверждает он, «явное новшество, установленное ими без санкций царей
древности», а потому Ардашир и «снес храмы и конфисковал храмовое имущес
тво». Время веротерпимого царствования Аршакидов миновало, и при Сасани
дах лишь один царский огонь мог гореть в Иране. Уничтожение местных дина
стийных огней должно было глубоко оскорбить гордость и благочестивые ч
увства многих зороастрийцев.
Сасаниды (которые во всем, в чем только возможно, подражали великим предш
ественникам Ахеменидам) придавали царским огням большое значение. Арда
шир поместил изображение своего огня, поднятого на массивном пьедестал
е, на оборотной стороне монет, что стало впоследствии обычным для этой ди
настии. Кроме того, предполагают, что Ардашир учредил много огней Атахши-
Вахрам А
тахши Ц Вахрам Ц букв. «огонь Вахрама», «огонь Вэрэтрагны»
(то есть великих огней) в провинции Парс. Сам Ардашир оставил после с
ебя только несколько кратких надписей, выполненных, как мы видели, так же
как и надписи Дария Великого, на трех языках; его сын Шапур I приказал высе
чь большую надпись на тех же трех языках Ц среднеперсидском, парфянском
и греческом с их тремя различными шрифтами Ц на гладких каменных стена
х Ка'байи-3ардушт у Накши-Рустама. Первая половина надписи описывала свер
шения Шапура I и его победы в войнах против Рима (персы наследовали вражду
со своим западным соседом от парфян). Вторая часть надписи рассказывает
об учреждении священных огней и о мелких пожертвованиях в честь членов ц
арской семьи и других лиц, помогавших установлению и укреплению правлен
ия Сасанидов.
Упоминаемые огни были «пад-нам-адур», или «поименованными огнями», напо
добие тех, которые первые аршакидские цари учредили в Нисе; Шапур I, обогат
ившийся в завоеваниях трофеями, учредил пять священных огней: один ради
своей собственной души, другой ради души своей Царицы цариц Адур-Анахид
и по одному огню для каждого из своих трех сыновей, сражавшихся вместе с н
им в войнах против римлян. Шапур I также назначил ежедневные пожертвован
ия, которые совершались ради душ других членов царской семьи и прочей зн
ати. Эти пожертвования включали овцу, хлеб и вино Ц те же самые приношени
я, которые Камбиз повелел совершать ежедневно у гробницы Кира.

Возвышение Кирдэра, второго
великого первосвященника

Установление священных огней упоминается многократно в надписях Кирдэ
ра, который был вторым великим первосвященником эпохи Сасанидов, очень м
огущественным и жившим долго. Его высокое положение видно уже из того фа
кта, что он единственный из простых людей, кому было позволено высекать н
адписи на манер царей; правда, его надписи высекались лишь по-среднеперс
идски. Одна из принадлежащих ему надписей помещена (в правление последую
щего царя) под надписью Шатура I на Каабе. Вторая высечена на поверхности с
калы Накши-Рустам, а третья Ц в Накши-Раджаб, в скалистой нише неподалек
у, на другой стороне широкой долины (рядом с ней изображение самого Кирдэ
ра). Четвертая и самая длинная надпись Кирдэра находится в Сармешхеде, ны
не глухом и пустынном уголке Парса. Во времена Сасанидов это была хорошо
орошенная и плодородная местность, и Кирдэр, по-видимому владевший здес
ь землей, повелел высечь эту большую надпись (теперь сильно попорченную)
как память о себе рядом с усыпальницей для своих костей (над надписью в от
весной скале вырублена оссуарная ниша).
Впервые Кирдэр упоминается в надписи Шапура, где он, так же как и Тансар до
него, носит титул эрбад (строка 28-я парфянской версии, 34-я Ц сред
неперсидской). Хотя Кирдэр был тогда еще молод, Царь царей (как повествует
собственная надпись Кирдэра) уже назначил его «обладающим полной власт
ью над духовенством при дворе и во всех областях и местностях по всей дер
жаве» (Надпись в Сармешхеде, строки 3Ц 4). Благодаря его действиям, как гово
рят сам Кирдэр (Надпись в Сармешхеде, строки 4Ц 6), «религиозная деятельнос
ть усилилась, было учреждено много огней Вахрама, множество жрецов были
счастливы и пpoцвeтали… Ормазд и божества-язаты получили большую пользу, а
Ахриману и дэвам был причинен большой вред». Затем, объявляет он, «изваян
ия были разрушены, убежища дэвов уничтожены, установлены обители благих
божеств» (Надпись в Сармешхеде, строки 30Ц 31). Этим утверждалось, что священ
ные огни (которые, как считалось, трижды в день посещались благими божест
вами) основаны вместо культовых изваяний, которые, как считали иконоборц
ы, населены дэвами. Дэвы могли проникать в изваяния, воздвигнутые нечест
ивыми людьми, и присваивать себе приносимые этим изваяниям жертвоприно
шения. Таким образом, благодаря разрушению этих изваянии и умножению рел
игиозных церемоний «большое удовлетворение настало в стране для благи
х божеств, а также для Воды, Огня и Скота» (Надпись в Сармешхеде, строка 28).
Кирдэр упоминает лишь две разновидности священных огней: «Огни Вахрама
» и просто «огни» без каких-либо определений Ц то есть, очевидно, «Атахши
-Адуран», как назывались обычные местные огни, соответствовавшие огням
приходских храмов. Однако книга сасанидских законов доказывает, что в то
время существовал и третий вид огня, который мог гореть в священном мест
е. Огонь с его постоянной потребностью в топливе и уходе содержать оказа
лось гораздо дороже, чем изваяние; поэтому когда последние удалялись из
скромных мест богослужений (наподобие домашней часовни или деревенско
й святыни), то их замещали, может, только на время «Маленьким огнем» Ц Аду
рог, который зажигался с целью очищения помещения от злых сил, привлечен
ных поклонением изваяниям.
Такой огонь мог быть разожжен на месте или же зажжен от углей домашнего о
чага, а присматривать за ним мог мирянин, если только он находился в состо
янии ритуальной чистоты. Иногда (как показывает судебный процесс VI в. н.э.)
«Маленький огонь» становился таким же почитаемым, как и изваяние, которо
е он заменил, и поддерживался бесконечно. Полностью такой огонь называлс
я Адуроги-пад-дадгах, то есть «Огонек на законном месте» (авест
ийские даитйа гату ), Ц ныне дадгах.
Кирдэр занял такое положение, как явствует из надписи Шапура I, потому, что
он сопровождал Царя царей в его римских кампаниях. Кирдэр рассказывает,
что в чужих странах, где ему пришлось побывать в этих походах, Ц в Сирии и
Киликии, в Каппадокии и Понте, в Армении, Грузии и Албании Ц всюду он учре
ждал священные огни и назначал жрецов служитьим (Надпись в Сармешхеде, с
троки 37 и сл.).
Эти огни (о некоторых из них, видимо, и сообщает Страбон) были основаны, оче
видно, еще в ахеменидские времена и добросовестно поддерживались потом
ками бывших персидских колонистов. Кирдэр заявил, что он защитил храмы и
их прихожан от грабежа и установил в них порядок. В следующем столетии, ко
гда эти расселившиеся по Малой Азии зороастрийцы снова подпали под влад
ычество Византии, христианский автор св. Василий, пытавшийся обратить их
в христианство, сообщал, что они «придерживаются своих странных обычаев
и не смешиваются с другими народами; заставить их образумиться невозмож
но, ввиду того, что дьявол улавливает их по своему желанию. У них нет ни кни
г, ни вероучителей, и воспитываются они безрассудным образом, усваивая с
вою нечестивость изустно от отца к сыну… они помешаны на беззаконных бра
ках, верят в огонь, как в бога, и в другие подобные вещи» (Избранные письма
, CCLVIII). Это сообщение, хотя и составленное во враждебных выражениях, живо пок
азывает твердость веры среди небольших общин зороастрийцев и их зависи
мость от устной традиции, не подкреплявшейся письменными свидетельств
ами.
Кирдэр относит к числу своих многочисленных благочестивых свершений п
оощрение того, что Василий определяет как «беззаконные браки», то есть б
раки-хваэтвадата, называвшиеся по-среднеперсидски хведода (Надпись в С
армешхеде, строка 45).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48