Одно из испытан
ий огнем заключалось в том, что обвиняемый должен был пробежать по узком
у проходу между двумя пылающими поленницами. Если он оставался живым, зн
ачит, Митра, бог договора, провозглашал его невиновным. В огненных ордали
ях использовали и расплавленную медь, которую выливали на обнаженную гр
удь обвиняемого.
В результате судебных процедур Митра и Варуна стали более тесно ассоции
роваться с теми стихиями, посредством которых они убивали или щадили. Ва
руна получил прозвище «Сын вод» ( Апам-Напат ), под которым он тол
ько и известен в Авесте
Предложенное М. Бойс отождествление ведийского Варуны с аве
стийским Апам-Напат не является общепринятым.
. Считалось, что он живет в водах моря Воурукаша. Митра же соответств
енно стал богом огня, и люди верили, что он сопровождает солнце, величайше
е из всех огней, в его ежедневном движении по небу и следит за теми, кто хра
нит верность договору, а кто его нарушает. И Митру и Варуну глубоко почита
ли и превратили в великих богов, с которыми были связаны многие веровани
я. Представления о них настолько расширились, что они могли соответствен
но рассматриваться как олицетворения верности и истины. Оба они получил
и звание асура , или по-авестийски ахура («бог», «госпо
дин»).
Эти ордалии, когда обращались к двум могучим божествам, были чрезвычайно
опасными, и в исторические времена решение о проведении такого испытани
я принимали верховные жрецы или вожди общины. Образ мудрого священнослу
жителя, знающего законы, видимо, лежит в основе представлений о третьем и
з величайших богов, по-авестийски Ахура-Мазда («Господь мудрос
ти»). Ахура-Мазда Ц верховное божество, стоящее гораздо выше Ми
тры и Апам-Напата, чьими действиями он управляет и руководит. Ахура-Мазда
в представлении верующих ни с какими природными явлениями не связывает
ся, но является воплощением мудрости, которая должна управлять всеми дей
ствиями и богов, и людей. В Ригведе он именуется Асура («Господь»), н в одном
из гимнов к двум меньшим божествам обращаются так: «Вы оба заставляете и
дти дождь с неба по божественной власти Асуры… вы оба защищаете свои зак
оны по божественной власти Асуры. По истине-рта вы правите миром» (Ригвед
а 5, 63, 7). Три эти божества Ц высоконравственные создания, поддерживающие п
орядок аша Ц рта в мире и сами ему подчиняющиеся. Такие возвыше
нные представления были выработаны протоиндоиранцами давно, еще в каме
нном веке, поскольку они глубоко пронизывают религиозные верования нар
одов, ведущих от них свое происхождение. Протоиндоиранцы почитали также
нескольких «абстрактных» божеств, у них вообще была склонность олицетв
орять то, что теперь мы назвали бы абстракциями, и считать их могучими, вез
десущими божествами. Вместо того чтобы определять божественную персон
у изречением типа «Бог Ц это любовь»
«Бог есть любовь» (1 Посл. Иоанна 4, 8).
, индоиранцы начинали свою веру с того, что «Любовь Ц это бог», и пост
епенно, создавали на основе этого представлений божество. Как далеко зах
одил процесс обрастания «абстрактного» божества отличительными особе
нностями и мифами, зависело от того, насколько это божество было связано
с жизнью людей и религиозными обрядами и насколько популярным оно от это
го становилось.
Так, например Митра, сначала будучи олицетворением верности договору, ст
ал почитаться как бог войны, сражающийся на стороне праведного ( аша
вана ) и безжалостно уничтожающий нарушителей соглашения. Ему же пок
лонялись и как великому судье, беспристрастно оценивающему поступки лю
дей, и как солнечному божеству, такому же великолепному, как и солнце, кото
рое он сопровождает высоко в небе. После того как иранские вожди и воины с
тали использовать боевые колесницы, они вообразили своих богов на колес
ницах. Тогда о Митре стали говорить, что его везут по небу белые кони, подк
ованные серебром и золотом, не отбрасывающие тени. В колеснице Ц оружие
и каменного и бронзового веков: он вооружен булавой, «отлитой изжелтого
металла» (Яшт 10, 96)
Авестийское вазра , видимо, все же не «булава», а «боевой топ
ор», «клевец».
, у него есть копье, лук и стрелы, клинок и праща (Яшт 10, 102; 129Ц 131).
Вокруг Митры группировались меньшие «абстрактные» божества: Аирй
аман (по-санскритски Арйаман олицетворявший дружбу, кото
рая, скрепленная обрядом, была видом договора; Арштат Ц «Справ
едливость»; Хамварэти Ц «Доблесть»; Сраоша Ц «Посл
ушание», являвшийся одновременно и блюстителем молитвы. Хварэна Ц
другое божество, связанное и с Митрой, и с Апам-Напатом. Оно олицетво
ряет божественную благодать или славу Ц качество, присущее царям, героя
м и пророкам, но утрачиваемое ими, как только они преступают истину. Хварэ
на, в свою очередь, иногда соединяется с Аши богиней судьбы, кот
орая дарует свои награды лишь праведным.
Точно так же поступает и Вэрэтрагна Ц бог Победы, обладатель п
остоянного эпитета «Созданный Ахурами», «Ахуроданный». Большинство ин
доиранских божеств представлялись в антропоморфном облике, но отличит
ельной особенностью Вэрэтрагны было его воплощение в дикого кабана, веп
ря, прославившегося у иранцев за свою неистовую отвагу. В виде вепря Вэрэ
трагна предстает в авестийском гимне к Митре (Яшт 10). С острыми клыками, мощ
ный и готовый сокрушать неверных нарушителей договора, он бросается впе
реди Ахуры.
Ведические индоарийцы не почитали Вэрэтрагну. У их предков древний бог П
обеды был замещен Индрой, божеством, которое имело своим прототипом индо
иранского воина героической эпохи Ц доброго к своим приверженцам, храб
рого в бою, отчаянного, упивающегося сомой. Индра аморален и требует от св
оих почитателей лишь обильных приношений, за которые он щедро вознаград
ит их материальными благами. Разница между Индрой и нравственными ахура
ми поразительно ярко выражена в ведическом гимне, в котором он и Варуна п
о очереди высказывают свои различные претензии на величие (Ригведа 4, 42).
Варуна провозглашает: «Воистину власть принадлежит мне, вечному власте
лину, как все Бессмертные [признают]… Я поднимаю вверх стекающие воды, по и
стине-рта я поддерживаю небо. По истине-рта я Ц владыка, который правит п
о истине-рта». Индра отвечает ему, провозглашая: «Мужи, ездящие быстро, об
ладающие хорошими конями, призывают меня, будучи окруженными в бою. Я воз
буждаю вражду. Я, щедрый Индра. Я вздымаю пыль, моя мощь несокрушима. Я дела
л все. Никакая божественная сила не может сдержать меня, неудержимого. Ко
гда глотки сомы, когда песни опьянят меня, тогда устрашаются оба беспред
ельных пространства». Таким образом, два этих божества воспринимаются к
ак два совершенно различных создания, которые имеют своих прототипов на
земле в виде нравственного правителя, обеспокоенного поддержанием зак
онности, от которой он и получает власть, и храброго воителя-вождя, мало ч
ем интересующегося, кроме своей личной удали и славы.
В приведенных выше строках Варуна говорит о «бессмертных». Бессмертный (
ведическое Амрта , авестийское Амэша ) Ц одн
о из званий, которым индоиранцы наделяли своих богов. Другое Ц «Сияющий
», ведическое Дэви , авестийское Даэва. Оба эта слова п
о своему происхождению индоевропейские. Но иранцы употребляли по отнош
ению к богам еще и слово Бага Ц «Распределяющий (блага)». По как
им-то причинам сам Зороастр ограничил употребление древнего названия «
даэва», применяя его лишь по отношению к Индре и другим воинственным бож
ествам, которые он рассматривал как разрушительные силы, противоборств
ующие нравственным ахурам .
Хотя каждый акт богослужения, совершавшийся иранскими жрецами, посвяща
лся одному из богов, сами обряды с регулярными приношениями огню и воде б
ыли, как кажется, всегда одними и теми же. Некоторые жрецы, очевидно, размы
шляли о деталях обрядов и природе материального мира, который эти обряды
должны были поддерживать. Эти жрецы и создали яркую картину происхожден
ия мира. Ее можно следующим образом реконструировать по зороастрийским
писаниям. Боги создали мир в семь приемов. Сначала они сотворили небеса и
з камня, твердые, как огромная круглая скорлупа. В нижнюю часть этой скорл
упы они поместили воду. Затем они создали землю, покоящуюся словно больш
ое плоское блюдо на воде. Затем в центре земли они поставили три одушевле
нных творения в виде одного растения, одного животного («Единожды создан
ного быка») и одного человека (по имени Гайо-марэтан Ц букв. «См
ертная жизнь»). Наконец, они разожгли огонь, как видимый, так и невидимый, в
качестве жизненной силы, наполняющей одушевленные творения. Солнце, как
часть огня, неподвижно сияло наверху, словно постоянно стоял полдень, та
к как мир оставался неподвижным и неизменным, как при создании. Тогда бог
и совершили тройное жертвоприношение: они истолкли растение, убили быка
и человека. После этого благотворного жертвоприношения появилось мног
о растений, быков и людей. Так был приведен в движение мировой цикл с его ж
изнью и смертью, за которой следует новая жизнь. Солнце стало двигаться п
о небу и регулировать смену времен года в соответствии с истиной-аша.
Эти природные процессы, если судить по индийским источникам, рассматрив
ались как бесконечные. Начатые ботами, они должны были продолжаться вечн
о, пока люди исполняют свои обязанности. Поэтому священнослужители пред
ставляли себе, что каждый день они вновь вместе с растениями и животными
совершают первоначальное жертвоприношение для того, чтобы обеспечить
миру продолжение его существования. Благодаря этим ежедневным ритуала
м священнослужители сознательно освящали, благословляли и укрепляли к
аждое из семи творений, и все они были представлены в обряде: земля Ц в св
ященном участке, на котором совершалось богослужение, вода и огонь Ц в с
осудах, стоящих перед священнослужителем, небесная твердь Ц в кремнево
м ноже и каменном пестике ступки, растения Ц в пучке прутьев барэсм
ан и в хаоме , животные Ц в жертвенном животном (или же в жив
отных продуктах Ц молоке и масле). Наконец, сам человек присутствовал в с
овершающем обряд жреце, который становился, таким образом, соучастником
действий богов, выполняя свой долг по поддержанию мира в состоянии устой
чивости и чистоты.

Смерть и загробная жизнь

Пока продолжалась такая связь между людьми и богами, не предвиделось кон
ца ни для мира, ни для поколений людей, которые должны были непрерывно сме
няться одно другим. Существовала вера в жизнь человека после смерти, и, со
гласно наиболее ранним представлениям, расставшаяся с телом душа Ц
урван Ц на три дня задерживалась на земле перед тем, как сойти в
низ, в подземное царство мертвых, в котором правил Йима (по-санс
критски Яма ). Йима был первым царем на земле и первым из умерших
людей. ( Гайо-марэтан скорее прототип всего человечества, чем ре
альный человек.)
В царстве Йимы души жили словно тени и зависели от своих потомков, которы
е продолжали пребывать на земле. Потомки должны были удовлетворять их го
лод и одевать. Приношения для этих целей совершали в определенное время,
так, чтобы эти дары могли преодолеть материальные преграды. Чаще всего п
риношения умершим совершались в течение первого года после смерти. Счит
алось, что души усопших еще одиноки и не полностью приняты в общество мер
твых. Обязанность совершать приношения ложилась на наследника покойно
го, обычно на старшего сына, который должен был совершать их в течение три
дцати лет Ц три декады, то есть примерно на протяжении жизни одного поко
ления.
Обряды первых трех дней после смерти считались жизненно важными и для то
го, чтобы защитить душу от злых сил пока она покидает тело, и для того, чтоб
ы помочь ей достичь потустороннего мира. Существовало, как кажется, весь
ма древнее представление о каком-то опасном месте, возможно броде или пе
реправе через мрачную реку, которую душа должна пересечь на своем пути. П
о-авестийски оно называлось Чинвато-пэрэту ,что, по-видимому, з
начит «Переход-разлучитель». Чтобы оказать возможно большую и помощь ум
ершему, семья должна была скорбеть и поститься в течение трех дней, а свящ
еннослужитель читать много молитв. Затем следовало кровавое жертвопри
ношение и ритуальное приношение огню. Мясо жертвы и одежду покоимого осв
ящали в третью ночь для того, чтобы душа могла отправиться в свое одиноко
е странствие на заре следующего дня сытой и одетой. Судя по позднейшим зо
роастрийским обычаям, в течение тридцати дней в честь умершего ежедневн
о готовили особую пищу. На тридцатый день совершалось второе кровавое же
ртвоприношение. После этого приношение делали раз в месяц до конца перво
го года со дня смерти. Через год после смерти производили третье и послед
нее кровавое жертвоприношение.
Считалось, что после этого душа нуждается в материальной заботе меньше,
и ей предназначались только ежегодные приношения в течение тридцати ле
т в годовщину смерти. Тогда душа уже полностью соединялась с обществом м
ертвых и подкреплялась, разделяя общие приношения, которые каждая семья
совершала во время «Празднества всех душ», называвшегося по-авестийски
Хамаспатмаэдайа . Этот праздник отмечался в последнюю ночь ста
рого года, когда души возвращались в свои прежние жилища, как верили, на за
кате солнца, а на рассвете первого дня Нового года с восходом солнца отле
тали назад.
Похоронный обряд, связанный с верой в потустороннее жилище мертвых, закл
ючался в захоронении. Зороастрийское слово дахма (восходящее
через *дафма к индоевропейскому корню дхмбх Ц «хоро
нить») первоначально, видимо, Ц «могила». Протоиндоиранцы принадлежали
к одной из групп так называемых «ямных» культур степных жителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48