Скорбь их в это время усиливалась от еще одного разочаровани
я. Они пришли к убеждению, что десятое тысячелетие «мирового года» начал
ось с воцарением Йездигерда III, и поэтому ожидали его славного окончания с
пришествием Спасителя (Саошйанта) через тысячу лет, то есть в 1630 г. За четыр
е года до этого они писали парсам: «Тысячелетие Ахримана окончилось, нас
тупает тысячелетие Ормазда, и мы ожидаем увидеть лик славного Царя Побед
ы, и Хушедар и Пешотан непременно придут» (Dhabhar, 1932, с. 593Ц 594). То, что год оказался
ничем не примечательным, было для них жестоким ударом, и хотя зороастрий
цы никогда не переставали надеяться на приход Саошйанта, их мечты с тех п
ор стали более неопределенными. Ж. Шардэн заметил, однако, что «одно из неи
зменных убеждений зороастрийцев заключается в том, что вера их опять ста
нет господствующей… а верховная власть снова будет принадлежать им. Они
поддерживают себя и своих детей этой надеждой» (Chardin, 1735, с. 184).
После шаха Аббаса Великого дела зороастрийцев пошли еще хуже. Аббас II (1642Ц
1667) переселил исфаханских гауров в новый пригород (желая старый приспособ
ить под место для отдыха), а при последнем сефевидском шахе, Султан-Хусейн
е (1694Ц 1722), зороастрийцы жестоко пострадали, потому что вскоре после восшес
твия на престол он издал закон обих насильственном обращении в ислам. Хр
истианский архиепископ оказался свидетелем принятых для этого безжало
стных мер: зороастрийский храм разрушили, большое число гауров под угроз
ой смерти принудили принять ислам, а те, кто отказался это сделать, окраси
ли реку своей кровью. Немногие спаслись бегством, и до сих пор в районе Йез
да есть семьи, ведущие свое происхождение от таких беглецов.

Парсы XVI-XVII вв.

В то время парсам жилось лучше. Они постепенно богатели и приобретали по
ложение в обществе. Император Акбар интересовался религиями, и когда в 1573
г. он расспрашивал парсов Сурата, они пригласили ученого жреца из пантха
Бхагариа, некоего Мехерджи Рана, для того, чтобы он разъяснил ему их веров
ания. Через пять лет Мехерджи позвали ко двору Моголов на дискуссию межд
у приверженцами разных религий, о чем один из мусульманских историков со
общает следующее: «Огнепоклонники тоже пришли из Навсари в Гуджарате и д
оказали Его Величеству истину учения Зороастра: они назвали огнепоклон
ничество великим культом и произвели на императора такое хорошее впеча
тление, что он разузнал у них религиозные обычаи и обряды парсов и приказ
ал… чтобы священный огонь при дворе поддерживался днем и ночью по обычаю
древних персидских царей» (Commissariat, 1938, с. 222). По своей веротерпимости, Акбар отме
нил подушный налог- джизйа и даровал всем свободу вероисповеда
ния. Благодарные парсы из Навсари, принявшие участие во всеобщем ликован
ии, пожаловали Мехерджи Рана и его потомкам на вечные времена должность
своего верховного жреца, или Великого Дастура. (До сего дня пантхом Бхага
риа руководит Дастур Мехерджи Рана.)
Позднее, возможно по совету парсов, Акбар попросил шаха Аббаса Великого
прислать ему ученого зороастрийца, чтобы тот помог составить персидски
й словарь. Поэтому Дастур Ардашир Ношираван из Кермана провел 1597 г. при дво
ре Акбара. Два других парсийских жреца были удостоены императором титул
а мулла за их познания в религии, и, подобно Дастуру Мехерджи Ра
на, им были пожалованы земли, о чем сохранились документы с печатями. Начи
ная с того времени письменные архивы парсов становятся постепенно боле
е обширными и включают юридические документы, реестры религиозных прин
адлежностей и взносов, списки посвящений жрецов, соглашения между жреца
ми и мирянами, описи пожертвований на благотворительные нужды. Все такие
документы вместе с надписями на дахмах и храмах огня собраны в XIX в. ученым
парсом Баманджи Байрамджи Пателом в сочинении, написанном на языке гудж
арати и названном Парси Пракаш («Парсийское сияние»), являющем
ся бесценным источником по истории общины.
У европейцев, торговых соперников португальцев, сохранилось также неск
олько сообщений о парсах XVII в. Некоторые из них уже знали гауров после посе
щений Исфахана. Большинство парсов в то время, как они сообщают, были, так
же как и иранские зороастрийцы, «в основном земледельцами, а не торговца
ми и не желали отправляться за границу» (Fryer, 1915, с. 295); хотя большинство из них ж
ило на побережье, но древнее почтение к творениям не позволяло им путеше
ствовать по воде. «И если они когда-либо путешествуют на корабле, они не о
блегчаются в море или же в воду, но имеют для этой цели сосуды; если их дома
горят, пожар они тушат не водой, а предпочитают засыпать огонь пылью или п
еском» (Streynsham, 1888, с. CCCXV). Они жили в жалких одноэтажных жилищах, маленьких и темны
х, таких же, как у гауров в Исфахане; дома эти содержались как оплоты веры, и
иноверцы в них не допускались. Жители их были «очень трудолюбивыми и при
лежными, они старались обучить своих детей труду и ремеслам. Они Ц первы
е ткачи во всей стране, и большая часть шелка и сукна в Сурате производитс
яихруками» (Ovington, 1929, с. 219). Тем не менее эти люди не утратили зороастрийской скл
онности к развлечениям и стали большими любителями тодди
Тодди
Ц перебродивший сок винной пальмы (или пальмиры), в прошлом основно
й алкогольный напиток Индии.
, заменив этим возбуждающим напитком вино своей родной страны.
Когда европейцы (с разрешения Моголов) основали в Гуджарате торговые фак
тории, то индусы и парсы охотно нанялись к ним на работу. В 1620 г. служащий-па
рс английской фактории в Сурате был переводчиком между жрецом своей вер
ы и одним любопытствующим английским священником, неким Генри Лордом, ко
торый записал то, что ему удалось узнать (Lord, 1630 с. 29 и сл.). Жрец-парс, описывая об
щину, сказал, что на мирянина, «отвлеченного мирскими заботами от богосл
ужений, накладываются менее тяжелые предписания». Однако ему следует вс
егда опасаться, как бы не лишиться райского блаженства, и, «когда бы он ни
делал что-нибудь, он должен думать о том, хорошо или плохо то, что он собира
ется совершить».
Обыкновенный священнослужитель, «называемый ими эрбуд», должен знать, «
как молиться богу, соблюдая обряды, предписанные в книге „Зандавастав“,
потому что богу больше нравятся те виды молений, которые он дал в своей кн
иге». Священнослужители должны быть внутренне дисциплинированны, прав
дивы, «известны только по своей профессии и не могут интересоваться мирс
кими делами; лишь им приличествует учить других тому, что угодно богу. Всл
едствие этого бехдин
Бехдин Ц букв. «[принадлежащий] благой вере», то ес
ть зороастриец.
должен следить, чтобы он [священнослужитель] ни в чем не нуждался, и п
редоставить ему все, и он не будет просить лишнего». Наконец, он обязан «хр
анить себя чистым и неоскверненным… потому что чист бог, которому он слу
жит, и от него ожидается то же». Что касается верховного жреца, то, «поскол
ьку он выше остальных достоинством, он обязан быть выше других и по свято
сти… Он никогда не имеет права прикасаться к кому-либо из чужой касты или
секты… и даже к кому-либо из рядовых приверженцев своей веры, и ему следуе
т омываться… Он должен делать все, что ему подобает, своими собственными
руками… чтобы лучше сохранять чистоту… Он не может пользоваться роскош
ью или излишествовать, так, чтобы те большие доходы, которые он ежегодно п
олучает, не накапливались бы в конце года, но тратились бы на благие нужды
Ц либо на благотворительные пожертвования для бедных, либо на строител
ьство храмов богу… Дом, в котором он постоянно живет, должен примыкать к ц
еркви… Дастур должен знать все учения, содержащиеся в «Зандава
став»… Ему не следует бояться никого, кроме бога, и ничего, кроме греха… та
к, чтобы… если кто-либо согрешит, он сказал бы этому человеку о его грехе, к
ак бы ни был велик этот человек».
Относительно обычаев парсов Г. Лорд узнал (Lord, 1630, с. 46Ц 47), что через некоторое
время после рождения родители приносят ребенка в храм, где жрец дает ему
немного хома, «произнося следующую молитву: „Пусть бог очистит его от не
чистоты его отца и от месячного осквернения его матери“». В возрасте око
ло семи лет (вместо традиционных пятнадцати, несомненно, под влиянием бр
ахманизма) жрец учит ребенка «произносить некоторые молитвы и обучает е
го религии». Затем над ребенком совершается полное ритуальное омовение,
и жрец надевает ему священную рубашку и пояс, «который он с тех пор носит н
а себе, сплетенный… самим проповедником». О праздниках Лорд сообщает
(Lord, 1630, с. 41Ц 42), что есть только гахамбары, «празднуемые пять дней подряд, и каж
дый из них посвящен одному из шести творений». Празднование гахамбаров б
ыло уменьшено до пяти дней по образцу «пяти дней Гат» в начале исламског
о периода.
Джон Овингтон, посетивший парсов после Лорда, наблюдал в 1689 г., что «на их то
ржественных празднествах, куда собираются иногда сто или двести челове
к, каждый приносит с собой, по своему вкусу и достатку, яства, которые деля
т поровну и вкушают сообща все присутствующие» (Ovington, 1929, с. 218). Лорд далее сообщ
ает, что «их закон допускает большую свободу в еде и питье… Когда они едят
что-либо из дичи или мяса, то немного несут в агиари , т. е. в храм, в
качестве приношения для умиротворения бога за то, что ради пропитания он
и вынуждены отнимать жизнь у его тварей» (Lord, 1630, с. 40). Здесь, несомненно, упомин
ается приношение огню Ц аташ-зохр.
Молодому немецкому аристократу де Манделсло, побившему Сурат в 1638 г., прип
исывается знакомство, возможно косвенное, с парсийскими учениями.Он зап
исал, что парсы верят «только в одного бога, хранится мира», но «весьма поч
итают» также и «семь служителей бога», которые имеют «более низкое назна
чение». Помимо этих «подчиненных духов… обладающих очень высоким полож
ением, у бога есть двадцать шесть других прислужников, каждый из которых
имеет свои особые обязанности» Ц и автор перечисляет по именам календа
рные божества-язад. Парсы верят, пишет он, что эти существа обладают полно
й властью над тем, чем бог поручил им управлять, поэтому они беспрепятств
енно и поклоняются им» (Mandelslo, 1669, с. 59Ц 60). Из свидетельств этих независимых очев
идцев явствует что верования парсов и иранских зороастрийцев были в то в
ремя идентичными и традиционными.
Лорд описывает две дахмы, построенные около Сурата на земле, пожалованно
й Акбаром, Ц «круглые, довольно высоко возвышавшиеся над землей, достат
очно вместительные и большие; изнутри они были вымощены камнем». Ученые
парсы исследовали несколько старых башен и сумели проследить их постеп
енные усовершенствования, такие, как устройство с внешней стороны камен
ных лестниц, разделение внутренней каменной площадки специальными пер
егородками на три концентрических кольца. В плодородном Гуджарате труд
но было найти пустынные местности для устройства башен, но парсы делали
все возможное, используя удаленные от домов и дорог возвышенности.
В начале XVII в. колония парсов в Камбее исчезла, возможно в 1606 г., когда там рас
положился последний музаффаридский султан. Торговое процветание старо
го порта перешло к Сурату, и в течение последующих полутора столетий Сур
ат стал крупнейшим зороастрийским центром в мире. В 1774 г. голландский море
плаватель Ставоринус оценил количество парсов в Сурате в сто тысяч душ,
что составляло одну пятую всего населения, и заметил, что «они умножаютс
я числом изо дня в день и построили и населили целые кварталы в пригорода
х» (Stavorinus, 1798, с. 494).
У парсов были, в общем, прекрасные отношения с индусами, но веротерпимост
ь Акбара не пережила его царствования. Его преемник вновь ввел подушный
налог-джизйа, и с тех пор мусульмане «получили преимущество перед остал
ьными благодаря своей религии» (Ovington, 1929, с. 139). Иногда это приводило к насилию. П
римером насилия в отношении парсов является происшествие с одним ткачо
м из Броача, неким Кама-Хома, которого какой-то мусульманин обозвал кафир
ом («неверным»). Кама дерзко возразил ему, назвав самого обидчика кафиром.
Мусульманин пожаловался на это оскорбление местному судье, который пос
тановил, что никто из иноверцев не смеет так обращаться с поклонниками А
ллаха, а потому Кама сам должен либо принять ислам, либо умереть. Кама пред
почел смерть и был обезглавлен в 1702 г.
Несмотря на подобные сообщения о религиозном пыле и отваге парсов, в цел
ом в описаниях путешественников они предстают такими же, как и иранские
зороастрийцы, Ц добрыми, спокойными и трудолюбивыми. Рассказывается, ч
то они жили «между собой в полном согласии, делали совместные пожертвова
ния в пользу своих бедняков и не допускали, чтобы кто-нибудь выпрашивал п
одаяние у приверженцев других религий» (Niebuhr, 1792, с. 429). «Их всесторонняя доброт
а, проявляющаяся и в найме на работу тех нуждающихся, кто может работать, и
в раздаче своевременной щедрой милостыни немощным и несчастным, не оста
вляет никого лишенным помощи» (Ovington, 1929, с. 218). Такое общественное попечение ну
ждалось в организации, и парсами, так же как и иранскими зороастрийцами, р
уководили их старшины или судьи, должности которых передавались обычно
по наследству. Эти старшины-акабиры могли быть мирянами или же людьми жр
еческого происхождения, но светских профессий.
Жрецы сами непосредственно мирскими делами не занимались, как объяснил
это Лорду эрбуд , но у них имелись свои объединения для управлен
ия делами веры. То же самое было в Иране. Однако жрецы сотрудничали со стар
шинами в наблюдении за нравственностью. Они осуществляли свою власть та
к: «если какой-либо парс плохо себя вел, его исключали, из общины» (Niebuhr, 1972, с. 428),
то есть он отлучался от всех религиозных церемоний и лишался общинных бл
агодеяний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48