акванет мебель для ванной
26). Если два последних арабских слова заменить на аве
стийское аша, то станет ясно, что это совершенно зороастрийско
е изречение, подтверждающее обязанность людей поддерживать великий ми
ровой и моральный закон и тем самым защищать все благие творения Ахура-М
азды. По своему духу эти слова действительно напоминают Гаты, а по велича
вости и основной идее под стать словам Дария Великого, высеченным на кам
не на тысячу лет раньше.
Для сасанидского царя справедливость, однако, не имела ничего общего с с
оциальным равенством, и Хосров восстановил прежнее общественное устро
йство, вернув всех бунтарей и недовольных на их старые, предназначенные
им, как он считал, от бога места. Впоследствии Хосров старался защищать кр
естьян и ремесленников от незаконных поборов и поручил надзор за этим, п
о свидетельству его «Книги деяний», главе зороастрийской общины Ц Моба
дан мобаду.
На протяжении всего правления Хосров тесно сотрудничал с духовенством,
и его религиозные убеждения, а также энергичная поддержка официальной ц
еркви обеспечили ему почетное место в истории веры, излагаемой в Динкард
е. Большой пассаж, посвященный Хосрову в этом сочинении и восходящий к со
временному источнику, гласит: «Его нынешнее величество. Царь царей Хосро
в, сын Кавада, после того как подавил ересь и злые силы и дал им полнейший о
тпор в соответствии с откровением веры, тогда он сильно продвинул точное
знание и изучение в деле всех ересей во всех четырех сословиях… И на собо
ре всех областей он провозгласил: „Истина религии почитания Мазды призн
ана. Мудрецы могут с уверенностью утверждать ее действительность путем
обсуждений. Но деятельная и сознательная пропаганда религии должна вес
тись в основном не путем обсуждений, а при помощи благих мыслей, благих сл
ов и благих дел с вдохновением Благого духа, с поклонением божествам-яза
та, совершаемым в полном соответствии со священным писанием. То, что пров
озглашали верховные жрецы Ормазда, то и мы провозглашаем, потому они при
знаны у нас обладающими духовной прозорливостью… Царство Ирана продви
нулось, опираясь на учение религии почитания Мазды, которое вобрало в се
бя знание всех, кто был до нас, [предназначенное] для всего мира. У нас нет сп
оров с теми, кто имеет иные убеждения, потому что мы знаем столько [истины]
на авестийском языке в точной устной передаче и в письменных источниках
, в книгах и записях, а также в толкованиях на обычном языке, Ц в целом влад
еем всей мудростью религии поклонения Мазде“» (Динкард 413, 9Ц 414, 6; Zaehner, 1955, с. 8Ц 9).
Судя по терпимому тону, эти слова, видимо, высказаны в конце царствования
Хосрова, когда была восстановлена неприкосновенность государственной
религии, что позволило Хосрову оставить прежнюю суровость по отношению
к маздакитам. Относительная мягкость проявляется и в следующем отрывке
из его «Книги деяний»: «Мобадан мобад представил на наше рассмотрение [д
ело] нескольких человек, которых он назвал и которые принадлежат к знати
… Вера этих людей была противна той, которую мы унаследовали от нашего пр
орока и ученых людей нашей религии. [Мобадан мобад предупредил нас], что эт
и люди тайно обращают в свою веру и призывают народ принимать ее… Я повел
ел привести этих еретиков ко мне и поспорить с ними… Потом я приказал изг
нать их из моей столицы, из моей страны и моего царства и велел, чтобы все, к
то разделяет их верования, последовали бы за ними» (Карнамаг, с. 18Ц 19).
В Карнамаге (с. 19Ц 20) Хосров также рассказывает о том, как ему добровольно п
окорилась часть хазар (именно тюрки угрожали теперь Ирану на севере). Он п
оселил их внутри страны, поручив им охрану границ в этой области. Затем он
продолжает: «Я приказал построить храмы нашим жрецам. Я поручил им научи
ть тюрок, подчинившихся нашей власти, тем прямым пре имуществам, которые
приносят покорность царям и этом мире и награды, следующие за это, в загро
бной жизни. Я повелел им внушить тюркам обязанность любить нас, быть прав
едными и верными, воевать с нашими врагами; и [я попросил их] обучить молод
ых людей нашим верованиям и обычаям». Хотя приказ этот и объяснялся в пер
вую очередь политическими мотивами, очевидно, никаких возражений проти
в принятия этих неиранцев в число зороастрийской паствы не имелось, если
, разумеется, они соответствующим образом были бы обучены и принимали но
вую веру охотно.
Запись Авесты
В приведенном выше отрывке из Динкарда упоминается об Авесте и в устной,
и в письменной передаче, потому что к тому времени неизвестный гений из з
ороастрийских жрецов разрешил проблему записи священных текстов, изоб
ретя «авестийский» алфавит, отличающийся изумительной точностью. Он ос
новывался на том пехлевийском письме, которое использовалось в середин
е сасанидского периода, но вместо двадцати в нем было сорок шесть букв, пр
ичем новые созданы путем модификации пехлевийских знаков.
Авестийский алфавит позволял изображать каждый гласный и согласный и, п
о существу, по своей точности уподобился современной «международной фо
нетической транскрипции». Серьезное возражение против записи Авесты, з
аключавшееся в том, что священные звуки ее передать точно невозможно, та
ким образом, было преодолено.
Используя великолепное новое изобретение, персидские жрецы принялись
фиксировать все сохранившиеся авестийские тексты, очевидно, делая это п
од диктовку, потому что со времени Тансара именно их назначили хранителя
ми канона священного писания. Разумеется, они пользовались тем произнош
ением авестийских текстов священниками, которое было принято тогда в Па
рсе и которое немного отличалось от произношения других областей. Однак
о, принимая во внимание огромный промежуток времени и колоссальное прос
транство, отделяющее среднеперсидский не только от диалекта Гат, но и от
младоавестийского, можно лишь восхищаться тем, как точно сохранился свя
щенный язык.
Конечно, неизвестно, существовали ли где-либо в VI в. н.э. авестийские текст
ы, оставшиеся вне сасанидского канона. Это кажется маловероятным, потому
что зороастрийские жрецы были более склонны к тому, чтобы собирать и сое
динять тексты, а не исключать их. Неизвестно, сколько времени потребовал
ось для того, чтобы все записать, но в сочинении IХ в. н.э. говорится, что «на с
овете Хосрова Аноширвана, Царя царей, сына Кавада, Мобадан мобад, некий Ве
х-Шапур, „огласил двадцать один раздел [ наск ] так, как было решен
о и постановлено“» (Bailey, 1943, с. 173). Большая сасанидская Авеста состояла из двадц
ати одного наска, или раздела, в соответствии с двадцатью одним словом мо
литвы Ахунвар.
Наски, в свою очередь, подразделялись на три группы по семь в каждой. В пер
вую группу входили Гаты и все относящиеся к ним тексты, во вторую Ц сочин
ения по ученой схоластике, а в третью Ц трактаты-наставления для жрецов (
наподобие Вендидада), кодексы законов, различные тексты, включая яшты, в к
оторых выискивали материал, дополнявший богослужения. Но сами по себе он
и не включались в ежедневные службы жрецов. Лучше всего сохранились самы
й длинный Фравардин-яшт, читаемый по покойнику и во время похоронного об
ряда, а также яшты, посвященные Михру и Анахид. Неудивительно, что гимн Ард
висуре Анахите, любимому божеству сасанидской династии, носит следы исп
ользования «блуждающих» стихов, встречающихся не только в одном яште, а
также содержит заимствования из гимнов другим божествам, в особенности
божеству Аши.
Упоминание об обнародовании на совете Большой Авесты из двадцати одног
о наска, видимо, подразумевает, что копии этого огромного труда послали г
лавным жрецам в провинции, так что в одно время существовало по крайней м
ере четыре его экземпляра Ц в Парсе, Мидии, Парфии и Систане. Каждый списо
к был помещен в книгохранилище какого-либо храма огня для изучения его т
ам учеными жрецами. Письменная Авеста, видимо, оказывала мало влияния на
священнослужителей, не говоря уже о простых мирянах; зороастрийская общ
ина продолжала совершать богослужения и молиться словами, которые веру
ющие выучивали наизусть, передавая их от отца к сыну, не имея нужды и не ум
ея обращаться к письменным текстам.
Литература на пехлеви
Ученые жрецы сразу же воспользовались, как кажется, теми богатыми новыми
возможностями, которые давало им владение письменными текстами. Больша
я Авеста сопровождалась среднеперсидским толкованием Ц Зэндом, Ц кот
орое тоже теперь было полностью записано (хотя и несовершенным пехлевий
ским письмом с его идеограммами); кроме прочих сочинений они составили и
звлечения и сборники из Зэнда на различные специальные темы, предназнач
енные для просвещения собратьев, а возможно, и для обучения знатных миря
н. Самое важное из этих сочинений Ц Бундахишн («Мироздание»), называемое
также Занд-Агахих, то есть «Знание Зэнда», Ц дополнялось и переделывало
сь на протяжении поколений, так что в конце концов превратилось в огромн
ый труд, посвященный трем основным темам: мирозданию, природе земных тво
рений и Кейанидам как предполагаемым предкам сасанидской династии.
Распространение грамотности привело к тому, что в конце сасанидского пе
риода были написаны и многие другие, менее крупные сочинения на религиоз
ные (и светские) темы, но большинство из них известно нам лишь по названиям
. Популярностью пользовались сборники афористических высказываний, пр
иписывавшихся знаменитым мудрецам далекого прошлого или же сасанидско
го времени. Одни из афоризмoв содержат житейскую мудрость, другие Ц нрав
ственные поучения; назывались такие афоризмы по-среднеперсидски а
ндарз («наставление»). Важным сочинением, написанным, видимо, в VI в. н.э.
и развившимся из этого древнего вида литературы, является Дадестан
и-Меноги-Храд («Суждение Духа мудрости»).
В этом сочинении, составленном в виде вопросов и ответов, спрашивающий п
ытается установить истину зороастризма и получает наставления от само
го Духа мудрости, который провозглашает: «Сперва я, природная мудрость, б
ыла с Ормаздом. И создатель Ормазд создал, и сохраняет, и направляет божес
тва-язата творений земли и неба и все прочие творения благодаря силе… пр
иродной мудрости» (Дадестани-Меноги-Храд LVII, 4Ц 5). Затем Дух мудрости просв
ещает спрашивающего относительно основных догм веры, указывает мораль
ные принципы, которыми он должен руководствоваться в жизни, и сообщает к
раткие сведения о традиционных знаниях в различных областях, извлеченн
ые из Авесты. В изложении делается особый упор на дуализм. «Божества-язат
а не дают человечеству ничего, кроме блага, Ахриман и дэвы Ц ничего, кроме
зла» (Дадестани-Меноги-Храд LII, 15). В числе непременных обязанностей верующ
им предписывается молиться трижды в день, «обратившись лицом к Солнцу и
Михру, движущимся вместе», отмечать праздники-гахамбары, заключать брак
и-хведода, поклоняться божествам-язата и воздерживаться от почитания и
зображений (Дадестани-Меноги-Храд LIII, 3; IV, 5; II, 93). Это они должны делать на средс
тва, заработанные собственным усердным трудом. Верующие из этих же средс
тв обязаны давать приют странникам, помогать беднякам и оказывать благо
деяния всем добрым людям (Дадестани-Меноги-Храд IV, 6Ц 8; II, 42Ц 44).
Эта книга, написанная простым и понятным языком, явно предназначалась ми
рянам, я есть свидетельства других источников о том, что в сасанидское вр
емя образованные миряне глубоко интересовались проблемами веры. В небо
льшом сочинении «Хосров-уд-Редаг» («Хосров и паж») изображается Хосров, с
прашивающий юношу из хорошей семьи (он сын знатного отца, а мать Ц дочь пе
рвосвященника) о его познаниях для того, чтобы проверить пригодность мол
одого человека быть пажом.
Ответы юноши свидетельствуют о том, что он гурман, знаток музыки и поэзии,
духов и цветов, любитель женщин и ценитель лошадей, и живо воссоздают обс
тановку изысканной роскоши. Вместе с тем молодой человек демонстрирует
знакомство с религией: «В должное время меня послали в школу ( фрахан
гестан ), и я был очень прилежен в учении: выучил Ясну и Хадохт, Яшты и Ве
ндидад наизусть, как священник, и прослушал Зэнд, отрывок за отрывком. А мо
и навыки в письме таковы, что я пишу охотно и быстро и ценю красоту письма»
(Bailey, 1943, с. 160). Фрахангестан, видимо, был общей школой ( фраханг Ц «вос
питание»), отличавшейся от специализированной школы для жрецов Ц
эрбадестан или школы для писцов Ц дибирестан.
Слова литературного героя подтверждаются примером из действительной ж
изни, а именно историей о Михрам-Гушнаспе, знатном персе, принявшем христ
ианство и под именем Гиваргиса погибшем мученической смертью в 614 г. при Х
осрове II. Со стороны отца Михрам-Гушнасп связан родством с сасанидской ца
рской семьей, а его мать Ц дочь первосвященника. Он рано осиротел, и его в
оспитывал дед по отцовской линии, который, хотя и был мирянином, с детских
лет обучал мальчика (как повествует xpистианский биограф) «персидской сл
овесности и религии магов, так что уже в семь лет он мог читать наизусть Яс
ну и держать барсом… таким образом, что рассказы о его способностях побу
дила Царя царей Хормазда (сына Хосрова I) пригласить его ко двору и застави
ть прочитать что-нибудь из религии магов. Он незамедлительно это исполн
ил». Царь был доволен и назначил его пажом; позднее юноша благочестиво за
ключил брак-хведода, взяв в жены свою сестру (Hoffman, 1880, с. 93Ц 95).
Религиозные обряды
Сестра Михрам-Гушнаспа вряд ли была так же образованна, как и ее брат. Жен
щины вообще не имели возможности учиться искусству письма, но, видимо, бо
гатые, знатные дамы слушали не только баллады поэтов и сказки, но и назида
тельные сочинения, читавшиеся вслух домашним священником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
стийское аша, то станет ясно, что это совершенно зороастрийско
е изречение, подтверждающее обязанность людей поддерживать великий ми
ровой и моральный закон и тем самым защищать все благие творения Ахура-М
азды. По своему духу эти слова действительно напоминают Гаты, а по велича
вости и основной идее под стать словам Дария Великого, высеченным на кам
не на тысячу лет раньше.
Для сасанидского царя справедливость, однако, не имела ничего общего с с
оциальным равенством, и Хосров восстановил прежнее общественное устро
йство, вернув всех бунтарей и недовольных на их старые, предназначенные
им, как он считал, от бога места. Впоследствии Хосров старался защищать кр
естьян и ремесленников от незаконных поборов и поручил надзор за этим, п
о свидетельству его «Книги деяний», главе зороастрийской общины Ц Моба
дан мобаду.
На протяжении всего правления Хосров тесно сотрудничал с духовенством,
и его религиозные убеждения, а также энергичная поддержка официальной ц
еркви обеспечили ему почетное место в истории веры, излагаемой в Динкард
е. Большой пассаж, посвященный Хосрову в этом сочинении и восходящий к со
временному источнику, гласит: «Его нынешнее величество. Царь царей Хосро
в, сын Кавада, после того как подавил ересь и злые силы и дал им полнейший о
тпор в соответствии с откровением веры, тогда он сильно продвинул точное
знание и изучение в деле всех ересей во всех четырех сословиях… И на собо
ре всех областей он провозгласил: „Истина религии почитания Мазды призн
ана. Мудрецы могут с уверенностью утверждать ее действительность путем
обсуждений. Но деятельная и сознательная пропаганда религии должна вес
тись в основном не путем обсуждений, а при помощи благих мыслей, благих сл
ов и благих дел с вдохновением Благого духа, с поклонением божествам-яза
та, совершаемым в полном соответствии со священным писанием. То, что пров
озглашали верховные жрецы Ормазда, то и мы провозглашаем, потому они при
знаны у нас обладающими духовной прозорливостью… Царство Ирана продви
нулось, опираясь на учение религии почитания Мазды, которое вобрало в се
бя знание всех, кто был до нас, [предназначенное] для всего мира. У нас нет сп
оров с теми, кто имеет иные убеждения, потому что мы знаем столько [истины]
на авестийском языке в точной устной передаче и в письменных источниках
, в книгах и записях, а также в толкованиях на обычном языке, Ц в целом влад
еем всей мудростью религии поклонения Мазде“» (Динкард 413, 9Ц 414, 6; Zaehner, 1955, с. 8Ц 9).
Судя по терпимому тону, эти слова, видимо, высказаны в конце царствования
Хосрова, когда была восстановлена неприкосновенность государственной
религии, что позволило Хосрову оставить прежнюю суровость по отношению
к маздакитам. Относительная мягкость проявляется и в следующем отрывке
из его «Книги деяний»: «Мобадан мобад представил на наше рассмотрение [д
ело] нескольких человек, которых он назвал и которые принадлежат к знати
… Вера этих людей была противна той, которую мы унаследовали от нашего пр
орока и ученых людей нашей религии. [Мобадан мобад предупредил нас], что эт
и люди тайно обращают в свою веру и призывают народ принимать ее… Я повел
ел привести этих еретиков ко мне и поспорить с ними… Потом я приказал изг
нать их из моей столицы, из моей страны и моего царства и велел, чтобы все, к
то разделяет их верования, последовали бы за ними» (Карнамаг, с. 18Ц 19).
В Карнамаге (с. 19Ц 20) Хосров также рассказывает о том, как ему добровольно п
окорилась часть хазар (именно тюрки угрожали теперь Ирану на севере). Он п
оселил их внутри страны, поручив им охрану границ в этой области. Затем он
продолжает: «Я приказал построить храмы нашим жрецам. Я поручил им научи
ть тюрок, подчинившихся нашей власти, тем прямым пре имуществам, которые
приносят покорность царям и этом мире и награды, следующие за это, в загро
бной жизни. Я повелел им внушить тюркам обязанность любить нас, быть прав
едными и верными, воевать с нашими врагами; и [я попросил их] обучить молод
ых людей нашим верованиям и обычаям». Хотя приказ этот и объяснялся в пер
вую очередь политическими мотивами, очевидно, никаких возражений проти
в принятия этих неиранцев в число зороастрийской паствы не имелось, если
, разумеется, они соответствующим образом были бы обучены и принимали но
вую веру охотно.
Запись Авесты
В приведенном выше отрывке из Динкарда упоминается об Авесте и в устной,
и в письменной передаче, потому что к тому времени неизвестный гений из з
ороастрийских жрецов разрешил проблему записи священных текстов, изоб
ретя «авестийский» алфавит, отличающийся изумительной точностью. Он ос
новывался на том пехлевийском письме, которое использовалось в середин
е сасанидского периода, но вместо двадцати в нем было сорок шесть букв, пр
ичем новые созданы путем модификации пехлевийских знаков.
Авестийский алфавит позволял изображать каждый гласный и согласный и, п
о существу, по своей точности уподобился современной «международной фо
нетической транскрипции». Серьезное возражение против записи Авесты, з
аключавшееся в том, что священные звуки ее передать точно невозможно, та
ким образом, было преодолено.
Используя великолепное новое изобретение, персидские жрецы принялись
фиксировать все сохранившиеся авестийские тексты, очевидно, делая это п
од диктовку, потому что со времени Тансара именно их назначили хранителя
ми канона священного писания. Разумеется, они пользовались тем произнош
ением авестийских текстов священниками, которое было принято тогда в Па
рсе и которое немного отличалось от произношения других областей. Однак
о, принимая во внимание огромный промежуток времени и колоссальное прос
транство, отделяющее среднеперсидский не только от диалекта Гат, но и от
младоавестийского, можно лишь восхищаться тем, как точно сохранился свя
щенный язык.
Конечно, неизвестно, существовали ли где-либо в VI в. н.э. авестийские текст
ы, оставшиеся вне сасанидского канона. Это кажется маловероятным, потому
что зороастрийские жрецы были более склонны к тому, чтобы собирать и сое
динять тексты, а не исключать их. Неизвестно, сколько времени потребовал
ось для того, чтобы все записать, но в сочинении IХ в. н.э. говорится, что «на с
овете Хосрова Аноширвана, Царя царей, сына Кавада, Мобадан мобад, некий Ве
х-Шапур, „огласил двадцать один раздел [ наск ] так, как было решен
о и постановлено“» (Bailey, 1943, с. 173). Большая сасанидская Авеста состояла из двадц
ати одного наска, или раздела, в соответствии с двадцатью одним словом мо
литвы Ахунвар.
Наски, в свою очередь, подразделялись на три группы по семь в каждой. В пер
вую группу входили Гаты и все относящиеся к ним тексты, во вторую Ц сочин
ения по ученой схоластике, а в третью Ц трактаты-наставления для жрецов (
наподобие Вендидада), кодексы законов, различные тексты, включая яшты, в к
оторых выискивали материал, дополнявший богослужения. Но сами по себе он
и не включались в ежедневные службы жрецов. Лучше всего сохранились самы
й длинный Фравардин-яшт, читаемый по покойнику и во время похоронного об
ряда, а также яшты, посвященные Михру и Анахид. Неудивительно, что гимн Ард
висуре Анахите, любимому божеству сасанидской династии, носит следы исп
ользования «блуждающих» стихов, встречающихся не только в одном яште, а
также содержит заимствования из гимнов другим божествам, в особенности
божеству Аши.
Упоминание об обнародовании на совете Большой Авесты из двадцати одног
о наска, видимо, подразумевает, что копии этого огромного труда послали г
лавным жрецам в провинции, так что в одно время существовало по крайней м
ере четыре его экземпляра Ц в Парсе, Мидии, Парфии и Систане. Каждый списо
к был помещен в книгохранилище какого-либо храма огня для изучения его т
ам учеными жрецами. Письменная Авеста, видимо, оказывала мало влияния на
священнослужителей, не говоря уже о простых мирянах; зороастрийская общ
ина продолжала совершать богослужения и молиться словами, которые веру
ющие выучивали наизусть, передавая их от отца к сыну, не имея нужды и не ум
ея обращаться к письменным текстам.
Литература на пехлеви
Ученые жрецы сразу же воспользовались, как кажется, теми богатыми новыми
возможностями, которые давало им владение письменными текстами. Больша
я Авеста сопровождалась среднеперсидским толкованием Ц Зэндом, Ц кот
орое тоже теперь было полностью записано (хотя и несовершенным пехлевий
ским письмом с его идеограммами); кроме прочих сочинений они составили и
звлечения и сборники из Зэнда на различные специальные темы, предназнач
енные для просвещения собратьев, а возможно, и для обучения знатных миря
н. Самое важное из этих сочинений Ц Бундахишн («Мироздание»), называемое
также Занд-Агахих, то есть «Знание Зэнда», Ц дополнялось и переделывало
сь на протяжении поколений, так что в конце концов превратилось в огромн
ый труд, посвященный трем основным темам: мирозданию, природе земных тво
рений и Кейанидам как предполагаемым предкам сасанидской династии.
Распространение грамотности привело к тому, что в конце сасанидского пе
риода были написаны и многие другие, менее крупные сочинения на религиоз
ные (и светские) темы, но большинство из них известно нам лишь по названиям
. Популярностью пользовались сборники афористических высказываний, пр
иписывавшихся знаменитым мудрецам далекого прошлого или же сасанидско
го времени. Одни из афоризмoв содержат житейскую мудрость, другие Ц нрав
ственные поучения; назывались такие афоризмы по-среднеперсидски а
ндарз («наставление»). Важным сочинением, написанным, видимо, в VI в. н.э.
и развившимся из этого древнего вида литературы, является Дадестан
и-Меноги-Храд («Суждение Духа мудрости»).
В этом сочинении, составленном в виде вопросов и ответов, спрашивающий п
ытается установить истину зороастризма и получает наставления от само
го Духа мудрости, который провозглашает: «Сперва я, природная мудрость, б
ыла с Ормаздом. И создатель Ормазд создал, и сохраняет, и направляет божес
тва-язата творений земли и неба и все прочие творения благодаря силе… пр
иродной мудрости» (Дадестани-Меноги-Храд LVII, 4Ц 5). Затем Дух мудрости просв
ещает спрашивающего относительно основных догм веры, указывает мораль
ные принципы, которыми он должен руководствоваться в жизни, и сообщает к
раткие сведения о традиционных знаниях в различных областях, извлеченн
ые из Авесты. В изложении делается особый упор на дуализм. «Божества-язат
а не дают человечеству ничего, кроме блага, Ахриман и дэвы Ц ничего, кроме
зла» (Дадестани-Меноги-Храд LII, 15). В числе непременных обязанностей верующ
им предписывается молиться трижды в день, «обратившись лицом к Солнцу и
Михру, движущимся вместе», отмечать праздники-гахамбары, заключать брак
и-хведода, поклоняться божествам-язата и воздерживаться от почитания и
зображений (Дадестани-Меноги-Храд LIII, 3; IV, 5; II, 93). Это они должны делать на средс
тва, заработанные собственным усердным трудом. Верующие из этих же средс
тв обязаны давать приют странникам, помогать беднякам и оказывать благо
деяния всем добрым людям (Дадестани-Меноги-Храд IV, 6Ц 8; II, 42Ц 44).
Эта книга, написанная простым и понятным языком, явно предназначалась ми
рянам, я есть свидетельства других источников о том, что в сасанидское вр
емя образованные миряне глубоко интересовались проблемами веры. В небо
льшом сочинении «Хосров-уд-Редаг» («Хосров и паж») изображается Хосров, с
прашивающий юношу из хорошей семьи (он сын знатного отца, а мать Ц дочь пе
рвосвященника) о его познаниях для того, чтобы проверить пригодность мол
одого человека быть пажом.
Ответы юноши свидетельствуют о том, что он гурман, знаток музыки и поэзии,
духов и цветов, любитель женщин и ценитель лошадей, и живо воссоздают обс
тановку изысканной роскоши. Вместе с тем молодой человек демонстрирует
знакомство с религией: «В должное время меня послали в школу ( фрахан
гестан ), и я был очень прилежен в учении: выучил Ясну и Хадохт, Яшты и Ве
ндидад наизусть, как священник, и прослушал Зэнд, отрывок за отрывком. А мо
и навыки в письме таковы, что я пишу охотно и быстро и ценю красоту письма»
(Bailey, 1943, с. 160). Фрахангестан, видимо, был общей школой ( фраханг Ц «вос
питание»), отличавшейся от специализированной школы для жрецов Ц
эрбадестан или школы для писцов Ц дибирестан.
Слова литературного героя подтверждаются примером из действительной ж
изни, а именно историей о Михрам-Гушнаспе, знатном персе, принявшем христ
ианство и под именем Гиваргиса погибшем мученической смертью в 614 г. при Х
осрове II. Со стороны отца Михрам-Гушнасп связан родством с сасанидской ца
рской семьей, а его мать Ц дочь первосвященника. Он рано осиротел, и его в
оспитывал дед по отцовской линии, который, хотя и был мирянином, с детских
лет обучал мальчика (как повествует xpистианский биограф) «персидской сл
овесности и религии магов, так что уже в семь лет он мог читать наизусть Яс
ну и держать барсом… таким образом, что рассказы о его способностях побу
дила Царя царей Хормазда (сына Хосрова I) пригласить его ко двору и застави
ть прочитать что-нибудь из религии магов. Он незамедлительно это исполн
ил». Царь был доволен и назначил его пажом; позднее юноша благочестиво за
ключил брак-хведода, взяв в жены свою сестру (Hoffman, 1880, с. 93Ц 95).
Религиозные обряды
Сестра Михрам-Гушнаспа вряд ли была так же образованна, как и ее брат. Жен
щины вообще не имели возможности учиться искусству письма, но, видимо, бо
гатые, знатные дамы слушали не только баллады поэтов и сказки, но и назида
тельные сочинения, читавшиеся вслух домашним священником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48