Из мести?
Бутылка с кока колой брякнула о стол, сильно покачнувшись, прежде чем вос
становить равновесие на толстом кружке подставке.
Таггарт наклонился вперед, опершись на руки и словно освободившись от да
вящего на него веса.
Ц Это случилось не из за того, что она посадила его, доктор. Никакой мужчи
на не станет из за этого убивать. Он убил ее потому, что любил. Он ее любил, м
эм. А она его Ц нет.
Ли не могла сдержать дрожи. Он произнес это с такой убежденностью, что ей н
е захотелось расспрашивать его дальше. Стакан с водой оставил влажные кр
ути на сияющей столешнице, и Ли, взяв салфетку, принялась их вытирать.
Немного погодя Таггарт выпрямился и откинулся на темно бордовую спинку
диванчика.
Ц Монтера заслуживает смерти, Ц тихо произнес он полным злобы голосом.
Ц Я бы задушил его голыми руками. А еще лучше Ц задушил бы на глазах у нег
о женщину, которая нравится ему.
Ли пребывала в растерянности и решила быть еще более осторожной.
Ц Вы сказали, Дженифер не любила Ника Монтеру. Если это правда, то почему
она бросила вас из за него?
Ц Она растерялась, только и всего. Дженифер не могла жить с тем, что сдела
ла ему. Она думала, Монтера простит ее, но он меньше всего думал о прощении.
Он выследил ее как животное, заманил в ловушку и убил.
Ц Сержант Таггарт, у вас есть доказательства? Ц Полицейский попытался
улыбнуться:
Ц Мне не нужны доказательства, доктор. Окружной прокурор собрал достат
очно доказательств, чтобы обвинить этого ублюдка, а заодно и его мать… то
лько за то, что она произвела его на свет.

* * *

Кто то вломился в его студию в баррио. Ник заметил признаки этого, еще толь
ко въехав на своем джипе «ренигейд» на подъездную дорожку, ведущую к обш
арпанному оштукатуренному дому. Трещины в косяках дверной коробки ясно
давали понять: кто то пытался проникнуть внутрь, возможно, с помощью лома.
Ржавая металлическая ручка болталась на одном шурупе.
Ц Дьявол! Ц тихо выругался Ник и вышел из машины. Ц Если я доберусь до эт
их мерзавцев, то кто то получит у меня сполна.
Когда вдоль низенького кустарника он пошел вокруг дома к задней двери, п
од ногами у него захрустело битое стекло. Взломщик, не сумевший войти в па
радную дверь, залез в дом через окно единственной спальни, Г образного по
мещения, в котором в свое время из за недостатка места вынуждена была спа
ть вся семья. В последнее время местная шпана врывалась и устраивала в до
ме погром каждую неделю, оставляя после себя шприцы из под героина и стре
ляные гильзы и унося с собой фотооборудование.
Ник не мог помешать этим вторжениям, но нашел способ защитить свои вещи. С
амые дорогие он спрятал в пространстве между двумя недостроенными стен
ами, а для отвода глаз положил на виду пару дешевых камер. Пока замысел уда
лся, но с этим взломом что то было не так. Его земляков не остановило бы так
ое незначительное препятствие, как задвижка. Они просто снесли бы дверь
с петель.
Зайдя за дом, Ник увидел, что задняя дверь распахнута настежь. Он вытащил н
ож из прикрепленных к поясу ножен, и, как всегда, ощущение смертоносной хо
лодной стали в руке пробудило в нем жестокие инстинкты. Это было как отве
том на невыразимую ярость, преследовавшую его всю жизнь, так и реакцией ч
еловека, желающего выжить. От акта кровавого возмездия получаешь странн
ое и жуткое наслаждение. Это было естественное ощущение, унаследованное
человеком от животных. Мы все прирожденные убийцы. Ник понял это, еще буду
чи ребенком. Мальчик, родившийся в Сан Рамоне, обречен убить или быть убит
ым. Отец сказал Нику об этом, когда ему было шесть лет, а в семнадцать это пр
едсказание сбылось. Это была поэзия мужественности, погребальный плач б
аррио. Чего не сказал отец, так это того, что, когда убьешь, все меняется. Ты
сам меняешься навсегда.
Бесшумно он вошел в кухоньку, переделанную в темную комнату. Дом был погр
ужен во мрак, за исключением полоски света в коридоре. Как видно, вандалы у
же повеселились и ушли, может быть, несколько дней назад. Но Ник все еще чу
вствовал вонь их отчаяния и хитрости. Он знал, что двигало ими Ц то же яро
стное желание завоевать признание, которое вызволило его из ада баррио,
едва он нашел путь к бегству. Может, они перестали искать, но сейчас его эт
о не волновало. Если он когда нибудь поймает этих подонков, он им яйца поот
рывает.
Из кухни он пошел в спальню, где спрятал оборудование. Дверь была открыта,
и Ник с порога увидел, что его тайник не обнаружили. Камеры, оставленные на
старом комоде, исчезли, но фальшивая панель была не тронута.
Он сунул нож в ножны, осторожно вошел в комнату и опустился у панели на кол
ени, предварительно убедившись, что он один. Налетчики так спешили стащи
ть дешевые камеры, что совсем не обратили на панель внимания. Еще одно рит
уальное жертвоприношение богам грозы, с холодной улыбкой подумал он. По
крайней мере наживку они заглотили.
Волоски у него на шее поднялись, когда он услышал какой то звук. За многие
годы его чувства настолько обострились, что он мог ощутить присутствие д
ругого человека, даже если не было никаких явных сигналов. Стояла какая т
о неестественная неподвижная тишина.
Слабый скрип половицы подтвердил, что интуиция его не подвела. Он был не о
дин. Его так и подмывало схватиться за нож, но он знал, что делать этого не с
ледует. Никогда не воюй с призраками.
Ц Не делай глупостей! Ц прошипел кто то.
Все еще стоя на коленях, Ник повернулся и оказался перед лицом распросте
ршей руки Девы Марии в миниатюре. Прежде чем он успел среагировать, Пресв
ятая Дева наклонилась вперед, как сражающийся баран, и грубо ударила его
в лоб. У Монтеры посыпались искры из глаз, из затылка по телу разлилась бол
ь: откинувшись назад, он сильно ударился о стену.
Сквозь обвал белых хлопьев гипса и саднящую боль Ник пытался рассмотрет
ь напавшего на него. Он ожидал увидеть дуло автоматического оружия, но ма
льчишка, смотревший на него, напоминал скорее напутанное животное, чем б
андита. Кто бы ни был этот ребенок, он ударил Ника по голове статуей Богома
тери, не сообразив, вероятно, что гипс разлетится. Маленькая спальня стал
а похожа на Альпы зимой.
Мальчик уронил камеры, которые прижимал к себе другой рукой, и собрался б
ежать, но Ник нырнул вперед и схватил его.
Ц Не так быстро! Ц сказал он, возвращая мальчика на место.
У Ника выступили слезы на глазах. Покалывание в затылке подсказало ему, ч
то надвигается самая страшная из головных болей. Его череп, должно быть, р
азлетелся на большее число кусков, чем статуя.
Ц Иди ты знаешь куда! Ц проревел мальчик, пытаясь вырваться и пинаясь.
Ц У уф! Ц Ник согнулся пополам от прямого попадания в тазовую кость. Это
т маленький негодяй еще сделает его евнухом. Поймав мелькающие конечнос
ти, он вскочил на ноги и захватил мальчишку в замок. Ц Как тебя зовут? Ц ря
вкнул он, ничуть не тронутый вскриком боли. Ц Сколько тебе лет?
Ц Мне пятнадцать, ты, задница!
Ник хмыкнул в ответ на эту браваду. Ребенку было не больше девяти или деся
ти лет. Он оказался худым заморышем, только карие глаза метали молнии.
Ц Пятнадцать? Здорово. Настоящий бандит! Тебя будут судить как взрослог
о и засадят твою костлявую задницу в Сан Квентин.
Ц Давай, зови копов! Ц взорвался, защищаясь, мальчик. Ц Мне то что? Мой бр
ат Хесус уже в Сан Квентине. Смертный приговор. Ц Он гордо вскинул голову
, словно это была наивысшая честь, на какую мог надеяться его земляк.
Ц Замечательно, Ц саркастически заметил Ник. Ц Что он сделал? Замочил к
опа?
Ц Да! Откуда ты знаешь? Ц Ребенок казался искренне удивленным, даже поль
щенным. Ц Ты читал про Хесуса в газетах?
Ник отпустил мальчика и толкнул его к железной кровати, единственному пр
едмету мебели в комнате, помимо гниющего плетеного туалетного столика. Р
ебенок споткнулся и упал на кровать, но не стал садиться там, а сел на полу,
подобрав ноги и заслонившись руками, как от удара.
Ц Твой брат никакой не герой, Ц сказал ему Ник, вытряхивая из волос оста
тки гипса и отряхивая выцветшую рубашку из грубого хлопка и джинсы. Ц Тв
ой брат Ц вонючий труп! Он уже покойник! Ты убиваешь копа, и тебя наказыва
ют в назидание другим.
Мальчик глянул на Ника, но в его пристальном взгляде не было злобы, а стран
ная радость.
Ц Не могут они наказать Хесуса ни в какое назидание, Ц хрипло сказал он.
Ц Он этого не делал! В ту ночь он застрелил нескольких человек, но не убив
ал этого чертова копа.
Ц За что же ему вынесли смертный приговор?
Ц Откуда я знаю! Наверное, его подставили копы. Может, они хотят его смерт
и. Хесус Ц он плохой, приятель! El mero chingon, главный пес.
Ник тихо выругался, скорее от досады, чем от злости. Детей баррио не запуга
ешь. Он знал это по личному опыту. Это были хитрые помойные крысы, росшие с
чувством фатализма, непонятным чужаку. Нужно было родиться здесь, чтобы
понять эту душевную пустоту. Даже десятилетнему бандиту нечего было тер
ять. Нечего. У них не было будущего. Жить хорошо Ц означало жить, нарушая з
акон, торгуя наркотиками или промышляя контрабандой. Альтернативой был
и мизерная зарплата или пособие. Их странное, искаженное понятие о лично
й чести было единственным, чего никто не мог у них отнять.
Ник встал на колени, чтобы поднять одну из камер, которые выпали из рук мал
ьчика.
Ц Что ты собирался с ней сделать? Ц спросил он. Вопрос был задан между пр
очим, пока Ник поднимал и возвращал на место крышку объектива. Ц Продать,
чтобы купить наркотики?
Ник взглянул на своего заложника и увидел, что впервые с момента их встре
чи на его лице появилось расчетливое выражение.
Ц Это деньги для моей бабушки, Ц сказал ребенок, неудачно подражая бойс
кауту. Ц Она больна.
Ц Ну да, конечно, и твоя больная бабушка перевозит контрабандное оружие,
да?
Ц Да пошел ты, ублюдок!
Ник наклонился в сторону мальчика, протягивая ему камеру.
Ц Ты хочешь отсюда выбраться? Ты хочешь выбраться из Сан Рамона?
Ц Нет. Ц Сев на корточки, тот с мрачной гордостью взглянул на Ника. Ц Мне
здесь нравится.
Ц Тебе нравится эта вонючая клоака? Тебе нравятся годные на металлолом
машины, грязные бродяги и трупы?
Ц Да… может, и нравятся. А тебе то что, задница?
Ц Это ты в заднице, малыш. И ты останешься в заднице, если не послушаешь ме
ня. Ц Ник протянул ему камеру, почти ткнул в лицо, заставляя его понять. Ц
Тебе не нужны ни оружие, ни наркотики. Вот твое оружие. Оно очень мощное. Он
о может вытащить тебя отсюда. Оно и меня вытащило! Ц Мальчик смотрел на не
го с подозрением:
Ц Что это ты делаешь? Отдаешь мне камеру?
Ц Да, я отдаю тебе эту камеру… но при одном условии. Ты должен пользовать
ся ею, а не продавать.
Ц Чего? А как ее использовать?
Ц Делать фотографии. Ты сделаешь фотографии этого места, а я тебе за них
заплачу.
Плечи мальчика затряслись в немом смехе.
Ц Ты же сказал, что это место Ц клоака, а теперь хочешь его фотографиров
ать? Снимать наркоманов и трупы? Ты считаешь, я дурак? Может, это ты дурак, а?

Ник положил камеру на пол. Поднялся и посмотрел из окна спальни, глядя на к
уски битого стекла и ряды уродливых оштукатуренных хибар, слепленных из
источенного временем дерева и проволоки, Ц это была улица Салерно. Здес
ь воняло фасолью, автомобильными выхлопами и самогоном. Он сохранил роди
тельский дом не из сентиментальности. У дома гнил фундамент. Но Ник не жел
ал ничего ремонтировать. Ему хотелось оставить его таким, ущербным.
Он пообещал себе, что когда нибудь сфотографирует дыру, в которой он выро
с, ржавеющие остовы автомобилей, мертвые тела и все остальное. Убожество
Сан Рамона стало привычным для Ника. Он его почти не замечал. Но они его ув
идят. Это он тоже себе пообещал. Однажды он откроет своим богатым покрови
телям их самодовольные глаза на то, как на самом деле живет другая полови
на. И как умирает.
Ц Да, Ц наконец произнес Ник. Ц Мне нужны фотографии этого места.
Когда он обернулся, мальчик рассматривал его с неприкрытым любопытство
м.
Ц Кажется, я уже тебя видел, Ц сказал он, разглядывая его. Ц Кажется, я ви
дел тебя по телику. Ты не тот человек, которого обвиняют в убийстве? О тебе
тут говорят. Говорят, что ты прикончил какую то женщину, очень красивую. Те
бя тоже приговорят к смерти, да? Ц Ник кивнул:
Ц Похоже на то.
Ц Эй, это же здорово, приятель! Ты станешь героем, прямо как мой брат Хесус
. Может, копы и тебя подставили?
Ник втянул пахнущий плесенью воздух комнаты.
Ц Бери добро и катись отсюда, слышишь?
Мальчик вскочил на ноги, как выскакивает из коробки чертик. Он подхватил
с пола камеру и направился к двери, уже явно просчитав путь к отступлению.

Ник нетерпеливо махнул рукой.
Ц Сделай мне фотографии, Ц буркнул он. Ц Или я приду тебя искать, бандит.
Можешь оставить отснятую пленку на кухне. Я заплачу за кадры, которые исп
ользую. Ц Он ткнул большим пальцем в сторону разбитого окна спальни. Ц Т
ы знаешь, как войти.
Мальчик попытался улыбнуться, но это получилось у него не слишком удачно
.
Ц Я Мануэль Ортега, Ц сказал он. Ц Меня все называют Манни, и я происхожу
от длинной линии храбрых мужчин со стороны моего отца. Моя семья… мы рево
люционеры… ну, вы знаете, как мексиканцы Панчо Вилла и Эмилиано Сапата.
У Ника сдавило горло. Впервые в голосе мальчика почти зазвучало отчаяние
. Нику больше понравилось, когда он защищался. Цеплявшийся за гордость, за
все, что хоть как то могло сделать его кем то большим, чем он был Ц грязным
помоечным крысенком из Сан Рамона, Ц Манни каким то образом унизил себя.
Нику хотелось заплакать.
Ц Убирайся отсюда! Ц бросил он. Мальчик прижал к груди камеру и убежал.
Немного позже, покончив с приступом презрения к себе, Ник оглядел спальн
ю с гневом и болью в сердце. На гниющем плетеном туалетном столике в потус
кневшей рамке в форме сердца стояла свадебная фотография Армандо и Фейт
Монтера, его родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44