Сама я не искала этого, но в следующий раз, когда меня пожелал мужчина, я была счастлива. Это произошло два года спустя. Моим любовником стал молодой человек, который работал садовником в соседнем доме, на Ривьере, во Франции. Мы познакомились, и все два месяца, пока Пеласко отдыхали там, я виделась с этим jardinero по ночам. Потом Пеласко вернулись в свой дом на Карибском море, и так закончились наши встречи.
– И ты не возражала? Ты не любила его?
– Для меня, Лари, любовь не была потребностью. Теперь я много сплю с мужчинами. Думаю, эта страстность важна и для моих песен тоже. Ты ведь слышала ее, правда? Мы, художники и музыканты, должны много заниматься сексом. Но любовь…
Доми покачала головой и задумчиво продолжала:
– Это – роскошь, какая-нибудь драгоценная вещица, которую я вижу за окном, но не могу себе позволить. Мне нельзя любить одного человека, ведь тогда я не смогу перенести разлуку с ним. Потому что моя жизнь не принадлежит мне. В конце каждого светского сезона меня увозят из одного места в другое.
– Какой ужас! – не раздумывая, пробормотала Лари. – Ты ведь не рабыня! Ты не должна сковывать свои чувства цепью!
Доми взглянула на нее. В тусклом голубоватом свете луны Лари увидела на ее лице слабую улыбку.
– Если когда-нибудь чувства станут достаточно сильными, они порвут цепи. Но сегодня я не возражаю против них. Где бы я ни была, я всегда нахожу мужчину, с которым могу заниматься любовью.
– А здесь, в Ньюпорте, у тебя есть любовник?
Она кивнула.
– Он работает в ресторане в гавани. Мы встречаемся два или три раза в неделю, но вечером.
Лари молчала, пытаясь представить себе, что это такое – иметь случайного любовника, испытывать страсть, не обремененную глубокими чувствами. Возможно ли такое для нее? Должна ли она ждать до тех пор, пока не сможет «заниматься любовью» в полном смысле этого слова? Доми, казалось, прочитала ее мысли.
– У тебя проблемы, Лари, потому что ты хочешь быть с мужчиной только тогда, когда твое сердце сделает выбор. Для тебя быть любимой – это почти как… ambicion, точно так же, как для меня – мечта петь и быть известной.
Она обняла Лари за плечо.
– Хочешь un buen consego? Дай себе возможность узнать, что это такое – испытать все! Пока мы ждем осуществления своей мечты, мы ведь должны жить! Вероятно, есть мужчины, которые хотят быть с тобой, Лари. Один их них нравится тебе? Так переспи с ним! Подумаешь, большое дело!
Легкий ветерок, дувший с океана, стал набирать силу. По телу Лари пробежала дрожь, но не только от холода. Ей было страшно отказаться от идеалов. Она знала, что Доми была права, назвав ее желание быть любимой честолюбивым стремлением – следствие жизни без семьи. Но сможет ли она заполнить пустоту в своем сердце чем-то большим, нежели просто физическое наслаждение?
Или, освободившись от несбыточных желаний, она сможет реализовать другие честолюбивые планы?
Лари поблагодарила подругу за заботу, обняла ее, и они пожелали друг другу спокойной ночи. Когда Лари направилась к «Морскому приливу», Доми побежала в город на свидание со своим любовником.
Анита больше не возражала против отъезда Лари в Нью-Йорк, поняв, что спорить с ней бесполезно. Но теперь девушка еще острее ощущала другой, все еще продолжавшийся разрыв. Она ждала известий от Ника. Как бы Лари ни сердилась на него, разве она захлопнула перед ним дверь навсегда? Но дни шли, а он по-прежнему не давал о себе знать. К среде она уже подумывала о том, чтобы позвонить Орну. В воскресенье поезд умчит ее в Нью-Йорк. Если они не увидятся до конца недели, то, возможно, у них никогда больше не будет шанса восстановить свои отношения. Ник в любой момент мог вернуться во Вьетнам.
И все же после всех своих самоуверенных заявлений Лари не могла пойти на попятную. Пролетело еще два дня. Она постаралась забыть о Нике и занялась сотней мелких дел, которые необходимо было сделать до отъезда: упаковкой вещей, уборкой своей комнаты, приобретением гардероба, соответствующего ее новому положению. Кроме того, Лари встречалась с местными подрядчиками, чтобы обсудить с ними ремонтные работы в доме. Если отдать заказ в надежные руки, то не будет никакой причины для волнений. Анита и Майк смогут наблюдать за ходом работ на основных, начальных стадиях, пока Лари будет овладевать знаниями, необходимыми ей для реставраций особняка.
В субботу, возвращаясь на велосипеде в «Морской прилив» после разговора с подрядчиком, Лари увидела Ника. Проезжая по торговой улице мимо старого казино, она заметила, что он свернул в магазин фототоваров. Вдруг ей вспомнились тс страшные картины войны, запечатленные на его снимках. Пройдет ли он через все эти испытания невредимым?
Она бросила велосипед на краю тротуара и побежала в магазин. Одетый в джинсы и пуловер в синюю полоску, он стоял у прилавка рядом с продавцом. Каштановые волосы были подстрижены примерно так же, как у Ника, и телосложение было похожее… И все же это был не он.
Продавец и покупатель обернулись и поймали ее пристальный взгляд. Молодой человек улыбнулся. Ему было приятно внимание красивой девушки.
– Чем могу вам помочь? – спросил продавец.
Она покачала головой и удалилась. Но эта ошибка была ей предостережением: если она не переборет свою гордость, то, может быть, будет сожалеть всю жизнь о том, что не смогла заставить себя сделать один-единственный телефонный звонок.
Гладкие корпуса парусных яхт в доках ньюпортского яхт-клуба поднимались и опускались на небольших волнах. Их мачты пересекались друг с другом на фоне неба, словно детали огромного ткацкого станка, ткущего и ткущего свою невидимую ткань.
Лари легкой походкой шла вдоль одного из длинных доков. Решив выглядеть сексуально и в то же время в соответствующем случаю морском стиле, она оделась в белые брюки в обтяжку и в хлопчатобумажную матросскую блузу с завязками спереди. Заслонив рукой глаза от ослепительного сияния послеполуденного солнца, отражавшегося от воды, она искала его среди людей, работавших на палубах своих лодок, очищая их после дневного плавания.
Когда она позвонила в дом Орнов, к телефону подошла мать Ника. Она разговаривала с Лари весьма холодно и не удержалась от краткого порицания за тс серьезные неприятности, которые Лари причинила бизнесу ее мужа. Но Лари пропустила это мимо ушей, и в конце концов Долли Орн сообщила ей, что Ник принял приглашение совершить морскую прогулку вместе с одним членом яхт-клуба.
– Не сомневаюсь, что вы найдете его там сейчас. Он, возможно, в данный момент на воде, – сказала она.
Многие стапели в доке действительно были пусты. Яхты отсутствовали в них не только в течение нескольких часов, но уходили в летнее плавание на много дней или недель. Лари начала уже отчаиваться.
Когда она бродила по пристани, ее несколько раз окликали по имени молодые люди с лодок и приглашали присоединиться к ним. Она узнала в них сынков старинных ньюпортских семейств, которые были у нее на вечернике и наконец-то сочли возможным принять ее в свой круг. Лари вежливо отказывалась. Она чувствовала, что у нее больше общего с Ником, который испытал на себе их неприязнь. Лари вспомнила, как в одном из писем он упоминал о том, что Орнов не приняли в яхт-клуб из-за того, что Берни был евреем.
Она уже собиралась уходить, когда заметила красивый шлюп с темно-синим гоночным корпусом, который приближался к докам. Мужчина на корме отдал приказ опустить парус второму человеку. Ей показалось, что это был голос Ника. Она пошла вокруг дока к стапелю, к которому направлялась яхта. Подойдя ближе, Лари увидела стоявшего у руля Ника. Второй член команды, который быстро тянул вниз кливер, был невысоким гибким мужчиной примерно пятидесяти лет с курчавыми волосами и привлекательным обветренным лицом.
Тут Ник заметил ее.
– Эй! Каким ветром занесло тебя сюда? – весело крикнул он.
– Я пришла, чтобы отыскать тебя! – прокричала она в ответ.
Яхта скользнула на стапель. Моложавый мужчина бросил ей свободный конец линя, и Лари подтянула яхту. Несколько минут мужчины крепко привязывали яхту в доке и складывали паруса. Потом ураган их активной деятельности стих.
– Входи на борт! пригласил Ник.
Его напарник протянул Лари руку, чтобы поддержать ее. Ник вышел вперед и представил их друг другу.
– Барт, это Лари Данн. Лари, познакомься с Бартом Палмером!
У Лари от удивления расширились глаза. «Палмер Комьюникейшнс» была весьма агрессивной информационной компанией. Недавно ей стал принадлежать журнал «Момент», общественно-политический еженедельник, соперничавший с «Тайм» и «Ньюсуик». Ее основатель, Бартоломью Палмер, имел репутацию чуждого условностям корпоративного «хулигана», принимая во внимание его резкие выпады против советов экспертов по финансам, которые обычно оказывались блестящими. Лари не читала бульварных газет, но о Палмерс слышала немало сплетен. «Черный Барт», как окрестили его конкуренты, был известен своими спортивными подвигами. Он был заядлый альпинист, яхтсмен и любитель полетов на аэростатах. Говорили, что он предпочитал руководить своей шумной компанией откуда угодно, только не из-за письменного стола в офисе.
Барт приветливо кивнул ей головой и, искоса посмотрев на гостью, оценил ее красоту.
– Так, значит, это и есть Лари Данн, о которой я так много слышал?
Лари бросила взгляд на Ника. Но он покачал головой, отрицая тем самым, что был источником какой-либо информации.
– И где же вы слышали обо мне? – настороженно поинтересовалась Лари у Палмера.
– Я ведь работаю в бизнесе новостей, как вам известно, миссис Данн, и плачу своим служащим за неординарную информацию.
– И каким же образом я удостоилась внимания вашей компании? – сухо спросила она.
– Вечер по сбору средств, который вы устроили на днях, получил восторженные отзывы благодаря тому, что все было организовано с большим вкусом. Обычно устроительницы вечеринок, имеющие успех в обществе, по возрасту гораздо старше. Именно это и выделяет вас среди других.
– Лари, ты же знаешь, что некоторые репортеры, ведущие разделы общественной жизни и светской хроники, написали об этом, – сказал Ник.
Лари читала хвалебные отчеты о своем вечере. Она тщательно просмотрела всю местную прессу, чтобы убедиться, что ни один из скандалов того вечера не просочился на страницы газет и журналов. Но ей и в голову не могло прийти, что это событие освещалось еще шире. А история о самой популярной группе страны, которую застали «на месте преступления» в самой гуще добропорядочного ньюпортского общества, занятого танцами этажом ниже, придала бы содержанию еженедельника особую пикантность. Лари напряглась при мысли о такой перспективе.
– Вы напечатаете что-нибудь об этом? – спросила она Палмера.
Он заколебался. Лари почувствовала, что Барт в курсе местных сплетен, в которых, разумеется, обсуждался не только изысканный стиль вечеринки.
– Эта история не для нас, – наконец ответил он. – Я только хотел, чтобы вы знали, что я слышал о вас много хорошего.
Она поблагодарила его, и Барт повернулся к Нику.
– Через десять минут я должен встретиться кос с кем. Закончи тут все, ладно?
– Предоставь это мне! – охотно согласился Ник. – Ключи будут в клубе.
Палмер спрыгнул с яхты и медленно пошел из дока. – Он кажется очень милым, – заметила Лари.
– Палмер настолько мил, насколько это может позволить себе человек, создающий империю.
Наступило молчание. Они даже были несколько удивлены, оказавшись наедине.
– Хочешь осмотреть яхту? – спросил Ник. – «Хедлайнер» – прекрасная лодка…
Лари кивнула, и Ник повел девушку на корму по узкой полоске палубы, которая красиво окаймляла низкую каюту яхты.
– Вы давно дружите?
– Я знаю его несколько лет, но нас вряд ли можно назвать друзьями, – ответил Ник. – Палмер участвует в гонках, а для этого ему нужна команда из шести или семи парней. Капитану иногда требуются дополнительные члены экипажа. Таким образом я и познакомился с Бартом три года назад. Каждый год проводятся большие гонки до Бермудских островов. Соревнуются сотни яхт. Эти состязания превосходны. Я участвовал в них дважды вместе с товарищем по университету, отец которого имел гоночную яхту.
Они дошли до кубрика, и Ник остановился.
– Три года назад я был членом его команды. Он пришел первым и запомнил меня. Его лодка стоит здесь, пока Палмер встречается с некоторыми финансовыми магнатами, проводящими лето в Ньюпорте, поэтому он и пригласил меня.
Ник бросил взгляд назад через плечо.
– Это редакция его журнала отправляет меня во Вьетнам.
– Так ты получил работу? – воскликнула Лари.
Она была взволнована и в то же время испытала разочарование. Потом ей пришло в голову, что это нельзя назвать трудной победой, раз он уже давно знал Палмера.
Ник, казалось, прочитал ее мысли.
– Барт был последним, к кому я обратился. Я предпочел бы не использовать связи. Я ведь уже говорил тебе, какие у меня были проблемы. Хотя я был абсолютно уверен, что Палмер денег на ветер не бросает. Если бы мои работы ему не понравились, он бы в ту же секунду сказал бы мне об этом. Но он нанял меня, потому что считает войну преступлением и готов напечатать любой материал, какой я ему предоставлю, даже если из-за этого у него будут неприятности.
Из кубрика Ник провел Лари через люк, и она спустилась по лестнице вниз, в каюту. Хотя салон был узкий и в середине его возвышался толстый столб мачта, он представлял собой привлекательное помещение с встроенными столами из полированного тикового дерева, занавесками из красивой ткани, закрывавшими иллюминаторы, и удобными сиденьями с подушками, которые могли служить в качестве коек. Наверху ряд панелей из прозрачной пластмассы пропускал дневной свет.
Вечер перешел в сумерки, и внутри стало темно. Там Ник не стал включать электрические лампочки, а снял с крючка большой латунный штормовой фонарь, зажег спичкой фитиль и повесил его обратно на столб мачты. Каюта озарилась теплым золотистым светом.
– Хочешь выпить? – спросил Ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77