Для
Гмайнера важно было главное. И это главное он выра-
зил, как всегда, гениально просто: <чтобы всем детям
жилось хорошо>. В центре всей его идеи - ребенок.
Не воспитание у него чувства патриотизма, трудовых
навыков и даже принципиальности и честности. А
лишь: чтобы жилось хорошо.
Вот она - точка отсчета: модель, выстроенная во
благо ребенка.
Но для этого, правда, надо иметь определенные
критерии этого блага. Надо иметь набор определенных
нравственных ценностей, которые входят в это опре-
деление - хорошо.
VI
Рабочий день директора детской деревни Хинтер-
брюль у Фрица Хайдера начинается в 8 часов утра.
Он и сегодня очень моложав и подтянут. Ни разу не
видела его в костюме с галстуком. Носит свитера, всег-
да в тон подобранные к ним сорочки и шейные платки.
У него большой светлый кабинет. На полках - среди
других книг - те самые сочинения Макаренко и Пес-
талоцци, о которых я уже говорила.
День начинается с телефонных звонков. Обычные
дела: о мальчике, который должен быть принят в Хин-
тербрюль, о какой-то экскурсии, которые в Хинтербрю-
ле достаточно часты (Вена рядом), о рабочем месте
ученика для подростка. Затем приходит с фотогра-
фом представитель всемирно известной фирмы, кото-
рая дарит детской деревне <интеллигентные>, как он
сказал, игрушки и хочет при этом сделать для фирмы
фотографии. Игрушек действительно много, и Хайдер
спокойно принимает в этом действе участие - здесь
уважают волю дарителей. Привели малышей из дет-
ского сада, они приходят от игрушек в искренний во-
сторг, и фотограф ловко за десять минут отщелкивает
свою пленку.
Сколько раз за свою жизнь я была в кабинете ди-
"дктора сегодняшней школы-интерната, заменившей
детский дом, в котором сам воздух кажется наэлектри-
зованным, потому что у нас всегда что-нибудь рушит-
ся срывается и не получается. А наш директор ответ-
ствен за все: столовая, продукты, одежда, мебель, так
называемый инвентарь, медпункт, заболевшие учителя,
увольняющаяся воспитательница.
А у Хайдера то ли от вида лужайки с бархатной
травой, открывающейся из большого окна (админи-
стративный дом когда-то был господским, его купили
вместе с участком), то ли от непривычной строгой эле-
гантности кабинета, в котором нет ничего от канцеляр-
ской мебели даже в австрийском ее понимании, день
тих и размерен. Хотя в принципе он человек быстрый
и решительный. Как все говорят - с острым анали-
тическим умом. Не случайно он играет в шахматы в
том же клубе, что и Урсула Холубар. <Гораздо лучше
меня>, - говорит она.
Вообще не видела в детских деревнях нервозности
и суетливости. И понятно: все то, что заботит нашего
директора, австрийского не тревожит. Жизнь детей и
дома организует мать, ему остаются заботы чисто
педагогические и <общедеревенские>. Капитальный
ремонт дома, например. В Альтмюнстере была при
разговоре Йозефа Ламмера со строительным масте-
ром, взявшимся расширять один из домов. Разговор
этот лучше не описывать - это из той, другой жиз-
ни, в которой можно развернуть альбом с типами двер-
ных ручек, например, и решать, лучше ли кирпичи тя-
желые, но подешевле или легкие, но подороже.
Ровно в 10 в тот день, как и записано, к Хайдеру при-
ходит на беседу одна из матерей детского городка.
Беседа, как сказал мне Хайдер, личного характера,
и поэтому он спрашивает женщину, согласна ли она
на мое присутствие. А я, получив разрешение, пыта-
юсь стать незаметной, ибо беседа трудная. Мальчик
у нее уже четвертый год, и она должна признаться:
ничего не получается. <Он груб, ругается, плохо влия-
ет на других детей. Его нет дома - все в порядке, он
приходит - детей невозможно сдержать. Ворует, нель-
зя же в доме держать все закрытым. Я считаю: нам
нужно расстаться. Ради других детей>.
Женщина теребит кромку своего фартука - при-
надлежности распространенного в Австрии нацио-
нального костюма, и глаза ее наливаются слезами.
Хайдер слушает внимательно, с не показным соучасти-
ем. Потом говорит:
- Наверное, вы правы. Хотя я лично думаю, что это
неплохой мальчик.
Она делает слабое движение рукой, он успокаива-
юще:
- Да, да, я понимаю, он другой с чужими, с по-
сторонними, так бывает.
Последняя простая фраза Хайдера удивила меня
больше всего.
- Я благодарю вас за информацию.
Когда-то Гмайнер, создавая детскую деревню, го-
ворил, что ее директор будет играть роль отца для
детей. И в первое время, когда он сам привозил де-
тей или встречал их у въезда в Имет, детская ручонка
тонула в его большой руке и так они медленно шли к
дому, А вечерами, когда был свободен, шел ужинать
то в одну семью, то в другую. Своего дома у него не
было. Эти дома были его домом, и дети могли считать
его своим отцом. Он тогда же и говорил: <Если я вы-
строю пять домов, буду считать, что оставил универ-
ситет не зря>. А сейчас времена изменились, у руко-
водителя детской деревни - свой дом и своя семья,
Теперь все говорят, что это легенда, красивая сказ-
ка: директор детской деревни как отец. Но что-то от
той красивой сказки осталось, и каждый человек, стоя-
щий во главе этого странного учреждения, считает
своей обязанностью прежде всего защищать мать и по-
могать ей, признавая ее суверенность и ее значитель-
ность, потому что, как сказал Ламмер: <даже при пло-
хом директоре детской деревни она сможет суще-
ствовать, если же не идут дела у метерей, можно кин-
дердорф закрывать>.
И поэтому отношения руководитель - подчинен-
ные здесь носят особый характер. Поэтому женщине
говорят <спасибо за информацию>, когда она сообща-
ет, что не справилась с воспитанием мальчика. И не
принято вызывать матерей к себе в кабинет. Если у ди-
ректора есть вопросы, замечания, он идет в дом. Всег-
да до обеда, когда дети в школе и в детском саду.
- Как почему? - удивляется Хайдер. - Не могу
же я обсуждать с матерью ее проблемы при детях.
- Вам будет скучно, - сказал он мне, когда груст-
ная женщина ушла. - Я должен готовиться к муттер-
рунде.
То, что у нас называется педагогическим советом,
носит в Австрии милое название - <круглый стол>
матерей. В Хинтербрюле он и вправду круглый. Боль-
шой стол, на котором к приходу матерей уже стоят
чашки с кофе.
Мне не повезло: я так и не попала ни на один из
австрийских педагогических советов. Но Фриц Хайдер
любезно дал мне протоколы, которые ведутся скру-
пулезно.
Давно заметила: протоколы - великая вещь. Ни-
чего уже не исправишь, не изменишь. И по самым
небрежным видно, что обсуждали, о чем заботились.
Чем живут. От командировки в село Екатериновское
Омской области у меня почему-то остались записи не
педсоветов, а партийных собраний. В разоренном хо-
лодном интернате были такие собрания: <О реформе
школы>, <Здоровье детей - забота общая>, <Задачи
парторганизации в свете пленумов ЦК КПСС>.
В Хинтербрюле муттеррунде всегда ведет Хайдер
и одной темы <круглого стола> нет. На каждом собра-
нии объявляется о календаре предстоящих событий
(доклад доцента из клиники нервных болезней <Юно-
шеский возраст>, месса памяти Гмайнера, годовой кон-
церт музыкальной школы в детском саду, о приезде
матери Терезы, об отъезде в Кальдонаццо и приезде
из него, доклад о СПИДе: <Нам надо подумать, как мы
будем относиться к зараженным детям, если такие
появятся>. О семинаре в Инсбруке, в котором могут
принять участие все желающие матери. Он называет-
ся <Помогите, я не справляюсь>).
Сообщается и о следующих <круглых столах>. За-
метила по протоколам, что ни разу день <круглого
стола> не был перенесен. Ни разу! Но что тут удив-
ляться. Ни Хайдера, ни Вильдпихлера, никого другого
не вызывают вдруг, срочно на совещание в наробраз.
А план всяких общих мероприятий всех австрийских
детских деревень, на которых они должны быть, так
же точен и заранее известен. Сообщается о событиях
за пределами Хинтербрюля (о встрече в академии
Гмайнера в Инсбруке <Подготовка к новой жизни>,
об интернациональном семейном конгрессе в Вене,
на котором были Хайдер, Милевски и Холубар, о пре-
бывании Альберта Лиханова в Австрии и о <догово-
ренности построить одну или две детские деревни с
нашей системой в СССР>, <педагог Штадлер сообщил
о лекции доктора Библя <Влияние настроения на пове-
дение и успехи детей>. Господин Штадлер был в вос-
торге и предложил, чтобы эта лекция была повторена
в Хинтербрюле>).
Обсуждаются и совсем земные вещи: <В одном из
домов засорилась канализация. Пожалуйста, проследи-
те, чтобы девочки не бросали вату>. <Недавно приеха-
ли два учителя музыки из Вены, никто из детей на за-
нятия не пришел, так как были школьные экскурсии.
Учителя уехали, не солоно нахлебавшись. И это не пер-
вый случай. Пожалуйста, думайте о том, что дети, если
они почему-то не смогли быть на уроке, должны из-
виняться>. Замечание о езде по территории на мото-
циклах. <Я поговорю со старшими. Если не поможет -
запрещу>.
Ни одного <персонального дела>, фамилий детей,
матерей, разбора поведения того или иного ребенка.
Все это только с глазу на глаз.
В одном из протоколов <круглого стола> перед
летними каникулами читаю слова Хайдера: <Опять мы
прошли вместе определенный отрезок. Мы пере-
жили много радостного, общечеловеческого. Сохра-
ним хорошее отношение Друг к Другу, не будем при-
дирчивы. Благодарю всех от имени детей и киндер-
дорфа за эти достижения>.
Ну, хорошо, все это так идиллически. Но бывают
же конфликты, несогласия, обиды?
- Конечно, - говорит Хайдер. - Мы решаем эти
"роблемы вместе. Если я был неправ, я извинюсь. Ес-
" нет - попытаюсь это доказать.
- А если женщина с вами не согласится?
- Есть возможность обратиться в <дорфкомис-
сион>, которая вызовет нас двоих и рассудит.
- Были такие случаи?
- У меня - нет.
Потом в Имсте я спрошу у одного из членов <дере-
венской комиссии>, а бывают ли у них анонимные
письма.
- Анонимные?! Абсолютно невозможно. Зачем?
Если у матери конфликт с директором деревни, она
должна ему сказать об этом, он пишет нам письмо и
просит принять их обоих. Мы разговариваем только
с ними вместе, чтобы они слышали аргументы другой
стороны. Очень часто случай - только симптом. Мы
/
/" /" ..-

должны его увидеть, понять не что произошло, а что
происходит.
Но он так удивлен моим вопросом, что вновь воз-
вращается к нему, повторяя:
- Анонимные жалобы? Абсолютно исключено.
Зачем?
Ну как объяснишь человеку из другого мира, зачем
пишутся анонимные жалобы.
Спрашиваю Хайдера, который почему-то время
от времени как-то странно смотрит на переписыва-
ние его протоколов в мой блокнот, что он считает
самым трудным в своей работе, он задумывается.
<Соединить личную свободу матери и необходимость
подчинения правилам жизни в киндердорфе. Для ме-
ня важна и настоящая внутренняя свобода человека.
Без раскованности, без внутренней свободы не может
быть семьи>.
Потом он завел меня в комнату, где стоял ксеро-
копировальный аппарат, и спросил, не кажется ли мне,
что документы удобнее копировать, а не переписы-
вать. Я вспомнила о копировальных аппаратах, стоя-
щих за тщательно запертыми дверьми в наших редак-
циях, и пробормотала, что, конечно, но тогда кому-то
придется мне помогать, а чужое время... Хайдер меня
не понял и сказал, что он покажет мне кнопочки, на ко-
торые надо нажимать.
- Право, это не сложно. Вы хотели еще посмот-
реть дела детей? Пойдемте, я покажу вам шкафы с
делами. Если вы захотите их копировать, вам придет-
ся папки разбирать. Пожалуйста, складывайте их в том
же порядке.
Я подумала: оставили бы у нас иностранца один
на один с делами детей всей детской деревни и .с пра-
вом снимать с них любые копии? Но вот они, копии,
на моем рабочем столе. Не только из Хинтербрюля.
В остальных деревнях мне так же открывали шкаф и
показывали, на какую кнопку копировальной маши-
ны нажимать. И в них те самые <отчеты о развитии>,
о которых я уже говорила. Отчеты посылаются каж-
дый год, и пишет их после беседы с матерью, педаго-
гом и психологом директор детской деревни.
<Отчет о развитии> - развернутая характеристи-
ка на ребенка, написанная стилем, которым у нас ха-
рактеристики не пишут. <Хельмут - маленький ху-
денький мальчик, в своем развитии в определенной
мере самостоятелен, развит и разумен. Способный
мальчик, в школе очень усидчив и честолюбив. Но так
было не всегда. Когда он приехал в детскую деревню,
он был настроен к школе заметно враждебно (<дурац-
кая школа>, <зачем она вообще нужна>). Ситуация
изменилась с тех пор, как он при постепенной помощи
дорфмуттер понял, что он может успевать. Примерно
через полгода после прибытия в киндердорф появил-
ся интерес к школе и честолюбие. Его успехи посте-
пенно улучшались. Окончание средней школы было
относительно удовлетворительным>.
Составление отчетов - это не личное желание или
идея директора киндердорфа. Он должен писать эти
бумаги, того требует отдел магистрата, который, на-
правив ребенка в любое воспитательное учреждение
(по закону!}, обязан и дальше следить за ним.
Вынимала, не выбирая, папочки по алфавиту и удив-
лялась тому ничтожно малому проценту отрицатель-
ных сведений, сообщаемых о ребенке. Но тем не ме-
нее они встречаются: <...он может быть агрессивным...
по отношению к слабым. М. бывает безжалостным...
она совсем не приучена к домашней работе... не всегда
говорит правду... заботит нас и вопрос, не склонен ли
он к воровству>. Не могут не встречаться, ибо как я
уже писала, киндердорф получает не лучших, не по-
слушных, не легких детей. И опыт жизни у них часто
не самый безмятежный. И так можно было бы не то
чтобы сгустить краски, но остановиться на отрица-
тельном. Ведь они ребенка получили из рук югендам-
та таким, каков он есть. И есть о чем печалиться.
Но в каждом негативном сообщении есть позитив-
ная установка на будущее. Не только мать приняла его
в свое сердце <голеньким и неприкрытым>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26