Тем не
менее, следует признать, что итог этих взаимоотношений не может быть сведен
ни к одной из мыслимых моделей, поскольку современное состояние системы
принципиально непредсказуемо.
Олвин Тоффлер в своем предисловии к книге И. Пригожина и И. Стенгерс пишет:
"Все системы содержат подсистемы, которые непрестанно флуктуируют. Иногда
отдельные флуктуации или комбинации флуктуаций могут стать... настолько
сильными, что существовавшая прежде организация не выдерживает и
разрушается. В этот переломный момент (который авторы называют особой точкой
или точкой бифуркации) принципиально невозможно предсказать, в каком
направлении будет происходить дальнейшее развитие: станет ли состояние
системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный
уровень упорядоченности или организации..." Очевидно, что если первая модель
предсказывает переход системы техносфера+биосфера в хаотическое состояние,
то вторая - "на новый... более высокий уровень упорядоченности или
организации". Это, кстати, и является доводом, запрещающим осуществление
упоминавшейся выше стратегии "остановки роста", сторонники которой видят
единственный шанс на выход из сложившейся кризисной ситуации в искусственном
сдерживании, регламентации роста и развития угрожающих факторов. Эта модель,
при ее, казалось бы, внешней доступности, тем не менее, запрещена теорией
неравновесных систем. "У человека есть только два пути: или прогресс, или
деградация; консерватизм в чистом виде противоречит сути законов Вселенной",
- утверждает Альфред Уайтхед.
Остается неясным, способны ли элементы системы, которыми являются люди,
предпочтя какой-то из вариантов развития, направить это развитие по
выбранному пути? Или элементы системы, даже обладающие знанием о пути
движения системы и собственными целевыми установками, не способны, тем не
менее, на самостоятельные, противоречащие потребностям и целям системы
действия? Поиск ответов на эти вопросы является сегодня одной из самых
важных задач человечества.
Понимание того, что мы находимся сегодня на каком-то рубеже, становится
всеобщим не только среди специалистов, ясно видящих приближение лихолетья.
Ощущение близости чего-то нового, неведомого и - хотя бы по одному этому -
страшного испытывают самые различные люди. Именно этим может быть объяснен
давно уже невиданный рост интереса к мистике, расцвет старых и создание
новых культов.
Весьма характерной иллюстрацией происходящих процессов может послужить
абсолютно частный, сугубо личный пример одного единственного человека -
Такэси Умэхары, эксперта по антропологии и истории культуры из Киото,
изучавшего европейскую философию. "Я отвернулся от моей родины и устремил
полный обожания взгляд на западную культуру, - говорит он. - Когда мне
исполнилось 35 лет, наступил кризис". Умэхара осознал, что европейская
культура, перед которой он преклонялся, "разрушает человечество, поскольку
ставит человека выше природы". И тогда он задался вопросом, а "нельзя ли
спасти современную цивилизацию от тлетворного воздействия Запада с помощью
ценностей восточной культуры, в частности, японской?..."
По его мнению, корни японской культуры уходят в глубину веков задолго до
воздействия на японцев китайской цивилизации. Процесс формирования японской
нации начался порядка ста веков назад и, хотя не отмечен развитием
каких-либо материальных ценностей, характеризуется рождением "духовной
культуры".
В качестве небольшого отступления, иллюстрирующего завоевание техносферой
человеческого культурного пространства, можно очень кратко рассмотреть
изменение характера музыкальных произведений, происходящее параллельно с
историей человека, где сегодня обращает на себя внимание возвращение
практически всех форм и жанров современной музыки к первобытной ритмике,
происходящее, однако, на принципиально иной основе. Первобытная музыка была
ритмической по преимуществу, она отвечала движениям тела, а не движениям
душевных переживаний, четкого ритма не имеющих. Эта музыка была
двигательной, моторной и "назначалась не для созерцательного уха и не для
души, а для мускулов". Динамизм и апсихологичность современной музыки
требуют восстановления власти тембра и динамического ритма, что делает эту
музыку органической частью физического действия, функциональным элементом
телесного акта. Отсюда стремление современной музыки * первобытной и,
одновременно, к жанрам синкретического действия, в особенности комического,
гротескного, скоморошьего, где телесное выступает более резко и свободно.
Это тяготение вниз, к телесности, к материальности, прочь от духовного и
высокого является вместе с тем утверждением технологической, а не
идеально-психологической основы музыки. Музыка сегодня перестала быть
самодовлеющим звуковым произведением: она - функция физического движения, а
ритм ее является тем цементом, который связывает физическое движение со
звуком. Это - или машинные ритмы, или биомеханические акты, примитивные
движения мускульного, спортивного порядка.
Эта музыка должна, писал в начале века в "Манифесте футуристов" Маринетти,
"выражать душу толпы, больших промышленных предприятий, поездов, пароходов,
броненосцев, автомобилей, аэропланов, поэмы прославления машин и побед
электричества". Считая, что "современные оркестры бесконечно бедны
звуковыми, тембровыми, шумовыми средствами", Маринетти призывает "во что бы
то ни стало вырваться из этого ограниченного круга звуков и завоевать
бесконечное разнообразие звуков-шумов. Мы находим бесконечно больше
удовольствия в комбинировании шумов трамваев, автомобилей, экипажей,
кричащей толпы, чем в слушании, например, "Героической симфонии" или
"Пасторальной".
Если в качестве другого примера проследить за эволюцией
архитектуры-застывшей музыки", по общеизвестному определению, - то и здесь
можно обнаружить аналогичные процессы. Дома, ансамбли, целые города,
возводимые когда-то не только для удовлетворения сугубо утилитарных целей,
несли на себе "назначение для созерцательного глаза и для души". Совершенно
иной характер имеет современная архитектура, являющаяся отражением той же
упрощенней, машинной ритмики и уже, кажется, полностью соответствующая
лозунгу одного из самых знаменитых своих творцов: "дом - есть машина для
жилья". Человеческое жилище внезапно превратилось в кассеты для размещения
элементов техносферы.
Подобные тенденции, являющиеся, наверное, чрезвычайно заманчивым объектом
для изучения, можно проследить и в других видах искусства. В частности, мне
кажется необыкновенно интересной эволюция предметов домашнего быта - от
ремесленных, индивидуальных, несущих помимо чисто прикладной, значительную
эмоциональную нагрузку, - к вещам индустриальным, стандартным, полностью
обезличенным: процесс, отображенный в языке термином "дизайн" -
художественное конструирование как обозначение создания предметов,
художественным вкусам техносферы отвечающих. И итогом этой метаморфозы
становится все большее отчуждение от человека наиболее интимной для него
среды - домашней.
В результате этих исследований выявились бы, по всей видимости, весьма
впечатляющие аналогии между физическим загрязнением окружающей среды и его
влиянием на физическое здоровье человека и загрязнением культурной среды,
разрушающим здоровье духовное, аморализующим человека, лишающим его
человеческих нравственных ориентиров - но это тема для отдельного большого
разговора, требующего очень много места и времени.
Все ухудшающееся положение человека на Земле многие воспринимают как
результат деятельности чьей-то злой воли, направляющей падение мира в
пропасть хаоса и, не вдаваясь в анализ причин этого падения, ищут конкретных
виновников зла. Это заблуждение того же, по-видимому, толка, что и
персонификация разумных сил Вселенной в виде человекоподобного - а значит,
понятного - Бога.
Древние верования породили вновь популярную ныне фигуру Люцифера - князя
тьмы, противопоставляемого светлому, разумному и справедливому Богу.
Интересно, кстати, отметить аналогию, получаемую при сопоставлении таких
вроде бы несопоставимых идей, как утверждаемая в оккультных традициях
вселенская уникальность Люцифера как единственной во Вселенной разумной
силы, стремящейся не к созиданию, а к разрушению, и парадокса Ферми,
косвенно указывающего на уникальность пути развития цивилизации Земли.
Существенно проще, но гораздо опаснее распространяющееся подобно СПИДу
представление о вине каких-то тайных организаций, или даже целых народов, на
протяжении тысячелетий направляющих развитие цивилизации по трагическому
пути самоуничтожения. Подобные теории, сеющие вражду между людьми,
разжигающие националистическую ненависть, опасны всегда, и особенно опасны
теперь, когда мир переполнен злом, когда каждое новое зло многократно
умножается и умножает разрушение, хаос, энтропию, приближает конец всего
живущего на Земле. "По природе все люди сходны между собой, привычки и
воспитание делают людей отличными друг от друга.
Лишь высшая мудрость или крайняя глупость вновь уравнивают людей", - говорил
Конфуций. "Расы сотрутся в Новом Мире. Не говорите о расах, капли разных
морей подобны", - утверждает Агни Йога.
Это же ощущение фатальной неизбежности какого-то неведомого конца,
поселившись в подсознании миллиардов людей, является причиной очевидного
падения нравственности, роста пессимизма и презрения к вековым моральным
ценностям на всех уровнях человеческого общества. А. Печчеи пишет: Люди
чувствуют, что наступает конец какой-то эпохи в их истории... Постоянно
утрачивая свои природные способности к приспособлению и выживанию, сочтя за
благо все больше и больше доверять свою участь разуму, то есть своим
техническим возможностям, человек, вместо того, чтобы меняться самому,
принялся изменять окружающий мир, став в нем звездой первой величины...
Наши проблемы теперь одновременно и психологические, и социальные, и
экономические, и технические, вдобавок еще и политические; более того, тесно
переплетаясь и взаимодействуя друг с другом, они пускают корни и дают ростки
в смежных и отдаленных областях.
Даже при беглом взгляде на приведенный перечень проблем легко увидеть те
звенья, которые сцепляют их воедино; при более детальном рассмотрении эти
связи прослеживаются еще нагляднее. Бесконтрольное распространение человека
по планете; неравенство и неоднородность общества; социальная
несправедливость, голод и недоедание; широкое распространение бедности;
безработица; мания роста; инфляция; энергетический кризис; уже существующий
или потенциальный недостаток природных ресурсов; распад международной
торговли и финансовой системы; протекционизм; неграмотность и устаревшая
система образования; бунты среди молодежи; отчуждение; упадок городов;
преступность и наркомания; взрыв насилия и ужесточение полицейской власти;
пытки и террор; пренебрежение законом и порядком; ядерное безумие;
политическая коррупция; бюрократизм; деградация окружающей среды; упадок
моральных ценностей; утрата веры; ощущение нестабильности и, наконец,
неосознанность всех этих трудностей и их взаимосвязей - вот далеко неполный
список или, вернее, сказать, клубок сложных, запутанных проблем.
В пределах этой проблематики трудно выделить какие-то частные проблемы и
предложить для них отдельные независимые решения - каждая проблема
соотносится со всеми остальными, и всякое очевидное на первый взгляд решение
одной из них может усложнить или как-то воздействовать на решение других. И
ни одна из этих проблем или их сочетание не могут быть решены за счет
последовательного применения основанных на линейном подходе методов
прошлого.
Наконец, над всеми проблемами нависла еще одна недавно появившаяся и
перекрывающая все остальные трудности. Как показал опыт, на определенном
уровне развития проблемы начинают пересекать границы и распространяться по
всей планете, невзирая на конкретные социально-политические условия,
существующие в различных странах".
Зловещая проблематика обретает глобальный характер.
Вся пугающая нас сегодня совокупность этой жуткой проблематики не есть
порождение воспаленного разума князя тьмы - Люцифера, или одержимых
ненавистью и лелеющих зловещие планы каких-то сект, партий, наций или
правительств, и нелюди - каждый по отдельности являются творцами собственной
погибели. И в то же время именно люди - каждый по отдельности, - вносят свой
вклад во всеобщее Зло, всеобщее разрушение и смерть. Это порождение человека
- техническая цивилизация, техносфера, обретя свой нечеловеческий разум,
достигла в своей чудовищной эволюции какого-то переломного момента, точки
бифуркации, и влечет, и подчиняет своей воле и своему пути людей, каждый из
которых добр, милосерден, великодушен и справедлив и каждый из которых
ежеминутно, ежедневно, всю свою жизнь ведет нескончаемую войну с самим
собой, с родными и близкими, со знакомыми и незнакомыми, со своей природой,
с Землей, со всей Вселенной. Подчиняясь неведомой программе, он желает того,
что ему совсем не нужно, он унижает и бьет такого же как он сам человека, он
идет на войну и убивает таких же людей во имя неведомых никому - абсолютно
никому - целей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85