На этот призыв с противоположного берега
приплыл крупный лось. Обезьяна забралась ему на спину, без проблем
форсировала водную преграду и большими прыжками пустилась бежать в ближайшую
рощу, предварительно отдав банан лосю.
Совершенно обособленно в проблеме контакта между людьми и живым миром
положение "маугли", как благодаря знаменитой сказке Редьярда Киплинга
называют детей, попавших тем или иным образом в звериную стаю и воспитанных
ею. Таких случаев немного, они вызывают большой интерес и сразу приобретают
широкую известность.
Вот один из последних случаев в газетном изложении: "Год назад во влажных
тропических лесах Уганды нашли мальчика, который, по заключению врачей,
прожил в них несколько лет. Его возраст можно определить лишь
приблизительно: 4-7 лет. Ребенок, которого назвали Робертом, по-видимому,
находился на попечении обезьян-бабуинов: когда его обнаружили, передвигался
на четвереньках. Ходить, стоять прямо или сидеть для него затруднительно,
самое удобное для него положение - на согнутых ногах. Роберт срывает с себя
одежду, издает плачущие звуки, не реагирует на обслуживающий персонал и
других воспитанников детского дома, куда его поместили. Ест только сырые
овощи и фрукты, жует траву, ветки. Врачи затрудняются сказать, сможет ли он
привыкнуть к жизни людей".
"Иногда он ведет себя, как животное. Вряд ли он станет когда-нибудь
нормальным человеком, - считает один из сотрудников, ухаживающих за
Робертом", - сообщается в другой газете.
Безотносительно к проблеме контактов можно отметить, что случаи с маугли,
по-видимому, являются веским доводом в бесконечном споре по поводу
соотношения между благоприобретенными и врожденными чертами психики
человека. Все же, видимо, среда, воспитание, обучение играют гораздо более
существенную роль, нежели врожденные качества - особенно на самых ранних
этапах становления человека. Родиться человеком - этого еще мало, и
окружающая среда обкатывает, подтягивает, чаще - подрезает под общий
стандарт того, чье имя в дальнейшей своей жизни должно звучать гордо. Маугли
- это уже не люди, и переделать то, что заложено в их раннем детстве стаей,
если и не невозможно, то бесконечно трудно. Это, по-видимому, ненамного
легче, чем очеловечить воспитанием того же бабуина из стаи Роберта.
Наверное, благородны попытки ученых, стремящихся вернуть маугли к людям - но
насколько они справедливы и правомочны? Трагедия маугли заключается в том,
что физиологически они люди и всегда будут париями в стае: они никогда не
смогут бегать и сражаться за добычу, как волки, или прыгать по ветвям, как
обезьяны; и в то же время пока не найдено путей перевоспитания маугли. Они -
третья цивилизация, попавшая, как между молотом и наковальней, между двумя -
человеческой и звериной - цивилизациями. И несмотря на то, что до сих пор
никто, насколько мне известно, не делал попыток узнать что-либо у маугли о
жизни зверей, я, честно говоря, не знаю, вправе ли мы это делать, насколько
морально оправдано такое вмешательство, такой контакт, такое знание.
Человек сосуществует на планете с миллиардами других живых существ, и ему
предстоит научиться сосуществовать с ними и относиться к ним не только как к
источнику пищи и сырья. "Мы не знаем, как взаимодействовать с другими
видами, и не хотим пока этого".
Свою способность и готовность к контакту с негуманоидами и негуманоидными
цивилизациями мы уже достаточно хорошо показали на Земле, и похоже, что эта
наша неспособность к контактам хорошо известна во Вселенной, поскольку
практически все контакты с чужим разумом, происходившие во все времена, были
контактами с гуманоидными существами - в этом, видимо, заключается уступка
закоренелому человеческому антропоцентризму, его поискам "двух ушей, двух
глаз..."
Какие же причины обусловили эту поразительную человеческую неконтактность,
априорное недоверие к чуждому и непонятному? Какие свойства человека
определили его превентивную подозрительность и враждебность? Являются ли эти
свойства биологической характеристикой человеческой расы или они
характеризуют только человеческую цивилизацию?
VI. Контакты с собой
Возлюби ближнего твоего, как самого себя. Евангелие от Матфея, 22.39.
* * *
В поисках причин неконтактности человека необходимо, по-видимому, попытаться
понять возможности человеческой расы к.установлению внутренних контактов,
контактов между отдельными индивидуумами - способности человека открыто и
откровенно общаться с себе подобными. Очевидно, и не требует доказательств
утверждение о том, что если отдельные существа расы не способны
устанавливать и поддерживать между собой контакты, связь, коммуникацию,
предполагающие открытый обмен информацией со взаимным использованием
однозначно определяемых контактирующими сторонами символов и логики, то
такая раса тем более не сможет общаться с существами другой расы.
Люди разговаривают между собой, читают письма и книги, написанные другими
людьми, любят друг друга или, по крайней мере, говорят, что любят. Казалось
бы, есть обмен информацией, есть контакт, есть общение. Но дело обстоит не
так просто и не так восхитительно лучезарно, как уверяют оптимисты-маршевики
с их "сплочением в едином строю". К тому же оказывается, что мало где
человек так одинок, как в едином строю.
Невозможность полной духовной близости, существование стены непонимания
между людьми - эта стена может быть толще или тоньше, она может быть совсем
тоненькой, но она есть всегда, - и стремление разрушить эту стену, понимать
других и быть понятым ими - вот одно из самых главных противоречий
человеческого существования. Человечество мечтает о звездных далях, о
встречах с иным разумом, но здесь, на Земле, люди не могут найти дорогу даже
друг к Другу.
Человек одинок, его связи с другими людьми условны и эфемерны,-и в этой
своей беде он ищет опоры и поддержки, ищет человечную систему мировоззрения.
На протяжении многих веков люди надеялись найти опору в религии, где,
собственно, и родились такие понятия, как "душа", "родство душ", деление на
духовное и материальное.
Душа и духовная жизнь, евангельская мораль - что ж, это были неплохие
находки. Но они изначально разрушались и были в конце концов разрушены
материализмом. Но не материализмом как философской системой, признающей и
понимающей как единственную и единственно приемлемую для человека картину
мира, где нет ничего, кроме фантастически многоцветного и радостного
многообразия материи, а "материократией, господством сытой гастреи", ибо в
этой самой гастрее, в желудке, которому подчинена вся деятельность человека,
места для души не осталось. И естествознание сказало свое категорическое
"нет". "Нет" - духу, "нет" - душе, "нет" - духовной жизни.
Пришедшая на смену религии как системе мышления - и, надо сказать,
довольно-таки малоубедительной системе, - наука попросту игнорирует
человека, игнорирует проблемы его духовной жизни, игнорирует его стремление
к разрушению стены отчуждения и преодолению собственного одиночества. Наука
расчленила человека сообразно своим классификациям, и нет в ее
специализациях места для человеческой души. Человек стал объектом бездушного
анализа, но не синтеза, и тем утратил свое единство и единение со Вселенной.
Для анатомов человек есть комбинация костей, мышц, внутренних органов и т.
д. и т. п., для биохимиков - самовоспроизводящаяся химическая система, для
социологов - рабочая сила или потребитель, для демографов - житель и т. д. В
стане психологов, должных, по определению, изучать душу, то есть, казалось
бы, именно то, что так необходимо для человека, - царит многовековой идейный
разброд, причиной которого во многом является то пикантное обстоятельство,
что психология - "одна из весьма развитых экспериментальных отраслей знания
- все еще не может определить, какую реальность она изучает, что является ее
предметом как фундаментальной науки". Даже для философии нового времени
человек стал безразличен: современные философы или те, кто называет себя
философами, оперируют не менее чем народами, классами, социальными группами.
Сегодня науку не интересуют такие иррациональные и эфемерные категории, как
индивидуальность человека, его рождение и смерть, ужасающее одиночество его
жизни, его душа, его мечты и надежды.
Только великое и рационально непостижимое искусство вот уже многие сотни лет
рождается и умирает вместе с каждым человеком, радуется его радостям и
страдает вместе с ним, восхищается его величием и ужасается его мерзости. И
это великое, человеческое искусство кричит, вопиет в тоске об одиночестве
человека, о его обреченности, о невозможности преодоления этого одиночества.
Петрарка, Шекспир, Бах, Гендель, Гете, Шиллер, Бетховен, Пушкин,
Достоевский, Толстой, Чехов, Рахманинов, Булгаков полны сожаления о
несбывшемся и несбывающемся. Они скорбят о неосуществимости на Земле Великой
Любви, о невозможности близости совершенной и абсолютной.
Да, есть дружба и есть любовь - но и друзья, и любовники понимают,
чувствуют, что за самой величайшей близостью, нежностью, как отвратительная
куча асфальта в веселом весеннем лесу, скрывается отчужденность,
невозможность полного нераздельного слияния, полного понимания, полного
родства человеческих душ. "Вам Хорошо, вы одиноки, - сказал мне Хассе. Что
же, и впрямь все отлично, - кто одинок, тот не будет покинут. Но иногда по
вечерам это искусственное строение обрушивалось и жизнь становилась рыдающей
стремительной мелодией, вихрем дикой тоски, желаний, скорби и надежд.
Вырваться бы из этого бессмысленного отупения, бессмысленного вращения этой
вечной шарманки - вырваться безразлично куда. О, эта жалкая мечта о том,
чтобы чуточку теплоты, - если бы она могла воплотиться в двух руках и
склонившемся лице? Или это тоже самообман, отречение и бегство? Бывает ли
что-нибудь иное, кроме одиночества?.. Нет, иного не бывает. Для всего иного
слишком мало почвы под ногами", - писал один из самых пронзительных поэтов
одиночества Э.М. Ремарк.
И нет никакой разницы в том, когда и где страдали и творили Великаны: "до"
или "после", "там" или "здесь", потому что одиночество - это есть внутреннее
свойство человека - и дай бы Бог, только сегодняшнего - и больше ни от чего
и ни от кого не зависит, кроме самого человека. Я знаю, что со мной в первую
очередь согласятся люди близкие и преданные друг другу, искренне и глубоко
любящие друг друга, ибо они, как никто иной, знают цену достигнутого
взаимопонимания и близости и вместе с тем ее неискоренимую и непоправимую
незавершенность, неполноту и иллюзорность. Мир полон прекрасных и добрых
людей, понимающих всю тщету надежд на преодоление собственного одиночества,
на поиски Абсолюта, и потому ищущих хотя бы совсем немногого: "Хорошо бы
где-нибудь отыскать людей. Для начала просто людей - чистых, выбритых,
внимательных, гостеприимных. Не надо полета высоких мыслей, не надо
сверкающих талантов. Не надо потрясающих целей и самоотвращения... Не нужно
еще, чтобы они были принципиальными сторонниками или противниками
чего-нибудь. Не нужно, чтобы они были принципиальными противниками пьянства,
лишь бы сами не были пьяницами. Не нужно, чтобы они были принципиальными
сторонниками правды-матки, лишь бы не врали и не говорили гадостей ни в
глаза, ни за глаза. И чтобы они не требовали от человека полного
соответствия каким-нибудь идеалам, а принимали и понимали бы его таким,
какой он есть..."
Человек, Раздираемый Противоречиями - вот определение, которое можно дать
нашему биологическому виду. С одной стороны - тоска по общению, по общности,
никогда не реализуемое стремление к Абсолюту духовной близости, стремление
найти хотя бы одного, много двух друзей и любимых. Другую же сторону
человеческой натуры представляет отчужденность, некоммуникабельность, ложь и
непонимание даже самого себя, своих желаний и целей, ведущее к формированию
отвратительного и гнусного мировоззрения, картины мира, где не остается
места ни для кого, кроме самовлюбленного, напыщенного индивида. Этот
суперэгоцентризм выливается в формы омерзительного отношения к другому
человеку, к его душе и жизни.
Да, человеческие контакты многообразны; и Фархад и Ширин, и Орфей и
Эвридика, и Ромео и Джульетта, и другие примеры великой любви были и есть. И
дарят они отсвет необыкновенной близости своих душ всем живущим. Но есть и
сотни миллионов людей, загубленных в земных войнах, сожженных на кострах,
сгнивших заживо в темницах, замученных волею и по прихоти других людей -
ведь и это было и есть, и это тоже человеческие контакты. Это омертвляющее
презрение к чужой жизни, как зловонное облако, висит над миром, оно
овладевает людьми, оно вселяет беспричинную, а потому вдвойне гнусную злобу
в отдельные существа расы, также именуемые тем самым словом, которое должно
звучать гордо. И вот "молодой парень, недавно окончивший ПТУ, пьяный полез в
женское общежитие льнокомбината, бывшие там в гостях кавалеры-"химики" не
пускали молокососа. Завязалась драка. Парню набили морду и отправили домой,
баиньки. Он же решил за это убить первого встречного. Первым встречным
оказалась молодая женщина - красавица, на шестом месяце переменности, с
успехом оканчивающая университет в Москве и на каникулы приехавшая в Вейск к
мужу. Пэтэушник бросил ее под насыпь железной дороги, долго, упорно разбивал
ей голову камнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85