языки отличаются друг от друга не столь-
ко тем, что в них можно выразить, сколько тем, что в
них легче выразить.
Эта формулировка не содержит в себе слишком ши-
роких обобщений, связывающих все лексические разли-
чия с различиями в восприятии мира и мышлении, ни
она не дает ответа на вопроса том, могут ли носители
языка, в котором отсутствует какая-либо частная группа
различений, существующая в других языках, восприни-
мать соответствующие различия. Чтобы ответить на
этот вопрос, необходимо измерять перцептивное и поня-
тийное различение независимо от языкового. Если люди
отвечают на разные стимулы разными неязыковыми
реакциями, то можно сделать вывод, что они различают

эти стимулы, хотя у них нет соответствующих слов для
их выражения. Примером могло бы служить правильное
решение индейцем зуни на основе измеряемых физиче-
ских параметров цветов вопроса о том, разные ли или
одинаковые два цвета из оранжево-желтой части цвето-
вого спектра,-несмотря на то, что в языке испытуемого
нет слов для обозначения отдельных цветов в этой части
спектра. Поскольку известно, что в некоторых условиях
люди не различают стимулов, хотя способны к этому, то
следующий эксперимент может быть обучающим и иметь
целью выяснить, в состоянии ли испытуемые научиться
связывать определенные слова с такими классами явле-
ний, для выражения которых в их родном языке нет
слов. (Описание успешного обучающего эксперимента
подобного типа содержится в работе Хепдер (1972), про-
веденной в Новой Гвинее среди народности дани, куль-
тура которой относится к каменному веку.)
Большинство психологов, изучавших влияние лексиче-
ских различений на познавательные процессы, исходило
из выдвинутой Хоккетом слабой версии гипотезы о роли
словарных различении-некоторые вещи легче сказать
на одном языке, чем на другом. Браун и Леннеберг
, авторы одного из первых экспериментальных
исследований в этой области, предположили, что степень
легкости выражения определенного различения в том
или ином языке соответствует частоте случаев, когда
в обыденной жизни необходимо проводить соответствую-
щее перцептивное различение. Например, эскимосы по-
стоянно должны судить о снеге, в то время как амери-
канцы встречаются с такой необходимостью лишь и
редких и особых случаях. Соответственно, следует ожи-
дать, что чем легче словесно обозначать те или иные
перцептивные категории, тем с большей легкостью они
применяются в различных познавательных действиях--
или, выражаясь словами этих авторов: <категории, кото-
рые легче обозначать словами, ближе к наружному слою
познавательных процессов>.
Среди различных областей восприятия Браун и Лен-
неберг избрали цветовое восприятие. Дело не только
в том, что этот объект исследования является классиче-
ским,-цветовое пространство удобно исследовать по-
тому, что оно исчерпывающе <картографировано> и
измерено, в нем выделены физические параметры,
с которыми можно соотносить различные системы цвето-
вых обозначений. Три физических параметра,по которым
цвета отличаются друг от друга-тон, яркость и насы-
щенность,-представлены в цветовом пространстве вне-
прерывных градациях, которые язык более или менее
произвольно разбивает на отрезки,-тем самым мы
имеем перед собой, казалось бы, идеальный случай
с точки зрения общей концепции Уорфа о соотношении
между языком и действительностью.
Из познавательных процессов авторы избрали для
эксперимента память и соотносили ее с легкостью обоз-
начения пли кодируемостью в качестве языковой пере-
менной. Запоминание цвета, считали авторы, отчасти со-
стоит в запоминании его названия. В таком случае
цвета, которые могут быть легко и адекватно названы,
должны запоминаться лучше тех, которые трудно сло-
весно обозначить.
Первый эксперимент был проведен с испытуемыми,
говорящими на английском языке. Авторы исходили из
предположения, что отношение между кодируемостью
и запоминанием одинаково во всех языках. Испытуемым
давали по одной 24 цветные фишки, и они должны были
как можно быстрее назвать цвет каждой из них. Обна-
ружились постоянные корреляции между различными
параметрами ответов испытуемых: чем длиннее название,
тем больше латентный период и тем меньше соответствие
между ответами различных испытуемых. Авторы из-
брали в качестве наиболее подходящего критерия коди-
руемости цвета степень согласия между ответами раз-
личных испытуемых.
После этого с новой группой испытуемых был прове-
ден эксперимент на узнавание, чтобы выяснить связь
между коднруемостью и запоминанием. Испытуемый
в течение 5 сек рассматривал четыре из 24 цветных
фишек; после этого фишки убирались, а испытуемый
должен был найти соответствующие цвета среди !20
различных цветов. Число правильных идентификации
считалось показателем узнавания. При таких условиях
эксперимента обнаружилась слабая корреляция между,
кодируемостью (согласием в назывании определенного
Цвета) и узнаванием. Когда для усложнения задачи
между предъявлением фишек и последующей идентифи-
кацией их цветов был введен определенный промежуток

времени, в течение которого внимание испытуемого
отвлекалось от задачи, то корреляция значительно
повышалась. Когда же, напротив, задачу сделали более
легкой-для узнавания предъявлялась только одна
фишка, и идентификация следовала непосредственно за
предъявлением,-то корреляция почти исчезла. В пос-
леднем случае значительной оказалась корреляция
между зрительным различением и узнаванием, что гово-
рит о существовании тесной связи между стимулом и
памятью, а не языком и памятью.
Корреляция между кодируемостью и узнаванием
в усложненных условиях была обнаружена также в дру-
гом экспериментальном исследовании), проведенном среди индейцев зуни на Юго-
Западе Соединенных Штатов. Авторы предположили, что
у испытуемых зуни возникнут затруднения при запоми-
нании цветов из желто-оранжевой части цветового
спектра, поскольку эти два цвета на их языке не разли-
чаются. В результате тщательно проведенного экспери-
ментального исследования было выяснено, что зуни-
монолингвы действительно допускали больше всего
ошибок при узнавании этих цветов, на втором месте
оказались испытуемые, говорящие как на зуни, так
и на английском, в то время как испытуемые, гово-
рящие только по-английски, делали наименьшее число
ошибок.
На результаты этих экспериментов часто ссылались
в подтверждение слабой версии гипотезы лингвистиче-
ской относительности. Однако дальнейшие исследова-
ния показали, что связь между кодируемостью и узна-
ванием характерна не для всех цветов. Бёрнхэм и Кларк
(1955) изучали узнаваемость отдельных цветов из
другой подборки цветов, которые не столь сильно отли-
чались друг от друга по тону, как цвета, использован-
ные в описанных экспериментах. Леннеберг (1961)
использовал полученные ими данные и установил их
корреляцию с кодируемостью, данные о которой он
получил независимо от этих авторов для тех же самых
цветов. Корреляция оказалась отрицательной-чем
больше согласия в назывании, тем хуже узнавание!
Очевидно, короткий различительный лексический тер-
мин типа <синий> полезен при запоминании синего
цвета среди цветов других тонов (красный, желтый,
зеленый и т. д.), но он не помогает при выборе одного
определенного синего тона среди различных синих цве-
тов, отличающихся друг от друга по яркости и на-
сыщенности. В последнем случае более полезной мо-
жет оказаться фраза типа <мутный синий с серым
налетом>.
Пытаясь разрешить это противоречие, Ленте и Стеф-
флер (1964) разработали новый метод измерения коди-
руемости, названный ими методом точности коммуника-
ции. Рассматривая память как коммуникацию человека
с самим собой по истечении определенного промежутка
времени, они утверждали, что то. что передается точно
интерперсонально (то есть другому человеку), переда-
ется точно и интраперсонально (то есть самому себе).
Они предъявляли группе испытуемых набор цветов и
просили их описать цвета таким образом, чтобы другие
люди могли найти их в этом наборе. Затем они читали
полученные описания другой группе испытуемых и про-
сили их найти соответствующие цвета в предъявленном
наборе. При такой процедуре обнаружились очень вы-
сокие, статистически значимые корреляции между точ-
ностью коммуникации и показателями узнавания как
для набора цветов, использованного Брауном и Ленне-
бергом, так и для набора, использованного Бёрнхэмом
и Кларком. С другой стороны, корреляция между точ-
ностью коммуникации и согласием в назывании (то есть
первоначальным критерием кодируемости) оказалась
невысокой.
Эти результаты получили дополнительное подтверж-
дение в исследовании, проведенном на Юкатане (Мек-
сика) с испытуемыми, говорящими не на английском, а
на юкатеке (языке индейцев майя) и на испанском
. В юкатеке сравнительно
мало слов, обозначающих цвета, в то время как цвето-
вой словарь испанского языка, на котором говорили
испытуемые второй группы (студенты Юкатанского
университета), близок к, английскому.
В обеих группах были обнаружены четкие корреля-
ции между точностью кодирования определенных цве-
тов и числом ошибок, совершенных испытуемыми при
узнавании этих цветов спустя небольшой отрезок вре-
мени. Группы отличались друг от друга по цветам,
легко поддающимся обозначению, так что ошибки ис-

пытуемых, говорящих на юкатеке, отличались от ошнбок испытуемых, говорящих по-нспански. Это явно сви-
детельствует о том, что ошибки в узнавании зависят
скорее от лингвистического, или коммуникативного, ко-
да, чем от физическнх параметров подлежащих узнава-
нию цветов.
Сходные результаты были получены Вангом ,
который применил разработанный Лентсом и Стеф
флером метод в исследовании,проведенном с американ-
скими студентами. Ванг сначала определял точность
коммуникации для большого набора цветов. Затем он
выбирал для каждого цвета два названия, обеспечивав-
ших лишь небольшую точность коммуникации, причем
одно название вызывало отклонение от предъявленно-
го цвета в одну сторону, а другое - в другую. Когда
попой группе испытуемых были предъявлены те же цве-
та и выбранные Вангом названия, ошибки в узнавании
соответствовали направлению, предсказуемому на осно-
гие названий.
Ленте и Стеффлер объясняли преимущество точно-
сти коммуникации для предсказания показателя узна-
вания тем, что она позволяет пользоваться при называ-
нии цвета различными вербальными средствами (одним
или несколькими словами, целым предложением и т. д.),
<Предлагаемая здесь формулировка связи между язы-
ком и поведением подчеркивает продуктивность языка - испытуемый может самостоятельно создавать но-
вые описания стимулов, которые позволяют их успешно
кодировать... Всякое описание отношения между язы-
ком и поведением или языком и мышлением, не учиты-
вающее этого обстоятельства и подчеркивающее значение
одного лишь словарного запаса или грамматических ка-
тегории, наталкивается на серьезные трудности при ин-
терпретации реального экспериментального материала
.
Исследование, проведенное Лентсом и Стеффлером,
не только внесло значительный вклад в изучение отношений между языком и познавательными процессами
но и показало ограниченность попыток соотносить позна-
вательную деятельность с одними лишь статическими ха-
рактеристиками языка, не учитывая тех динамических
функций, которые язык может выполнять в различных
ситуациях решения задач. Мера точности коммуникация
указывает на целую группу новых языковых переменных,
связанных с употреблением языка, которые могут оказы-
вать влияние на познавательные процессы. Если суще-
ствует соответствие между интраперсональной и интер-
персональной коммуникациями, то необходимо изучать
социальные процессы коммуникации в различных куль-
турах-какие формы они принимают и какие именно
стороны опыта обычно вербализуются и передаются в
акте коммуникации. Возвращаясь к работе Брауна и
Леннеберга, мы отмечаем, что их гипотеза о связи между
кодируемостью и запоминанием основывается на том
предположении, что испытуемые активно используют и
сохраняют в памяти словесные обозначения цветов. Это
также пример использования языка в определенной си-
туации и еще одно свидетельство того, что при попытках
изучать взаимоотношения между языком и познаватель-
ными процессами необходимо учитывать деятельность
субъекта в качестве решающей промежуточной пере-
менной.
В самое последнее время гипотеза лингвистической
относительности начинает подвергаться сомнению даже
в области восприятия цвета. Как мы уже отмечали,цве-
товое пространство в течение долгого времени рассмат-
ривалось в качестве объекта, который характеризуется
равномерными физическими вариациями и произвольно
разбивается различными языками на отрезки, соответ-
ствующие существующим в этих языках цветовым
категориям. Исследование, проведенное двумя антропо-
логами (Berlin, Kay, 1969), показало, что такое пред-
ставление неверно. Авторы просили людей из 20 раз-
личных языковых групп выбрать среди набора цветных
фишек те, которые лучше всего соответствуют основным
цветовым категориям их языков, и указать все фишки,
которые также могут быть названы этими словами. Как
и следовало ожидать, границы цветовых обозначении
не совпадали, но выбранные испытуемыми <лучшие
образцы> (Берлин и Кэй назвали их фокусными цвета-
ми} оказались одними и теми же. Фокусные цвета ока-
зались не случайно распределенными по всему набору
цветов, а густо сгруппированными вокруг 11 основных
цветов-восьми хроматических, соответствующих анг-

лийским красному, желтому, зеленому, синему, корич-
невому, оранжевому, розовому и фиолетовому (purple),
и трех ахроматических-черного, белого и серого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36