Н; 35 лет, преподаватель. Эти беседы в кругу очень скоро
показали мне, что я ленюсь сопереживать, сочувствовать, что не
умею слушать, тороплюсь высказать свое мнение и не всегда
<слышу> других.
Е" 33 года, преподаватель. В общении стала более непосред-
ственна и раскована, меньше занимаюсь рефлексией по не стоя-
щим того поводам. Поняла, как важно уметь слушать и старать-
ся услышать.
В., 30 лет, военнослужащий. После группы впервые в своей
жизни стал смотреть людям в глаза.
Последнее суждение весьма примечательно. Оно
исчерпывает весь самоотчет данного участника тре-
нинга, и за ним стоит, разумеется, больше, нежели
простая констатация появившегося умения наблю-
дать. Оно подытоживает новую позицию автора в об-
щении в целом. Заметим также, что автор высказы-
вания принадлежит к числу участников, убежденных,
что тренинг для него оказался равнозначным преодо-
лению некоего барьера, препятствовавшего решению
жизненно важных проблем.
Возрастающее в рамках социально-психологиче-
ского тренинга внимание к умению слушать и наблю-
дать в значительной мере связано с осознанием важ-
ности невербальных средств общения и соответству-
ющего умения воспринимать невербальную информа-
цию. Развитию этого осознания и умения способст-
вуют как общая насыщенная эмоциональная атмо-

сфера тренинга, так и в особенности его принцип
активизации языка чувств, когда партнеры по обще-
нию в группе в соответствии с принятой нормой тре-
нинга эксплицируют свои реакции на языке своих
эмоциональных состояний, позволяя тем самым про-
верять правильность <прочтения> невербальной ком-
поненты общения. Вот несколько иллюстраций ука-
занного эффекта.
И., 22 года, студентка. Очень важным для себя считаю <от-
крытие>, сделанное с помощью невербальных методик. Я откры-
ла, вернее, впервые реально почувствовала, как многообразны
способы передачи эмоциональных состояний. Я увидела, что ка-
налы невербальной коммуникации могут быть подчас богаче и
выразительнее, нежели речевое общение. Надо только уметь ими
пользоваться, уметь читать информацию, получаемую невербаль-
ным способом. Этому группа тоже учит.
О., 26 лет, слушательница ВКШ. Такое общение убедило ме-
ня, что отношения между людьми не могут быть простыми и
сразу понятными для меня. Я теперь еще больше буду обращать
внимание на жесты и движения, при помощи которых я чувствую
внутреннее состояние души человека. Именно такое <прочтение>
помогает мне установить контакт с незнакомыми мне людьми.
В., 30 лет, медицинский психолог. Трудно сформулировать
полно, что дал мне тренинг. Он обогатил появившимся чувством
общности и симпатии к участникам, чисто профессиональными
мыслями, умениями и т. д. Но для меня главным было появив-
шееся уже в первые дни занятий ощущение раскачанности эмо-
ционального маятника (не знаю, как сформулировать точнее).
Нечто подобное у меня было несколько лет назад. Я пролежала
месяц в больнице, и, когда вышла оттуда, у меня было ощущение,
что и солнце светит иначе, и трава совсем иная, и люди смотрят
и разговаривают не так, как раньше. Как-то весь мир как будто
из черно-белого стал обрастать богатой цветовой гаммой. Не
знаю, насколько это объективно, но субъективно у меня созда-
лось впечатление, что я стала тоньше чувствовать различные
нюансы в отношениях, настрой и чувства собеседников. Сейчас
это ощущение несколько сгладилось, а в первые дни было очень
ярким. Вот, пожалуй, это снижение порога чувствительности, или
как там это назвать, было для меня самым новым и главным
из того, что дал мне тренинг.
Эффекты перцептивно ориентированного тренинга,
касающегося диагностики партнеров по общению
Одновременно с самодиагностикой в процессе тре-
нинга каждый его участник многократно решает за-
дачи диагностики партнеров по группе. Это естест-
венно, поскольку диагностика себя и партнера - не-
обходимые элементы общения, и, кроме того, позна-
ние другого, как отмечалось, в значительной мере
является оборотной стороной познания самого себя,
Отмеченное обстоятельство способно породить оши-
бочное мнение о принципиальной симметрии диагно-
стических задач и эффектов перцептивно ориентиро-
ванного тренинга, относящихся к диагностике себя и
другого. Действительная ситуация, однако, не таковая
в двух указанных случаях и содержание понятия
<диагностический эффект>, и механизм связи такого
рода эффектов с их использованием в послегруппо-
вом общении достаточно различны.
Если посмотреть на ситуацию с точки зрения кон-
кретного участника тренинга, некоторого конкретного.
<Я>, пришедшего в группу для повышения своей ком-
петентности в послегрупповом общении, то нетрудно
заметить значительную асимметрию в позициях <Я>
и <другой> и связанных с ними диагностических эф-
фектах. Действительно, <Я> остается одним и тем же
.и в группе тренинга, и за ее пределами, и поэтому,.
например, результаты выполненной в группе само-
диагностики <Я> в виде тех или иных новых конкрет-
ных сведений о себе после их инкорпорирования в
<Я-концепцию> могут быть использованы во внегрупповом общении в их непосредственной форме. Напро-
тив, понятие <другой>-это не константа, а переменная в группе оно подразумевает одних людей, после
группы или вне ее относится, как правило, к совершенно иным людям или вообще постоянно наполня-
ется новым содержанием по мере смены партнеров
нашего <Я> в общении. Поэтому постоянно выпол-
няемая по ходу тренинга диагностика партнеров по
группе не может быть использована в послегруппо-
вом общении таким же способом, как и полученные в
тренинге конкретные диагностические данные о себе.
Соответственно и само понятие эффектов тренинга>
касающихся диагностики другого, приобретает иной
смысл, существо которого заключается в том, что в.
отношении диагностики другого тренинг дает нашему
<Я> не готовый диагностический результат, а некото-
рые вспомогательные средства и предпосылки, облег
чающие решение диагностической задачи в случае
общения с каждым новым конкретным <другим>. Эти.
вспомогательные средства и предпосылки можно
разбить на три основные группы:

а) накопление новых данных о конкретных лю-
дях;
б) проверка и коррекция <имплицитной теории
личности>;
в) общие знания, установки, умения, аналогичные
изложенным ранее при анализе эффектов самодиаг-
ностики.
Рассмотрим выделенные позиции по порядку.
Основной составляющей механизма перцептивно
ориентированного тренинга является межличностная
обратная связь, формулируемая на языке описания
внутренних состояний его участников. Благодаря тому
что методика тренинга нацелена на создание усло-
вий, благоприятных для самораскрытия членов груп-
пы, тренинг представляет во многом уникальную воз-
можность в короткий срок познакомиться с внутрен-
ним миром партнеров и таким образом обогатить за-
пас конкретных данных о людях. В самоотчетах по-
стоянно отмечается указанная особенность тренинга.
Например, Ю., 40 лет, преподаватель, отмечает. Что меня по-
разило, так это возможность очень быстро узнать других прояв-
лением симпатий и антипатий в такой степени, которая, казалось
бы, требует очень длительного знакомства.
С., 19 лет, студент. Для меня эта группа оказалась важной
в первую очередь общением с людьми, обладающими умом, чув-
ствами, более тонкими и гибкими, чем у меня. И я увидел на-
стоящий живой мир людей, который оказался гораздо шире,
сложнее, полноценнее моего прежнего.
Пополняемый в процессе тренинга запас конкрет-
ных сведений о людях играет роль предпосылки, об-
легчающей диагностику партнеров в последующем
общении в том смысле, что формирование представ-
ления о новом человеке существенно опирается на
прошлый опыт в виде знания конкретных моделей.
Любопытно, что этот механизм диагностики другого
посредством использования ранее накопленных кон-
кретных сведений о людях фиксируется и участника-
ми тренинга в их самоотчетах, хотя для самого тре-
нинга, вообще говоря, он не является специфичным
(в условиях тренинга этот механизм активнее рабо-
тает на первоначальной стадии, когда нормы общения
в группе еще не освоены, климат доверия не сложил-
ся, специфические для тренинга возможности вос-
приятия партнера поэтому ограничены, а участники
тренинга к тому же слишком концентрированы на
себе). Вот иллюстрация затронутой темы, взятая из
самоотчета.
А., 23 года, аспирант. Трудно было понять партнера, про-
чувствовать его, если он не был чем-то похож на кого-либо из
прежних знакомых. Чувство симпатии зачастую было следствием
узнавания в партнере уже знакомого ранее человека. Если под-
ходящего типа, образца, аналога не находилось, партнер часто
становился безразличным фоном. Если же образец имелся, то
образ партнера в основном конструировался - качества <знако-
мого на стороне> переносились и приписывались партнеру. По-
нимать же партнера непосредственно, <снизу> - через обобщение
его ситуативных слов и действий - мешала (особенно вначале)
неспособность слышать и видеть другого, возникающая из-за
слишком навязчивого прислушивания к себе и о себе.
Особо следует отметить, что одним из видов кон-
кретного знания о людях, почерпнутого в ходе тре-
нинга и используемого в последующем для диагно-
стики другого, является полученное участниками зна-
ние о самих себе. Познание другого через себя, по
аналогии с собой-традиционно известная линия
психологического анализа, существенно дополняю
щая обсуждавшуюся выше позицию познания себя
через другого. Таким образом, подробно рассмотрен-
ная выше диагностика самого себя, совершаемая в
рамках тренинга в виде получения каждым участни-
ком новых конкретных знаний о себе, опосредованно
оказывается составной частью диагностики другого.
Запас конкретных знаний о других людях-это
одна из форм использования прошлого опыта. Дру-
гой формой является подход к новому человеку с по-
зиций сложившихся ранее общих представлений
о другом, с позиций некоей концепции обобщенного
Другого. Это уже не набор эмпирического материала,
а некоторая его переработанная форма, которая
всегда так или иначе используется в познании нового
конкретного другого, но, как правило, отчетливо не
формулируется, иногда вообще не осознается и поэто-
му обычно фигурирует в литературе под названием
имплицитной теории личности.
Основная роль тренинга в данном случае заклю-
чается в том, что он дает участникам своеобразную
возможность проверить адекватность существующих
У них <имплицитных теорий личности>. Результаты
этой проверки могут быть различными.- Иногда они

сводятся к подтверждению концепции обобщенного
другого, которой придерживается участник тренинга.
Я была уверена, - пишет, например. Б., 35 лет, преподава-
тель, - что люди по сути своей добрые, интересные, с богатой
душой, сильные. Я счастлива, что в группе не разуверилась в
этом.
Иногда, напротив, у участника тренинга может
создаться впечатление полной неадекватности сло-
жившихся у него ранее обобщенных представлений
о другом. Вот пример подобной ситуации.
С., 22 года, студент. В результате всех высказываний в груп-
пе получилось, что я людей не понимаю... Здесь я просто понял,
что для моих схем, которые я накладываю на людей, сами люди
фактически не нужны, они мне просто мешают в построении моих
схем, и поэтому быть одному мне гораздо удобнее для этих раз-
работок. Задело то, что даже на ту ситуацию, когда мне показа-
ли, что мои схемы не работают, я пытался <наклеить> какую-то
схему. Больше всего меня беспокоит не то, что схемы не работа-
ют, а то, что я даже на то, что они не работают, нахожу оправ-
дание для себя. Конечно, колоссальное желание от этого изба-
виться, но каким образом это будет происходить, очень трудно
сказать. Пока способ решения выглядит странно. Он заключает-
ся в том, что я должен отказаться от всего, что у меня нарабо-
тано, т. е. все свои схемы выбросить и руководствоваться дру-
гим. А каким образом это сделать, я себе не представляю.
Однако чаще всего исход проверки <имплицитной
теории личности> сводится к коррекции тех или иных
отдельных ее составляющих. Разумеется, эти состав-
ляющие различны у разных участников, но есть не-
которые повторяющиеся сюжеты. Например, в само-
отчете часто представлены мысли о сложности и не-
ожиданности окружающих людей, о том, что они доб-
рее и лучше, чем могло казаться, что мужчины и женлцины, скорее, сходны по своему психологическому
,облику, нежели различны, и др. Вот характерные
.в этом отношении выдержки.
С., 22 года, студент. Оказывается, человек-всегда неожя.данность. Стремление упростить другого человека облегчает
жизнь, но и упрощает мир - не только внешний, но и внутрен-
ний. До сих пор я, честно говоря, не думал, что другие люди
сложнее меня.
И., 30 лет, инженер. Еще раз убедился, как же сложны лю
ди вокруг меня. Знал это, конечно, и раньше. Но здесь приобретает какое-то особое знание.
А., 23 года, студентка. В нашей группе я поняла, насколько
предвзято мое мнение о других, насколько оно зависит от прош
лого опыта в целом. Я так и не научилась видеть других <здесь
и теперь>, но сейчас знаю, что это <здесь и теперь> не имеет поч-
ти ничего общего с былым моим глобальным отношением к лю-
дям, которое было, к сожалению, не самое радужное. В моих
.оценках миллион ошибок. Если вы помните, я скорее была склон-
на преувеличивать в людях их дурные стороны и особенно их
недоброжелательное отношение друг к другу (наверное, потому
что сама недоброжелательна вследствие больного самолюбия).
И., 45 лет, инженер. Я от всех получила что-то хорошее.
Раньше я, в сущности, не имела близких контактов и видела у
всех в основном недостатки, о которых никогда не говорила пря-
мо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34