Он не подозревал, ч
то её глаза устремились на него в то время, как его были прикованы к ней, и к
огда королева заговорила, он вздрогнул от удивления.
Ц Кто это? Ц спросила она, улыбаясь, заметив, какое сильное впечатление
произвела на него её красота.
Генрих полуобернулся, сделал шаг назад и взял руку Жильберта.
Ц Это мой друг, Ц сказал он, притягивая его вперёд, Ц но если вы любите м
еня, вы полюбите также и его, да скажите королю, чтобы он назначил его тотч
ас же рыцарем.
Ц У вас сильная рекомендация, сударь, Ц сказала королева.
Она опустила глаза на энергичное лицо царственного ребёнка и засмеялас
ь; но, подняв голову, она снова встретила глаза Жильберта, и тон её смеха ст
ранно изменился, перейдя затем в короткое молчание.
Давно Элеонора не видала такого обворожительного человека; к тому же она
тяготилась своим святошой мужем. Она была внучкой Вильгельма Аквитанск
ого, великана, трубадура и влюбчивого человека. И неудивительно, что в её г
лазах сверкнула молния, и ожила каждая фибра её прекрасного тела.
Ц Я думаю, что полюблю вашего друга, Ц сказала она Генриху, все ещё продо
лжая смотреть на молодого человека.
Такова была первая встреча Жильберта с королевой, и когда она протянула
ему руку, которую он взял, склонившись на колено, она бессознательно прит
янула юного Генриха совеем близко к себе и, обвив рукой его шею, с такой не
жностью сжала ему плечо, что он поднял на неё глаза.
Но если бы кто-нибудь сказал ей тогда, что она напрасно полюбит Жильберта
, будет разъединена с белокурым королём и сделается женой мальчика с ква
дратным лицом и тяжёлой рукой, кудрявая голова которого едва достигала е
ё плеча, то пророку пришлось бы за это поплатиться, как это часто случалос
ь с предсказателями будущего.
В это время король спокойно разговаривал с герцогом Готфридом, который в
скоре приблизился к королеве с приветствием, не подозревая, какие странн
ые мысли овладели в один момент тремя сердцами. Третьим был Генрих.
Когда королева протянула правую руку его отцу, левая все ещё лежала на ег
о плече, и в то время, как она хотела её отнять, мальчик схватил её обеими ру
ками и удержал. Внезапно кровь бросилась ему в лицо до корней волос; в перв
ый и последний раз в своей жизни Генрих Плантагенет был даже смешон. Чувс
твуя это, он старался спрятать своё лицо, но все-таки не отпускал руки кор
олевы.

VII

Во время пребывания герцога Готфрида в Париже ему оказывали при дворе ко
роля высокие почести, но мало ободрили относительно плана союза против С
тефана. Над некоторыми из его единомышленников тяготела рука времени. Др
угие от бездействия и лишнего досуга занимались не только тем, что наход
или хорошим, но ещё и тем, что было дурно, как некогда выразились английски
е хроникёры об английских рыцарях. Одни говорили, что гасконское вино пр
евосходно, но другие уверяли, будто бургундские виноградники лучше, и по
добные важные вопросы, очевидно, не должны были оставаться открытыми. Вп
рочем, чаще всего их представляли на суд, в особенности когда доказатель
ства и свидетельства были трудно достижимы. Таким образом двор заседал д
ень и ночь, не приходя к соглашению относительно вердикта.
Жильберт не научился засиживаться часами за стаканом вина и медленно ту
манить ум, замечая тот час, когда комната начинала кружиться вокруг оси е
го головы. Кроме того Генрих беспрестанно удерживал его у себя, говоря, чт
о он единственный воздержанный человек из всех рыцарей и оруженосцев пр
и дворе его отца. Мальчик не хотел отпускать Жильберта от себя, исключая с
лучаев, когда проводил время с королевой; тогда он горячо желал удаления
своего друга. Сначала королева забавлялась детской страстью юного прин
ца, но так как она предпочитала Жильберта обществу мальчика, то ей вскоре
надоела эта легкомысленная игра, заключавшаяся в том, чтобы безумно влюб
ить в себя двенадцатилетнего ребёнка.
Впрочем, Генрих был из скороспелок и предусмотрительнее своих лет, благо
даря чему не замедлил догадаться о предпочтении своего кумира к другу.
Но он успокаивал себя тем, что Жильберт кажется равнодушным к королеве и
ходит к ней по её приказанию, повинуясь скорее её словам, а не личному влеч
ению.
Был прекрасный осенний полдень, тёплый, как летом. Целые рои мух собралис
ь вокруг раскрытых дверей больших конюшен, перед глубокими сводами, веду
щими на главную кухню, и вокруг окон помещения рыцарей и оруженосцев. Воз
дух был тих, как бы усыплён, и не слышно было ни одного звука в обширной огр
аде двора замка…
В тени, позади церкви, где находился навес, укрывавший от жары, играли в мя
ч Генрих и Жильберт.
После дюжины ударов, когда большая часть победы оставалась за Генрихом,
мальчик бросил мяч к своим ногам, чтобы стянуть сетку, которую он сделал н
а своей руке, обматывая тетиву лука вокруг своих пальцев и ладони, как обы
кновенно делалось до изобретения отбойника. Вдруг он полуобернулся и вс
тал перед Жильбертом с раздвинутыми ногами, сложив руки на груди. Они был
и обнажены до локтя, так как он снял свою суконную куртку и остался в вышит
ой рубашке, засучив рукава. Его рубашка была стянута на талии кожаным поя
сом, а её воротник был совершенно свободен и полуоткрыт. Голова мальчика
была обнажена, и он был очень красен и разгорячён.
Ц Ответите ли вы, мистер Жильберт, откровенно на один вопрос? Ц спросил
он, смотря в глаза своего друга.
Жильберт привык обращаться с ним, как со взрослым мужчиной, что делали вс
е окружавшие его лица, исключая королевы, и ответил утвердительным кивко
м головы.
Ц Не находите ли вы, Ц спросил мальчик, Ц что французская королева сам
ая красивая женщина в свете?
Ц Да, Ц ответил Жильберт не улыбаясь и без малейшего колебания.
Очень сближенные глаза молодого принца заблестели все усиливавшимся г
невом, в то время как багровела его шея, и кровь поднималась к щекам, а от ли
ца ко лбу.
Ц Так вы любите её? Ц гневно спросил он Жильберта.
И слова с трудом сходили у него с языка.
Хотя Жильберта не так-то легко было застать врасплох, но это заключение б
ыло так внезапно и неожиданно, что прежде чем улыбнуться, он вытаращил гл
аза от удивления.
Ц Я… Ц спросил он Ц Я люблю королеву?.. Столько же, как мечтаю добиться ко
ролевской короны.
Генрих пристально посмотрел на него ещё с минуту, затем кровь медленно и
счезла с его лица, сделавшегося спокойным.
Ц Я вижу, что вы серьёзны, Ц сказал он, поднимая мяч, закатившийся к его н
огам, Ц хотя не понимаю, почему не овладеть бы короной короля, как и его же
ной?
При этих словах он ударил по мячу.
Ц Вы слишком молоды, чтобы нарушить разом все десять заповедей, Ц замет
ил Жильберт.
Ц Молод! Ц воскликнул мальчик, держа мяч на воздухе. Ц Такими же были Да
вид, когда убил великана, Геркулес, когда задушил змея, как вы рассказывал
и на днях. Молод! Ц повторил он во второй раз, силясь сдержать презрение.
Ц Вы должны знать, мистер Жильберт, что тринадцатилетний Плантагенет ра
вняется какому бы то ни было двадцатилетнему мужчине. Как я мог победить
вас, играя в мяч, хотя вы старше меня шестью годами, так я могу побить вас др
угим образом и относительно королевы, хотя она наполовину влюблена в вас
, как говорит весь двор. В один прекрасный день она будет моей, если даже ра
ди этого я должен буду убить этого короля-молитвослова с круглым, как блю
до, лицом.
Жильберт не был застенчив, как не отличался и физической трусливостью, н
о все-таки он посмотрел вокруг себя с некоторым беспокойством, когда мал
ьчик произнёс эти хвастливые угрозы.
Место, избранное ими для игры в мяч, представляло глубокий тенистый угол,
где церковь образовала правое крыло замка. Каждое утро в продолжение нес
кольких часов дюжины баранов и ягнят выщипывали там траву, после чего их
запирали в стойла, находившиеся на другом конце двора замка. Трава, быстр
о выраставшая там, сохранялась свежей даже в самые жаркие дни благодаря
глубокой тени. Стена церкви, выстроенная из каменных плит, была плоская и
гладкая. Она поддерживалась через правильные промежутки откосными уст
оями, стремившимися в вышину, прямо с каменных скатов около аршина вышин
ы. Промежуток между последним устоем и стеной замка служил прекрасным ме
стом для игры, и поистине образцом площадок для современной игры в мяч. Ст
ена замка была с этой стороны также гладкая, почти без окон. Только в нижне
м этаже, на большом расстоянии от угла, было одно окно; другое же было, по ме
ньшей мере, в четырех или пяти футах от земли, как раз над тем местом, где иг
рали Жильберт и Генрих. Оно было сделано на нормандский образец с двумя к
руглыми арками, тянувшимися к капители грубо вытесанной маленькой каме
нной колонны, разделявшей их. Играя в мяч, Жильберт часто замечал это окно
, хотя оно было иногда не перед его глазами, однако даже тогда он инстинкти
вно оборачивался назад по направлению к нему.
Нежный, тихий смех раздался в летнем воздухе над его головой. Он поднял гл
аза, чтобы узнать, откуда неслись эти серебристые звуки. Юный Генрих тоже
повернул глаза по тому же направлению и промахнулся поймать мяч.
Его детское пухлое лицо сделалось алым; Жильберт же медленно побледнел,
подался шаг назад и, сняв свою круглую заострённую шляпу с белокурых вол
ос, приветствовал королеву.
Ц Вы слышали нас, сударыня, Ц воскликнул мальчик, красный от гнева. Ц Но
я этому рад, потому что вы услышали правду.
Королева опять засмеялась и обернула голову, как будто с целью убедиться
, не находится ли кто-нибудь позади неё в комнате. Её белая рука была полож
ена на каменный подоконник; это означало, что она намерена уйти. Жильберт
у даже казалось, что её тонкие пальцы ударяли по камню успокоительно. Зат
ем она снова склонилась. Несколько запоздавших цветов и душистых трав ро
сли в вазе, стоявшей в нише окна. Это были душистый базилик, розмарин и вет
очка плюща, который попробовал зацепиться за тонкую колонну и, успев, в эт
ом лишь наполовину, висел над краем окна. Единственная месячная роза вно
сила живость оттенка в красивый зелёный тон.
Королева ещё улыбалась, когда клала на край подоконника свои локти, а на с
крещённые руки свой подбородок.
Она была довольно близко от игроков в мяч, чтобы они могли слышать её, даже
если бы она говорила вполголоса.
Ц Вы сердитесь на то, что мистер Жильберт испугался? Ц спросила она, гля
дя на Генриха. Ц Или вы боитесь потому, что его высочество, граф Анжуйски
й, в гневе? Ц прибавила она, поворачивая глаза к Жильберту.
Он улыбнулся её манере, с какой она начала разговор. Генрих же подумал, не
насмехается ли она над ним, и покраснел ещё белее.
Не удостаивая её ответом, он поднял мяч и подбросил его довольно ловко на
д навесом, играя один. Королева опять засмеялась уже над тем, что он так ре
шительно отвернул от неё своё лицо.
Ц Хотите ли вы поучить меня играть в мяч, тогда я сойду к вам? Ц спросила
она Генриха.
Ц Это не женская игра, Ц ответил он резким тоном, продолжая подбрасыват
ь мяч.
Ц А вы, мистер Жильберт, не дадите ли мне урока?
Когда королева обернулась к молодому человеку, то смеявшиеся глаза коро
левы сразу сделались серьёзными, улыбавшиеся губы выражали нежность, а г
олос дышал лаской.
Не смотря на неё, Генрих чувствовал эту перемену и видел, что она наблюдае
т за его другом. Он подбросил мяч как попало, закинув его слишком высоко, ч
тобы иметь возможность поймать. Не беспокоясь о том, куда он укатился, раз
гневанный принц удалился, подняв свой кафтан, положенный на траву. Накин
ув его на руку, он надел на голову другой рукой свою остроконечную шапку и
удалился с видом оскорблённого достоинства. Королева следила за ним улы
бавшимися глазами, но более не смеялась.
Ц Не выучите ли вы меня игре в мяч? Ц спросила она Жильберта, колебавшег
ося, что ему предпринять. Ц Вы ещё не ответили мне.
Ц Я буду всегда готов к услугам вашего величества, Ц ответил молодой че
ловек, склоняя немного голову и делая жест рукой, в которой была его шляпа
, как бы отдаваясь в её распоряжение.
Ц Во всякое время? Ц спросила она спокойно.
Жильберт поднял глаза, опасаясь дать обещание, важности которого он не п
онимал, Ц и не ответил сразу. Но она не повторила своего вопроса.
Ц Подождите, Ц сказала она, прежде чем он заговорил. Ц Я сойду к вам.
Она сделала жест, почти неуловимый, как бы посылая ему привет, и исчезла. Ж
ильберт стал прогуливаться, заложив руки за спину и устремив глаза в зем
лю; он заметил заброшенный Генрихом мяч лишь тогда, как едва не наступил н
а него. Слова мальчика пробудили в его уме вереницу совершенно новых мыс
лей. Ни один мужчина не лишён настолько тщеславия, чтобы не быть польщённ
ым, даже против своего желания, при мысли, что самая красивая женщина и, бо
лее того, королева, влюбилась в него. Но какое удовлетворение ни испытыва
л бы Жильберт, королева была смущена его равнодушием и его личной холодн
остью. Впрочем, это был век бесхитростный, когда грехи назывались их имен
ем и рассматривались самыми честными джентльменами с некоторого рода у
жасом, наполовину религиозным, но главное Ц с почтительным отвращением
. Все, что было общим выражением узкой, но возвышенной морали, в последние
месяцы запечатлелось в душе Жильберта пылающими буквами, которые были р
анами, все ещё существующими и нанесёнными воспоминаниями о стыде своей
собственной матери.
Смущение от этих размышлений улеглось при появлении королевы Элеоноры.
Она вышла из нижнего этажа чрез окно, открывавшееся на землю; бросила взг
ляд кругом пустынного двора и приблизилась к Жильберту. Он уже достаточн
о долго пробыл в Париже и понимал, что королева Элеонора не обращала ни ма
лейшего внимания на установленные правила, специальные предрассудки и
суровые традиции при дворе её мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40