Это было бы мне необходимее, если бы я
была убита.
Король набожно перекрестился, полузакрыл глаза, несколько склонился и п
рошептал короткую молитву.
Ц Лучше было бы, Ц заметила королева, Ц сейчас же отправиться, чтобы по
ддержать императора.
Ц Богу угодно, чтобы его армия была совершенно уничтожена, Ц ответил сп
окойно король. Ц Император сам будет здесь через несколько часов, если т
олько не погибнет с остатками рыцарей, разбитых сельджуками, которые пре
следуют беглецов.
Ц Одной причиной более, чтобы мы спасли оставшихся живыми. Моя армия пус
тится в путь завтра на заре… Ваше величество может остаться позади нас и
молиться за нас.
И она удалилась с презрительным видом. Дунстан и несколько пехотинцев пр
иготовили носилки из пик и копий, чтобы нести Жильберта и Беатрису на сев
ер, по направлению лагеря.

II

Узнав от своего слуги, что Беатриса тяжело ранена и очень страдает, Жильб
ерт отвернулся и закусил зубами седельный вьюк, служивший ему подушкой.
Уже вечерело, и Дунстан только что вернулся, собрав сведения в дамском ла
гере, отстоявшем на полмили.
Трудно было найти проще круглой палатки англичанина. Она имела пять футо
в в диаметре, и посреди неё был воткнут шест. Сухая земля была спрыснута во
дой и убита колотушками, чтобы, насколько возможно, сделать почву твёрдо
й. Жильберт и его оба слуги спали на дублёных кожах, покрытых толстыми, как
ковры, шерстяными одеялами ручной ткани, с грубыми рисунками голубой и к
расной шерсти. Это была дорого ценимая деревенская работа овернских пас
тухов.
Вокруг шеста нагромождены были седла одно на другом. Седло Жильберта с в
ыгнутым арчаком находилось наверху; седло Дунстана, покрытое ремнями, ко
торыми привязывались позади и впереди седока свёрнутые одеяла, а также л
ёгкая поклажа и вьюки, наконец седло мула, на котором ездил маленький Аль
рик по хорошей дороге, взобравшись на крепко связанную поклажу. Большую
часть пути сильный саксонец следовал пешком так же, как и Дунстан, но не бы
ло принято, чтобы человек благородной крови шёл пешком, исключая крайней
необходимости.
Над сёдлами висела кольчуга, повешенная за ворот на толстой палке, пропу
щенной через рукава, из боязни, чтобы она не заржавела от сырости. Остальн
ые его доспехи и меч, как древние трофеи, были приделаны наверху вместе с у
здечками, кожаными фляжками и другими предметами. На земле возле сёдел, в
медном котле лежали три блестящие медные чашки, хорошо вытертые деревян
ные блюда, длинная деревянная ложка, железный вертел и три латунные ложк
и и прочая необходимая утварь для приготовления кушанья и еды. Вилки в то
время ещё не были изобретены.
Жильберт лежал на спине, отвернувшись от своего слуги. Тело было покрыто
ушибами и ссадинами, а голова болела от ударов, полученных в то время, когд
а его тащила по земле лошадь. Но ни один член его тела не был повреждён. Дун
стан массировал ему связки, мял и разглаживал ему ссадины с ловкостью и т
щательностью, в которой чувствовалось восточное искусство. Он лежал зав
ёрнутый в длинную одежду из грубого белого полотна, похожего на шерстяну
ю материю, которое он купил у греков в Константинополе. Вечер был тёплый, и
хотя завеса палатки была открыта, но чувствовалось очень мало воздуха; т
есное пространство палатки было наполнено неприятным запахом кожи и на
гревшимся полотном. Сквозь щели палатки он увидел как бы маленькие ослеп
ительные искры солнца, которое прямо ударяло на внешнюю сторону палатки.

Он желал потерять жизнь во время безумной скачки арабской кобылы и никог
да более не просыпаться, чтобы не дать себе отчёта в своём поступке. Хотя в
своём трезвом сознании он не любил королевы, но ему казалось, что когда он
бросился спасать её, то питал к ней любовь и никогда не забудет её взгляда
, полного страха за него, и крика ужаса при виде его в такой опасности. Тепе
рь ему пришло в голову все, что Беатриса говорила ему в константинопольс
ком саду. До сих пор он не верил её словам, считая их глупой и дикой невозмо
жностью, потому что он был слишком скромен и не питал в себе никакого само
мнения в подобных делах.
Беатриса была бы непременно убита, если бы случайно кобыла не бросилась
поперёк узкой дороги, и он не рискнул бы своей жизнью, чтобы спасти другую
женщину. Конечно, при этом ничего не значило, что она королева, и не по этой
причине схватился за её уздечку. Он сделал это за взгляд её глаз, за интона
цию голоса; он подчинился какому-то соблазну в ту минуту, когда поскакал н
а спасение более драгоценного для него существа. Это похоже было на прес
тупление, как будто доказывавшее, что он любил то, чего в сущности не любил
. Если бы он пропустил королеву и остановил лошадь Беатрисы, она не была бы
ранена, и, может быть, другой храбрец спас бы Элеонору на краю гибели. Тепе
рь он думал о печальном лице с слегка патетической улыбкой, от боли по его
вине лежавшем в постели.
Ещё с большим страхом он думал об опасности, какой более тяжёлый удар мог
подвергнуть это нежное тело, искалечив его на всю жизнь.
Между тем распространилась весть, что молчаливый англичанин, не рыцарь и
не оруженосец, спас королеву. Перед его палаткой останавливались люди, ч
тобы потолковать о случившемся, и задавали многочисленные вопросы Альр
ику, который довольно набрался норманно-французских слов, чтобы достато
чно понятно отвечать. Прежде всего приходили солдаты, идя за водой к озер
у, и на обратном пути снимали с плеч тяжёлые медные сосуды, уже наполненны
е водой, и, поставив их на землю, вступали в беседу. Вскоре явился знаменит
ый рыцарь, граф Монферат, брат графа Савойского, который в Везелее разгов
аривал с Жильбертом. Он шёл медленными шагами, и его блестящие глаза, каза
лось, указывали ему путь; его длинный плащ волочился по земле. Мягкие, крас
ные кожаные сапоги опускались тесными складками до щиколоток; одетые в п
ерчатки руки крепко сжимали рукоятку меча, так что ножны слегка приподым
али волочившийся плащ. По обе его стороны шли любимые рыцари графа с их ор
уженосцами, направляясь вместе с ним в палатку короля, где был собран вое
нный совет по случаю разбития в сражении немецкой армии и скорого приезд
а императора вслед за герцогом Фридрихом Швабским. Этот герцог уже наход
ился в лагере; ему удалось отбиться от сельджукских аванпостов, преследо
вавших перепуганных от страха немцев.
Солдаты и конюхи расступились перед благородным рыцарем, и он спросил, г
де тут живёт англичанин Жильберт Вард. Ему указали на полуоткрытую палат
ку, перед которой, широко расставив ноги, стоял Альрик под тенью висевшег
о на воткнутой в землю пике длинного щита Жильберта. Этот щит был без всяк
их украшений, хотя в те времена дворяне выставляли на своих щитах девизы,
а знатные рыцари уже до них украшали геральдическими эмблемами свои щит
ы. Но Жильберт не хотел выставлять ни эмблемы ни девиза, прежде чем какой-
нибудь подвиг не сделает его имя известным.
Граф Монферат задумчиво взглянул на щит Жильберта и спросил Альрика, к к
акому семейству принадлежал его господин. Узнав, что его предки находили
сь при смерти Роберта Дьявола, сопровождали Вильгельма Завоевателя в Га
стингской битве и следовали за Готфридом в Иерусалим, а отец его был убит,
сражаясь за королеву Матильду против узурпатора, Ц очень удивился, что
молодой человек ещё не был рыцарем. Он также узнал, что Жильберт был ранен
и нездоров, а потому не беспокоил его, а дал Альрику золотую монету и проси
л его поклониться молодому владетелю Стока, сказав ему, что граф Монфера
т желает с ним поближе познакомиться, когда он выздоровеет.
Вслед за этим он удалился, а вскоре после него подошли к палатке граф Саво
йский и владетель Куси, идя рядом по дороге на военный совет; за ними также
следовали рыцари и оруженосцы. Увидя, что Монферат остановился у палатк
и, они сделали то же и, задав Альрику подобные же вопросы, также дали ему де
ньги по обычаю того времени за храбрый подвиг его господина. Вслед за ним
и приходили многие другие знатные вельможи и простые дворяне. Каждый из
них давал Альрику большую или меньшую сумму, а бедные воины приглашали е
го на попойку после ужина. Таким образом плоский кожаный кошель Альрика,
всегда пустой, стал туго набиваться и теперь тяжело висел на его кушаке. Ч
то касается вина, то его было столько, что он мог в него спустить лодку.
Один из греческих проводников, стоявший вблизи палатки, перебирая чётки
, пробрался сквозь толпу к самому Альрику и старался тайно разрезать бри
твой его кошель. Но саксонец быстро повернулся и нанёс ему удар кулаком в
переносицу с такой силой, что грек повалился на землю и целый час лежал бе
з чувств. Потом он убрался на четвереньках, так как никто не хотел его подн
ять. Альрик же долго смеялся, слизывая кровь, которая текла у него из царап
ин на руке, и хотя он был небольшого роста и юный, но солдаты смотрели на не
го с уважением, и на него посыпалось ещё больше приглашений на выпивку.
Таким образом, после этого вечера репутация Жильберта неожиданно вырос
ла, как распускается блестящая лилия под яркими лучами солнца, оставаясь
долго бутоном под дождливым небом. Теперь прошли те дни, когда он со своим
и двумя слугами и со скромной поклажей терялся незамеченным в толпе благ
ородных рыцарей.
Между тем военный совет собрался в королевской палатке; король поместил
ся на троне, а королева села направо возле него. Вокруг них заняли места тр
иста рыцарей. Тогда встал рыжебородый Фридрих Швабский, племянник Конра
да, знаменитый впоследствии император Барбаросса, и рассказал свои прик
лючения. Дикие германские рыцари принудили своих предводителей идти по
горной дороге и вступить в бой с сельджуками при самых неблагоприятных о
бстоятельствах. Сельджуки ежечасно появлялись и исчезали, бросаясь на с
вои жертвы при каждом повороте дороги, обагряя её кровью и заставляя ран
еных, лежавших среди массы убитых, удивляться, откуда эти быстрые убийцы
брались и куда пропадали. У него самого были не залеченные раны, и со дня н
а день безумно храбрые немцы и сумасшедшие воины из Шварцвальда дрались
с отчаянием, но каждый вечер они снова терпели поражение. Наконец, сельдж
укские мечи убивали такое множество людей, что страх напал на всю немецк
ую армию, и она, побросав своё оружие, разбежалась, как крысы из горящей жи
тницы. Их предводители не могли удержать солдат; Фридрих Швабский с неск
олькими храбрыми сторонниками едва прикрывал общее бегство, а доблестн
ый император Конрад, гигант по силе и владевший мечом лучше всех на свете,
даже теперь удерживал сельджуков от нападения на арьергард армии, в наде
жде хоть кого-нибудь спасти.
Тщетно Фридрих предостерегал немцев от похода по горным тропинкам. В Пал
естину вели два пути: один по длинному малоазиатскому берегу до Кипрског
о залива, а другой морем из Константинополя в порты Сирии. Первый путь был
самый короткий, но на нем ожидала рыцарей верная смерть, которая собстве
нно ничего не значила, но их погибель грозила гибелью и христианскому вл
иянию в Иерусалиме и Антиохии.
Пока говорил Фридрих Швабский, король, королева и все рыцари молча его сл
ушали. Тут были между рыцарями графы Фландрский, Тулузский и Савойский, в
ладетели Монферата, Дре, Блуа, Лузиньяна, Куси, Куртенэ и Бурбона, епископы
Тулузский и Метцкий, знатные рыцари Гасконии, Пуату и много других лиц зн
атного имени и славного происхождения. Когда он замолк, то никто не промо
лвил ни слова, а король, сидя на своём троне, повторял вполголоса молитвы з
а умерших. Но глаза Элеоноры сверкали огнём, и рука её, одетая в перчатку, н
етерпеливо сжимала резную ручку парадного кресла.
Ц Requiem eternam dona eis? Ц шептал король.
Ц Amen, Ц ответила Элеонора ясным, презрительным голосом. Ц После молитв
надо подумать и о делах. Оседлаем лошадей и отправимся навстречу к импер
атору и поможем ему в его горькой нужде. Выступим в строгом порядке, пошлё
м вперёд разведчиков и будем всегда готовы с оружием встретить неприяте
ля. Когда император с остальными немцами будет в безопасности, то вернём
ся сюда, и они отдохнут на берегу этого прекрасного озера. Потом начнём сн
ова поход, но благоразумно, избрав самую безопасную дорогу и не теряя на р
азведывании своих сил, которые нам необходимо сохранит для победы.
Ц Император, вероятно, будет здесь завтра и без нашей помощи, Ц сказал к
ороль с неудовольствием. Ц Не для чего нам идти к нему.
Ц Если он уже так близко, то выступим сегодня! Ц воскликнула Элеонора.
Ц Даже сейчас. Стыдно нам сидеть праздными, когда в нас нуждаются кресто
носцы.
Король ничего не отвечал, но слова Элеоноры, шёпот одобрения присутствую
щих рыцарей и нетерпеливое бряцание мечей и кинжалов послышались среди
толпы при мысли о сражении.
Элеонора встала, она не была утомлена своей ужасной скачкой и тяжёлым па
дением с лошади, в глазах её сверкала гордость. При всяком вопросе, большо
м или малом, она, по необходимости, должна была брать верх над королём в гл
азах всех; это была её ежедневная пища. Она выпрямилась во весь рост, как б
ы желая показать всем свою красоту и силу. Низко опускавшееся солнце пад
ало сквозь отверстие палатки прямо на её лицо, но не ослепляло её глаз.
Ц Знатные дворяне и бароны, рыцари Гиени и Франции, Ц произнесла она. Ц
Наши странствования сегодня окончились, а завтра начнутся битвы. Ваши бр
атья в опасности, наши враги перед нами. Крестоносцы к оружию!
Ц К оружию! Ц повторили хором все присутствующие, и в воздухе раздался
как бы созвучный аккорд всех сердец.
Когда она встала, то встали и все рыцари. Только король продолжал сидеть, н
аклонив своё бледное лицо и скрестив руки на рукоятке своего меча, наход
ившегося между его коленями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40