И когда однажды Людовик серьёзно зап
ротестовал против её мысли одеваться по-мужски в кольчугу и ездить верх
ом по-мужски на своём любимом скакуне, она с большей или меньшей милостью
, согласно своему настроению, внушала ему, что её владения значительнее ф
ранцузского королевства, и чему научил её Вильгельм Аквитанский, было бе
зусловно хорошо и выше всякой критики Людовика Капета, происходившего о
т парижского мясника. Тем не менее англичанин испытывал некоторый благо
разумный страх при мысли, что он, скромный оруженосец, находится в этом уе
динённом уголке с самой красивой и самой могущественнейшей из царствов
авших королев. Но обладая почти сверхъестественным даром быстро угадыв
ать, Элеонора знала о чем он думал, прежде чем подошёл к ней. Она заговорил
а очень просто, как будто подобное свидание было из числа обыденных случ
айностей.
Ц Вы не знали, что это моё окно? Ц сказала она очень спокойно. Ц Я видела
ваше удивление, когда вы заметили, что я на вас смотрю. Это окно маленького
зала, находящегося позади моей комнаты, а вниз ведёт лестница. Я часто про
хожу здесь, но я мало беспокоюсь о том, что делается вне замка. Сегодня, про
ходя, я услышала голос этого глупого разгневанного ребёнка, и когда я уви
дела его лицо и услышала его слова, то не могла удержаться от смеха.
Ц Молодой принц прямодушен, Ц сказал спокойно Жильберт, так как ему каз
алось вероломным присоединяться к смеху королевы.
Ц Прямодушен, Ц согласилась королева. Ц Дети всегда прямодушны.
Ц Тем более они заслуживают уважения, Ц сказал Жильберт.
Ц Меня никогда не учили уважать детей, Ц ответила королева со смехом.
Ц Так вы никогда не читали Ювенала? Ц спросил Жильберт.
Ц Вы часто рассказываете мне о предметах, о которых я раньше не слыхала,
Ц отвечала королева. Ц Может быть это причина, почему вы нравитесь мне.

Королева остановилась и опёрлась на стену, так как они дошли до угла двор
а. Она задумчиво закусила зубами побег розмарина, который, проходя, сорва
ла на своём окне. Жильберт не мог удержаться, чтобы не восхититься малень
кими белыми зубами, резавшими, как ножами слоновой кости, тонкие зеленые
листочки. Но королева | отвернула от него свои задумчивые глаза.
Жильберт считал необходимым прекратить молчащие.
Ц Ваше величество очень добры, Ц сказал он, почтительно склоняясь.
Ц Что сделало вас таким печальным? Ц спросила она внезапно, после корот
кой паузы и смотря ему прямо в лицо. Ц Разве Париж так скучен? Наш двор сур
ов? Разве вино моей Гасконны так кисло, что вы не хотите быть весёлым, как д
ругие, или… Ц она слегка засмеялась, Ц или с вами обращаются не с достат
очным почтением и вниманием, какое должно бы оказывать человеку вашего к
ласса?
Жильберт выпрямился, несколько оскорблённый этой шуткой.
Ц Вы хорошо знаете, государыня, что я не принадлежу ни к какому привилеги
рованному классу, Ц сказал он. Ц И если вам угодно было бы предложить мн
е достойное испытание, дающее право заслужить рыцарство, я однако принял
бы его лишь от моей законной государыни.
Ц Как, например, выучить меня игре в мяч? Ц спросила она, делая вид, что не
слышала окончания его фразы. Ц Вы можете сделаться рыцарем одинаково, к
ак за это, так и совсем за другое.
Ц Ваше величество никогда не бываете серьёзны, Ц заметил Жильберт.
Ц Нет, иногда, Ц отвечала королева и опустила глаза. Ц Вы находите, что
я недостаточно часто бываю серьёзна? А вы… бываете таким… слишком часто,
всегда такой?
Ц Будь я королевой Франции, то наверно имел бы такое же легкомысленное с
ердце, Ц сказал Жильберт. Ц Но если бы ваше величество сделались Жильбе
ртом Вардом, то, может быть, вы были бы ещё печальнее меня.
И он с горечью засмеялся. Элеонора подняла брови и спросила с оттенком ир
онии;
Ц Вы так молоды и уже имели столько огорчений?
Но в то время как она смотрела ему в глаза, на его лице появилось выражение
истинного, жестокого страдания, которое невозможно скрыть.
Он опёрся на стену, устремив неопределённо глаза перед собой. Тогда коро
лева, видя, что неосторожно коснулась незалеченной раны, бросила на него
взгляд сострадания и снова закусила розмариновый побег; понурив голову,
она медленно пошла к следующему устою.
Там она повернула назад и, направившись обратно, подошла к нему. Прикосну
вшись пальцем до его скрещённых рук, она посмотрела ему в глаза, устремлё
нные далеко через её голову.
Ц Я не хотела ни за что на свете причинить вам нравственную боль, Ц сказ
ала она очень серьёзно. Ц Я хочу быть вашим другом, лучщим другом… Понима
ете вы это?
Жильберт пришёл в себя и, опустив глаза, увидел приближённое к нему лицо Э
леоноры. Это положение должно было бы его взволновать, но сходство корол
евы с его матерью поставило такую между ними ледяную преграду, о которой
он даже не помышлял.
Ц Вы очень добры, государыня, Ц сказал он. Ц Бедный оруженосец без прис
танища и состояния не может быть другом королевы Франции.
Она слегка отодвинулась, но её рука продолжала опираться на руку Жильбер
та.
Ц При чем же земли и состояние в вопросе дружбы… любви? Ц спросила она.
Ц Очаг дружбы в сердце тех, кто её испытывает, благоденствие дружбы Ц ве
ра в неё.
Ц Да, государыня, это должно быть так, Ц ответил Жильберт.
Её голос разгорячился и задрожал.
Ц Тогда будьте моим другом, Ц продолжала она.
Её рука протянула ему руку в ожидании, что Жильберт положит в неё свою.
Он взял её и поднесь к губам, делая жест, что преклоняет колено.
Ц Поберегите это для двора, Ц сказала она. Ц Когда мы одни, воспользуем
ся нашей свободой и будем простыми человеческими существами, мужчиной и
женщиной, другом и подругой.
Жильберт все ещё держал её руку и видел только настоящую истину, под маск
ой дружбы которой она скрывала разрастающуюся любовь. Он быль молод и сч
итал себя одиноким, почти без друзей. Его сердце внезапно наполнилось бл
аготворной теплотой, смешанной с действительной признательностью в на
стоящем и самой рыцарской преданностью в будущем.
Элеонора чувствовала, что отчасти одержала победу и сразу потребовала п
ривилегию дружбы.
Ц Так как мы друзья, Ц сказала она, не оставляя его руки, Ц не окажете ли
вы мне доверие и не расскажете ли, что разбило вам сердце? Может быть, я пом
огу вам? Скажите мне все, Ц повторила она. Ц Скажите о себе все.
Жильберт колебался, а королева, прочитав на его лице нерешительность, не
жно пожала ему руку, поощряя его на откровенность. Убедительно-нежный го
лос Элеоноры производил на него ещё большее впечатление, чем её красота.
Прежде чем дать себе отчёт в том, что он делает, Жильберт шёл медленно слев
а от королевы в тени церкви и рассказывал ей свою историю. Заинтересован
ная королева молча слушала его, слегка повернув к нему свою голову; их гла
за встречались с обоюдной симпатией. Разумеется, он не рассказал бы свое
й истории мужчине, не рассказал бы её и женщине, которую любил. Элеонора же
представлялась ему новой, неведомой связью, и его сердце осветилось тих
им светом дружбы, и в нем зародилось неожиданное доверие.
Он рассказал все, что случилось с ним, от начала до конца; но звуки его собс
твенных слов казались ему странными Он рассказывал ей о том, что видел дв
а, три года назад, как будто это были совсем недавние события. Не раз он нео
жиданно прерывал рассказ, будучи охвачен ужасом от того, что рассказывал
, почти сомневаясь даже в своём собственном свидетельстве. Впрочем кое о
чем он умолчал… Он не сказал о Беатрисе и не намекнул о любви, наполнявшей
его грудь и занявшей место в его жизни.
Сделав множество поворотов, он едва сознавал, что королева взяла его под
руку и время от времени нежно пожимала её в знак симпатии.
Когда он окончил дрожавшим голосом свой рассказ о том, как отправился в с
вете искать счастья, королева остановила его, и оба стояли неподвижно.
Ц Бедный мальчик, Ц прошептала она тихим голосом, Ц бедный Жильберт!
Она сделала с умыслом ударение на его имени.
Ц Свет сильно задолжал вам… не он заплатит этот долг.
Она улыбнулась, произнося последние слова, и ещё неожиданнее и крепче по
жала ему руку. Жильберт тоже улыбнулся, но с видом недоверия. Затем она пос
мотрела на свою руку, лежавшую на его рукаве, и задумчиво сказала:
Ц Но это не все, разве не было женщины в вашей жизни… не было любви… особы,
которая была для вас дороже всего, что вы потеряли?
Лёгкий румянец покрыл щеки Жильберта и тотчас же исчез.
Ц Её у меня тоже отняли, Ц сказал он тихим, но твёрдым голосом. Ц Это был
а дочь Арнольда Курбойля… Женясь на моей матери, он сделал из своей дочер
и мою сестру. Вы знаете закон церкви?
Элеонора раскрыла рот, чтобы отвечать, и тотчас закрыла его, не произнеся
ни слова; её веки полузакрылись, заволакивая её загадочный взгляд. Если Ж
ильберт Вард не знал, что церковь в подобных случаях соглашается на разр
ешение, зачем ему об этом говорить?
Ц Впрочем, Ц прибавил он, Ц я не могу теперь на ней жениться иначе, как с
илой похитив её у отца.
Ц Без сомнения, Ц ответила, все ещё раздумывая, королева. Ц Она белокур
ая?
Ц Нет, у неё чёрные волосы, Ц ответил Жильберт.
Ц Я хочу сказать, красива ли она? Ц возразила королева.
Ц Для меня, да, Ц сказал Жильберт. Ц Она самая красивая женщина в свете.
Но иначе и быть не может. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил мне
о ней. Она не так прекрасна, как ваше величество… её красота не лучезарна,
не великолепна и не совершенна… Но на мои глаза она очаровательна…
Ц Я очень хотела бы её видеть, Ц прибавила королева.
Последовало молчание, и они снова начали ходить по-прежнему рядом, но рук
а Элеоноры уже не была в руке Жильберта. Она угадала, что глаза её спутника
сосредоточились на далёком лице, что его рука жаждала пожатия не её руки,
и лёгкая дрожь почти болезненного разочарования охватила все её сущест
во; королева не привыкла встречать сопротивление, как в мелких, так и в кру
пных вопросах.
Красивый англичанин страшно притягивал её не одними только своими внеш
ними качествами; какая-то тайна витала над ним, и со дня его приезда в Пари
ж она испытывала необъяснимое, обаятельное любопытство, которое обещал
а себе рано или поздно удовлетворить. Теперь, узнав его жизнь, она ещё боле
е полюбила Жильберта и почувствовала непреодолимое желание видеть мол
одую девушку, занявшую первое место в его существовании. Она старалась в
ызвать в своём воображении смуглое молодое лицо, о котором он говорил, но
её мозг порождал лишь зловещее видение. Когда Жильберт вновь заговорил,
она настолько была взволнована, что заметно вздрогнула.
Ц Ваше величество, вы ничего мне не прикажете? Ц спросил он. Ц Разве нич
ем не могу доказать мою благодарность?
Ц Ничего, я ничего от вас не потребую, Ц ответила она. Ц Будьте лишь ист
инным моим другом… другом, которому я могла бы довериться, с которым я мог
ла бы говорить совсем искренно, как с собственной душой, и которому я могл
а бы сказать, как сердечно я ненавижу свой образ жизни.
Она произнесла последние слова порывисто, с увлечением и диким недоволь
ством, такими же искренними, как её доводы.
Ц Каким образом ваша жизнь может быть вам ненавистна? Ц спросил Жильбе
рт, глубоко удивлённый и далеко не узнавший её так же хорошо, как знала кор
олева его.
Ц Как же жизни не быть для меня ненавистной, Ц сказала она, Ц когда все
природные желания, заслуживающие труда существовать, заглушены, прежде
чем пробудятся? О! Как часто желаю я быть мужчиной!
Ц Мужчины об этом пожалели бы, Ц возразил улыбаясь Жильберт.
Внезапно во время их разговора в воздухе раздался хор, певший латинскую
молитву. Инстинктивно королева увлекла Жильберта под сень одного из уст
оев.
Он повиновался этому движению, с трудом понимая, что делает. Пение разлил
ось в воздухе, и минуту спустя показалась процессия, свернувшая к двери ц
еркви. Все шли попарно, предводительствуемые лицом, нёсшим крест; первым
и шли дети-певчие, одетые в белые и красные одежды, потом монахи-бенедикт
инцы в чёрных одеждах, за ними следовали соборные патеры в фиолетовых су
конных рясах и в стихарях из тонкого белого полотна. Все пели громко, с усе
рдием, вкладывая в каждую ноту святого гимна жизнь и душу. Затем королева
и Жильберт увидели из своего убежища приближавшийся балдахин из золото
й парчи, который несли юноши в белых одеждах на шести золотых палках. Под б
алдахином шёл почтённый епископ, наполовину скрытый просторной вышито
й мантией, из-под неё виднелась дароносица, которую он нёс с благоговение
м. Его выцветшие глаза были набожно устремлены на Святые Дары, в то время к
ак губы шептали глухую молитву.
Когда балдахин поравнялся с местом, где стояла королева, процессия приос
тановилась.
Элеонора в своём убежище опустилась на колени, с глазами, устремлёнными
на Святые Дары. Жильберт также встал на колено возле неё, преклоняя почти
тельно голову.
Королева смотрела перед собой скорее с любопытством, чем с религиозным ч
увством. В её ушах раздался голос Жильберта, певшего тихим голосом вмест
е с монахами псалмы, которые они исполняли так часто в Ширингском аббатс
тве. Она с удивлением повернула голову и с минуту старалась наблюдать, чт
обы разглядеть серьёзное лицо юноши. Очевидно последствия осмотра ей не
понравились, так как её брови слегка нахмурились, глаза опустились, а бле
ск их потемнел. В этот момент балдахин заколебался, старый епископ сдела
л движение плечами под тяжестью мантии, и процессия опять двинулась.
За епископом показался король. Он шёл, как монах скрестив руки на груди, оп
устив глаза и делая движение губами. Длинное вышитое одеяние почти закры
вало его ноги, а пунцовая мантия, подбитая голубой материей и окаймлённа
я горностаем, ниспадала прямо с его плеч и задевала за траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40