Движение, произведённое приходом Жильберта, обратило внимание Элеонор
ы, и она обернулась; через дымный свет факелов её глаза встретились с глаз
ами Жильберта. Она взглянула на него печально, как будто хотела дать ему п
онять что-то, чего не могла сказать.
Но он не хотел говорить, если бы даже имел возможность это сделать, так как
его мысли следили за другим предметом.
Процессия направилась к королевскому алтарю, устроенному под открытой
палаткой, на обширном пространстве, так что все это множество людей могл
о, преклонив колени на траве, видеть и слышать службу. Все встали на колени
; бароны и главные вассалы на маленьких подушечках, тогда как перед корол
ём, королевой и владетелями Савойи, Эльзаса, Лотарингии, Богемии и Польши
стояли рядами богатые молитвенные стулья.
Факелы были воткнуты в землю, а большие восковые свечи спокойно горели н
а белом алтаре среди ясной, тихой ночи. Все большие вельможи и тысячи люде
й слушали рождественскую службу с мыслью, что многие из них никогда боле
е не услышат её на земле. Все хором пели могущественную старинную мелоди
ю: «Слава в вышних Богу», и когда епископ Метца приготовился поднять св. Да
ры, забили королевские барабаны, и вся армия преклонилась. Наступило глу
бокое молчание, как будто прошёл Бог, и никогда Жильберт Вард не знавал по
добной минуты сосредоточения. Ему казалось, что он достиг на крестовом п
ути освежающего, мирного приюта.

VII

Жильберт поднялся вместе с другими и увидел, что король и королева встал
и рядом, чтобы ожидать шествия вельмож, которые должны подходить согласн
о званию и целовать королевские руки. Он стоял неподвижно, не зная, что дол
жен делать, и смотря издали на проходивших баронов. Внезапно его глаза не
обычайно раскрылись, когда он заметил лицо, которое хорошо знал, но счита
л едва ли живым. Его мускулы напрягались, а зубы заскрежетали.
В десяти шагах от него, ожидая своей очереди и смотря на проходивших, как и
он, стоял человек среднего роста, с оливкового и блестящего цвета кожей, с
прекрасной бородой, подрезанной остроконечно и поседевшей по бокам так
же, как и его блестящие, чёрные волосы. Протекли целые годы с того дня, как о
н видел его в последний раз и почувствовал, что меч того человека пронзил
его, и он упал полумёртвый. После этого события его жизнь очень изменилас
ь. Арнольд Курбойль был перед ним, смотрел на него, но не узнавал его. Между
тем Жильберт стоял, точно пригвождённый, не веря своим глазам, отказывая
сь от очевидности и не понимая, каким образом его отчим внезапно очутилс
я среди крестоносцев. Божественный мир, спустившийся в эту ночь на него, р
азбился, как разбилось бы от удара камня зеркало, и его сердце сделалось х
олодным и жёстким. Арнольд сильно изменился; черты лица остались по-преж
нему прекрасны, но лицо похудело, глаза сделались угрюмы и утомлены, как б
удто они устали видеть так долго зло. Жильберт смотрел на того, кто убил ег
о отца, причинил стыд матери и отобрал у него родовое имение. Он увидел, чт
о он более или менее отомщён. Мало-помалу в то время, как Арнольд рассматр
ивал Жильберта, лицо первого также исказилось, и на нем появилось выраже
ние чрезмерного отчаяния внезапного ужаса, ужаса, который не был страхом
, так как он отличался храбростью, но скорее сомнением. Он сделал шаг вперё
д, и Жильберт услышал шум, который произвёл Дунстан, поворачивая кинжал в
кожаных ножнах.
В этот момент пришёл герольд короля с приказанием, чтобы Жильберт явился
к королю и королеве.
Ц Место проводнику Аквитании!
Крик герольда раздался ясно и звонко, и Жильберт увидел, как вздрогнул Ар
нольд от удивления, услышав этот титул, так сильно звучащий. Затем Жильбе
рт последовал за герольдом и в своём сердце торжествовал над человеком,
который оставил его умирать в лесу Англии и нашёл его в таком почёте, како
го не оказывают стольким другим достойным людям.
Лицо королевы побледнело, когда Жильберт, приблизившись к ней, преклонил
колено, и сквозь парадную вышитую перчатку холодная рука англичанина по
чувствовала ещё более холодную руку Элеоноры. Но она не вздрогнула и её г
олос был твёрд и ясен, так что его все услыхали.
Ц Жильберт Вард, Ц сказала она. Ц Вы хорошо действовали. Гиень благода
рит вас и Франция тоже…
Она остановилась и посмотрела на короля, который внимательно наблюдал з
а ней. Людовик торжественно склонил своё громадное бледное лицо в сторон
у англичанина.
Ц Благодарим вас, сэр Жильберт, Ц сказал король с холодной снисходител
ьностью.
Ц Сто тысяч человек благодарят вас, Ц прибавила Элеонора звучным голо
сом, который должен был пополнить неблагодарное равнодушие мужа.
Последовало минутное молчание, и голос Гастона де Кастиньяка произнёс в
осклицание, раздавшееся далеко среди светлой ночи.
Ц Да благословит Бог проводника Аквитании!
Его возглас повторился криками всех этих сильных и пылких людей, так как
все знали, что у Жильберта не было другой цели, как только честь, и тридцат
ь человек, сопровождавших его, рассказывали повсюду, что часто он бодрст
вовал ночью, желая дать возможность им заснуть, отдавал лучшее другим и с
необычайной мягкостью обращался с теми, кем предводительствовал. Во вре
мя этих восклицаний Элеонора взяла руку молодого человека в свои и склон
илась, чтобы разговаривать с ним, не будучи услышанной рыцарями, её голос
был тихий и немного дрожал.
Ц Да благословит вас Бог, Ц сказала она с жаром. Ц Да благословит вас Бо
г и сохранит, так как вы мне дороже всего света, и это так же верно, как то, чт
о я жива.
Жильберт понял силу её любви, как никогда ещё не понимал, и однако её прико
сновение не обладало более тем беззаконным могуществом, которое волнов
ало его, и тень его матери не светилась более в её глазах. Он поднял свою ск
лонённую голову. Здесь у подножия рождественского алтаря в святую ночь о
на попробовала довершить жертву собой и своей любовью. Жильберт ответил
ей очень серьёзно.
Ц Государыня, я буду стремиться от всего сердца исполнить вашу волю, даж
е до смерти.
С этой минуты он сдержал своё слово. Он встал, снова преклонил перед ней ко
лено, устремив свой взгляд в печальные глаза королевы, и удалился, чтобы д
ать место другим рыцарям, в то время как возгласы продолжали разноситься
среди холодной ночи. Он направился к своей палатке. Дунстан зажёг новый ф
акел и ожидал его. Но вокруг него собрались бароны и пожимали один за друг
им его руки, приглашая его на другой день на свой праздник. Никто его не ре
вновал, как это было, когда он спас жизнь королевы в Никее, теперь все чувс
твовали, что он не был куртизаном, и что его единственной заботой было спа
сение армии и её чести.
Тем временем пришёл сэр Арнольд Курбойль и приблизился, прочищая себе до
рогу среди рыцарей, окружавших молодого человека. Когда он был перед ним,
то также протянул ему руку.
Ц Жильберт Вард, Ц спросил он, Ц узнаете ли вы меня?
Ц Да, я узнал вас, сударь, Ц ответил молодой рыцарь ясным голосом, чтобы в
се могли слышать. Ц Но я не хочу брать вашей руки.
Наступило молчание, и рыцари переглядывались между собой, ничего не пони
мая, в то время как Дунстан поднял свой факел, так что свет упал вполне на л
ицо Арнольда.
Ц Тогда возьмите мою перчатку! Ц воскликнул он.
Он снял шёлковую перчатку и легко бросил её в лицо Жильберту. Но Дунстан ж
иво поймал её в воздухе, и факел слегка задрожал в его правой руке. Жильбер
т был бледнее своего врага, но он сдержал свой гнев, не схватился за рукоят
ку меча, а сложил руки под плащом из боязни, что они выскользнут против его
воли.
Ц Сударь, Ц сказал он. Ц Я не хочу с вами драться в данный момент, хотя вы
изменнически убили моего отца, похитили у меня моё родовое право; я не хоч
у с вами драться теперь, так как взял крест и хочу сохранить обет креста, ч
то будет, то будет.
Ц Трус! Ц воскликнул сэр Арнольд Курбойль презрительным тоном, желая у
йти. Жильберт подошёл к нему, схватил за руки и спокойно удержал его, не пр
ичиняя ему боли, но так, что он был парализован в своих движениях и обязан
выслушать, что ему скажут.
Ц Вы называете меня трусом, сэр Арнольд Курбойль. Как мне вас бояться, ес
ли я могу вас сдавить своими руками до смерти? Но я вас отпущу, и эти добрые
люди рассудят, трус ли я, так как не хочу с вами драться до тех пор, пока не и
сполню обета.
Ц Хорошо сказано! Ц воскликнул старый граф Бурбонский.
Ц Хорошо сказано и хорошо сделано! Ц воскликнули многие другие.
А граф Савойский, из благородной линии которого никто не знал страха и не
должен был никогда его знать, обратился к своему младшему брату Монферра
ту.
Ц Я никогда не видел человека более храброго, чем этот английский рыцар
ь, ни человека более прямого и мягкого; у него лицо предводителя людей.
Жильберт разжал свои руки, сэр Арнольд бросил бешеный взгляд направо и н
алево и вышел из толпы. Все дали ему дорогу, чтобы не прикасаться к нему. Не
которые подошли к Жильберту и расспросили его о чужестранном рыцаре.
Ц Господа, Ц ответил он, Ц это сэр Арнольд Курбойль, мой отчим. Когда он
убил моего отца, то женился на матери и украл у меня земли. Я дрался с ним, ко
гда был ещё ребёнком, и он оставил меня умирать в лесу. Я думаю, что он приех
ал из Англии с целью найти случай отделаться от меня; но если я буду жив, я в
ерну своё наследство. Теперь, если, по вашему мнению, я правильно действов
ал относительно него, я распрощаюсь с вами. Благодарю за вашу любезность
и за ваше доброе отношение ко мне.
Он пожелал доброй ночи и удалился, оставив их в убеждении, что он хорошо сд
елал, но что на его месте у них, может быть, не хватило бы столько сдержанно
сти и терпения. Они не знали, чего ему стоило это терпение, тем не менее сму
тно чувствовали, что он храбрее их.
Жильберт был очень утомлён; он более двух месяцев не ложился на постель в
палатке, но он не мог заснуть, беспокоясь о том, что отец Беатрисы может её
потребовать у королевы и увести из Эфеса морем; это Ц дорога, по которой о
н должен был следовать из Англии.
На заре Дунстан, греясь перед огнём, рассказал Альрику, что произошло ноч
ью. Глупое лицо саксонца не изменялось, но он сделался задумчив и хранил м
олчание некоторое время, вспоминая, как много лет тому назад леди Года пр
иказала его побить за то, что он не держал, как следует лошадь сэра Арнольд
а.
Вскоре нормандская служанка Беатрисы, закутанная в коричневый плащ с ка
пюшоном, который на половину покрывал её лицо, приблизилась к обоим мужч
инам. Она сказала им, что её хозяйка знает о прибытии сэра Арнольда и проси
т сэра Жильберта в его интересе прийти к реке в полдень, когда все будут об
едать в лагере, и что она постарается встретить его там.

VIII

Жильберт пришёл к реке рано и долго ожидал; он сел на большой камень, чтобы
погреться на солнце, так как воздух был свежий, и дул северный ветер. Нако
нец он заметил двух закутанных женщин, которые шли по берегу реки. Одна из
них, маленького роста, прихрамывала и опиралась на руку спутницы, и пока о
ни шли, ветер раздувал их плащи. Когда он увидел, что Беатриса хромала, и зн
ал, что она ещё не поправилась после своего падения, он подумал, что она мо
гла быть убитой, и почувствовал, как его сердце замерло. Он взял её очень н
ежно за руку, так как она казалась ему такой хрупкой и болезненной, что он
почти боялся её трогать, но все-таки он не хотел покинуть её пальцев так ж
е, как и она не думала отнимать своих. Служанка спустилась к самой воде в н
екотором расстоянии, они же сели на большой камень, рука в руку, как двое д
етей с любовью смотрят друг на друга. Внезапно лицо молодой девушки прос
ветлело, как от счастливой мысли; её глаза смеялись, а голос был так весел,
как щебетание птички при восходе солнца.
Жильберт давно её не видал. Для такого человека все женщины, особенно изб
ранница его сердца, становятся идеальными существами, настолько далёки
ми от материальных идей, чтобы иметь реальное осуществление, и настолько
возвышенными, что делаются духовными существами. Даже в тот век рыцарь д
елал из своей дамы божество, а из своей преданности к ней Ц религию, так ч
то обыкновенный смысл любви исчезал в аскетическом стремлении искать д
ушевное спасение во всем, особенно в презрении к земным наслаждениям. Не
которые женщины, в роде Анны Ош, свободно предавались подобному культу. М
ежду Беатрисой и Жильбертом существовали другие чувства.
Ц Я горжусь вами! Ц воскликнула она. Ц Я так рада видеть вас.
Ц Гордиться мной? Ц спросил он, грустно улыбаясь. Ц Я не могу этого сказ
ать о себе. Благодаря моей ошибке вы могли умереть в Никее.
Ц Но я жива, Ц ответила она весело, Ц и благодаря вам, хотя не могу ещё хо
рошо ходить.
Ц Я должен был бы пропустить королеву и думать только о вас.
Он находил горькое удовлетворение сказать громко то, что так долго скрыв
ал в своём сердце, и все это исповедать Беатрисе. Но она отказалась слушат
ь его.
Ц Это было бы не по-рыцарски и даже не честно, Ц сказала она. Ц Я не хотел
а, чтобы вы действовали так, потому что вас порицали бы все рыцари. И тогда
я не услышала бы никогда того, что я слышала вчера и сегодня ночью Ц лучши
е слова, какие только достигали моих ушей. Возгласы великой армии, благос
ловляющей человека за храброе действие и благородное поведение.
Ц Я ничего не сделал, или так мало, Ц ответил Жильберт, упорно унижая себ
я в глазах молодой девушки.
Но она улыбалась и живо положила свою затянутую в перчатку руку на его гу
бы.
Ц Я не хотела бы, чтобы кто-нибудь другой насмехался над вами, как я это де
лаю! Ц воскликнула она.
Он взглянул на неё, и отпечаток серьёзной меланхолии, которая сделалась
его природным выражением, немного смягчился.
Ц Я часто думал о вас и спрашивал себя, похвалите ли вы меня, Ц сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40