Борьба была короткая и оживлённая, так как флорентийцы распространялис
ь от своего главы направо и налево и загоняли неприятеля в узкую равнину
против утёсистой горы. Буон дель Монте наносил удары твёрдо и уверенно, с
огласно итальянскому обычаю. Смертельные удары приходились то в лицо, то
в горло, и сколько раз грудь была пронизана, несмотря на кольчугу и стёган
ные безрукавки. Но удары Жильберта, как молнии наносились гибкой кистью,
позади которой находилась нормандская рука, а над ней спокойное бледное
лицо с тонкими губами, все более и более сжимавшимися, по мере того, как уд
арялся его меч, каждый раз разбивавший одну жизнь. Итальянец уничтожал л
юдей ловко и быстро, но, по-видимому, это было ему противно. Нормандец убив
ал, как блестящий ангел-истребитель, орудие быстрого, молчаливого гнева
Бога на человеческий род.
Удары следовали за ударами с бряцанием стали, атака за атакой, стрелы изв
ивались до тех пор, пока мёртвые падали грудами, а лошадиные подковы прев
ратили траву, вымоченную в крови, в зеленую и красную пену; до тех пор, пока
вооружённые руки протягивались поднятыми и медленно падали, не находя б
олее, кому нанести удар. Тогда острие меча Буона дель Монте отдохнуло на е
го ноге среди семи рядов тесно сплочённых кольчуг и тонких струек крови,
тихо стекавшей с длинного потускневшего клинка меча.
Ц Сударь, Ц сказал любезно Буон дель Монте, Ц у вас чудесное и тонкое ле
звие, хотя вы не наносите ударов по-нашему. Я ваш должник за безопасность
моей левой стороны. Не ранены ли вы, сударь?
Ц Совеем нет, Ц ответил Жильберт, смеясь и вытирал своё широкое лезвие
о гриву лошади.
Тогда Буон дель Монте посмотрел снова на него, улыбнулся и сказал:
Ц Вы получили красивое украшение.
И он принялся смеяться, бросив взгляд на шляпу Жильберта.
Ц Украшение? Ц спросил он.
Жильберт поднёс к шляпе руку и вскрикнул, почувствовав стальное острие.

Стрела пронзила верхушку его красной суконной шляпы и осталась там, как
длинная женская шпилька. Он подумал, что если бы она попала на два пальца н
иже, то он походил бы теперь на человека, убитого Альриком в лесу. Он вытащ
ил её из крепкого сукна и отбросил подальше. Но маленький Альрик, предост
авивший проводнику позаботиться о мулах, участвовавший в атаке пешим, по
днял её, сделал на ней пометку ножиком и бережно убрал в свой колчан, переп
олненный стрелами, поднятыми на траве. Дунстан, который тоже присоединил
ся к сражавшимся, искал среди мёртвых тел хорошего меча, так как его собст
венный сломался.
Ц Флоренция ваша должница, Ц сказал час спустя Буон дель Монте в то вре
мя, как они возвращались после битвы. Ц Без вашего предупреждения многи
е из нас лежали бы мёртвыми в этом лесу. Возьмите, пожалуйста, часть добычи
, какую желаете. И если вы захотите остаться с нами, архиепископ сделает ва
с рыцарем, так как сегодня вы заслужили рыцарство.
Но Жильберт улыбнулся и поник головой с серьёзным видом.
Ц Благодарю Бога, Ц сказал он, Ц я ни в чем не нуждаюсь. Очень вам благод
арен за ваше любезное гостеприимство, но я не могу остаться с вами, так как
я пустился в путь по приказанию дамы. Что же касается долга Флоренции, суд
арь, то она широко его заплатила, позволив мне познакомиться с вами.
Ц И снискать мою дружбу, сударь, Ц добавил Буон дель Монте, не уступал в л
юбезностях рыцарскому юноше.
Они переломили вместе хлеб, выпили вина и расстались. Буон дель Монте дал
Дунстану маленький мешочек с золотом, а Альрику с погонщиками мулов Ц г
орсть серебра; затем Жильберт удалился с своими слугами, и все были очень
довольны.
Однако когда он остался вечером один, то им овладела тоска, и все, что он сд
елал днём, его ужаснуло. Он скосил чужие существа, как скосили бы траву, и н
е способен был объяснить, почему он убивал, не зная ни людей, которые сража
лись, ни причины их ссоры. Он атаковал, потому что видел людей атакующих, о
н наносил удары из любви к сражению и убивал потому, что в его природе было
желание убивать. Но теперь, когда кровь была пролита, и солнце, взойдя при
жизни, закатывалось в присутствии смерти, Жильберт Вард сожалел о происш
едшем, и его храбрая атака производила на него впечатление бессмысленно
й сечи, за которую он должен нести покаяние, а не получить рыцарство.
Ц Я стою не более, чем дикое животное, Ц сказал он Дунстану, рассказывая,
что испытывает. Ц Пойди, постарайся найти священника и попроси, чтобы он
помолился за тех, кого я сегодня убил.
С минуту он сидел, подперев рукой лоб, у обеденного стола.
Ц Я отправлюсь туда, Ц ответил Дунстан, Ц но все-таки забавно видеть ль
ва, плачущего по телятам, которых он сам убил.
Ц Лев убивает, чтобы иметь возможность кормиться, Ц возразил Жильберт,
Ц и люди, сражавшиеся сегодня, дрались за какое-нибудь дело, я же наносил
удары ради удовольствия убивать, которое в нашей крови, и я этого стыжусь.
Попроси патера помолиться также и за меня.

XI

Французский двор находился в Везелее; великие вассалы королевства были
под владычеством короля, а вассалы Пуату, Аквитании и Гиени находились в
свите королевы. Пышность её свиты превышала и даже умаляла свиту короля.
Бернар Клервосский был также там, чтобы проповедовать крестовый поход. В
споминая голос Петра Отшельника и восклицания давно умерших в Палестин
е крестоносцев, старики кричали: «Бог этого желает! Бог этого желает!»
Так как церковь св. Марии Магдалины была слишком маленькой, чтобы заключ
ить в себе множество людей, то толпа собралась за городом в обширной зеле
невшейся местности.
Там были устроены возвышенные подмостки для короля, королевы и знатных в
ельмож; остальные рыцари и триста дам Элеоноры находились среди народа н
а зеленой лужайке.
Солнце закатилось позади холмов, и хотя палящий июльский жар немного спа
л, но воздух оставался тёплым, и дыхание тысячи людей было слышно среди ти
шины. Жильберт приехал как раз во время; он предоставил слугам найти поме
щение и теперь торопился все видеть и слышать, но главное отыскать личик
о Беатрисы среди трехсот придворных дам.
Королева была там в платье пурпурового цвета с золотом и с короной на сво
их рыжих волосах. Король в голубой с золотом одежде, как всегда суровый и б
ледный, был возле неё. Когда Жильберт тщетно рассмотрел триста молодых, п
рекрасных лиц, его глаза остановились на самой красивой женщине в свете.
Он увидел её ещё прекраснее, чем она сохранилась в его памяти, и в нем заго
ворила гордость, что королева назвалась его другом.
Затем вдруг он заметил какое-то волнение среди рыцарей, стоявших позади
трона. Они раздвинулись, чтобы пропустить проповедника. Он шёл один со сп
окойными глазами, кивая головой направо и налево рыцарям в знак благодар
ности и быстро проходя мимо них, как белая тень. Как мысль проходит через м
атерию, и спиритуальное существо проникает через земное.
Но когда Бернар очутился на подмостках, нарушенное спокойствие обратил
ось в мёртвое молчание, и глаза всей массы приковались к нему. В продолжен
ие минуты все задержали дыхание, как будто ангел спустился с неба, принос
я на своих губах слово Бога, а в своём взоре Ц вечный свет.
Но вот заговорил тихий голос и без всяких усилий заставил себя услышать
так же ясно и отчётливо, как бы он говорил с каждым человеком отдельно. Он
отстаивал дело креста и несчастных, защищавших святые места на востоке,
с ослабевавшими все более и более силами, но все ещё неукротимо и отчаянн
о.
Ц Есть ли между вами человек, Ц говорил он, Ц который, любя свою мать и п
риняв её последний вздох и благословение, похоронил бы её в святом месте,
чтобы она мирно покоилась, и который не страдал бы, пока в его венах течёт
хоть капля крови, от того, что её могила осквернена и унижена его врагами?
Есть ли между вами человек, который отказался бы сражаться ради спасения
от оскорблений останков своего умершего отца? Не хвастаетесь ли вы ежед
невно, что пожертвуете жизнью в ссоре за доброе имя ваших дам, как бы вы эт
о сделали ради доброй репутации ваших дочерей и верности ваших жён? Тепе
рь скажите мне, не мать ли вам Божья церковь, а её храмы не самые ли святые м
еста? Вы хвастались, что готовы умереть за честь, однако Христос отдал жиз
нь за нас, не за нашу честь, но за наше бесчестие, за наши грехи. Он испустил
дух за нас во время своих святых страстей; Он был положен во гроб, как чело
век, и это место священно, ибо как Небесный Отец был там положен, после тог
о как его Вещественная Кровь стушевала наши беззакония, после того как Е
го бичевание нас исцелило; после того как Он дал нам жизнь, чтобы мы могли
жить; после того как мы могли выносить рабство этой смертной плоти, чтобы
мы могли воскреснуть в бессмертии души через Него, с Ним и в Нем. Земля, нап
итавшаяся этой кровью, будет ли такая же, как другая земля? Место, слышавше
е семь слов агонии, будет ли, как другие места? Могила, где Господь упокоил
Свою распятую человеческую плоть, должно ли быть передано забвению и оск
орблениям? Или мы настолько безгрешны, что даже нам не нужны воспоминани
я о жертве, и так чисты, что не нуждаемся в очищении? Я хочу, чтобы мы очистил
ись. Свет дурён, час запоздалый, судья совсем близко, и однако мы ничего не
делаем для нашего спасения, хотя Иисус Христос отдал свою жизнь для наше
го спасения. Он не требует от нас, чтобы мы были распяты, как Он ради нас. Он
только требует, чтобы мы взяли свой крест и шли за Ним, как Он взял его сам и
нёс до Голгофы.
Так начал говорить Бернар сперва тихо, как будто желая пробудить чью-ниб
удь душу от глубокого сна, чтобы предупредить об опасности, но боясь быть
резким. Мало-помалу, среди этой задыхающейся тишины тихий голос стал твё
рже, как первая отдалённая, звучная труба, вибрирующая истиной на заре в д
ень сражения. И в то время, как звук возвышался, слова становились сильнее
и живее от энтузиазма, который воодушевлял белее, чем сами слова.
Ц Поместите крест у себя в сердце, Ц продолжал он, Ц как вы его носите н
а груди. Носите его с собой в длинные дни похода и во время ночного бодрств
ования; преклонитесь перед ним внутренне и просите, чтобы вы могли добит
ься милости нести его до конца. Таким образом ваши шаги достигнут неба, и в
аша дорога будет крестовой дорогой до тех пор, пока вы не дойдёте до свято
го места. Но если случится, что Бог потребует у вас крови, то счастливы буд
ут те, отдавшие без принуждения свою жизнь и умершие ради креста нашего Г
оспода Иисуса Христа. Они будут помещены на месте, которое действительно
святое, перед престолом Бога. Однако берегитесь вот чего: я не хотел бы, чт
обы вы должны были идти на сражение ради Гроба Господня, как это делали не
которые из наших отцов, хвалясь, что делают ради Бога, между тем как в своё
м сердце каждый думал более о своей душе, чем о славе Иисуса Христа. Они ра
ссчитывали все Ц усталость, раны, капли крови, уверенные, что будут возна
граждены на небе, как будто они одолжили Богу монету, и получат от него упл
ату. Иисус не дал свою жизнь по расчёту, не размеривал по каплям свою кровь
; он не считал страданий, его страсти не были зачтены в книгу; но он дал все д
обровольно, из любви к человечеству. Если вы возьмёте крест, вооружитесь
и будете сражаться за него, если вы отправляетесь в Палестину, чтобы помо
чь вашим братьям в их жестокой нужде, не идёте для себя самих, Ц не страда
йте за себя самих, не сражайтесь за себя самих. Как Бог больше человека, та
к и слава его выше личной славы и достойнее, чем пожертвование вашей жизн
ью. Не думайте заслужить награды, но прославьте имя Господа Иисуса Христ
а в святом месте, где Он умер за вас.
Он остановился на секунду, затем продолжал:
Ц Не идите туда, как бы искупляя свои прежние грехи в надежде на прощение
, как купец, принёсший товар, ожидая наживы. Не наносите удары, ни как рабы, с
ражающиеся из страха быть наказанными розгами, ни как люди, боящиеся веч
ного огня и адских мучений. Возьмите крест, чтобы вселить его в сердце люд
ей, а семена Древа Жизни, чтобы посадить их среди огорчённых наций!
Он опять смолк, но переведя дыхание, снова заговорил:
Ц Ваши короли, помазанники Христовы, пусть руководят небесной армией! В
аши рыцари, присягнувшие чести, пусть вынут свои сильные и чистые мечи в ч
есть Бога! Мужчины и юноши, носящие оружие из верности, будьте солдатами Х
риста и верными слугами креста! Стойте прежде всего за честь, прежде за Фр
анцию и прежде всего за Всевышнего Бога!..
Руки проповедника поднялись над его головой, когда он окончил последние
слова. Он поднял простой белый деревянный крест, и молчание витало ещё с м
инуту. Но когда толпа поняла, что он окончил говорить, она глубоко вздохну
ла, и в воздухе раздались крики:
Ц Кресты!.. Дайте нам кресты!
Поднялся король, а за ним королева, затем он приблизился к Бернару и, опуст
ив глаза и сложив руки на груди, преклонил перед ним колено. Великий аббат
взял куски пурпурового сукна от пажа, который их держал в корзине, и прико
лол к левому плечу короля, затем поднял свою правую руку, чтоб его благосл
овить. Толпа снова смолкла и смотрела; многие находили, что король в своей
парадной мантии и короне походил на епископа в митре, так как у него было л
ицо, как у священника.
Он поднялся и сделал шаг назад; тотчас же королева заняла его место, сияющ
ая, и на её волосах отражался вечерний свет.
Ц Я тоже хочу идти в Палестину, Ц сказала она спокойным и повелительным
голосом. Ц Дайте мне крест.
Она встала на колени, сложила руки, как бы для молитвы, и её глаза блестели,
когда она подняла их на Бернара. Последний с минуту колебался, затем взял
крест и положил его на мантию улыбнувшейся Элеоноры.
Раздалось восклицание рыцарей и толпы.
Ц Да здравствует королева!.. Королева, несущая крест!
Быстро все вынули свои мечи из ножен, и большие кисти рук, поднятые вверх,
образовали леса крестов в светлом воздухе;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40