Она становилась н
етерпеливой, перешла на сторону греческого императора и верила всей лжи
, какой его снабжало воображение. Таким образом эта громадная толпа была
переправлена в Азию на барках и подвигалась быстрым переходом к Никейск
ой Долине. Крестоносцы раскинули свой лагерь близ Асканийского озера и о
жидали немцев, когда курьеры принесли им известие, что немецкий императо
р желает сделать Никею местом свидания.
Но эти курьеры были все греки, заинтересованные обмануть французов, кото
рые много дней напрасно его ожидали, отбирая в стране все, что только могл
и взять, хотя она была под владычеством христиан, и никто из жителей не мог
защищать своего имущества против крестоносцев.
Среди французов было много таких важных вельмож, простых рыцарей или бед
ных оруженосцев, которые считали смертным грехом не взять с чужеземца че
го-нибудь, не заплатив ему. Он явились из любви к вере, будут сражаться за в
еру, ожидая единственного вознаграждения от веры. Однако, так как ничего
нет определённого в логике, кроме её сравнения с реальными вещами, то в то
м путешествии со святой целью злые следовали за добрыми алчными массами
, как шакалы и вороны проходят по пустыне по следам льва. Дороги, по которы
м они подвигались, земли, на которых раскидывали свой лагерь, оставались
опустошёнными, как в Палестине хлебные поля в июне месяце, когда бич сара
нчи все пожирает с востока на запад.
После, многодневного перехода они прибыли на место стоянки, покрытые гря
зью, побелевшие от пыли, усталые и с больными ногами. Их лошади хромали, му
лы были обременены тяжёлой ношей тех, которые умерли в дороге. С длинными
бородами, нечёсаными волосами, они походили скорее на толпы варваров, сн
ующих в равнинах Азии, чем на дворянство Франции и крестоносцев высокого
рода. Когда они делали привал возле ручья, реки или озера, то поднимался с
пор, кому первому напиться; та же борьба происходила из-за купанья лошаде
й или животных, так что иногда люди и мулы были с вывихнутыми ногами и ране
ные, и многие были убиты; но это было неважно в такой громадной толпе. Лопа
точки земли было достаточно для человека, и если можно было найти священ
ника, чтобы благословить тело, все было хорошо, так как покойник умер по до
роге в Иерусалим. Шакалы и дикие собаки следовали за армией и пожирали па
вший скот. Затем, когда первое смятение проходило, и жажда с голодом были у
довлетворены, вынимались палатки с колами, и раздавался шум больших дере
вянных колотушек, ударявших по колам. Несмотря на то, что армия, проходя Ев
ропу, раскидывала палатки в различных местностях, их цвет был ещё блестя
щий, и вымпел развевался живыми полосами, выделяясь на небе. Вскоре, когда
первая работа была окончена, и маленькие деревушки из зеленого, красного
, алого и белого полотна были построены в длинные, неправильные линии, дым
бивачного огня поднимался спиралью, и багаж, свёртки и мешки раскрывалис
ь, а их содержимое раскладывалось. Как будто в знак большой радости, мужчи
ны и женщины выбирали лучшие одежды, самые богатые украшения, так что, ког
да они находились перед раскрытыми палатками, устроенными для часовен, п
о одной для каждой маленькой группы соотечественников или соседей, и зат
ем вместе, согласно рангу, ели и пили около полудня, под обширными навесам
и или под ясным небом в прохладный вечер, Ц это было действительно прекр
асное зрелище, и все сердца облегчались. Каждый из сражавшихся чувствова
л, что его храбрость укрепилась при мысли, что он также играл роль в славно
м предприятии.
Таким образом, когда крестоносцы прибыли в Никею, надежда была велика, и у
всех в глазах блестела предстоящая победа. Там впервые королева Элеонор
а предстала во главе своих трехсот дам в воинственном наряде; они были в б
лестящих кольчугах, надетых поверх шёлковых и парчовых юбок, в длинных б
елых мантиях с алыми крестами на плече и с лёгкими стальными шлемами, укр
ашенными чеканным золотом и серебром, с металлическими гребнями или кры
лом птицы, сделанным из тонкой металлической пластинки.
Это был ясный осенний день. Пространная долина, ещё местами зелёная, где т
рава не была сожжена первой летней жарой, расстилалась до Асканийского о
зера. Там земля поднималась холмами, чтобы окончиться неожиданно обрыво
м в тридцать или сорок футов над водой. В некоторых местах не было совсем т
равы и лежал голый, сухой и пыльный песок. Все-таки, в общем, это было прекра
сное место для кавалерии и пехоты. Долина поднималась к югу до отдалённы
х гор, около которых уже расположилась лагерем немецкая армия. Вельможи
с их оруженосцами и конюхами, находившиеся среди рыцарей, их вассалы Ц в
се явились туда, чтобы насладиться зрелищем, какого никто ещё не видел. Он
и выстроились рядами вокруг пустого пространства, так чтобы все могли по
меститься. Жильберт также пришёл со своим слугой Дунстаном в кортеже кор
оля, так как он не обязан был никому служить. Все долго ожидали появления к
оролевы.
Наконец она явилась, предводительствуя своим отрядом, верхом на прекрас
ном белом арабском жеребце, подарке греческого императора. Это было само
е послушное животное, повиновавшееся голосу и руке, и такое быстрое, как с
амый быстрый чистокровный конь меджидской породы. Элеонора приближала
сь одна на десять шагов впереди других, высокая и прямо сидевшая в седле, к
ак мужчина, с копьём в правой руке, тогда как левая слегка придерживала по
водья.
С первого взгляда каждый мог узнать, что никто из её дам не походил на неё.
Впрочем её дамы представляли превосходное зрелище и очень хорошо держа
лись на лошадях, приближаясь мелкой рысью, блестящие и воодушевлённые, с
чёрными, голубыми и карими глазами, с розовыми и смуглыми щеками, с улыбав
шимися губами, которые, казалось, были созданы, чтобы говорить о грубых во
инских делах только с целью сказать любезность мужьям или возлюбленным.
Это был настоящий цветочный дождь.
Позади королевы и впереди остальных дам ехала женщина, в руках которой н
аходился штандарт древнего дома Элеоноры, св. Георгия и дракона на белом
фоне, впервые украшенный крестом. Эта женщина была Анна Аугская. Она была
очень смуглая, и её чёрные волосы развевались позади неё, как тень, в то вр
емя как её чёрные глаза смотрели свысока и прямо. Она была восхитительно
хороша, и, без сомнения, Элеонора выбрала её знаменосцем женского отряда
вследствие её красоты. Она прекрасно знала, что ни одно из лиц не может сра
вняться с её собственным, и хотела помрачить соперницу, черты и талия кот
орой были славой и честью юга.
Все продвигались в довольно хорошем порядке, эскадронами в пятьдесят че
ловек, но не сжатыми рядами, так как они не имели той ловкости, чтобы остав
аться в линии, хотя ездили верхом хорошо и смело. Перед каждым эскадроном
находилась дама, произведённая, благодаря своей красоте или рангу, капит
аном и носившая на своём шлеме золотой гребень. Каждый эскадрон имел сво
й особый цвет: алый, зелёный, фиолетовый или нежного оттенка весеннего ан
емона. Мантии, окрашенные в те же цвета в венецианских красильнях, были по
дбиты восточными шёлковыми материями нежных оттенков, привозимыми во ф
ранцузские порты итальянскими торговцами.
Придворные дамы королевы не могли бы носить кольчуг, мечей и копий, котор
ые делали бы их совсем похожими на мужчин, если бы ловкие ювелиры, итальян
ские артисты и мавританские оружейники Испании не были с трудом и больши
ми затратами привезены во Францию. Они сфабриковали доспехи и оружие, ка
кого не делали до тех пор во Франции. Их кольчуги состояли из самых тонких
колец, пришитых на верблюжью кожу и настолько обтянутых, что не было мест
а ни для нагрудника, ни для куртки. Может быть, они не пропустили бы большо
й стрелы, но тонкая рапира легко пронзила бы их, и они представляли не боле
е гарантию, чем суконная мантия. У многих из дам к стальной кольчуге были п
ришиты через правильные промежутки золотые колечки, а застёжки их плаще
й были из чеканного золота и серебра. Упряжь лошадей была одинакового цв
ета с мантиями дам, и капитаны эскадронов носили золотые шпоры.
Они опускали острия копий, проезжая верхом мимо короля, находившегося ср
еди своих баронов, на расстоянии брошенного камня от возвышенного берег
а озера. Его бледное лицо не выражало ни интереса, ни удовольствия, а глаза
оставались, как всегда, полны недоверия к королеве и её капризам. Когда он
а его приветствовала с улыбкой, выражавшей почти насмешку, то немного вы
ступала вперёд. Затем после быстро брошенной команды поворачивала нале
во, проезжала до половины долины и опять направляла своих дам прямо прот
ив короля. Потом внезапно останавливалась в пяти шагах от него, осаживая
свою лошадь почти до земли и сохраняя посадку, которая могла бы сделать ч
есть мужчине, опытному в искусстве верховой езды. По правде сказать, очен
ь мало из этих дам были способны исполнить подобный подвиг с такою лёгко
стью и уверенностью. В их внезапной остановке было немало беспорядка, со
провождаемого всякого рода восклицаниями, препятствиями и криками.
Однако, несмотря на затруднения, отряду удалось остановиться. Впрочем, с
то тысяч рыцарей и солдат, конных и пеших, с большим интересом рассматрив
али наездниц, чем оспаривали искусство верховой езды, и эффект был так кр
асив и в то же время нов, что в воздухе раздался громкий крик энтузиазма и
удовольствия. Летний румянец окрасил щеки королевы, а в её глазах заискр
ился триумф от продолжительных рукоплесканий, которые послужили отмще
нием за упорное молчание короля. Она склонила острие своего копья почти
до земли и обратилась к мужу громким ясным голосом, который был услышан б
ольшинством рыцарей.
Ц Представляю вашему величеству этот отряд храбрых женщин-рыцарей, Ц
сказала она, Ц по силе первенства за вами; по количеству вы превосходите
нас; по годам вы старше нас; по опыту среди вас есть такие, которые провели
всю свою жизнь среди битв. Однако мы также ловки, и те, которые состарились
в сражениях, знают, что победа принадлежит храбрости и сердцу прежде, чем
будет произведением руки, и в этом мои дамы-рыцари равны вам.
Мужчины, которые услышали эти слова и увидели очаровательный блеск её чу
дного лица, подняли правую руку и громко приветствовали её и её триста же
нщин-рыцарей, но король не произнёс ни слова в похвалу, и его лицо оставал
ось неподвижно и сумрачно. Щеки королевы снова покрылись румянцем.
Ц Ваше величество ведёт французскую армию, Ц сказала она, Ц армию хра
брых мужчин. Наши женщины-рыцари многочисленны и также храбры. Отряды Ги
ени, Пуату и Гасконии и более половины всех герцогств которые говорят на
нашем языке и обязаны мне повиновением, Ц отважны, но из всех я выбрала э
тих триста дам, чтобы идти в авангарде священной войны. Ваше величество и
вы, дворяне, бароны, цвет французского рыцарства и человечества, примите,
как от товарищей по оружию, эти цветы Франции! Да здравствует король!
Она подбросила в воздух своё копьё и ловко поймала его правой рукой, в то ж
е время воскликнула, смеясь прямо в лицо королю, хорошо сознавая своё пре
восходство над ним. Когда молодые голоса позади неё повторили восклицан
ие, громадная толпа, окаймлявшая долину, сделала то же; но одно слово было
изменено, и сто тысяч воинов закричали: «Да здравствует королева!»
Когда наконец молчание водворилось, король робко взглянул направо и нал
ево, как бы ища совета; рыцари же, окружившие его, смотрели только на прекр
асных дам, а, может быть, не могли предложить ему никакого совета.
Ц Сударыня… Ц начал он наконец. Он как будто произнёс ещё другие слова,
но никто не слышал, что он сказал, и, вероятно, желая показать, что ему нечег
о более сказать, он сделал довольно неловкий жест рукой и слегка наклони
л голову.
Ц Да здравствует монах! Ц внезапно сказала Элеонора, поворачиваясь на
право, чтобы вести свой отряд.
Жильберт Вард стоял верхом в передней линии зрителей, в пятидесяти шагах
от короля, на берегу озера. Когда королева проезжала лёгкой рысью вдоль л
инии, собирая жатву восторга с лиц мужчин, её глаза встретились с глазами
молодого англичанина и узнали его. На своей громадной нормандской лошад
и он возвышался на целую голову над мужчинами, находившимися возле него,
и держался неподвижно, как статуя. Однако его взгляд выражал нечто, чего о
на не видала у него никогда до сих пор. Освобождённый от её прямого влияни
я и свободный смотреть на неё, необыкновенно красивую в её блестящих дос
пехах, как на очаровательный спектакль, он не думал скрывать удовольстви
я, испытываемого от её лицезрения.
Все восклицания великой армии и блеск тысячи глаз, следовавших за ней, не
могли сделать ничего иного, как вызвать слабый румянец на её мраморном л
ице, и ни один мужчина из этой многочисленной толпы не мог бы найти слова,
которое заставило бы забиться быстрее её сердце. Но когда она увидела Жи
льберта, её кровь оледенела, и её глаза внезапно потемнели. Её взор остано
вился на нем, когда она проезжала мимо него, и удаляясь она опустила глаза
, слегка поникнув головой.
Жильберт, как и все окружавшие его, поднял руку и воскликнул приветствие.

Она не видала того, что он уже начал отыскивать другое лицо, прежде чем она
проехала.
Триста дам медленно проезжали вокруг половины долины; их преследовали в
осторженные восклицания, как продолжительный крик птиц во время полёта.

Сначала они проехали вдоль линии слуг короля, но вскоре достигли линии р
ыцарей, солдат и вассалов Элеоноры.
Вдруг в воздух полетели цветы, дикие, полевые и осенние розы из садов Нике
и, собранные рано утром молодыми оруженосцами и пажами. Они были связаны
в букеты и заботливо укрыты от солнца, чтобы сохранить свежесть до момен
та, когда их придётся бросать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40