Морщинистые щеки сейчас разгладились, белая борода была безукоризненно ухожена. Человек на столе выглядел странно - это был Генри, но какой-то очень чужой, словно оболочка, не имеющая того, что когда-то было ее другом. Эммануэль почувствовала страх, но тут же устыдилась этого, поскольку ей следовало оплакивать Генри, который, вполне может быть, погиб вместо нее. Она с силой зажмурилась и прошептала: «О Боже, Генри. Мне так жаль. Может, это все предназначалось мне?»
Открыв глаза, она увидела выстроившихся для молитвы людей со шляпами в руках. Эммануэль словно вернулась в занавешенный черными драпировками зал с его остановившимися часами, и тихими разговорами собравшихся для погребальной церемонии. Она увидела Элис Сантер с серым от горя лицом. Эммануэль подошла к пожилой женщине, чтобы погладить ее холодную, страдающую артритом руку, дотронуться губами до сухой щеки и произнести приличествующие случаю, хоть и бесполезные фразы: «Он был замечательным человеком. Если я могу что-то сделать…»
Смерть была частой гостьей в этом городе; погребальные церемонии и ритуалы стали важной частью общественной жизни. Здесь встречались тетушки, дяди и двоюродные братья и сестры, которые не видели друг друга с прошлых поминок или крещения, - они разговаривали, ели, пили херес из тонких хрустальных бокалов. Все следовало согласно заведенному порядку.
Обычно на поминках говорили много и на самые разные темы, хотя и с неизменным выражением почтения к усопшему. Сейчас голоса были приглушенными, речь чуть слышна, присутствующие часто бросали опасливые косые взгляды на неподвижно стоящего в углу человека в синей форме. Его длинные золотистые волосы с красным отливом величественно лежали на широких плечах. Сложив руки на груди, он внимательно наблюдал за происходящим. Эммануэль вспомнила его имя - Флетчер. Она ожидала увидеть здесь майора Купера и почувствовала беспокойство, когда не обнаружила его.
- Итак, о чем мы думаем теперь? - прозвучал позади нее знакомый густой голос с французским акцентом. - Что убийца находится среди нас даже сейчас и случайно выдаст себя нервным тиком? Или, возможно, виновный, переполненный раскаянием при виде жертвы, упадет на колени для слезного признания?
- Антуан. - Эммануэль повернулась к стоящему за ней человеку. Высокий и худой Ла Туш был почти вдвое старше своей сестры Клер. Впрочем, морщины у орлиного носа и рта и складка между бровями говорили скорее не о его возрасте, а о трудной судьбе. На нем были фрак с длинными фалдами, атласная жилетка и бабочка, но все говорило о том, что он - плантатор: вид патриция, легкий запах дорогого табака, безукоризненный блеск высоких кожаных ботинок. Левую ногу Антуана заменял протез. Он служил в кавалерии конфедератов, пока не получил маленькую дробину в колено. За спасение ноги пришлось серьезно побороться - и Филиппу, и Генри, и Эммануэль, но все же ампутации избежать не удалось. Впрочем, Антуан все равно был обречен, поскольку одна пуля в том бою попала ему в живот и привела к неизлечимой болезни. Он мог прожить еще два года, может быть, пять, но состариться ему было не суждено.
- Антуан, - произнесла Эммануэль снова, сжимая, может, чересчур сильно его левую руку выше кисти. - Я должна с тобой поговорить.
Она заметила удивление в его светло-карих глазах.
- Да, конечно, дорогая. - Он бросил взгляд на Флетчера, усердно фиксирующего что-то в своей записной книжке. - Возможно, нам следует удалиться из комнаты.
Они молча вышли из столовой в заднюю галерею. В этот час небо было уже темным, воздух наполняли запахи жасмина и жимолости, свежих олив и апельсинов, росших в темном саду.
Антуан достал из кармана сигару. Взявшись за поручень, Эммануэль смотрела вниз, на слабо белеющие в лунном свете цветы.
- С тобой все в порядке, Эммануэль? - тихо спросил Антуан. - Даже при том, сколько ты всего видела, убийство не могло быть для тебя легким зрелищем.
Эммануэль повернулась, чтобы поблагодарить его улыбкой.
- Все нормально.
Из всех друзей Филиппа ей всегда больше всех нравился Антуан. Он был в семье единственным сыном, получил хорошее образование, но родители хотели, чтобы он продолжил дело отца и в один прекрасный день взял на себя руководство плантациями.
- Что-то случилось? - встревожился Антуан.
Эммануэль кивнула.
- Этот начальник военной полиции янки тебя видел?
- Нет. Зачем я ему? Если только…
Он сузил глаза, кончик его сигары отчетливо алел в полумраке.
- Это правда? В Генри выстрелили миниатюрной стрелой из арбалета? С серебряным наконечником? Бог мой! - Он шагнул назад, кончик его костыля глухо ударил о деревянный пол. Остановившись, Антуан повернулся к ней снова. - В полиции об этом знают?
- О наборе для убийства вампиров, что ты подарил Филиппу? Не думаю. Но, Антуан… - Она осеклась, поскольку невдалеке послышались шаги и голоса.
Антуан предостерегающе прижал палец к ее губам.
- Нам не следует говорить об этом здесь.
Эммануэль кивнула.
- Ты можешь прийти в больницу завтра утром?
- Да, конечно.
Она заглянула в переполненную комнату.
- Я не вижу Клер. Она здесь?
Антуан отрицательно покачал головой:
- Почему тебя это интересует? - В неровном свете газовых фонарей его лицо казалось бледным и напряженным.
- Она была этим утром в больнице, когда пришел Зак Купер, и могла что-нибудь ему сказать.
- Сомневаюсь. - Антуан сжал зубами кончик своей сигары. - А он довольно интересный человек, этот начальник военной полиции. Совсем не похож на Батлера и остальных политиканов и юристов из его банды.
- Разве? - Эммануэль откинулась на железную решетку ограждения галереи, ее локти оперлись на поручни.
- Это обычный кавалерийский офицер, окончивший Вест-Пойнт. Он попал сюда из-за какой-то раны.
- Из-за ноги, - кивнула Эммануэль и, видя, как Антуан удивленно поднял бровь, поспешно добавила: - Он хромает. Наверное, у него не много опыта в полицейских делах.
- Я думаю, ты ошибаешься.
- С чего бы? - покачала головой Эммануэль.
- На Западе, где он охранял форт Маккена, произошло сенсационное убийство. И именно он поймал убийцу. Об этом писали во всех газетах несколько лет назад.
Где-то вдалеке зазвонил соборный колокол.
- Я никогда об этом не слышала, - произнесла Эммануэль, ее голос прозвучал на удивление отчужденно.
Антуан улыбнулся:
- Ты редко обращаешь внимание на то, что не связано с медициной, моя дорогая.
Молиться начали примерно через полчаса.
Хотя Генри Сантер родился в католической семье, жизнь заставила его потерять веру в Бога. Медленно пропуская между пальцами бусинки четок, Эммануэль улыбнулась при мысли о том, что сказал бы Генри, если бы увидел, как она тихо произносит молитвы над его окруженным свечами телом. Она решила, что Генри понял бы ее. Погребальный ритуал создан больше для того, чтобы успокоить живых, чем помочь мертвым.
Они еще не дочитали последние десять молитв, когда Эммануэль услышала неровный звук шагов по ступенькам и увидела в двери высокую фигуру в синей форме. Прибывший двинулся по галерее для беседы с рыжим ньюйоркцем.
Итак, он пришел, подумала Эммануэль; ее дыхание стало быстрым. Ей следовало бояться этого появления, однако никакого страха она не почувствовала. Этот человек, подумала она, ее враг. Он подозревал ее в соучастии в убийстве и мог приговорить без суда и следствия. Он был угрозой для нее и в другом отношении, но об этом Эммануэль не рассказала бы и своей лучшей подруге. И, несмотря на все это, при его появлении она почувствовала радость.
Глава 8
- Привратник кладбища Святого Людовика никого не видел, - произнес Зак. Вечерний бриз приятно согревал его лицо. Чтение молитв заглушалось стрекотом кузнечиков и шумом фонтана в темном саду.
Из задней галереи городского дома Генри Сантера Зак мог видеть слабо освещенную столовую и переднюю гостиную. То, что идет война, подумал он, можно было определить, взглянув на собравшихся. Здесь присутствовало много женщин в траурной одежде. Бросалось в глаза и малое число мужчин, да и те были либо стары, либо совсем молоды, либо имели ранение. Некоторые из них смотрели явно недружелюбно, однако большинство демонстрировали равнодушие к двум офицерам в синей форме.
Откусив кончик сигары, Хэмиш сунул ее в рот.
- Нашел кого-нибудь, кто умеет говорить по-немецки?
Зак кивнул, его взгляд остановился на высоком угрюмом человеке на костылях. Наклонившись вперед, он что-то шептал на ухо красивой темноволосой женщине с элегантной миниатюрной фигурой и чересчур большим и чувственным для тонкого аристократического лица ртом. Это была мадам де Бове.
- Привратника кладбища зовут Кесслер, - уточнил Зак. - Он приехал сюда два года назад из Пруссии и очень старателен, как и все немцы. По его словам, за три часа до Сантера и мадам де Бове приходили двое пожилых негров, которые должны были отремонтировать семейный склеп своего хозяина.
Хэмиш хмыкнул и похлопал по карманам в поисках спичек.
- Может быть, наш друг с арбалетом перелез через стену. Так что не будем думать, что он использовал его из-за физической немощи.
Зак зажег огонь.
- А как насчет стрелы с серебряным наконечником?
- Ничего существенного. - Хэмиш выдохнул ароматный дым сигары, прикрывая ее рукой от ветра. - Я узнал об этом городе интересные вещи и невольно начал сомневаться, что это - часть Соединенных Штатов. Все эти вуду и «худу», «гри-гри» и «ю-ю», любовные амулеты… Я добрый пресвитерианин и не занимаюсь подобной ерундой.
Зак пристально посмотрел в ночной сад. Он и сам чувствовал, что это чужой мир, полный новых открытий, одновременно незнакомых и навевающих воспоминания. Но этот город не отталкивал его - наоборот, он был притягателен.
- Что-нибудь удалось найти?
- Я поговорил кое с кем о тех, кто работает в больнице, но они не сообщили чего-либо заслуживающего внимания.
Зак кивнул на столовую.
- Кто этот человек на костылях?
Повернувшись, Хэмиш проследил за взглядом Зака.
- А, это военный герой. Он живет по соседству. - Достав из кармана записную книжку, Хэмиш открыл ее. - Антуан Ла Туш. Потерял ногу после Пи-Ридж. Это его сестра работает добровольным помощником в больнице Сантера.
- Клер Ла Туш. - Прищурив глаза, Зак попытался ее разыскать в толпе. - Ее здесь нет?
- Мне сказали, что она не любит бывать на поминках, - усмехнулся Хэмиш. - Я бы на ее месте пришел сюда просто для того, чтобы обо мне не судачили. Эта публика любит поговорить друг о друге, не так ли?
Прозвенел комар, и Зак машинально ударил рукой по затылку.
- Я здесь не вижу и доктора Ярдли.
- Англичанина? - Хэмиш сжал сигару зубами. - Он был, но недолго. Примерно двадцать минут.
Зак наклонился, чтобы отчетливее видеть лицо своего друга.
- И?
Усы Хэмиша дрогнули.
- Похоже на то, что он не очень любит женское общество. Или по крайней мере здесь так думают.
К тому же к англичанам относятся плохо. Как и к шотландцам, - добавил он удрученно.
Зак поспешно наклонил голову, чтобы скрыть улыбку - удержаться он был не в силах. Донесся смех мадам де Бове - конечно, сдержанный, но ясно говорящий, что ей приятно находиться в компании одноногого молодого человека.
- А что люди говорят о ней? - внезапно спросил Зак. - О мадам де Бове?
Хэмиш провел рукой по лицу.
- Думаю, ее здесь немного боятся. Словно она не одна из них.
- Это так.
- Да? - Лицо Хэмиша затуманилось от сосредоточенных раздумий. - Но она француженка.
- Верно.
Зак направился к открытой двери столовой. Он заметил, что мадам де Бове остановилась у стола и поднесла к губам бокал с хересом. Даже на расстоянии он отчетливо видел ее глаза и медленно изогнувшиеся в улыбке губы, которые, казалось, говорили: «Попробуй поймай меня, если сможешь». Зак чувствовал - она опасается, что он узнает ее тайну, но, похоже, его самого она не боялась. Она играла с ним в утонченную, интеллектуальную, чувственную и опасную игру.
«Ладно, она француженка, - подумал он, - но остальные-то нет. Уже на протяжении шестидесяти лет они американцы, даже если не желают этого признавать».
- Ты думаешь, что она каким-то образом причастна к убийству?
Зак кивнул:
- Я просто уверен в этом и собираюсь доказать.
- Это вредит здоровью, - с враждебным вызовом произнесла Эммануэль, когда Зак подошел к ней. - Все эти мужские привычки - курение сигар и трубок.
- Вы заботитесь обо мне, мадам? - Он остановился около нее так близко, что кончик его ножен коснулся ее черных юбок. - Я тронут.
Она улыбалась натянуто и слегка презрительно, но Зак почувствовал, что ее дыхание участилось, движение высоких округлых грудей под черным кружевом траурного платья стало более заметным.
- Вы когда-нибудь видели легкие курильщиков? - Эммануэль. - Они коричневые, сморщенные и сухие.
Зак попытался представить себе эту картину; она показалась ему неприятной. Тем не менее он постарался изобразить на лице улыбку - столь же холодную, как и у Эммануэль.
- Вот как? Неудивительно, что когда он пробегает с полквартала, то начинает дышать, как паровоз.
Она рассмеялась - это был короткий, быстрый всплеск искреннего веселья, который словно озарил ее лицо.
- Вы делаете это намеренно, не так ли? - внезапно произнес Зак.
- Что, месье?
- Держите людей на расстоянии, заставляете их думать, что вы отличаетесь от остальных.
Эммануэль стала серьезной. Теперь она казалась растерянной и менее самоуверенной. Зак никогда не видел ее такой, но и сейчас она оставалась привлекательной.
- Я действительно странная.
Он отрицательно покачал головой:
- Вы просто не такая, как все. Это и кажется необычным.
- Да, большинству людей. - Их глаза встретились. Какое-то время они пристально смотрел и друг на друга, и было в этом что-то интимное и очень волнующее.
Зак первым отвел взгляд в сторону, туда, где спокойно разговаривали Антуан Ла Туш и сестра Генри Сантера Элис.
- Мне говорили, что они из старинной и уважаемый семьи, эти Ла Туш. Но никто не может сравниться со старинностью рода и богатством семьи де Бове.
- Похоже, вы интересовались мной, месье.
- Днем у меня было много работы.
- И что вам рассказали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36