- Довольно опасное сочетание свирепых чувств. Ненависти и даже темной кипящей ярости, - проговорил он, наклоняясь к раковинам и чуть не касаясь их лбом.
- Я знаю, - сказала Эммануэль.
Негр взглянул на нее, от удивления в уголках его глаз появились морщинки.
- В самом деле?
Эммануэль не очень-то верила в сверхъестественные способности Папы Джона, но доверяла своим предчувствиям.
- Я ощутила это. В ту ночь на кладбище.
- Что целились в вас?
- Да.
Негр снова начал рассматривать раковины, лежащие двумя параллельными линиями.
- М-м-м, - наконец пробормотал он после долгого, внушающего Эммануэль страх молчания.
- Что там? - тревожно произнесла она.
- Я вижу две угрозы. Одна направлена на вас, но вторая - на того, кого вы любите.
- Доминик. - Она наклонилась вперед, голос стал резким от страха. - Боже! Может, это не Доминик? - Она разом забыла, что когда-то не верила в способности Папы Джона.
Негр покачал головой:
- Не знаю.
- Что тогда вы имеете в виду? Почему вы не говорите, как зовут этого человека?
Папа Джон провел рукой по покрывалу:
- Вы можете прочитать здесь имя?
Схватившись за край стола, Эммануэль наклонилась.
- Я вижу только раковины, которые для вас что-то значат.
- Они мне не все открывают. - Негр говорил спокойным вежливым тоном. - Я хотел, чтобы это было не так, но пока что я благодарен, что узнал хоть что-то. - Он помолчал, как бы раздумывая. - По большей части.
Эммануэль медленно выпрямилась. Сейчас ей было стыдно за себя, за свой страх и грубость.
- Прошу прощения. Вы пытались мне помочь, а я сорвалась на вас. - Она достала из сумочки превосходный кубинский табак, который принесла с собой в качестве подарка, и положила на стол.
Негр внимательно смотрел ей в лицо.
- Иногда мы все хотим немного покричать.
Эммануэль смущенно рассмеялась.
- Спасибо, - поблагодарила она и направилась к своей лошади. - Вы не хотите сказать мне, чтобы я была осторожнее? - спросила она, подводя кобылу к пню, с которого могла взобраться в седло.
Негр подошел к ней и поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо.
- Вы уже ведете себя осмотрительнее. Только…
Он замолчал. Расправляя юбку, Эммануэль удивленно спросила:
- Что «только»?
Он снова помолчал, потом легонько ударил по шее кобылы на прощание.
- Поберегитесь, хорошо?
- Может, мне следует еще о чем-нибудь разузнать? - спросил Хэмиш.
Они сидели в кафе «Морнинг-Колл» и завтракали кофе с молоком и пончиками. В это утро с реки дул холодный ветер, с пристани доносились крики матросов, привязывающих канаты люгера, и голоса женщин, идущих на рынок с корзинами на головах. Мулатки двигались с врожденной грацией. Воздух был напоен запахами оливкового масла, солода и жареных зерен кофе. Это сочетание было характерно только для одного города на свете - Нового Орлеана.
- Что-то происходит между тобой и той французской вдовушкой, чьи друзья имеют плохую привычку превращаться в покойников, - произнес Хэмиш.
Повернув голову, Зак взглянул на него.
- Не поднимай брови и не изображай удивление, - продолжал Хэмиш, качая указательным пальцем. - Я наблюдал вчера. Даже слепой заметил бы, что между вами пробегали искры.
Зак негромко рассмеялся, но тут же замолчал и повернул голову к площади. На постаменте статуи Эндрю Джексона какой-то рабочий под личным наблюдением «ложечного» генерала Батлера усердно высекал новую надпись: «СОЮЗ ДОЛЖЕН И БУДЕТ СОХРАНЕН».
- Боже правый, она же подозреваемая, - наклоняясь вперед, произнес Хэмиш.
- Я в этом не уверен.
- Но ты же сам предполагал это раньше.
Зак пожал плечами:
- Думаю, она что-то скрывает от нас, но этого и следует ожидать, верно? Мы здесь не особенно популярны.
- Не стоит об этом вспоминать.
Зак наклонился вперед, продолжая наблюдать за рабочим на площади.
- Я хотел бы, чтобы несколько солдат обыскали кладбище. Пусть они обратят внимание на те склепы, где заметны следы недавнего ремонта, а потом поговорят с родственниками умерших. Нужно найти тех двух негров, о которых говорил сторож-немец. Они могли что-нибудь заметить.
Хэмиш что-то пометил в своей записной книжке.
- Помнишь - ты просил меня разузнать насчет Филиппа де Бове?
- Да, - медленно произнес Зак, глядя, как грузный ньюйоркец чешет шею.
- Поначалу я думал, что он был зачислен в медицинский корпус конфедератов и там убит. Но я ошибся. Похоже на то, что он тайно вывозил золото конфедератов через болота, после того как мы взяли город. Но ему это не удалось.
- Смерть героя, - мягко произнес Зак.
- Да. Но все, с кем я общался, признавались, что никогда бы не подумали, что муженек этой хорошенькой французской вдовушки участвовал в темных делишках.
- Как и все мы, наверное?
Хэмиш покачал головой:
- Я побывал там, где торгуют абсентом, играют в фараон, а потом в самых лучших борделях - вроде одного на Олд-Ливи-стрит, который торгует совсем молодыми девочками и мальчиками - для извращенных богачей. И думаю, я не узнал еще и половины.
Около железной ограды площади старая индианка раскладывала на одеяле сушеные растения на продажу. Зак внимательно за ней наблюдал.
- Похоже на то, что этот человек был способен убить из арбалета или отравить. Если это он, то вся история начинает проясняться.
- Вот как? Да, надо выяснить, что это была за экспедиция де Бове по переправке золота через реку Байу-Креве. Кто-то об этом уже говорил?
Солнце поднялось выше, нагревая воздух и прогоняя утреннюю прохладу.
- Не помню, - ответил Хэмиш. Металлические ножки стула скрипнули по камням, когда он отставлял его. - Но как я могу сейчас судить, двумя убийствами дело не ограничится. Их будет три и больше. Думаю, больница Сантера - очень нездоровое и опасное место.
Оставшуюся часть утра и большую часть дня Зак проверял выдачу еды городским беднякам. Все это время его мучило смутное беспокойство, неотвязчивое, словно старая мелодия или полузабытая мечта.
В конце концов, Зак оставил лейтенанта завершать работу и отправился на поиски Антуана Ла Туша.
Но найти его оказалось нелегко. Зак обнаружил Ла Туша в захудалом кабаре на Олд-Ливи-стрит. Он одиноко сидел в темном, подернутом табачной дымкой углу, за круглым столом, покрытым грязной скатерью, хотя, как заметил Зак, стоящий у локтя Ла Туша коньяк считался одним из самых дорогих.
Антуан опустошил очередной стакан и положил дрожащие пальцы на бутылку. Заметив Зака, он замер, но в следующее мгновение протянул руку и улыбнулся:
- Вот это да! Чем я обязан чести видеть нашего местного начальника военной полиции?
Спертый воздух в этом притоне сильно отдавал виски, пивом и потом.
- Я хочу с вами поговорить.
- В самом деле? - Ла Туш томно махнул рукой, и коньяк выплеснулся из горлышка. - Говорите.
Несмотря на ранний час, в баре уже было полно полупьяных ирландцев и итальянцев; кое-где были видны и темнокожие.
- Тема такая, что следовало бы выбрать более уединенное место, - произнес Зак.
Тыльной стороной ладони Ла Туш вытер лоб. Его шелковый платок на шее перекосился, воротник тонкой полотняной рубашки промок и пожелтел от пота.
- А, Клер. - Он сделал глубокий выдох, взгляд остановился на бутылке коньяка. - Вы правы. Об этом здесь не стоит говорить.
Он прихватил бутылку с собой. На улице солнце нещадно пекло крыши домов, но по сравнению с баром воздух на Олд-Ливи-стрит был свежим и сладковатым. Выйдя на мостовую, Ла Туш оперся на свой костыль и прищурился, глядя на светло-голубые облака:
- Сейчас меньше времени, чем я думал.
- Как долго вы пьете?
Ла Туш пожал плечами:
- Не знаю.
- Вы переживаете из-за смерти сестры?
- Нет. - Ла Туш безрадостно рассмеялся. - Вы ошибаетесь, майор. Скорбь - это жалкая эмоция. Вы не согласны?
- Может быть.
Они повернули к французскому рынку. Здесь ларьки прекращали работать днем из-за жары.
- Впрочем, майор, - произнес креол, неловко поворачиваясь на костыле к Заку, - я и в самом деле этим расстроен.
- Вы хорошо знали свою сестру? - спросил Зак. Ла Туш снова приложил бутылку к губам.
- Я думал, что уже ответил на этот вопрос.
- Вы догадывались, что у нее были интимные отношения с каким-то мужчиной?
Ла Туш откинул голову и судорожно сглотнул. Было видно, что слова Зака его потрясли.
- Как вы осторожно выразились, майор. - Он опустил бутылку. - Интересно, вы деликатны от природы или просто боитесь, что я оскорблюсь и вызову вас на дуэль? Знаете, я еще хорошо стреляю, хотя, конечно, и не могу фехтовать.
Зак не ответил, и, немного подождав, его собеседник продолжил:
- Моя сестра Клер имеет - имела - интимные отношения с мужчинами с пятнадцатилетнего возраста. Первым был красивый рослый ирландский рабочий, которого наняли поправить настил во дворе. Кто был последним, можно только догадываться.
- Кто-нибудь из больницы имел связь с ней?
- Поначалу я думал именно так, поскольку альтруизмом Клер не отличалась. Но, в конце концов, я решил, что недооценивал ее. - Ла Туш прислонился спиной к одной из ограждавших рынок массивных колонн и полузакрыл глаза. Рука с бутылкой лениво повисла в воздухе.
- Ваши родители знали?
Ла Туш повернул голову к Заку:
- О чем? Что их дочь была сексуально свободна? Не думаю. Хотя могу ошибаться.
- Почему они не выдали ее замуж?
- О, они пытались. Она отказывалась. Клер говорила, что пока в Америке муж имеет столько же власти над женой, сколько и над рабами, она никогда не выйдет замуж. Она не хотела, чтобы ею управлял мужчина. - На его губах появилась кривая ухмылка. - Но для Клер слово «никогда» длилось недолго. - Он выпил еще коньяку. - Что вы думаете? А? Что мы убили ее из-за того, что она опорочила семью? - Он коротко и хрипло хохотнул. - Она никогда не была таким позором, как я.
- Но вы не женщина.
Ла Туш сделал бутылкой широкий жест.
- Конечно, нет. Семейная честь находится между ног женщин, правда? - Он снова рассмеялся. - Мне нужно было убить старого Сантера? Ради чего? - Его глаза внезапно стали большими. - Вы же не думаете… О, майор. Я думаю, Сантер здесь ни при чем. Клер любила все изящное. Ей нравились молодые и красивые мужчины.
Солнце опускалось все ниже, небо окрасилось в бледно-розовый цвет. Людей на улице убавилось - многие уже ушли домой на ужин. Зак увидел, как на противоположной стороне сапожник закрывает ставни мастерской.
- Что вы знаете о смерти Филиппа де Бове? - поинтересовался Зак.
- Филиппа? - Ла Туш нахмурился, бутылка снова оказалась у его губ; смена темы явно озадачила его. - Вы убили Филиппа - вы, янки. Говорят, он умер мгновенно от выстрела в голову.
- Мог кто-нибудь его предать и сообщить о его миссии?
Внезапно Ла Туш замолчал, его слабое тело напряглось.
Только через несколько секундой произнес:
- Нет, я не знаю.
Быстро темнело. Усилился ветер. Небо затянули облака.
- Вы опоздаете на поминки своей сестры, - произнес Зак, всматриваясь в покрасневшее лицо креола.
Тот отрицательно покачал головой:
- Клер всегда ненавидела поминки. - Он невесело улыбнулся, а затем произнес: - Забавно, не правда ли? В жизни нет ничего постоянного. То, что вчера казалось нам очень важным, может через какое-то мгновение стать совершенно ненужным. - Он снова попытался приложиться к бутылке, но вдруг остановился и с силой выдохнул: - Прошлой весной в больнице произошел большой скандал. Я знаю, что к этому имели отношение Клер и английский доктор, Ярдли. Было много крика и шума. Каким-то образом в это были вовлечены Филипп, Сантер и этот немецкий мальчик - тот, что потерял ногу. Он тоже был там. Поинтересуйтесь у него.
- Ганс Спирс?
- Да. Ганс. Вы знали, что он был с Филиппом в Байу-Креве? Именно там его и ранили.
Зак удивленно спросил:
- Почему вы мне это говорите?
Оттолкнувшись спиной от столба, Ла Туш выпрямился, насколько это позволяли костыли.
- Может, вы думаете, что я откровенничаю с вами из-за Клер? Хотя в некотором смысле это верно.
- А в основном из-за мадам де Бове, не так ли? - мягко произнес Зак. - Она участвовала в этой ссоре?
- Поначалу нет, но потом появилась.
Заку показалось, что кровь перестала бежать по его венам и стала холодной. Он словно со стороны услышал собственный голос:
- Вы думаете, что она связана с убийствами?
- Эммануэль? - На этот раз смех креола был звонким и громким. - Вы в самом деле ее подозреваете, майор? Если бы я так думал, то не сказал бы вам ничего. - Его лицо стало серьезным и напряженным. - Я боюсь, что она станет следующей.
Когда Зак дошел до больницы Сантера, на город уже опустилась ночь. Наверху не было видно ни огонька, но сквозь щели в ставнях на первом этаже просачивался свет. Дверь была не заперта, и Зак вошел. Он оказался в маленькой комнатке около лестницы, ведущей наверх. Чарлз Ярдли сидел в кресле с прямой спинкой у кровати спящего ребенка. При звуке шагов Зака доктор поднял глаза и замер.
- Не надеялся найти вас здесь, - произнес Зак, останавливаясь в дверях.
Ярдли устало выдохнул:
- Тиф. Это место начинает напоминать благотворительную больницу. Его мать умерла час назад, но я начинаю думать, что мальчик может оправиться. - Он почесал глаз, после чего встал и направился к Заку. - Если вы ищете мадам де Бове, то ее здесь нет.
- На самом деле мне нужен Ганс Спирс.
- Сегодня вечером он не дежурит. Если вам нужно срочно с ним поговорить, то, возможно, вы найдете его дома с его «муттер» и четырьмя братьями. Он не очень общителен. Когда у него есть свободное время, он отправляется на строительство кирхи немецких иммигрантов.
- Тогда я пообщаюсь с вами. Если у вас есть время.
- Мой дорогой, как это некстати! - Англичанин оглянулся на спящего ребенка. - Думаю, я заслужил перерыв.
- Возможно, вы знаете, почему немецкий эмигрант, который работает сиделкой в больнице, внезапно решает принять участие в безнадежной попытке переправить золото конфедератов из Нового Орлеана?
- Почему? - Англичанин задумчиво нахмурился. - Давайте подумаем. К примеру, он захотел приключений. Или нет - он просто решил удрать от «муттер» и братьев. - Его губы растянулись в широкой улыбке. - От меня вам было много пользы? - Подойдя к стоящему на полке графину, он налил воды и опрокинул стакан в рот. - К тому же я не думаю, что попытка была безнадежной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36