Это был высокий худой молодой мужчина с копной светлых волос. Заслышав шаги Зака, он поглядел вниз, и какое-то мгновение стоял неподвижно, крепко сжимая молоток.
- Гутен таг, - произнес он и небрежно бросил молоток в ящик у своих ног.
Зак медленно прошел по центральному проходу, внимательно глядя на немца.
- Вы трудитесь здесь, когда не заняты в больнице?
- Это не работа, - ответил Спирс, вытирая рукой потный лоб. На немце не было ни костюма, ни даже жилета - только простые брюки и рубашка без воротника. - Это я делаю для Бога. - Он свел руки, изображая арку. - Мы строим церковь все вместе. Моя мать и другие женщины носят кирпичи в своих фартуках. Помогают даже маленькие дети, которые могут дотащить за раз всего один кирпич.
Зак обратил внимание на изящно вырезанные из дерева столбики ограждения.
- Вы умелый плотник. Думаю, вы смогли бы заработать значительно больше, чем в больнице Сантера.
Спирс с чувством провел ладонью по ровной поверхности ограждения.
- Я работаю с деревом для удовольствия. - В пустой церкви его голос звучал гулко и усиливался эхом. - Но это не будет моей профессией. - Он захромал вверх по лестнице, где лежали жилетка и костюм. - Моя мать - вдова с четырьмя сыновьями, майор. Она могла позволить себе дать образование только самому старшему из нас, моему брату Бертрану. Тот заплатил за образование Карла, а когда медицинские школы откроются снова после войны, Карл поможет мне, а я, в свою очередь, Джозефу.
- Вы хотите быть доктором? - удивленно произнес Зак.
Он сам не мог понять, почему это известие так его ошеломило.
Молодой немец неопределенно хмыкнул и повернулся спиной, натягивая на себя жилетку.
- Работая в больнице, я многому научился. Кое-что знал и сам. Меня интересуют не только книги, но и такие тонкости, о которых не говорят в медицинских школах.
- К примеру, то, что знает негр на болотах?
- Да, Папа Джон. - Спирс одернул пиджак. - А что?
Зак снял с плеча рюкзак и вытащил обитый медными полосами дубовый ящик.
- Вы видели это раньше?
Немец медленно повернулся к майору. - Да.
От этой обезоруживающей откровенности Зак почувствовал неловкость.
- Когда?
Опираясь рукой на заграждение, Спирс протянул руку за ящиком и поставил его на ступеньки алтаря.
- Филипп показывал мне это прошлой весной, - произнес он и положил рядом с собой костыль. - Перед тем как покинуть Баварию, я сделал себе арбалет. Конечно, он был гораздо крупнее. Филипп знал, что мне это будет интересно. - Он открыл крышку ящика и какое-то время молча смотрел туда, где в углублении не было стрелы.
- Значит, вы знаете, как им пользоваться? - уточнил Зак.
- О да. - Немец затаил дыхание и бросил на Зака пристальный и тяжелый взгляд. - Но я не убивал Генри Сантера.
- Вы знакомы с кем-нибудь, кто умеет обращаться с арбалетом?
Спирс внезапно коротко рассмеялся:
- Что это? Возможность уйти от подозрения, указав на кого-то другого? Вы, видно, невысокого мнения обо мне, майор?
- Я вас вообще не знаю, - коротко ответил Зак. - А Филипп мог использовать арбалет?
- Конечно. Однажды мы отправились на охоту в Байу-Креве. Он взял с собой арбалет. Его может использовать даже ребенок, потому что он очень тщательно и умело сделан и натягивать его совсем несложно.
- Или женщина.
В глазах немца вспыхнул опасный огонек, но Спирс поспешил опустить взгляд.
- Возможно.
- А Антуан Ла Туш? Он интересовался арбалетами так же, как и Бове?
- Это ведь его подарок Филиппу.
Зак улыбнулся:
- Вот как? Это важная информация.
Немец сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки. Опустив глаза на ящик, он быстро и уверенно закрыл его.
- Любой мог воспользоваться им.
- С такой точностью? Я в этом сомневаюсь. - Зак протянул руку за ящиком, и Спирс безропотно отдал его. - А доктор Ярдли? Он знаком с арбалетами?
- Не могу сказать, - ответил немец, неловко выпрямляясь и стараясь перенести вес на здоровую ногу. - Я с ним мало общаюсь.
- Но вы хорошо знали Филиппа де Бове?
Спирс протянул руку за костылем, стоящим у ограждения.
- Филипп был не только хороший доктор, но и прирожденный учитель. Он часто помогал мне.
Это совсем не соответствовало тому образу развратного и самовлюбленного человека, который Зак нарисовал в своем воображении.
- Вот почему вы пошли с ним в ту ночь, когда он был убит?
Спирс поставил костыль под мышку и со вздохом оперся на него.
- Ему нужен был человек, которому можно было доверять.
- Кто еще отправился с вами?
Подняв голову, немец откинул волосы со лба.
- Чернокожий по имени Бабба. Он был убит вместе с Филиппом.
- И никто больше?
- Нет.
- Об этой операции кто-то донес.
Осторожно опираясь на костыль, Спирс взялся за ручку ящика для инструментов. Выпрямился он медленно и заговорил только через несколько секунд:
- Я ничего не знаю по этому поводу. Но Филипп думал именно так. Он сказал это, когда в него попала пуля.
- Мне говорили, что он умер быстро.
- Такое счастье выпадает не многим счастливчикам, майор, - заметил Спирс, повернувшись на костыле. - Даже когда ранение бывает в голову.
Он двинулся к открытой двери, Зак последовал за ним.
- А что точно произнес Филипп в тот момент?
На секунду Спирс приостановился, его лоб прорезала вертикальная складка.
- Помнится, он произнес «стерва» и добавил: «Она выдала всю игру, потому что хотела моей смерти, а ей всегда удается то, что она задумала».
- И после этого он скончался?
- Да.
- Вы видели его мертвым?
Кончик костыля глухо стучал по непокрытому полу, пока Спирс двигался к двери, из которой падал солнечный свет.
- Конечно.
- Как вы думаете, о ком он говорил? Может, о Клер Ла Туш?
- Не знаю.
- А как насчет его жены?
- Эммануэль де Бове? - Прищурившись на солнце, Спирс распахнул двойные двери и остановился. - Нет, она бы никогда такого не сделала.
- Почему вы так уверены?
Спирс оглянулся на него.
- В тот день погиб не только Филипп, но и Бабба тоже. Он был ее другом. К тому же она не отправила бы никого на смерть.
По улице пробежал мальчик.
- Но она же пошла на Филиппа со скальпелем, разве не так? - спросил Зак.
Внезапно Спирс рассмеялся. Выйдя на улицу, он поднял голову к голубому небу.
- Да. Но она хотела лишить его мужской чести, а не жизни.
- Из-за Клер?
Немец перевел взгляд на Зака.
- Это она сказала вам?
На какое-то мгновение Зак почувствовал себя неловко.
- А что, была другая причина?
Спирс пожал плечами и, двинувшись вперед, начал неловко спускаться по ступенькам.
Зак осторожно взял у него из руки ящик с инструментами и вернул его только на деревянной мостовой.
- Данке шён, - поблагодарил Спирс, но в его глазах читалась злость. Немец хотел повернуться, но вдруг остановился и задумчиво посмотрел на майора.
- В немецком есть такое слово, Leidenschaft, - уже спокойно произнес он. - Я вспоминаю его иногда, когда вижу Эммануэль де Бове. Это слово означает пыл, страсть.
- И страдание, - негромко заметил Зак. Глаза Спирса удивленно расширились.
- Вы говорите по-немецки?
Зак покачал головой.
- Я прочитал Гете.
- Необычное занятие для кавалериста, не так ли?
- Как и плотницкое ремесло для доктора.
Лицо Спирса расплылось в искренней радостной улыбке.
- Мы все имеем некоторые странности, не правда ли, майор?
Мальчик в аккуратном маленьком фургоне перед домом на улице Дюмен не заметил, как к нему подъехал Зак. Он сидел, закрыв глаза, подставив лицо лучам яркого полуденного солнца и бросив вожжи.
- Если ты не будешь следить, лошадь съест базилик у дверей миссис Анжело, - предупредил Зак.
Паренек быстро повернул голову, раскрыв рот от удивления. Зак чуть толкнул ногой лошадь, чтобы она подошла ближе к фургону. Мальчик бросил быстрый взгляд в сторону, к мостовой, словно раздумывая, куда удрать. Однако аккуратная маленькая черная кобыла мотнула головой, и паренек, забыв о бегстве, начал собирать вожжи.
- Как вы узнали, что ее зовут миссис Анжело? - спросил он, глядя на Зака чистыми голубыми глазами.
- Также как и то, что тебя зовут Доминик де Бове.
Доминик сглотнул.
- Вы разговаривали с моей мамой?
- Да, - ответил Зак, поправляя на плече солдатский мешок. - Но не о тебе. - Посмотрев на заднюю часть фургона, он увидел коврик для пикника, удочки и сети для ловли крабов.
- Мы собираемся на озеро половить крабов, - беспокойно произнес Доминик. - Это не нарушает законы янки?
- Насколько я знаю, нет, - улыбнулся Зак. - Я сам часто ездил за омарами, когда был в твоем возрасте. Мы ловили их в горшки.
- Горшки? - заинтересовался мальчик. Его лицо выражало недоверие. - Вы это выдумали?
Из дома вышла Эммануэль. Она не сразу заметила Зака.
- Увы, Доминик, я искала везде, но не нашла, - начала объяснять Эммануэль.
Увидев майора, она осеклась; краска залила ее щеки. Зак подумал, что у нее очень красивое лицо - с широкими скулами, изящным подбородком и полными пухлыми губами. Эти губы выражали страсть, были греховны, лгали.
- Мы сейчас уезжаем, месье, - произнесла Эммануэль низким, чуть хрипловатым голосом.
Зак положил руку на луку седла и оперся на нее.
- Мне нужно поговорить с вами кое о чем важном.
- Сейчас? - недовольно воскликнул Доминик. - Но мы опаздываем!
- Доминик! - одернула его мать. Затем она снова перевела взгляд на Зака. - Нельзя ли отложить разговор, месье? Я обещала ему эту поездку несколько недель.
- Я могу сопровождать вас до озера. Мы можем обсудить все, пока он ловит крабов.
Какое-то время Эммануэль молча смотрела на него. Зак пришел сюда, чтобы предъявить улику - ящик с медными полосами - и заставить ее сказать правду. Но когда он смотрел в ее темные, глубокие глаза, все, о чем он мог думать, - это о ее сладких, горячих губах, о пьянящей мягкости ее кожи и о том, как она стонала, когда он положил руку на ее грудь.
- Хорошо, - через несколько мгновений произнесла Эммануэль и с шумом выдохнула, из чего Зак заключил, что она тоже вспомнила о прошлой ночи. - Если позволите, я возьму большую корзину с крышкой для пикника.
Когда Эммануэль вернулась в прохладный коридор своего дома, ей навстречу вышла Роуз.
- Что вы делаете? - произнесла она громким шепотом. - Приглашаете с собой этого янки?
- Я его не звала. - Эммануэль прижала плетеную корзину к животу. - Либо мы едем с ним, либо от поездки на озеро придется отказаться. Что мне выбрать?
- Знаете, что я думаю? - заявила Роуз, глядя на Эммануэль, чуть прищурившись. - Если вы будете выполнять прихоти этого янки, то скоро погубите себя.
Эммануэль неестественно улыбнулась:
- Не смеши меня.
Роуз уперла руки в бока.
- Вы живете без мужчины очень долго, а этот - единственный, кто здесь хорошо выглядит. Но вы помните, кто он? Этот майор-янки может потащить вас за ваш хорошенький маленький зад в тюрьму быстрее, чем попугай произнесет «Дикси». Не забывайте это. А?
Глава 19
- Папьер и я часто приходили сюда ловить крабов и мелких креветок, - гордо произнес Доминик. - Он знает много такого, чего вы не знаете, - о заливах, болотах и обо всех животных и растениях.
Майор перевел свою кавалерийскую лошадь на легкую рысь, следуя за фургоном, который на ровной дороге двигался быстро.
- Папьер? - переспросил Зак, наклоняя голову, чтобы спрятать улыбку.
- Мой дедушка, - объяснил Доминик, бросая на него недовольный косой взгляд, как бы говорящий: «Ты не знаешь?» - А папа научил меня управлять лошадью. Мама говорила, что я слишком мал, но папа сказал, что мы, де Бове, прирожденные спортсмены. - Наступила пауза, нарушаемая только цоканьем копыт и позвякиванием упряжи. Внезапно Доминик сдавленным и безразличным голосом добавил: - Конечно, он многого не может. Чтобы пойти куда-нибудь, ему приходится звать на помощь Батиста.
От этих слов у Эммануэль к горлу подступил комок. Вплоть до мая Жан-Ламбер де Бове был полон энергии и, казалось, забыл о том, что перешагнул семидесятилетнюю отметку. Несмотря на крах супружеских отношений с Филиппом, Эммануэль удалось сохранить дружбу с Жан-Ламбером. Они не раз вместе ловили окуней в Бо-Ла и бывали на представлениях во французской опере. Но когда в Новый Орлеан пришло сообщение, что единственный сын старика погиб от пули янки в Байу-Креве, Жан-Ламбер сразу постарел на двадцать лет.
- Если бы не его нога, - продолжил Доминик, - он пошел бы убивать этих янки.
- Доминик, - прошептала Эммануэль, укоризненно нахмурившись. Однако всадник на лошади только рассмеялся и придержал от налетевшего ветра черную фетровую шляпу, из которой торчало страусовое перо.
«У майора сегодня новый головной убор», - подумала Эммануэль.
Мимо них уже проплывали предместья города. Здесь было меньше домов. Вдоль улиц тянулись побеленные стены, из-за обилия тепла и влаги густо заросшие гортензиями, жимолостью и алтеем. Эммануэль чувствовала тепло солнечных лучей, ритмичные движения фургона приятно укачивали ее. В полудреме она как будто издалека слышала негромкие звуки мужских голосов и пыталась представить, что было бы, если бы ехавший рядом человек не был врагом.
Повернув голову, Эммануэль заметила, что майор пристально смотрит на нее. В его темных глазах горел опасный огонек желания. Эммануэль знала, что ей следовало сделать вид, что ничего не произошло. Но заалевшиеся щеки и растрепавшиеся на ветру волосы выдавали ее. Первым не выдержал майор - он перевел взгляд на старинный высокий дом в креольском стиле. Его рука твердо сжимала рюкзак с ненавистным, ярко сверкающим на его крышке орлом Федерации.
Добравшись до озера, они начали собирать выброшенные на берег ветки, чтобы развести костер, для которого была вырыта ямка в песке. Пока Эммануэль расстилала коврик в тени ив и распаковывала корзину, Зак Купер и Доминик забросили со старого пирса сети в спокойные серо-голубые воды озера Понтчартрейн. Эммануэль с улыбкой наблюдала за ними. Доминик старался изобразить из себя специалиста, показывая майору, как привязывать в качестве наживки шеи цыплят и прикреплять их к сетям для крабов, а потом медленно опускать в озеро.
Много лет назад они часто приходили сюда вместе - она, Доминик и Филипп. Поначалу это доставляло им массу удовольствия и давало немало поводов для смеха - как у всякой молодой семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36