Зак двинулся следом, однако в дверях все же задержался, чтобы еще раз посмотреть на негра, который продолжал неподвижно стоять возле стола.
- Вы сказали, что человека, которому продали арбалет, не видели раньше. Но это не значит, что вы его не знаете.
В глубине темных глаз старика мелькнуло удивление - и что-то еще.
- Это верно. Но много знать опасно, майор. Тот, кто взял этот проклятый маленький дубовый ящичек, приобрел его не для себя, а в подарок другу.
Это была очень важная информация. Зак замер.
- Он называл его имя?
Папа Джон покачал головой:
- Я не спрашивал. Зачем мне знать, как зовут человека, который интересуется вампирами и арбалетами?
С болота донесся крик совы, низкий и скорбный. Было уже почти темно, в лунном свете едва виднелись силуэты лошадей.
- Вам нужен еще какой-то ключ? - словно услышал Зак голос из прошлого. - Как насчет другого мертвеца?
- Набор предназначался для Филиппа де Бове? Не так ли? - догадался Зак.
Лицо негра было непроницаемым.
- Но он мертв, - задумчиво произнес майор.
- Так говорят.
- Но вы так не считаете.
Глаза негра удивленно округлились.
- Разве?
- Вы говорили об этом человеке в настоящем времени.
- Верно. Я просто небрежно подбираю слова.
Снаружи донесся низкий свист Хэмиша, одна из лошадей замотала головой.
- Я не заметил этого, - произнес Зак. Чернокожий шагнул вперед, и луна осветила белое жабо его рубашки.
- Временами мы все беспечны, майор, - задумчиво сказал Папа Джон.
- Я хочу, чтобы ты узнал все, что можно, о Филиппе де Бове, - произнес Зак, когда они повернули коней к городу. - Каким он был в жизни и подробности его смерти.
- Да. - Хэмиш бросил на него тревожный внимательный взгляд. - Я надеюсь, что хоть теперь ты отдохнешь, парень. Эта поездка была тебе не на пользу.
Зак улыбнулся, глядя в ночное небо. Воздух был теплым и бархатным.
- Но мне придется еще посетить больницу Сантера. Мадам де Бове должна мне кое-что объяснить.
Глава 11
Зак нашел ее в маленькой служебной комнатке на втором этаже больницы.
Лампа на раскрашенном столе напротив дальней стены заливала помещение бледным светом. Эммануэль стояла в одиночестве на исцарапанном, ничем не покрытом полу, сложив руки на груди. Ее спина была прямой и напряженной. Зак не видел ее лица, но она наверняка слышала, как он прохромал в комнату.
Двери и окна были распахнуты навстречу ночному ветру - теплому, со сладковатым запахом гардений и жимолости. Из четырех кроватей три пустовали, а на четвертой под белоснежной простыней угадывались очертания человеческого тела. Хотя лица не было видно, Зак сразу понял, что это Эмиль Руан.
- Пожалуйста, уйдите, - произнесла Эммануэль дрогнувшим голосом, не глядя на майора.
Зак положил руку ей на плечо и повернул лицом к себе. В глазах Эммануэль блестели слезы, но она не плакала; ее лицо искривилось от горя и гнева.
- Он прожил дольше, чем вы ожидали.
Эммануэль коротко вдохнула, подняв худенькие плечи; она неотрывно смотрела на одну из пуговиц его мундира.
- Тем не менее, он умер.
- Вы же знали, что это неизбежно.
Только сейчас она подняла голову. Ее глаза казались безумными.
- Как мы можем спасти жизнь человека, если совершенно не представляем, от чего он умирает?
- Когда-нибудь узнаем, - мягко произнес Зак.
Он молча смотрел на ее красивое лицо. Эммануэль пыталась сдерживать слезы, но ее полные губы дрожали.
Зак явился сюда, чтобы разоблачить ее попытку скрыть что-то важное, касающееся убийства Генри Сантера. Он хотел даже припугнуть ее. Но вместо этого просто прижал Эммануэль к себе.
Она сопротивлялась, но только какое-то мгновение. Зак почувствовал, что у нее замерло дыхание. Она опустила руки на его грудь и сжала пальцами темную форму. Уткнувшись в крепкое мужское плечо, Эммануэль уже не сдерживала рыданий. От ее волос приятно пахло сиреневой водой. Зак молча держал ее гибкое теплое тело в своих руках.
Потом он покорно шел позади нее через спящий город, залитый только мерцающим свечением ламп и бледным сиянием полной луны. В лицо бил прохладный ветер с моря.
Они молча повернули на улицу Дюмен. Шаги эхом разносились по пустынной в воскресный вечер дороге. Зак чувствовал себя неловко. Стоило ли ему обнимать Эммануэль, выражая тем самым сочувствие? Наверняка она этого не хотела. Да и он не стремился к тому, чтобы желание, которое всегда возникало у него при встрече с ней, волновало его все больше.
Нестерпимо затянувшееся молчание прервала Эммануэль:
- Вы видели Папу Джона?
В ее голосе звучал вызов. Подняв голову, она смотрела на звезды в ночном небе.
- Почему вы сами не сказали мне о наборе для убийства вампиров? Зачем вы послали меня к этому негру?
- До полудня я и не догадывалась, откуда появился этот набор.
- А-а… - Зак не особенно верил в то, что она говорила, но на этот раз слова Эммануэль прозвучали убедительно. - Похоже, в путешествие на болота вы направили меня для того, чтобы я пошел по ложному следу? Однако вам не повезло - я многое узнал.
- Вот как?
- Вы скажете мне, где этот набор сейчас находится?
Из таверны донесся звук банджо и смех мужчины. Эммануэль покачала головой:
- Не знаю. Я видела его в шкафу в комнате Филиппа вскоре после того, как он был убит. Но сейчас там его нет.
В комнате Филиппа. Зак бросил взгляд на идущую за ним женщину, на аристократический изгиб ее шеи и бледное свечение кожи в мягком лунном свете. Она выглядит такой холодной, подумал он, но это самообладание обманчиво, внутри она полна страсти. Однако почему у нее были отдельные комнаты с мужем?
- Знаете, мне придется обыскать ваш дом и больницу.
Повернувшись, Эммануэль пристально посмотрела ему в глаза.
- Если бы арбалет был у меня, я бы давно постаралась от него избавиться.
- Вы предполагаете, кто мог его взять?
- Нет, иначе я бы вам сказала.
- Сомневаюсь. - Рядом с ними возникла громада Кабильдо. Его массивные, построенные еще испанцами стены были мрачными. Отсюда можно было видеть темные тени вязов и сикомор, растущих вокруг площади, и едва различимые из-за листвы силуэты высоких мачт стоящих у пристани кораблей.
- Очень странные интересы, - произнес Зак. - Вампиры и арбалеты.
- Филиппа завораживала смерть, связанные с ней легенды и ритуалы, сама ее… - она помолчала, с трудом подбирая нужное слово, - природа. Думаю, что и из-за этого он выбрал профессию врача - не столько для того, чтобы сохранять жизнь, сколько для того, чтобы препятствовать смерти.
- Похоже, они были разными людьми с Генри Сантером.
- Это так. - Здесь ветер с моря был сильнее, он трепал длинные ленты траурной шляпки и колыхал черное кружево. - Но не поймите меня неправильно, Филипп был превосходным доктором. Знающим, умелым, преданным своему делу…
- И занятым исключительно собой, - добавил Зак.
Она пожала плечами:
- Как и большинство ярких людей.
- А Генри Сантер? Имеет ли он какое-то отношение к вампирам и арбалетам?
- Он находил интересы Филиппа странными, но совершенно безвредными, если они никак не мешали работе.
- А они не мешали?
Что-то темное мелькнуло в глазах Эммануэль, она постаралась это утаить и поспешно отвернулась.
- Не они.
Зак заглянул Эммануэль в лицо.
- Но почему тогда арбалет Филиппа убил Генри Сантера?
Она отстранилась, уйдя в тень массивной каменной колонны нависшего над ними здания.
- Откуда я могу это знать? - спросила Эммануэль дрогнувшим голосом, в котором слышался страх.
Зак сделал шаг, почти прижав ее к колонне.
- Думаю, что вы что-то скрываете.
Она медленно покачала головой. Чтобы смотреть ему в лицо, ей пришлось изогнуть шею. Какая же она крошечная, подумал Зак, хрупкая и маленькая; чтобы ее поцеловать, мужчине нужно бы ее приподнять.
- Нет, - произнесла она.
Он прижал ее руки к стене и наклонился к ней совсем близко, но не касаясь лица. Она чуть дрожала; это был страх и что-то еще.
- Почему я должен верить? Вы хотите убедить меня, что рассказали мне все о Генри Сантере и о людях, которые могли желать его смерти? Черт побери, - выругался он, - когда вы поймете, что я вам не враг?
Ее взгляд быстро пробежал по синей форме и сабле, которой майор совсем недавно убил человека. Глаза Эммануэль потемнели, она с трудом сглотнула.
- Вы - мой враг.
Он взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.
- Но не в этом. Если вы знаете убийцу, но скрываете его имя, то тем самым сознательно препятствуете его задержанию.
Он заметил в ее глазах удивление.
- Я думала, вы подозреваете в убийстве Генри меня.
Зак покачал головой:
- Стрельба ночью из арбалета? На вас это не похоже.
- Но вы считаете, что я могла решиться на такой шаг.
- Да, вы могли убить, - ответил он; его пальцы, лаская, прошлись по ее щеке, - но не из холодного расчета, а в порыве эмоций.
Она бросила на него испуганный взгляд, растерянно открыв рот.
- Я очень сдержанный и расчетливый человек.
- Вот как?
Он хотел поцеловать эту женщину с самой первой встречи. Она недавно стала вдовой, была на стороне конфедератов и подозревалась в жестоком убийстве. Но все это не имело никакого значения, когда Зак стоял рядом с ней.
По прерывистому дыханию Зака Эммануэль поняла, что он хочет ее. Она неподвижно смотрела ему в глаза и не пыталась отстраниться. А ночь была полна очарования и таила в себе желания - сильные, опасные и запретные. Не отрывая взгляда от ее глаз, майор прикоснулся к ее рту.
Он услышал глухой стон и почувствовал, что ее губы ответили ему. И в следующий миг он снова потерял голову. Со стоном он прижал ее теплое податливое тело к своему, его руки скользнули по гибкой маленькой спине и опустились к бедрам. Он хотел ее с безрассудной страстью, которая отрицала логику и здравый смысл. Это было необузданное желание, кипящее в крови и туманящее взор, первобытное и примитивное.
Зак отвел голову, с силой сжав плечи Эммануэль. И в этот момент, словно опомнившись, она выскользнула из его рук.
- Это не должно случиться, - прошептала Эммануэль, отступая и дрожа от страсти.
Зак поднял руку, чтобы прикоснуться к Эммануэль, но потом отступил назад.
- Но мы оба знаем, что это произойдет, раньше или позже.
Она отрицательно качнула головой:
- Не прошло еще и трех месяцев, как я овдовела.
- А на протяжении скольких лет у вашего мужа была отдельная комната?
Эммануэль сложила руки на груди, с силой вдавив пальцы в бомбазиновые рукава своего траурного платья.
- Это не имеет никакого значения.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Теплый влажный ветер колыхал тонкие кудряшки на ее лбу. Зак с трудом сдерживал желание дотронуться до них и снова привлечь Эммануэль к себе.
- Я могу добраться домой и одна, - произнесла она.
- Нет. Я провожу вас, - глухо ответил он.
На протяжении всего пути он ни разу не дотронулся до Эммануэль. А когда они дошли до ее дверей, Зак, не поворачиваясь, пошел прочь.
Глава 12
Через два дня Зак ехал на коне через старый квартал, направляясь от монетного двора к каналу Нью-Бейсн, откуда слышалась издевательская песенка «Красивый синий флаг». Голос звучал столь красиво и мелодично, что мог принадлежать ангелу - конечно, если бы тот был сторонником мятежных Конфедеративных штатов Америки.
Школьники и женщины Нового Орлеана часто пели патриотические песни. Подобные выходки разочарованного и мятежного местного населения Зак считал безвредными. Но с недавних пор Бен Батлер приказал жестоко преследовать всякое проявление недовольства и неповиновения. Он зашел в этом столь далеко, что наложил штраф на школы, ученики которых были замечены рисующими флаги конфедератов на своих тетрадях с прописями.
- Кто это поет? - спросил сопровождавший Зака сержант. Сердито прищурившись, он внимательно осмотрел кирпичные фасады пустых, обшитых досками складов, выстроившихся линией в этой части города.
Внезапно Зак заметил, как из-за полурассыпавшихся бочек выглянула взъерошенная кудрявая белобрысая голова.
- Едем к тому человеку, - приказал Зак. - Я хочу его задержать.
Мальчик, сидящий на вершине кучи из наваленных друг на друга бочек, настороженно следил, как военные приближаются к нему. Его короткие штаны и куртка были слегка помяты, но хорошее качество костюма говорило о том, что парень вырос в зажиточной семье. Он не был похож на уличного бродягу.
- Я могу отправить тебя в тюрьму за распевание этой песни, - сказал Зак, натягивая поводья. - Ты знаешь это?
Доминик быстро повернулся и от волнения сглотнул.
- Я не боюсь вас, - сказал он.
- Тогда почему ты собираешься удрать? - задал вопрос Зак, видя, как парень скосил глаза в сторону, словно оценивая расстояние до земли и время, за которое можно было бы скрыться за ближайший угол.
- Когда я вырасту, то отправлюсь на войну и убью много-много янки, - произнес мальчик; его ноздри широко раздулись то ли от страха, то ли от бравады.
Положив ладонь на луку седла, Зак наклонился вперед.
- Не думаю, что это понравилось бы твоей маме.
Парень с такой силой сжал челюсти, что на щеках показались желваки.
- Моя мама ненавидит янки не меньше, чем я. Они убили моего отца.
- Наверняка твоя мама не захотела бы, чтобы ты кого-нибудь убивал.
- Она сделает исключение для янки.
Зак вспомнил сосредоточенное выражение на лице молодой вдовы, когда она переходила от одного убитого солдата северян к другому.
- Не думаю, - мягко произнес он.
Доминик поднял голову:
- Вы собираетесь отправить меня в тюрьму?
- Ну… - Лошадь Зака переступила с ноги на ногу. - На сей раз я тебя отпущу, - наконец произнес он. - Но я советую тебе больше не петь эту песню.
- Да здравствуют Джефф Дэвис и Борегард! - воскликнул Доминик де Бове и, соскользнув с бочек на мостовую, стремительно понесся к узкой, заваленной мусором аллее.
Зак молча наблюдал, как убегал сын Эммануэль, затем повернул коня и направился к каналу Нью-Бейсн.
Эммануэль внимательно посмотрела на напряженное лицо сына. Тот медленно погрузил ложку в суп из стручков бамии и отправил ее в рот.
- Я слышала, что ты сегодня утром удрал от офицера-янки, - сказала она. - Внизу, у пристани. - Она узнала об этом от старого итальянца, который каждый день возил тележку со свежими фруктами по улицам квартала Куотер, и у нее тревожно сжалось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36