Но потом появилось раздражение, и они перестали устраивать совместные вылазки. Теперь Эммануэль не хотела об этом даже вспоминать.
- Мама! - крикнул с берега Доминик, поворачиваясь с живота на спину. До этого он внимательно наблюдал за лесками. - Майор Купер говорит, что там, откуда он приехал, много омаров, больших, как обеденная тарелка. Такое может быть?
- А из каких вы краев, месье? - спросила Эммануэль, подходя к тому месту, где майор присел на берегу, привязывая сеть к причалу быстрыми уверенными движениями.
- Из Род-Айленда, - не оборачиваясь, ответил Зак. - Мой отец - капитан. - Он опустил сеть в воду, прищурившись от отблесков на невысоких волнах. - Как и все мужчины в нашей семье.
- Но вы стали кавалерийским офицером. - Подойдя ближе, она оперлась бедром на изъеденный непогодой столб. Из-за широких полей шляпы ей пришлось поднять голову, чтобы видеть майора. - Вы не любите море?
Он поднял на нее глаза. Солнце окрашивало жестко очерченные линии его лица в золотистый цвет.
- Нет, почему же. Но не настолько, чтобы посвятить ему жизнь. - Он поднялся легким быстрым движением, чтобы проверить линь. - Моя мать всегда говорила, что настоящая жена у моего отца - это море; она же, с которой он встречается на стороне.
Эммануэль заворожено смотрела на его уверенные, сильные руки, способные нанести смертоносный удар саблей, но и достаточно нежные, доставляющие своим прикосновением удовольствие женщине.
- Должно быть, ей было трудно, когда он долго отсутствовал, - произнесла Эммануэль.
- Она любила его, - отозвался Зак. - И очень переживала и плакала каждый день, когда он был в море.
Внезапно налетевший бриз взметнул вверх юбки Эммануэль и чуть не сорвал шляпу с Зака Купера. Эммануэль коротко рассмеялась:
- Берегитесь, майор, иначе вам снова не избежать потерь.
- Возьмите. - Зак протянул ей свой головной убор.
Согретая солнечными лучами шляпа была изготовлена из тонкого черного шерстяного фетра. На одной стороне ее торчало страусовое перо, на другой блестел орел. Спереди был написан номер того кавалерийского полка, в котором служил майор до ранения; номер был украшен парой золотистых скрещенных сабель. Шляпа была воплощением того, что Эммануэль ненавидела, но тем не менее ее обладатель не вызывал у нее отрицательных эмоций. Эммануэль увидела имя, вышитое на полоске золотистыми буквами: ЗАКЕРИ К. КУПЕР.
- Скажите мне, майор, что значит буква К?
Зак потащил к себе мокрую сеть, и Доминик радостно закричал при виде маленького голубого краба, застрявшего в ячейках.
- Ксавье, - ответил майор, доставая добычу уверенными движениями.
Эммануэль зачарованно смотрела на его сильные мускулы, которые перекатывались под кителем.
- Согласитесь, странное имя для потомков многих поколений пуритан Новой Англии.
Зак подошел к корзинам, чтобы положить в одну из них краба.
- Мой дед по линии матери был испанским губернатором Кубы.
От удивления Эммануэль чуть не уронила шляпу.
- Ваша мать была испанкой?
Зак поднял голову - ее реакция насмешила майора.
- Знаете, вы не единственная, у кого родители были очень разными. Мой отец регулярно плавал в Гавану. Во время одной поездки губернатор совершил ошибку, пригласив офицеров корабля на бал, который давали в честь рождения короля. Поскольку моей матери в тот момент исполнилось шестнадцать, ей разрешили присутствовать. Через неделю, когда мой отец отплывал из города, она отправилась с ним.
- Так быстро?
- Она сказала, что уехала бы за ним после первой ночи.
Эммануэль пробежала пальцами вдоль мягкого края страусового пера на шляпе.
- Но почему? - негромко спросила она. - Как можно узнать человека за такой короткий срок?
- Она прислушалась к голосу своего сердца.
Эммануэль заметила, что майор внимательно смотрит на нее.
- И она никогда не жалела о своем решении?
Зак отрицательно покачал головой:
- Я как-то спрашивал ее: как она могла покинуть дом с человеком, которого плохо знала, и уехать туда, где до этого ни разу не бывала?
- И что она сказала?
- Лишь улыбнулась.
Эммануэль молча глядела на жесткую линию его губ, понимающие глаза, в которых таилась легкая чувственность. Возникла неловкая пауза, которую нарушали лишь разбивающиеся о береговые столбы волны и дуновение теплого ветра. Они многого не сказали друг другу в это мгновение, но поняли все и без слов.
Молчание прервал всплеск и ликующий крик Доминика:
- Мама! Посмотри, в сети два краба!
Они отвернулись друг от друга; волшебное очарование, длившееся всего несколько секунд, исчезло.
Потом они сидели в тени ивы и ели вареных крабов, яйца, чуть завядший салат-латук и сыр из корзины для пикников. Подкрепившись, Доминик взял ведро и лопату и направился к воде.
- Думаю, моллюски в двухстворчатых раковинах здесь несъедобны, - сказал Зак.
- Это так. - Эммануэль достала из корзины спелый апельсин и начала его чистить, быстро поворачивая в изящных, но сильных пальцах. - В них слишком много грязи из озера.
- Тогда почему он их ищет?
- В качестве наживки для креветок, - ответила Эммануэль. - Он разбивает их и бросает на дно, а когда снова забрасывает сеть, то вытаскивает креветок, которые приплывают пообедать.
Эммануэль разделила апельсин на дольки, и воздух наполнился приятным ароматом.
- Итак, вы собираетесь показать мне, что хранится в вашем рюкзаке? - поинтересовалась Эммануэль.
Зак повернул голову, чтобы прямо поглядеть ей в лицо. Их глаза встретились. Эммануэль поднесла дольку ко рту, и Зак вдруг обнаружил, что внимательно следит, как она вонзает ровные белые зубы в мякоть. Он откинул крышку солдатского ранца и вытащил обитый медью дубовый ящик.
Эммануэль быстро вдохнула. Недоеденный апельсин так и остался лежать в ее безвольно висящей руке.
- Это набор для убийства вампиров, который принадлежал Филиппу, - прошептала она. - Где вы его нашли?
- В ящике в шкафу его комнаты. Прошлой ночью.
- Но… - Она отрицательно покачала головой и судорожно сглотнула. - Это невозможно. Я все осматривала там в тот день, когда Генри был убит. Ящика не было.
- Но потом вы слышали, что кто-то приходил в ваш дом ночью.
Отложив апельсин, Эммануэль протянула руку к ящику. Майор молча наблюдал, как она откидывает застежки и поднимает крышку. Несколько мгновений Эммануэль молча смотрела внутрь, затем дрожащей рукой дотронулась до того места, где должна была находиться стрела, и перевела тревожный взгляд на майора.
- Вы мне верите?
- Выстрелите из него, - произнес Зак.
- Что?
Он взял арбалет с его бархатного ложа и протянул ей.
- Я хочу посмотреть, как вы будете из него стрелять. - Он показал подбородком на ствол сучковатого старого кипариса, который стоял примерно в двадцати пяти футах. - Похоже, это неплохая цель.
Она могла бы притвориться, что не умеет пользоваться арбалетом, неумело его зарядить и сделать неловкий выстрел. Вместо этого Эммануэль пристально посмотрела на майора, затем с видом опытного арбалетчика натянула тетиву и нажала на спусковой крючок.
Стрела, со свистом рассекая воздух, вонзилась в кипарис с мягким «тванк», которое в окружающей тишине эхом разлетелось по окрестностям.
Глава 20
Зак сидел неподвижно и смотрел на стоявшую перед ним женщину. Внизу, у берега озера, кричали чайки. Налетел прохладный порыв ветра, зашумели тонкие ветки ив; у Эммануэль загнулся край ее шляпы с черной лентой и страусовым пером.
Внезапно Зак поднялся со своего места и направился к дереву, чтобы вытащить стрелу арбалета. Когда он вернулся, то встал настолько близко к Эммануэль, что кончики его сапог коснулись ее пышного бомбазинового платья.
- Кто научил вас так стрелять? - жестко спросил он. - Филипп?
- Да.
Он отрицательно покачал головой, продолжая смотреть ей прямо в лицо. Было видно, что она лжет.
- Угу. А может, Антуан Ла Туш?
- Нет, - поспешно произнесла Эммануэль, но до того, как она опустила глаза, Зак успел заметить промелькнувший в них страх.
- Тогда кто? - Он подошел ближе и наклонил голову так, что между их лицами осталось не более дюйма. - Скажите, черт побери!
Эммануэль испуганно посмотрела на него. По ее зеленым глазам с поволокой было видно, что она колеблется, не решаясь сказать правду.
- Доминик, - наконец произнесла она сдавленным приглушенным голосом. - Он меня научил.
Майор поднял руку со стрелой, наконечник которой ярко сверкал в лучах заходящего солнца.
- На этом?
- Нет. - Она отрицательно мотнула головой. - На похожем арбалете, который был у Филиппа еще в детском возрасте. Вы же не подозреваете Доминика…
Она слегка дотронулась до него; это было простое прикосновение, но майор все понял и отдал ей стрелу.
- Нет.
Выпрямившись, Зак подошел к иве с редкими, низко стелющимися ветвями и посмотрел на мальчика. Доминик уже собрал полную корзину двухстворчатых моллюсков и теперь, сидя на берегу и разбивая раковины, бросал их в слегка волнующееся озеро.
- Филипп охотился с арбалетом, когда был ребенком? - спросил Зак, продолжая пристально смотреть на мальчика.
Эммануэль осторожно положила стрелу в бархатное углубление.
- Да, - произнесла она.
- Я полагаю, вместе со своим кузеном Антуаном. - Зак повернулся. - Почему вы не сказали мне, что этот набор подарил Ла Туш?
Эммануэль медленно выпрямилась; ее лицо сразу поблекло из-за страха.
- Антуан никогда бы этого не сделал.
- Чего этого? Не убил Генри Сантера? Не отравил свою сестру? - Зак подошел совсем близко. - Но ведь кто-то сделал это. И он знал, что Филипп хранит такую штуковину в своей комнате.
- У Филиппа было много друзей. Он мог показать арбалет любому из них.
- И сколько из них знают, как им пользоваться? И у них ведь есть повод для убийства Генри Сантера? Или Клер Ла Туш?
Она отвернулась и в волнении сложила руки.
- Думаете, я не задавала себе этот вопрос - и много раз?
- А что вы можете сказать о Гансе Спирее?
Она резко повернулась.
- Только не он.
- Ярдли?
- Нет!
- Папа Джон?
Эммануэль быстро шагнула вперед, предупреждающе подняв руку, словно желая заставить его замолчать.
- Этого вам даже не следует и предполагать.
Зак с удивлением смотрел в ее испуганные глаза.
- Почему?
- Он неф. Как вы не понимаете? Он беззащитен. При малейшем подозрении его могут повесить.
- Ладно. - Зак постарался говорить спокойнее и ровнее. - Тогда вернемся к Филиппу.
Эммануэль вздернула голову, словно ее внезапно ударили.
- Филипп мертв, - произнесла она громким шепотом.
- А что, если нет?
Майор ожидал, что она тут же примется опровергать его слова. Но вместо этого Эммануэль молча отошла и, опустившись на колени, начала медленно собирать то, что осталось от пикника. Повисла неловкая пауза, которую заполняли скрип качающихся от ветра веток и мягкий шум набегавших на берег волн.
- У Филиппа не было причин для убийства Генри Сантера, - произнесла она, наконец.
- Значит, целились в вас?
Эммануэль выпрямилась и, обернувшись через плечо, метнула рассерженный взгляд.
- Вы, наверное, думаете, что это я предала его и сообщила янки о Байу-Креве? - Ее голос дрожал от переполнявших эмоций. - Как только вы могли предположить, что я способна выдать отца своего ребенка?
- Но ведь вы были доведены до крайнего отчаяния. Я видел содержимое его шкафа.
Эммануэль тяжело вздохнула, но промолчала. Он медленно подошел к ней и взял за руку.
- Он вас бил?
Она отвернула лицо.
- Никогда.
Зак взял ее за подбородок и повернул к себе, чтобы она смотрела ему в глаза.
- Это вас он привязывал теми шелковыми веревками, что лежат в шкафу, и затем хлестал плеткой?
- Нет.
Зак почувствовал дрожь, которую она пыталась скрыть.
- Да, это было так.
Она хотела освободиться от его руки, но он держал крепко, и она сдалась.
- Хорошо, - с вызовом сказала она. - Он делал это. Филипп любил такие игры.
- Чем еще он занимался с вами?
Зак почувствовал, что его сердце бешено стучит в груди, а кровь с силой пульсирует в венах. Ее лицо исказила странная улыбка.
- Ничего такого, на что бы я не соглашалась. Вы удивлены, месье? Хм. Эти подробности вас возбуждают?
От Эммануэль исходил сладковатый мускусный и чертовски соблазнительный запах. Эта обольстительная женственность рождала в нем желание. В какую-то секунду ему захотелось повалить на землю и взять эту женщину, быстро и стремительно. Как бы это было замечательно - сдернуть с нее ее скромное траурное платье, чтобы солнце осветило красивые мягкие груди, поднять юбки и прикоснуться к обнаженным бедрам. А потом страстно целовать ее. Если бы сейчас на берегу не сидел ее сын, движениями опытного рыболова забрасывающий в воду сеть с моллюсками, Зак непременно удовлетворил бы свое желание прямо здесь, среди растущих под ивой разноцветных цветов.
- Черт побери, - прошептал он, чуть сжав ее подбородок.
Кончиками пальцев она прикоснулась к манжете его кителя.
- Я не предавала своего мужа, - произнесла Эммануэль. - Мы с Филиппом на протяжении нескольких лет жили отдельно друг от друга. Нас объединяли только работа в больнице и Доминик. Да, мы не были счастливы в браке. Тем не менее, Филипп все же остался мне другом. Я оплакивала его смерть и никогда бы не стала причиной его гибели. К тому же в ту ночь умер не только он.
- Вы до сих пор что-то недоговариваете, - задумчиво произнес Зак, пристально глядя ей в лицо.
Эммануэль коротко вздохнула - ее губы раздвинулись, а грудь колыхнулась.
- Я скрываю очень много, месье, - ответила она. - Как и мы все.
- Но это может стать причиной вашей смерти.
Эммануэль отрицательно покачала головой:
- Я не думаю, что меня кто-то хочет убить.
- Напрасно, - сказал майор и, повернувшись, быстро пошел к своему коню, безучастно щиплющему траву в свете косых лучей заходящего солнца.
В тот вечер Зак взял с собой стакан и бутылку бренди и направился с ними в галерею, что шла вдоль второго этажа загородного дома, который генерал Батлер выделил для своих офицеров. Воздух благоухал цветами луноцвета, дурмана и жимолости, которые в наступающей темноте казались белыми. Налив себе бренди, Зак поставил бутылку на стоящий у двери столик и подошел к литой чугунной балюстраде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36