Хэмиш купил пару бутылок и прижал одну из них к лицу. - Но все же с какой целью мы пришли сюда? - спросил он, протягивая вторую бутылку Заку. - Мне кажется, нам лучше посетить балы в залах Нового Орлеана. Посмотреть, кто из смуглянок ищет нового покровителя.
На противоположной стороне площади, в переднем ряду радостной, качающейся в такт толпы, обернулась высокая, красивая, грациозная женщина с кожей цвета кофе с молоком. Это была Роуз.
- Вот, смотри, - произнес Зак, возвращая пиво ньюйоркцу.
- Эй! - выкрикнул Хэмиш, широко разводя руками. - Что ты делаешь?
Зак уже пробирался сквозь толпу.
- Возьми немного джамбалайи! - крикнул он, обернувшись назад. - Я тебя найду.
Когда Зак добрался до противоположной стороны площади, Роуз уже исчезла.
Разочарованный и потный, Зак остановился в первом ряду приплясывающих и хлопающих в ладони людей и прислушался к ударам тамтамов. Этот ритм вибрировал внутри его, будил примитивные, первобытные чувства.
- Этот ненормальный, - произнес мелодичный голос какой-то женщины позади него, - надел тяжелую синюю форму в такую жару.
Зак резко обернулся и увидел Роуз, которая спокойно и равнодушно смотрела на него. На солнце температура была не меньше тридцати пяти градусов, и даже ветер от реки был горячим.
- Вы знали, что я искал вас? - догадался Зак.
- Конечно.
Зака озадачило, почему Роуз поначалу попыталась скрыться, но потом все же решила вернуться. Он бросил взгляд на качающихся в ритме людей. Некоторые были одеты бедно, в обычную простую одежду, словно пришли на рынок. Но были и красивые женщины - с темной или медной кожей, с изысканными фигурами и грацией пантеры, которую подчеркивал танец под барабаны.
- Как я понимаю, многие богатые белые люди имеют здесь цветных любовниц, - как бы между прочим произнес Зак.
Роуз пристально, испытующе посмотрела ему в лицо.
- Но Филипп де Бове не был одним из них, если вы хотите узнать именно это.
- Почему вы так думаете? Вряд ли он был верен своей жене.
- Посмотрите на того ребенка. - Роуз показала подбородком на маленькую девочку примерно шести лет, которая с удовольствием танцевала в первом ряду. Она выглядела хрупкой и утонченной, как фарфоровая статуэтка. - Что вы видите?
- Прелестную маленькую девочку.
Роуз фыркнула:
- Это потому что вы с Севера. Здешние люди сразу смотрят не на синие глаза или белую кожу, а на то, как завиваются ее волосы, насколько полные у нее губы, какая у нее шея, походка. И после этого им не надо о ней ничего говорить - они знают, что она не настоящая белая.
- Но ее кожа белее, чем моя, - возразил Зак, понимая, что Роуз хочет сказать, но мысленно не соглашаясь с ней.
- Это так. У этой девочки было четыре деда и три из них белые, но один черный. И это самое главное. Даже если бы у нее была черной лишь прапрапрабабушка, это тоже играло бы роль. Этот ребенок может иметь светлые волосы, синие глаза и бледную кожу, но он все равно цветной.
Не зная, что за ней наблюдают, маленькая девочка закинула голову и, рассмеявшись, начала танцевать. Какой-то мужчина наклонился к ней, чтобы взять на руки. Это был белый в черных ботинках с уверенной осанкой богатого плантатора. Рядом с ним стояла хорошо сложенная женщина, но ее кожа и волосы были заметно темнее. В каком-то смысле их можно было назвать семьей - этого богатого белого с его цветной любовницей и светловолосым белокожим цветным ребенком. Но где-то, в городе или на плантации, этот человек имел еще одну белую семью.
- Вы знаете, что во всем этом самое плохое? - произнесла Роуз. - Эта девочка тоже думает, что она цветная. Когда она смотрит в зеркало и видит, что она белая, то понимает, что на самом деле это не так. То, что в ней течет кровь белых, для нее роли совершенно не играет.
Зак слушал все это молча.
- Мало кто из белых понимает то, о чем я говорю, - тихо добавила Роуз. Ее голос звучал теперь без прежней ожесточенности. - Но Филипп де Бове был не таким. Любой мужчина, который ищет утешения в обществе цветных женщин, рано или поздно будет иметь ребенка, такого, как эта девочка, которая не принадлежит ник тому, ник этому миру. Филипп не хотел такой судьбы для своего ребенка.
Зак тяжело вздохнул, и это удивило его самого.
- Была ли у Филиппа де Бове говорящая по-французски цветная женщина, которая желала его смерти?
Роуз зло рассмеялась.
- Может, обо мне думаете? Что это я отправилась в Байу-Креве и рассказала все патрулю янки? - Лицо Роуз стало мрачным, а глаза жесткими и ничего не выражающими. Наклонившись к Заку, она подняла амулет, что висел у нее на шее. - Если бы я начала убивать, то Филиппа в моем списке бы не было.
- А кто бы в нем значился? - спросил Зак.
Она рассмеялась - на этот раз искренне - и отвернулась.
- Может быть, вы.
Зак никак не мог найти Хэмиша.
Пришлось пробираться через толпу, мимо ларьков, в которых продавались кофе с цикорием, сладкие пирожные и булочки. На какое-то время он задержался, чтобы посмотреть, как мальчики играют с ракетками, затем прошелся мимо танцоров, но безуспешно. Возможно, что Хэмиш поймал карманного воришку или заметил какое-то правонарушение, мимо которого не смог пройти спокойно.
Внезапно маленький чернокожий паренек с курчавой головой и голой грудью, на которой просматривались тонкие ребра, с разбегу ударился в больную ногу Зака с такой силой, что тот скривился.
- Потише, парень, - произнес Зак, хватая негритенка за худенькое плечо. Он с трудом удержался на ногах, чтобы не упасть на столик, где продавали жареный арахис. - С тобой все в порядке?
Мальчик посмотрел на Зака живыми испуганными зелеными глазами, затем выхватил «кольт» из его кобуры и бросился бежать.
- Эй! - крикнул Зак, но подросток уже скрылся за углом лавочки. - Верни мне это!
Зак бросился следом, но паренек нырнул в толпу. Он был маленьким и тонким и потому легко скользил среди людей. Но у Зака было свое преимущество - его синяя форма и белая кожа. Все перед ним расступались.
Он пробежал за мальчиком всю площадь, а затем пыльную улицу. Негритенок бешено работал ногами, но было видно, что он задыхается. Зак заметил, что ему неохотно уступают дорогу. Симпатии этих людей были на стороне негритенка, и они делали все, чтобы он смог убежать.
Заку никак не удавалось догнать воришку, но он не отставал. Пробежав за мальчиком по залитой солнцем улице целый квартал узких домиков, он повернул за угол в короткий проулок со складами и кирпичными постройками, который выходил к берегу. Увидев это, мальчик резко остановился и обернулся в поисках укрытия. Он согнулся от страха и усталости.
- Отдай мне револьвер, - произнес Зак, с трудом переводя дух; пот заливал ему глаза, - и я тебя отпущу.
Мальчик попятился, прижимая «кольт» к груди и глядя широко раскрытыми глазами.
- Я ничего тебе не сделаю, - произнес Зак. - Просто верни мне оружие.
Но мальчик смотрел не на Зака, а на кого-то позади него. Зак медленно обернулся. За его спиной стояло восемь или девять негров с каменными, непроницаемыми лицами. Зак вытащил из ножен саблю, хотя отлично понимал, что при таком численном превосходстве это бесполезно. Тем более что один из чернокожих хладнокровно поднимал ружье. Если бы у Зака был его «кольт», он бы легко сразил этого человека. Но тот, кто послал мальчика украсть пистолет и заманить его сюда, учел все.
Вернее - учла, поскольку за человеком, который целился в голову Зака, стояла дама в черных перчатках, сжимая в руке бутылку с имбирным пивом.
Глава 27
Бутылка не разбилась, когда Эммануэль де Бове обрушила ее на голову чернокожего. Но сила удара была достаточна, чтобы тот выронил ружье. Воспользовавшись замешательством, Зак рванулся вперед и услышал крик Эммануэль:
- Не убивай их всех!
Зак полоснул саблей стоящего рядом человека.
- А почему бы… - сжав зубы, он снова поднял оружие и прищурился, выбирая следующую жертву, - и нет? - Он ударил еще одного и повернулся к третьему. - Они пытались… - Его сабля лишь коснулась руки следующей жертвы. Остальные негры побежали, стуча подошвами по дороге и часто оглядываясь с испуганным выражением на лицах. Зак не стал их преследовать и опустил клинок, с которого капала кровь, в ножны. - Они пытались меня убить.
Он медленно повернулся, чтобы взглянуть на Эммануэль, которая все еще разглядывала лежащего на земле человека. Утренний бриз трепал черные ленты ее траурной шляпы.
- Что ты здесь делаешь? - требовательно спросил Зак. Его голос прозвучал резко и холодно.
Эммануэль подняла голову. Ее взгляд был столь спокойным, словно он задал вопрос о полете воздушного шара или цирковом представлении, которые часто можно было видеть на главной площади.
- Я увидела, как ты бежишь за маленьким мальчиком по улице, а потом заметила этих людей и подумала, что тебе потребуется помощь, - просто объяснила она.
Сильный порыв ветра поднял лежащие под дубом сухие листья и засохший мох и разметал их полдороге.
- Это Папа Джон сказал тебе, что кто-то хочет меня убить?
Эммануэль отрицательно покачала головой. Зак подошел к ней.
- Но ты была у него этим утром?
Опустив глаза, Эммануэль наклонилась, чтобы поднять стрелу дартса. Стараясь не задеть острие, она осторожно поднесла ее к носу и принюхалась.
- Можешь не говорить, - произнес Зак. - Стрела отравлена, не так ли? - Протянув руку, он дотронулся до ее щеки и заставил повернуть голову. - Ты спасла мне жизнь, - сказал он. Его голос звучал мягче, поскольку возбуждение от пережитого уже прошло. - Не знаю, как мне тебя и благодарить.
Ее губы задрожали, а затем растянулись в улыбке, которая покорила бы его, если бы он уже не был очарован этой женщиной.
- Думаю, за это ты должен купить мне еще бутылку имбирного пива.
Но Заку прежде всего надо было что-то делать с мертвыми телами, вокруг которых уже начала собираться толпа. К счастью, прибежал Хэмиш. Его лицо было красным, словно его вот-вот хватит удар; он тяжело дышал и обливался потом.
- Прошу всех проходить мимо! - он командным голосом нью-йоркского полицейского и начал работать руками с такой энергией, словно имел дело со стадом баранов. - Назад, назад, назад! - Его злой подозрительный взгляд остановился на Эммануэль: - Лучше бы и вы ушли, мэм.
- Конечно, капитан, - спокойно согласилась она. - Хотя я думаю, что вам нужно что-нибудь выпить и несколько минут отдохнуть. Человеку вашей комплекции опасно бегать на такой жаре.
Она отвернулась, не обращая внимания на капитана, который от удивления разинул рот и не знал, что ответить. Зак взял ее за руку и остановил.
- Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?
Подняв глаза, Эммануэль улыбнулась. Зак подумал, что совсем недавно он был наедине с этой женщиной и пылал от страсти. Он прижимал ее к себе, теряя голову от желания, дикого наслаждения и чувства единой плоти. И, несмотря на это, она осталась для него загадкой. В ней по-прежнему было что-то скрытое от него, что-то, к чему она его не подпускала.
- Да, - просто произнесла она.
- Я хотел бы вечером заглянуть к тебе домой. Посмотреть, как дела, - тихо произнес он и услышал, как Хэмиш фыркнул.
Вероятно, Эммануэль хотела ему возразить. Но вместо этого она с силой вдохнула, что выдало ее волнение.
- Хорошо, - согласилась она.
Только значительно позже, когда место кровавой схватки около Конго-сквер очистили от трупов и организовали поиск убежавших от Зака людей, Хэмиш смог, наконец, сесть и перекусить. Но теперь это было не имбирное пиво, а целая пинта эля в прибрежной таверне, где продавались вареные крабы, раки и мелкие креветки, которые подавали на больших круглых эмалированных блюдах.
- Должно быть, ты близок к тому, чтобы вычислить убийцу, - произнес Хэмиш, опытными движениями расправляясь с крабом, - если взялись уже за тебя.
Зак держал в руках холодную, запотевшую кружку, его пальцы нервно скользили вверх и вниз.
- Мы ищем человека, который умеет стрелять из арбалета и хорошо знаком с ядами, но единственный мужчина, который подходит под это описание, мертв, - рассуждал он.
- Или это женщина, - заметил Хэмиш.
- О Боже! - Зак поставил на стол кружку. - Если бы она хотела меня убить, то могла это сделать, когда я спал.
- Да. - Хэмиш протянул ему рака. - Но тогда ей пришлось бы куда-то девать твое большое тело, а это не так легко. Одна чернокожая и маленький мальчик - не помощники в таком деле.
Зак посмотрел сквозь мутное окно таверны на реку. Солнце светило все еще ярко, но уже приобрело золотистый оттенок, который говорил о наступлении вечера.
- Хотелось бы найти того пацана, который украл мой «кольт».
- По всей видимости, много он нам не скажет, - предположил Хэмиш, засовывая мясо краба в рот.
- Да. Но я боюсь, что он станет следующей жертвой.
Хэмиш протянул руку еще за одним крабом.
- Из-за этого парня чуть не убили тебя. Что ты переживаешь за него?
Зак мысленно представил испуганные зеленые глаза и худую, тяжело дышащую грудь. Отставив стул, он выпрямился.
- Меня это беспокоит.
- Святое чувство. - Хэмиш застыл, глядя на краба в руке. - А я бы не стал подставлять другую щеку.
Зак залпом осушил свою кружку.
- Но я не буду больше испытывать судьбу, капитан, - сказал он, уходя.
Эммануэль сидела в кресле в передней галерее своего дома. Держа на коленях открытую книгу, она рукой обмахивала себя веером. Сегодня она была в доме одна, поскольку в воскресные дни у Роуз были выходные, а Доминик снова отправился к бабушке и дедушке на Эспланад-авеню. Эммануэль хотела подышать свежим воздухом, но книга была скучной, и она больше интересовалась тем, что происходит на улице. Зак говорил, что придет. Она ждала его - и боялась.
Она вспомнила то, что прошлой ночью он говорил ей о своих чувствах. Очень многие мужчины легкомысленно относятся к этим словам. Они действительно увлекаются женщинами, но не обладают постоянством и глубиной. Их чувства незатейливы. Это любовь к шелковистым волосам, раскинувшимся по обнаженным плечам, к мягкой податливости женской плоти под ищущими мужскими руками. Такие мужчины не лгут, когда говорят красивые слова, а скорее преувеличивают или, наоборот, все упрощают, сводя свою страсть к мимолетному и быстро проходящему увлечению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36