Но она была девственницей.
Черт побери, что же ему теперь делать? А если она забеременеет? От этой мыс
ли Джеймс вздрогнул. Предложить ей выйти за него замуж? Но она не свободна
. Несмотря на те двести фунтов, она все еще была официально замужем.
Была ли она вообще когда-нибудь замужем? Если была, то почему до сих пор ос
тавалась девственницей? У Джеймса голова пошла кругом от мыслей о тайных
сговорах и обманах, о ловушках, об интригах, плетущихся для того, чтобы вт
януть его... во что? Если здесь был какой-то хитроумный план, то в нем не было
никакого смысла. Расселл удрал с двумя сотнями фунтов почти два месяца н
азад. Кроме того, никто не мог знать заранее, что Джеймс окажется в тот ден
ь в Ганнислоу или что он сделает то треклятое предложение. Если его заман
ивали в ловушку, то почему ждали до сегодняшнего дня?
Конечно, Верити надо было дождаться его первых действий. Он однажды уже п
очти сделал это, и в тот раз она была так же готова и согласна, как сегодня в
ечером.
Джеймс поднял голову и громко выругался.
Ц Нет, нет, нет!
Он бил кулаком по подлокотнику кресла с такой силой, что на руке вскочила
шишка. Нет, он в это не верил. Он сочинял небылицы, чтобы снять вину с себя. О
н не знал, почему она лгала, но не верил, что Верити была лживой по своей при
роде. Она была самым открытым человеком из всех, кого он знал. Все в ней был
о искренним, начиная со страха, испытанного ею на аукционе и в последующи
е дни, и кончая утешением, которое она ему предложила сегодня.
Джеймс встал и начал ходить по комнате. Почему она лжет? Почему пытается п
ритворяться, что он не лишил ее девственности, ворвавшись в нее, как разъя
ренный бык? Почему она делает вид, что он не причинил ей боль? Джеймс подош
ел к столу, где на блюдце стояла полная чайная чашка. Чай, который принесла
Верити. Она, вероятно, как раз принесла питье, когда увидела его. В каком ви
де? Съежившимся от страха перед огнем?
Джеймс взял отвратительное варево, и неожиданно его пронзило понимание.
Верити всегда старалась облегчить страдания независимо оттого, что это
было: зубная боль у кого-то из жителей деревни или бессонница у него самог
о. Ему не нравилось думать о том, что она могла увидеть сегодня вечером, ко
гда он тут сражался со своими демонами. Однако она предложила ему себя ка
к средство облегчить его мучения. Она отдала себя легко, не задумываясь. О
на была слишком обеспокоена его болью, чтобы позволить ему узнать о свое
й собственной. Она защищала его, делая вид, что он не причинил ей никакого
вреда.
Джеймс повернулся и швырнул чашку с блюдцем на каминную решетку, где они
раскололись на мелкие кусочки. Как он был себе омерзителен за то, что натв
орил! Что теперь можно сделать, чтобы исправить зло, причиненное этой мил
ой женщине, которая пыталась лишь помочь ему в момент слабости? А он еще со
злостью накинулся на нее, как будто это она сделала что-то дурное.
Верити преподнесла ему в дар свою девственность, и он наконец понял щедр
ость этого поступка. Ему почти разбило сердце Ц если допустить, что оно у
него еще есть, Ц осознание того, что Верити для него сделала, и он всегда б
удет чтить ее за этот бескорыстный дар.
Он будет относиться к этому как к подарку. Он никогда, никогда больше не по
просит Верити об этом. Он сделал достаточно для того, чтобы подорвать ее ч
увство собственного достоинства. Он не будет разрушать его дальше.
Что же ему с ней делать, если она живет с ним под одной крышей, ест за одним с
толом, ездите ним вместе верхом и каждый вечер приносит отвратительный н
а вкус отвар? Пожениться они не могут...
Эта мысль сразила Джеймса, как удар молнии. Он перестал шагать. Жениться н
а Верити? Господь свидетель, он женился бы, если бы мог. Она уже освоилась в
его доме, в его деревне и заняла какой-то уголок в его сердце. Он был бы рад
связать с ней свою жизнь.
Раньше он не думал впускать в свою жизнь другую женщину. Его отношения с Р
овеной были трудные и переменчивые с ранней юности. Но он ее любил со всеп
оглощающей страстью первой любви, а в конце убил. Джеймс никогда не собир
ался снова впустить любовь в свое сердце.
Он не был готов позволить себе полюбить Верити, во всяком случае, он не был
готов допустить, что его чувство к ней превратится в любовь. Но если бы Ве
рити была свободна и согласилась бы, он немедленно женился бы на ней.
Джеймс некоторое время прокручивал эту мысль в голове, обдумывая возмож
ность развода и аннулирования брака. Только какой в этом смысл? Он мог ей п
редложить безрадостную жизнь, пронизанную трусостью и чувством вины. Ве
рити в конце концов будет презирать его, как и Ровена.
Джеймс налил себе бренди, взял с собой графин и снова сел в свое кресло. Он
надеялся, что его неосторожность не приведет Верити к беременности. Эта
мысль ужаснула его больше, чем все остальное. Как можно доверить ему жизн
ь ребенка, если у него все еще случаются помрачения сознания, во время кот
орых он не контролирует себя и не имеет понятия, что делает в течение неск
ольких часов?
Джеймс отбросил мысли об отцовстве, как делал это всегда, потому что дети
только вызывали у него образ Тристана, с его большими доверчивыми голубы
ми глазами и копной светлых вьющихся волос. Джеймс почти не знал, но безме
рно любил своего сына. Вернувшись из Испании, вместо того чтобы впустить
ребенка в свою жизнь, он стал держать Тристана на расстоянии. Временные п
омутнения сознания становились тогда все глубже и чаше, и Джеймс боялся,
что может случиться беда. И был прав.
Джеймс сделал большой глоток, и бренди обожгло ему горло и согрело желуд
ок. Как бы ему хотелось быть достойным такой женщины, как Верити Озборн. В
ней есть мужество, достоинство, сострадание, не говоря уже о красоте. Созн
ает ли Верити, насколько она красива? Он сомневался в этом. Ах, он никогда н
е будет ее достоин. Он сам создал у нее о себе мнение как о грубом похотлив
ом животном.
Джеймс опорожнил стакан и снова налил. Ему следовало много лет назад со в
сем покончить. После пожара он только этого и хотел. Почему он должен был ж
ить, после того как убил тех двоих, кого любил больше всего на свете? Если б
ы у него был достаточно сильный характер, он сделал бы это сейчас, чтобы не
причинить еще большего вреда.
Но в нем не было этой силы. Никогда не было. Вместо этого он оправдывался.
Джеймс налил третий стакан и перечислил свои оправдания. В нем нуждаются
его люди. Он нужен на руднике. Настала зима, и во время дождей насосы будут
работать на пределе. Жителям деревень потребуются топливо, продукты, лек
арства. Он должен заботиться о своем имении, коль скоро у него больше нет у
правляющего. К тому же была еще Агнес. Как бы ни была сильна ее ненависть к
нему, Агнес некуда было пойти, некому было о ней позаботиться. Теперь и Вер
ити зависит от него.
Существовало бесконечное множество оправданий, почему Джеймс не мог вы
брать легкий выход из положения. Джеймс знал, что истинной причиной была
трусость. Все в нем было построено на трусости. У него не было достаточно с
ил, чтобы сделать то, что настоящий мужчина сделал бы уже много лет назад.

Нет чести. Нет мужества. Нет сердца. Только еще один пустой стакан, который
надо наполнить в надежде заглушить боль, напиться, чтобы забыть обо всем
на свете.

Слезы впитывались в наволочку под щекой Верити. Она плакала и плакала Ц
от боли, которую Джеймс причинил ей, от гнева, который он излил на нее, от св
оей собственной ненормальности, оттого, что ее жизнь разбита.
Когда поток слез наконец истощился, Верити перевернулась на спину и креп
ко прижала ладони к глазам. Она не должна была разочароваться, потому что
с самого начала знала, чем это закончится. Желание утешить его перевесил
о знание, что она не в состоянии этого сделать таким способом.
Верити спустила ноги с кровати, встала и медленно пошла к туалетному сто
лику. Боль между ног еще чувствовалась, но Верити помнила о ней и о том, что
с ней произошло, и двигалась осторожно. Бросив один взгляд на себя в зерка
ло, она отвернулась. Она выглядела как пугало. Верити потянулась к тесемк
ам на спине платья. Она долго возилась, нащупывая завязки, пока наконец су
мела развязать корсаж, и платье упало к ее ногам. Наклонившись, чтобы подн
ять его, Верити увидела красное пятно между складками желтого муслина.
С ее губ сорвался тихий стон отчаяния. Потом Верити скомкала платье и зап
ихала под каминную решетку. Платье начало тлеть, но никак не загоралось. Р
ядом с камином стояли небольшие мехи. Верити схватила их и несколько раз
качнула. Только тогда платье вспыхнуло. Верити смотрела, как оно чернеет,
скручивается и распадается на мелкие кусочки. Теперь не осталось никаки
х следов того, что произошло внизу.
Джеймс разозлился на нее за предполагаемую девственность больше, чем за
другие ненормальности. Как он мог быть в этом уверен? Возможно ли, чтобы му
жчина знал такие вещи наверняка? Появление крови она объяснила. Как же он
догадался? Не важно. Верити никогда не признается ни ему, ни кому бы то ни б
ыло другому. Она не говорила ни единой живой душе, что так и не вступила в с
упружеские отношения с мужем. Сознаться в этом значило признать унизите
льность единственной брачной ночи, признать свою физическую непривлек
ательность, признать, что ни один мужчина никогда не захочет ее.
Признать это было трудно, но за прошедшие годы она смирилась с этим недос
татком. Она не думала об этом и успокоилась, решив, что ей предстоит жизнь
без плотской любви. И без детей.
Но это было до того, как она приехала в Пендурган.
Когда она обнаружила, что против воли ее влечет к Джеймсу, старая неудача
стала преследовать ее. Каждый раз тело отзывалось на ласки Джеймса: на ег
о прикосновение, поцелуй, взгляд, просто на его присутствие. Тем самым тел
о напоминало Верити о том, чего у нее никогда не будет.
Боль, которую она испытала некоторое время назад, несомненно, доказывала
справедливость обвинений, высказанных в ее адрес Гилбертом. У нее был ка
кой-то физический изъян, который затруднял или даже делал невозможным с
ексуальные отношения, и поэтому Верити была лишена сексуальной привлек
ательности.
Сегодня все произошло из-за стечения обстоятельств. Джеймс оказался в б
едственном положении, а рядом была только она. Любая женщина сделала бы э
то, но в тот момент только Верити была доступна, и, да простит ее Господь, са
ма она тоже хотела Джеймса.
Верити подошла к умывальнику и налила в таз воды. Вода была ледяная, и Вери
ти доставило удовольствие обжигающее покалывание, когда она плеснула е
ю себе в лицо.
В глубине души Верити надеялась, что сможет испытать то, что постоянно ис
пытывают большинство женщин. На какой-то миг она действительно поверила
, что может быть желанной для мужчины, узнать, как это бывает, когда мужчин
а ее хочет.
Верити еще раз сполоснула глаза, потом насухо вытерлась полотенцем, наде
ясь стереть последние следы своего поражения. Сладкий миг, которого она
так жаждала, исчез, как только Джеймс вошел в нее. Ей показалось, что он раз
рывает ее на части. Он так спешил, как будто хотел побыстрее избавиться от
нее. Может быть, она ему тоже причинила боль? Когда все было кончено, Джейм
с выругался и с отвращением отвернулся, как будто не мог на нее даже смотр
еть.
Как она могла вообразить, что в этот раз все будет по-другому? Как она могл
а позволить себе отвечать на его поцелуи, поверить, что они говорят о жела
нии, а не о простой телесной потребности?
Хуже того: как она могла позволить себе влюбиться в мужчину, который нико
гда не сможет захотеть ее, который сегодня поклялся, что никогда больше д
о нее не дотронется?
Верити медленно и осторожно села На табурет перед туалетным столиком и н
ачала вынимать шпильки из волос. Она потеряла несколько шпилек внизу, и п
лотный узел на затылке превратился в неряшливую массу. Верити распустил
а волосы по спине и приступила к ежевечернему ритуалу расчесывания.
Она вспомнила, как в ранней юности разговаривала с Эдит о своих мечтах о б
удущем, о доме в деревне, о муже, детях, обычных вещах, о которых мечтают бол
ьшинство молодых девушек. Но почему-то все пошло наперекосяк.
Ее брак с Гилбертом совсем не был обычным. В первую брачную ночь Гилберт п
опытался сделать ее своей женой, но ему стало ужасно плохо, и он покинул ее
в маленьком ветхом доме более чем на два года и никогда больше не подходи
л к ее постели, редко смотрел на нее до того момента, когда пришел забрать
ее в Корнуолл. Не было обычным и то, что он отвел ее на аукцион, как будто она
лошадь. И конечно же, не было обычным то, что она влюбилась в мужчину, котор
ый нуждается в ней, но не испытывает желания.
Верити перестала расчесываться и начала рассматривать себя в зеркале.

Ц Прекрати! Ц сказала она вслух своему отражению и погрозила ему щетко
й. Ц Прекрати! Прекрати!
Она терпеть не могла себя жалеть, даже если такие моменты были недолгими.
Верити никогда не позволяла неожиданным поворотам жизни выбить ее из ко
леи и не хотела, чтобы люди видели в ней жертву. Она привыкла к жизни в Пенд
ургане, несмотря на неопределенность своего положения. Она никогда не бы
ла борцом, но и не выставляла свои неприятности напоказ. Она спокойно пря
тала их и продолжала жить, как будто ничего не произошло.
Точно так же, как она никому не рассказала о своей жуткой брачной ночи, она
никому не расскажет и о том, что произошло между ней и Джеймсом. Ее любовь
к нему останется ее драгоценной, ревностно хранимой тайной. Невысказанн
ой, безответной.
Были и другие возможности проявить свою любовь к нему. После того как она
стала свидетельницей его странного, похожего на беспамятство состояни
я, она поняла, что Джеймс больше, чем когда-либо, нуждается в друге. Не тольк
о для того, чтобы преодолеть свою вину, свое горе и стыд, но и для того, чтобы
заново построить свою жизнь, восстановить принадлежащее ему по праву ро
ждения положение в округе, вернуть себе доброе имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40