Так продолж
алось уже три недели. Провизии у нас было более чем достаточно, и мы могли
еще долго слоняться подобным образом. Но на судне с каждым днем все больш
е проявлялась какая-то нервозность.
Адепт стоял на палубе, выпрямившись, и вглядывался куда-то в зеленую чащу
по правому борту. От него исходила энергия, которую почувствовали и матр
осы. Он негромко произнес три фразы на языке атлантов, и это тоже не укрыло
сь от ушей матросов. Они завороженно взирали на него.
Ц Опять вверх по реке. И быстрее! Ц резко крикнул Адепт перед тем, как уда
литься с палубы.
На следующий день ко мне подошел капитан Леон-сио, худой как щепка, борода
тый валлиец со злыми глазами.
Ц Команда волнуется, сеньор.
Ц Почему?
Ц Они не понимают, что происходит.
Ц Им платят не за понимание, а за службу.
Ц Они считают, что сеньор Винер немного не в себе… И даже хуже.
Ц Что это значит Ц хуже?
Ц Они не верят, что он порядочный католик. Никто не слышал, чтобы он, да и в
ы тоже когда-нибудь молились. Наоборот, из уст сеньора Винера вырывались

Такие слова, которые приличествуют лишь людям, одержимым бесовскими чар
ами. Матросы считают, что вы принесете беду, что вами владеет какое-то зло.
Но не это главное.
Ц Что еще? Ц спросил я, думая про себя о том, что дело плохо, люди все четче
начинают ощущать потусторонние флюиды, порождаемые нашим присутствием
.
Ц В Картахене ходили слухи о пропавшем «Санта-Крусе». Будто там был черн
ый колдун, наславший на флот шторм.
Ц Ну и что?
Ц Команда полагает, что этим колдуном мог быть сеньор Винер.
Ц Напрасно вы повторяете эту чушь!
Ц Возможно, но команда думает иначе. И с каждым днем она укрепляется в ху
дших своих опасениях. Матросы на грани бунта.
Ц Я сам выброшу за борт первого же бунтовщика, который разинет свой гнус
ный рот!
Ц Вы не знаете, что такое бунт на корабле…
Ц Я знаю и не такое. И вы будете делать то, что скажет Винер. Нам плевать на
то, что думает это отребье, и на то, что оно собирается бунтовать. Это у них н
е пройдет!
Капитан бросил на меня быстрый взгляд, пронзивший меня подобно кинжалу.
Затем он поклонился и вышел из каюты. Я разбирался в людях и знал, что этот
просоленный морской волк в любом случае будет на нашей стороне.
Интересно, откуда дошли слухи о том, что произошло на «Санта-Крусе»? Навер
ное, кто-нибудь из мерзавцев Клейменого Джека попал в Картахену, решив по
пытать счастья на берегу, и теперь потешает таверны рассказами о каком-т
о черте, пустившем на дно сразу три корабля атлантического флота своими
чарами.
Следующие дни подтвердили правдивость слов капитана. Команда медленно
закипала. Они действительно были способны поднять бучу, и тогда, который
раз за последнее время, нас попытаются выкинуть за борт. Но теперь уже в ки
шащие гадами и не менее страшные, чем океанские пучины, воды Амазонки. Ох,
этот чертов святоша Игнасио, с его нелегкой руки неприятности преследую
т нас!
В тот день корабль в очередной раз лег в дрейф, Я спустился в матросский ку
брик. Опасности лучше идти навстречу, а не ожидать ее с трясущимися поджи
лками.
Ц Наше путешествие затягивается, Ц объявил я, Ц поэтому мы повышаем п
лату в полтора раза. Часть денег вы получите сейчас, другую часть Ц по рас
писке у дона Марио.
Послышался одобрительный ропот.
Ц Он заговаривает нам зубы! Ц крикнул из угла одноухий, долговязый, с об
ожженной половиной лица матрос. Ц Пусть скажет, какую рыбу мы ловим в это
м жалком ручье!
Ц Это вам знать не обязательно.
Ц Ну, я же говорю! Выпустить им кишки! Точно, один из них, этот страшилище В
инер, молится сатане, а не Господу нашему Иисусу Христу! Он пустит нас на д
но, как пустил целый флот!
Я вытащил из-за пояса пистолет. Выстрел оглушительно прогремел в неболь
шом помещении. Пуля впилась в доску над головой одноухого.
Ц Боюсь, твоя доля достанется кому-то другому. Мертвецам не нужны деньги
, Ц усмехнулся я и обратился к матросам:
Ц Что вам милее Ц звон монет или! пустопорожние причитания этого болту
на?
На несколько дней огонь был притушен. Через двое суток Адепт указал руко
й на правый приток Амазонки, достаточно широкий для нашего судна и немно
гим уступающий самой реке.
Ц Нам нужно туда.
Еще через три дня, когда приток сузился настолько, что мы стали опасаться,
как бы не посадить корабль на мель, Адепт неожиданно заявил:
Ц Все! Здесь! Ц Он обернулся к капитану:
Ц Спускайте шлюпку на воду. Мы высаживаемся. Капитан удивленно посмотр
ел на нас:
Ц Вы убеждены, что что-то забыли в здешних местах?
Ц Это уже наше дело. Вы высаживаете нас и возвращаетесь домой немедленн
о.
Ц Как?! Ц воскликнул капитан.
Ц Почему?! Ц одновременно воскликнул и я.
Ц Нам больше не понадобится корабль.
У меня закралась шальная мысль: а может быть, Адепт действительно сошел с
ума? Остаться здесь без судна означало остаться здесь навеки.
Ц Ты в этом уверен?
Ц Наверняка.
Ц Хорошо, Ц кивнул я.
Ц Даже мой приятель Билли Кувалда, которому чудилось, будто он является
церковной чашей для причастия, решил бы, что я сошел с ума, Ц произнес Ген
ри, Ц но я все равно иду с вами, черт бы меня побрал!
Когда моя нога ступила на усыпанный камнями берег, я вдруг почувствовал,
что, как бы все не повернулось, я теперь окончательно отрезан от своей про
шлой жизни, от мира, в котором прожил больше сорока лет. Возврата в него мн
е не будет.
Матросы, счастливые, что отделались от нас так легко, старательно гребли
к кораблю. Они, похоже, боялись, что мы передумаем и вернемся назад. Адепт м
ахнул им рукой, и один из них в ответ только перекрестился.

* * *

Провести ночь в сельве Ц испытание не для слабых духом. Равно как и изо дн
я в день идти по этой проклятой Богом земле. Но постепенно человек привык
ает ко всему. К оглушительной ночной какофонии; скрипам, треску, продираю
щим до костей крикам загадочных животных, и стрекотанию насекомых, раз в
десять более громкому, чем стрекотание наших милых сердцу кузнечиков гд
е-нибудь в Англии, карканью, шелесту, свисту и многому другому, чему и назв
ания нет.
Затрещали ветки Ц это пробирается в зарослях хищный зверь. Он бы показа
л, кто истинный хозяин в сельве Ц уж конечно, не эти пришельцы, жалкие и не
уклюжие. Но у них есть пламя, они владеют огнем, а что может быть страшнее о
гня, впивающегося в нос, пожирающего шерсть? Никакая сила, никакие самые о
стрые клыки и когти не могут противостоять ему. Поэтому лучше поискать д
ругую добычу. Ее не так трудно найти в кишащей жизнью ночной сельве, особе
нно когда твоя поступь мягка и еле слышна, а движения быстры как ветер…
Я подбрасывал в огонь всякий древесный мусор, который загорался с явной
неохотой, что при такой сырости неудивительно. Хотелось спать даже при с
ильном шуме, но нельзя, погаснет костер Ц и мы останемся один на один с се
львой.
На свет слетались тучи насекомых: мелкие мушки, чьи укусы очень болезнен
ны, но еще хуже было то, что они забивались в одежду, уши, нос. Немного отгоня
ло их вонючее масло, которым мы натерли кожу еще вечером, но все равно эти
кровопийцы очень нас донимали.
На траве вокруг нашего небольшого лагеря была проложена веревка, пропит
анная особым составом, чтобы через нее не могли проползти змеи, которых в
этих местах водилось невероятное количество. Говорят, что такая защита п
омогает и против омерзительных пауков, иные из которых ядовиты, а другие
достигают таких размеров, что питаются мелкими птицами. Разным премудро
стям, необходимыми тому, кто решил подольше остаться живым в сельве, нас о
бучал проводник индеец Мако. Он отлично прижился в этом зеленом котле, в к
отором кипела жизнь, в основном враждебная человеку. Мако чувствовал себ
я тут уютно и свободно, как ощущали бы себя мы, находясь на улицах Лондона
или Парижа. Индеец был неразговорчив и, хотя в совершенстве владел испан
ским языком, большую часть времени предпочитал хранить молчание. Мы выку
пили его из рабства, пообещали деньги и свободу. Обращались мы с ним как с
равным, ничем не подчеркивая разницу в положении. Мако никак не выражал с
воей признательности, но я знал, что он благодарен нам за это и будет верен
до конца.
Мы шли уже почти две недели, неся за плечами тяжелый груз провизии, боепри
пасов и прочих, необходимых для выживания предметов. В руках мы сжимали м
ачете, которыми прорубали себе дорогу через переплетения лиан, побегов,
корней.
Мы продвигались довольно медленно, однако быстрее чем я поначалу мог себ
е представить. Сколько миль отделяло нас от места, где мы покинули корабл
ь? Не знаю. Да это и не так уж важно. Пути назад нам не будет.
Адепт так и не объяснил, зачем он отослал обратно корабль, даже не уговори
вшись о новой встрече. Он оставался совершенно спокойным, а мы с Генри нер
вничали. Сама мысль о том, что придется погибнуть в этом зеленом аду, нагон
яла тоску. Иногда опора, на которой ты держался, чтобы не впасть в пучину о
тчаяния и безумия, раскачивалась и пыталась уйти из-под ног
Господи, думал я бессонными ночами, мы же никогда больше не увидим людей. З
десь их просто не может быть, а обратно мы не вернемся. Однако если мы и вст
ретим здесь кого-то, то спаси нас Дева Мария. Лучше уж вообще всю оставшую
ся жизнь не увидеть ни одного человеческого лица, кроме собственного отр
ажения в зеркале…
Все изменилось. Чье-то присутствие мы почувствовали уже через пять дней
пути. Что-то мелькнуло в лесу, какой-то шорох, движение Ц вроде бы ничего о
собенного, все привычно. Но это была не дикая кошка или свинья, и даже не об
езьяна. Это были люди.
Ц Да, за нами идут, Ц подтвердил наши опасения Мако.
Ц Кто? Ц спросил я.
Ц Это земли племен вагайя.
Ц Они опасны?
Ц Все опасно в сельве для белого человека. И вагайи могут быть опасными.

Ц Опаснее, чем бунт на корабле? Ц усмехнулся Адепт.
Ц Не все ли равно белому человеку, как умереть? Ц пожал плечами Мако. Ц
Пасть от выстрела или быть зажаренным и съеденным вагайя.
С этим трудно было согласиться. Результат, конечно, одинаков, но во втором
случае процесс гораздо более мучительный.
Ц Они не всегда едят людей… Ц Мако помолчал, продолжая идти вперед, пот
ом дополнил:
Ц Никто не может знать, что захотят вагайи. Может, съесть белого человека
, может, взять его в племя как талисман или Просто пропустить и дать ему ид
ти своей дорогой. Все в руках Бога.
Ц Ты же наверняка не веришь в нашего Бога, Ц сказал Генри.
Ц Зато вы верите…
С того момента прошло больше недели, но вагайи никак не проявляли себя.
Я держал на коленях заряженное ружье. Встряхнул головой, прогоняя сон, уд
арил себя с размаху ладонью по щеке, убив дюжину мушек. Немного помогло, но
вскоре сон вновь попытался овладеть мной. Наконец мне удалось отогнать
его и прийти в себя. Через час надо будить Генри, он должен сменить меня на
посту.
По моей спине пробежал озноб. Я обернулся, и желудок подскочил, как мне пок
азалось, к самому горлу, когда я увидел то, что скрывалось в чаще позади ме
ня. Темень сельвы была усеяна, как небо звездами, блеклыми переливающими
ся огоньками. Они не казались красивыми и привлекательными. Такое лучше
не видеть нигде. Мало что на земле могло бы показаться более отвратитель
ным и чуждым человеку, чем энергия, исходящая от этих огоньков. Они завора
живали и были способны высосать у слабого духом все силы. Конечно, они не м
огли причинить вред тому, кто выиграл поединок с черным богом Торком. Но в
се равно по моей спине будто поползли липкие, холодные и скользкие пальц
ы.
Огоньки эти были глазами гигантских змей Ц анаконд. Рядом с лагерем рас
кинулись душные, кишащие невиданными гадами болота. Их королевами и были
анаконды. На этих громадных пресмыкающихся будто лежит печать иных реал
ьностей, они случайные гости в нашем мире. Индейцы боятся их больше всего
на свете и приписывают этим богопротивным созданиям магические свойст
ва, для чего, возможно, имеют все основания.
Я стойко дотянул свою часть ночного караула и растолкал Генри. Тот жалоб
но простонал:
Ц Лучше сразу убей меня, жестокий инквизитор, чем предавать бесконечны
м пыткам.
Ц Потом отоспишься.
Ц В могиле? Ох, как тяжело! Ц Он присел к костру.
Ц Не засни.
Ц Никогда! Ц Генри так сладко зевнул, что меня одолели сомнения в его ис
кренности, и я счел необходимым посидеть с ним несколько минут, пока он ок
ончательно не очнется.
Поход по сельве, жуткий климат, нервное напряжение Ц все это порядком из
мотало нас. Если вагайи чувствуют себя здесь так же, как я сейчас, зачем им
вообще приходить на этот свет? Впрочем, сельва Ц их дом, возможно, у них со
всем иное мнение о прелестях местного климата? Лето в Париже показалось
бы им лютым морозом, похлеще русской зимы.
С этой мыслью я и провалился в глубокий сон. Всю ночь меня мучили дурацкие
сны, содержание которых я вряд ли вспомню. Помню лишь черное небо в крупны
х алмазных и рубиновых звездах под ногами и голубую чашу над головой. Я по
чему-то четко осознавал, что голубая чаша Ц это моя родная и вместе с тем
какая-то иная планета. И я что-то должен решить. От этого решения зависит о
чень многое. Потом я лечу в самый центр расколовшегося на части и вращающ
егося мироздания в головокружительном калейдоскопе мироздания…
Ц Пора в дорогу, мой друг! Ц расталкивал меня Адепт.
Ц Все дороги ведут в Рим.
Ц Наша ведет в Абраккар. Я уверен в этом.
Ц А я Ц нет! Ц нахмурившись, произнес я. Ц Надоело!
Ц Останешься здесь?
Ц Хотелось бы. Устал… Хорошо, в дорогу.
Я перекрестил себя и наступил на горло своему раздражению. Сегодня я чув
ствовал себя гораздо хуже, чем вчера. Сколько еще мы сможем идти вперед? Ск
олько еще нас будут терпеть вагайя, ни на миг не выпускающие нас из поля зр
ения? Вот и сейчас они схоронились где-то за листьями и настороженно разг
лядывают нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45