Коли б он добрался до Нерчинска…
Выстрел. Стрелял Мирон. Вновь вскинули ружья солдаты.
Ц Ну, я-то могу добраться до Нерчинска, генерал, Ц спокойно отозвалась Н
иночка.
Ц Но это сущее безумие! Ц закричал, бледнея, Шеин. Ц Вспомните о Федькин
е, о том, какая участь постигла беднягу!
Ц У меня лучший конь на весь Нерчинск, генерал.
Ц Но там сотни волков на вас набросятся!
Ц Не набросятся, генерал. Я прорвусь с помощью двух вязанок горящих вето
к. Ц Ниночка кивнула Мирону. Ц Давай, разводи огонь! Ц прикрикнула она н
а великана. Ц Две вязанки хвороста! Да не смотри ты так на меня, Мирон! Неуж
то не помнишь… тогда в нашем селе Пернасском… волки…
Ц Их было всего четыре, Нина Павловна, четыре молодых зверя, пугливых еще
.
Ц Эти тоже побоятся огня! Ц Ниночка подлетела к коню, сорвала мешок с па
тронами, бросила Шеину. Ц Здесь сто патронов, генерал. Вот вам еще два руж
ья и три пистолета. Мне для этой скачки оружие без надобности!
Ц С сотней патронов мы и сами справимся! Ц Шеин передал мешок с патрона
ми лейтенанту. Ц Готовьтесь к атаке!
Ц А вот это глупо, Ц спокойно произнесла Ниночка. Больше она на волков н
е оглядывалась. Она знала, что все мужество покинет ее, едва она взглянет н
а эту армию сатаны. Ц Волки набросятся на вас группами, и сопротивляться
вы уже не сможете. Дождитесь людей из Нерчинска.
Ц Вы никуда не поскачете, Ниночка! Ц воскликнул Шеин.
Ц Я поскачу! Ц Ниночка бросила быстрый взгляд на волков и вздрогнула вс
ем телом. Мирон ломал ветки с поваленных деревьев, связывал их в вязанки. В
лажные от снега ветки загорались с трудом, но все-таки загорались.
Ц Генерал Шеин, Ц медленно, растягивая слова, произнесла Ниночка. Ц Ва
ша жизнь все еще чего-то стоит, а?
Ц В этот момент ничего, Нина Павловна. Ни копейки…
Ц Но ведь стоила бы, если б вам удалось сохранить ее?
Ц Да я бы все, что имею, отдал бы за это. Но с волками не поторгуешься.
Ц Зато со мной можно, генерал! Ц Ниночка вскочила на лошадь Ц Вот и пото
ргуемся. Я спасу вам жизнь… а что предложите взамен вы?
Шеин задохнулся.
Ц Все, что пожелаете, Ц просипел он.
Ц Вот и хорошо, Ц Ниночка пожала ему руку. Ц Ваша жизнь Ц на жизнь моег
о мужа! Коли я спасу вас, генерал, вы сделаете все, чтобы помиловали Бориса
Степановича!
Нервная дрожь пробежала по лицу Шеина.
Ц Я-то сам помиловать никого не могу. Это только царь может. Если бы у меня
достало власти, все декабристы давно были бы свободными людьми.
Ц Вот и попросите императора помиловать Бориса! Ц невозмутимо отозва
лась Ниночка. Ц Дайте мне слово, генерал. Ваша жизнь Ц на жизнь Бориса. Кл
янитесь мне, что будете валяться у царя в ногах, чтобы спасти моего мужа!
Ц Клянусь, Ц Шеин пожал ее тоненькие замерзшие пальчики. Ц Господи, вы
самая невероятная женщина на свете, Нина Павловна!
Подбежал Мирон. Он помахивал над головой двумя горящими связками хворос
та.
Ц Ваше благородие, Ц прошептал он. Ц Дайте мне ее лошадь…
Ц Замолчи! Ц Ниночка свесилась из седла, протянула руку. Ц Дай вязанку
… Ну же, живо!
Ц Я не оставлю вас, барышня!
Ц Хворост! Ц закричала Ниночка. Ц А ты останешься здесь. Мужчина, котор
ый умеет стрелять, важнее того, кто будет подвывать у меня за спиной!
Мирон протянул ей запаленные вязанки. Прежде чем он успел сказать хоть с
лово, Ниночка дала шпоры коню и пустила его рысью. Ногами сжимая бока лоша
ди, она размахивала руками с вязанками горящего хвороста. Со стороны каз
алось, что конь и всадник несутся по лесной просеке в коконе огня.
Волки метнулись в стороны, уступая дорогу Ниночке.
Ц Она доберется, Ц дрожащим голосом прошептал Шеин. Ц Боже праведный,
она доберется! Но как только возможно такое?
Ц А вот это легко объяснить, ваше высокопревосходительство! Ц Мирон Фе
дорович вскинул ружье, прицелился в волков. Ц Она Ц ангел, а еще она Ц дь
явол во плоти.

Ниночке ни к чему было погонять лошадь, ее коня подгонял вой волков. За два
часа она добралась до Нерчинска и закричала, проносясь по улице:
Ц Волки! На помощь! Волки!
Когда она выпала из седла у дома Лобанова, задыхаясь в снегу от смертельн
ой усталости, к маленьким лохматым лошаденкам бросились буряты и эвенки
, а в остроге началась тревога.
Несмотря на ужасное состояние, Лобанов сам возглавил спасательную эксп
едицию. Со стоном взобрался он в седло и крикнул пошатывающейся Ниночке:

Ц Вы останетесь в Нерчинске!
Вместо ответа она вновь вскочила на лохматую лошаденку, и Лобанов понял,
что удерживать ее не имеет никакого смысла.
Из острога выехал отряд казаков, Ниночка стегнула лошадку, догоняя Лобан
ова.
Ц Когда вернемся, я отшлепаю тебя, непослушная ты девчонка! Ц проворчал
полковник. Ц И вообще, чем от вас воняет, сударыня?
Ц Волосы обгорели! Я ведь так легко возгораюсь! Ц хохотнула Ниночка, но
губы ее дрожали от плача. Ц Вы не поверите, Николай Борисович, но такого к
оличества волков еще никто не видел.
Почти сотня вооруженных мужчин двинулась в путь.
Толстяк Бирюков выглянул из дверей своей лавки.
Ц Стреляйте там поаккуратнее, Ц крикнул он. Ц Мех не повредите! Чем мен
ьше дырок в шкурах-то будет, тем заплачу больше!
Помощь подоспела в самые последние минуты. У генерала Шеина оставалось т
олько девять нерасстрелянных патронов. То, что произошло потом, было наз
вано великим истреблением волков, о каком еще не слыхали в Сибири. Мирон, п
лача от радости, стянул Ниночку с седла и как ребенка понес на руках к гене
ралу Шеину.
Ц Вот она! Ц кричал он. Ц Вот он, наш ангел! Шеин поклонился ей в ноги и ск
азал:
Ц Нина Павловна, вы спасли мне жизнь. Наш уговор остается в силе. И если го
сударь не пожелает помиловать вашего супруга, я брошу к его ногам мою шпа
гу и вернусь в ваш острог простым каторжанином.
В полночь они вернулись в Нерчинск, освещая себе дорогу горящими факелам
и. К седельным сумкам были прилажены волчьи шкуры. Двести пятьдесят четы
ре шкуры. Бирюков, узнав о количестве, ухватился за дверь и простонал:
Ц Я разорен! Долго же мне не захочется скупать волчьи шкуры!
Заключенные стояли у ворот острога, был среди них и Борис Тугай. Увидев Ни
ночку, он бросился к ней, подхватил на руки.
Ц Ниночка, Ц прошептал Тугай. За эти несколько часов он почти сошел с ум
а от страха. И вот сейчас голос отказал ему, он просто молча прижал к себе ж
ену, чувствуя, как дрожит она всем телом.
Ц Мы смогли, Борюшка, Ц тихо заплакала Ниночка. Ц Я… я выкупила у них тв
ою жизнь, Борька, мы будем свободны! Свободны! Свободны! Мы сможем пойти, ку
да глаза глядят. Борюшка, твоя жизнь вновь принадлежит только тебе и Госп
оду Богу!

…Над истерзанным телом Федькина склонился странник вечный Федор Кузьм
ич. Покачал головой удрученно, все ж таки сукин сын генерал Шеин Ц своего
, а не подобрал. Тронул тело скрюченное, от снега, с кровью смешанного, лицо
очистил. И вздохнул почти счастливо: дрогнули вдруг ресницы молоденьког
о солдатика.
Взвалил на себя легонько и понес сквозь чащу в скитик далекий.
Обмыл тело израненное, травами целебными обмотал, пробормотал тихо:
Ц В рубашке ты, парень, родился, раз из волчьих зубов живым выбрался.
Ц Дедушка, ты леший? Ц этот неожиданный и странный вопрос, заданный тих
им голосом раненого, заставил старца вздрогнуть.
Ц А похож? Ц мягко спросил Федор Кузьмич, протягивая кружку к губам Фед
ькина.
Ц Вроде не, Ц отхлебнул тот взварева целебного. Ц А только ты в лесу оди
н…
Ц А ты что, солдатик, боишься их, леших? Ц негромко и дружелюбно спросил о
н.
Ц Ежели как ты, то чего их бояться. У тебя и глаза добрые, и борода белая, а н
е черная…
Старец улыбнулся и накрыл солдатика дерюжкой.
Ц Ты отдыхай, давай, оживай…
Падал за оконцем келейки снег, падал тихо, окутывая мир спокойствием пер
возданным…

ГЛАВА 14

Генерал Шеин сдержал свое слово. Со следующей же оказией, направлявшейся
в Иркутск, он направил царю рассказ о борьбе с волками и своем чудесном сп
асении Ниной Павловной Кошиной, женой политкаторжанина Бориса Тугая.
И поскольку любая корреспонденция ложилась сначала на стол губернатор
а Семена Ильича Абдюшева, рассказ о событиях в окрестностях Нерчинска бы
стро разлетелся по всей Южной Сибири.
И если Ниночка до сей поры была известна как «хозяйка тайги» только севе
рнее Читы, то теперь о ней заговорили и в остальных сибирских городках и г
арнизонах, называя и «дикой графиней», и даже «дочерью Ермака».
Когда-то казацкий атаман Ермак смог завоевать Сибирь с малым отрядом.
Теперь эти великолепные и дикие земли покорились женщине; женщине несги
баемого мужества, такой же героине, как и ставший уже легендой казачий ат
аман. К тому же она была дочерью графа Кошина, умершего в прошлом году от г
орчайшего переживания за дочь.
Ц Я что-то такое предчувствовал, Ц вздохнул генерал Абдюшев, откладыва
я письмо своего друга Шеина на позолоченный письменный стол. Ц Как она т
огда впервые здесь появилась, эта Нина Павловна, стояла грязная, ободран
ная, как и остальные ее спутницы, и все равно оставалась королевой, словно
не с дороги дальней явилась, а прямо с бала в императорском дворце. Я тогда
сразу понял: этим женщинам никакая царская месть не страшна!
Абдюшев тоже подписался под прошением о помиловании и подчеркнул следу
ющее место в отчете генерала Шеина:
«Я прошу ваше императорское величество явить знак милосердия. Я связан с
воим словом и честью, что всю жизнь свою положу ради освобождения конног
вардейца Тугая. Если его императорское величество будет не в состоянии я
вить миру великодушие, характерное для благороднейших правителей всех
времен, то я прошу его императорское величество забыть о его верном слуг
е генерале Шеине. Ибо я тогда преломлю над головой своей офицерскую шпаг
у и добровольно отправлюсь на заключение в Нерчинский острог, чтобы стат
ь одним из них…»
Генерал Абдюшев зябко передернул плечами. Позволит ли государь уговори
ть его подобным образом? Ведь это же форменный шантаж! Губернатор долго с
идел над письмом генерала Шеина, затем все беспокойно метался по большом
у кабинету, а потом вернулся к письменному столу и добавил от себя к рапор
ту Шеина:
«Ваше императорское величество, я, губернатор Иркутский, всенижайше при
соединяюсь к просьбе о помиловании политзаключенного Бориса Тугая. Дек
абристы стали теми людьми, которых ныне так не хватает вашему императорс
кому величеству в вашем постоянном окружении. На бунт супротив вашего им
ператорского величества они пустились только из любви к своему Отечест
ву. Это были русские люди, которые позволили увлечь себя в ложном направл
ении. В сердцах же их жен живут великое мужество и великая любовь! Назовит
е мне хоть одного из счастливейших смертных, у кого есть еще подобная суп
руга. Я заклинаю ваше императорское величество о милости».
В ту же ночь курьер погнал лошадей на запад. Пять тысяч верст одинокой зем
ли лежали перед ним, и только кое-где ожидало его тепло почтовых ямов, где
сменят лошадей да дадут поспать пару часов.
Ц Пройдет с полгода, пока мы дождемся ответа государя, Ц сказал Абдюшев
своим офицерам, которые за ужином ни о чем другом и говорить-то не могли, в
се разговоры сводя к волкам и хозяйке тайги. Ц Но что такое полгода в Сиб
ири…

Той зимой, в один из ледяных февральских дней умер полковник Лобанов.
Его смерть стала страшной неожиданностью для всех, хотя в Нерчинске всяк
уже давно знал, что этот худой немолодой человек неизлечимо болен.
Около девяти часов утра он закашлялся кровью, со стоном рухнул в кровать
и послал слугу своего Тимофея за Ниночкой, а потом в острог за заключенны
ми.
Ц Хозяин отходит! Ц плакал Тимофей. Слезы бежали ручьем по его мелко др
ожащему морщинистому лицу, он плакал всю дорогу, и на бороде уже появилис
ь маленькие сосульки. Ц Он исходит кровью, и говорить уже почти не может!
Но хочет видеть вас, барыня милая. Ступайте же, торопитесь!
Ниночка побросала все дела и, накинув шубку, помчалась за Тимофеем. А коме
ндант рудников послал казака в лес за Борисом.
Лобанов умирал Ц и, казалось, наступают последние дни этого мира. Ей каза
лось, что выгорела вся тайга и снег почернел от невыносимой ее боли. Лобан
ов умирает! О том, что он умрет, знали, но сейчас, когда костлявая старуха с к
осой уже стояла на пороге, в это трудно было поверить. В это не хотел
ось верить!
Старый полковник лежал в разворошенной постели, бледный, посеревший от п
отери крови, истерзанный болью. У входа в дом топтался лекарь.
Ц Помогите мне, Нина Павловна, дорогая! Ц закричал он. Ц Он гонит меня п
рочь, этот упрямый осел. Я сразу же побежал сюда, когда услышал о его прист
упе, хотел дать ему порошок… а он… Он выплюнул порошки прямо мне в лицо. Кт
о-нибудь видел еще одного такого больного-хулигана? Объясните хоть вы ем
у, что порошки снимут боль!
Лобанов уставился на Ниночку горящими глазами. Она присела на корточки п
одле его постели и схватила за дрожащую, исхудавшую руку.
Ц Все проходит, Ц с трудом прошептал Лобанов. И заскрипел зубами от бол
и.
Ц Батюшка! Ц Ниночка нежно поцеловала его горячую руку. Ц Почему вы пр
огнали доктора Волосова? У него лекарства…
Ц Знаю я эти лекарства. Свиньям он их дает для опороса, а мне Ц от боли. Пр
одал, небось, душу дьяволу, вот пусть к нему и убирается!
Ц Батюшка…
Ц Послушайте меня, Ниночка, Ц Лобанов все еще крепился. И даже голос заз
вучал звонче. Ц Тут, Ц он хлопнул себя по груди, Ц все давно уж преврати
лось в кровавое болото, в сущее месиво. А сердце все еще бьется! Вот ведь, да
же такая развалина может иметь крепкое сердце! Тихо, тихо, Ниночка. Я больш
е не хочу принимать ни порошков, ни капель, ни пилюль. Не же-ла-ю. Я умру вмес
те со всей моей болью, так, как если бы погиб в бою. Господи, как будто в тот д
ень, когда я лишился ноги!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29