А д
ругим до утра покой надобен. Утром в семь свежих коняшек взамен ваших кля
ч дам!
И только тут смотритель заметил, что из саней выбираются женщины, одни то
лько женщины. Его рот приоткрылся от удивления, бедняга никак не мог поня
ть, что ж такое творится, а потому ухватил Мирона за рукав.
Ц Наши лошади так же свежи, как весенний ветер! Ц с угрозой в голосе отоз
вался Мирон. Ц А ты… и не вздумай даже лгать, старик! Где этап?
Ц Уже далеко. Я же и говорю! Сменили лошадей, да так быстро, словно по волше
бству. Пятьдесят два казака Ц да это ж пятьдесят два черта живьем! Да не т
рясите вы меня, старый смотритель и без того что собака побитая.
В доме разместились на постой. Пахло потом, щами и промокшей под снегом од
еждой. Ниночка и княгиня Трубецкая перелистывали записи станционного с
мотрителя, куда всякий почтмейстер должен заносить имена проезжавших и
маршрут их пути следования.
Ц Ага, Ц наконец, произнесла Трубецкая и ткнула пальчиком в последнюю з
апись. Ц Николай Борисович Лобанов командует этим этапом. Я знаю его. Оче
нь вежливый офицер. Ц Она положила книгу записей на конторку смотрител
я, отвернулась к окну, и внезапно в большой зале воцарилась гнетущая тиши
на. Женщины затаили дыхание.
Ц Лобанов все очень обстоятельно расписал. Имена этапируемых, ясное де
ло, в книгу заносить не стал. Но теперь мы знаем, как они поедут. Ярославль
Ц Вятка Ц Пермь Ц Тобольск Ц Томск Ц Красноярск Ц Иркутск Ц Чита…

Трубецкая поежилась, зябко укуталась в меха. Ей стало холодно, очень холо
дно в жарко натопленной комнате у открытой раскаленной печки.
Ц Конец света… Ц раздался в тишине чей-то тихий, дрожащий голосок.
Трубецкая кивнула.
Ц Да, за Читой начинается Ничто. Чтоб туда добраться, год не иначе понадо
бится, а то и более. Многие могут и не выдержать. Если кто захочет сейчас по
вернуть, пусть поторопится… Я еду дальше… Сударь, Ц обернулась она к смо
трителю. Ц Ставьте самовар, а лошадям распорядитесь задать овес.
Через несколько часов сани вновь выбрались в снежную бурю. Они ехали в бе
сконечность, что ждала их.
К полудню они добрались до следующего почтового яма, утонувшего в снегу.
И здесь в записях станционного смотрителя обнаружилась отметка: «Полко
вник Лобанов Ц особый курьер его императорского величества. Цель путеш
ествия Ц Чита».
До самого вечера женщины отдыхали. Лошадей отвели на конюшню, растерли с
оломой, задали овса, добавив пива, дали пить.
Ц Нам не надобно менять лошадей, Ц сказал Мирон Федорович, когда смотри
тель посетовал, что где ж ему разыскать для такого количества саней новы
х лошадей. Ц Зачем нам ваши полудохлые мухи с гривами? Ты только глянь, бр
атец, здесь же лучшие коняжки от самого Петербурга до китайской границы.
Они отдохнут пару часов, а потом вновь помчат, быстрые, как горячий степно
й ветер.
Ц Да, лошадушки у вас породистые! Ц смотритель со знанием дела прищелкн
ул языком. Ц Но в Сибири-то они завянут, как розы на морозе. Они ж едят толь
ко лучшие корма, а вот соломкой с крыш или мхом побрезгуют. Воду предпочит
ают только чистую, а лед со стен лизать ну уж никак не станут. Ты мне вот что
скажи, братец, как вы дальше собираетесь до Сибири добираться на таких ло
шадушках?
Мирон проворчал что-то невнятное во взлохмаченную бороду, лег в сено и по
думал, засыпая: «А смотритель-то, каналья, прав. Нам нужны маленькие, вынос
ливые клячи. Вот только где их взять-то? Куда ни приедем Ц до нас везли эта
п и всех отдохнувших лошадей забрали. Эх, Нина Павловна, Нина Павловна, ста
ло быть, нас путешествие в геенну огненную ожидает…».
Наступил вечер.
Ц Это наш шанс, Ц сказала Ниночка, расталкивая спящих дам. Ц Пока наши м
ужья спят, мы будем в пути. У них отрыв от нас небольшой. Разве что в семь час
ов.
Сестрицы, вставайте, мы их нагоним. Что такое семь часов на пять-то тысяч в
ерст?
Но это были часы в саване снежной бури, это были часы поломанных саней и во
лнения за трех больных женщин, оставленных метаться в горячке в маленько
м городишке. Но все равно вперед, только вперед, сестрицы! Мы должны догнат
ь наших мужей.
На шестой день, где-то уже под вечер, следы этапа, за которым столь упрямо с
ледовали они, стали заметней. День был ясным, морозным, снежная буря прекр
атилась так же внезапно, как и началась. Зато поднялся ледяной ветер. Женщ
ины ежились под меховыми одеялами, когда Волконская громко закричала:
Ц Они Ц здесь!
Мария Николаевна привстала в санях, торжествующе замахала руками. Вдале
ке покрытые снегом поля прочертила тонкая линия: колонна идущих на катор
гу!
Возки с женщинами остановились кругом. Из лошадиных ноздрей валил пар, м
гновенно превращаясь на звенящем морозце в маленькие кристаллики льда.
Кучеры накидывали на лошадей попонки из старых одежек.
Ц Ваши сиятельства, по глоточку бы только. Дозволяете? Столько времени в
пути, заколели уже, для сугреву надобно бы.
Ц Поедем за ними следом, Ц предложила княгиня Трубецкая. Ц Да только н
а глаза караулу не объявляясь. Нечего с казаками допреж времени встречат
ься. Но сегодня все равно на той же станции почтовой придется. Ну и что? Ямы
почтовые для всех существуют. Никто нас оттуда выгнать никакого права не
имеет.
И они уже неторопливо пустились в путь по следам санного обоза этапников
, ведавшего только одну дорогу: в Сибирь. В бесконечные дали тайги, в забве
ние…
Почтовый ям Новая Шарья располагался в двадцати верстах от Вятки, города
, в котором заканчиваются все большие дороги. Оттуда было уже не так-то пр
осто добраться даже до Перми, последнего крупного города европейской Ро
ссии. За Пермью возвышался великий пояс Каменный, Урал. А за поясом тем леж
ала Сибирь, бескрайние леса, широкие реки да болота.
Санный обоз с женами декабристов незадолго до полуночи добрался до Ново
й Шарьи. На балках уныло раскачивались на ветру фонари. Казаки стали лаге
рем за воротами почтового яма. Большой костер манил призрачным теплом, а
дикие всадники сидели вокруг огня, пили и весело смеялись. Пара караульн
ых кружила на низкорослых лошаденках вокруг почтовой станции, проверяя
каждого, кто приближался к ней. К саням, в которых ехали женщины, понеслось
сразу шесть казаков.
Ц Стой! Ц рявкнул один из них осипшим от мороза голосом. Ц Стой, кому го
ворят! Сюда не велено.
Мирон Федорович, правивший лошадьми первого возка, даже бровью не повел.
Он вытянул длинную плеть, щелкнул ею над головами лошадей и крикнул:
Ц А ну, пошли, залетные!
Казачий патруль в немом удивлении уставился на взявших диким темпом лош
адей. Наконец, вожак их выхватил саблю из ножен и поскакал вслед санному о
бозу.
Ц Стой! Ц вновь прокричал он. Ц Именем государя, стой, кому говорят!
Ц А государь далеко! Ц весело огрызнулся Мирон. Затем в азарте крикнул
другим возницам. Ц Давай, братушки, покажем этим шелудивым! Пущай помнят!

Внезапно щелкнули все плети разом, лошади заржали испуганно, скованная м
орозом земля задрожала под топотом копыт. Мирон добрался до постоялого д
вора намного быстрее казаков. Глянул на вожака их, бородатого рябого пар
ня, заметил злой огонек в его черных глазах и вновь взметнулась длинная к
ожаная плеть. Обернулась змеей вокруг тела казачьего Ц мощный рывок, и т
от рухнул на заснеженную землю, как подкошенный. Тут подоспел и весь санн
ый обоз.
Перед входом на почтовый ям сани остановились. Внутри царила страшная су
ета. Слышались громкие крики, раздавались команды, кто-то торопливо бежа
л куда-то. А потом в дверях сгрудилось с десяток солдат с ружьями наизгото
вку. Сквозь этот заслон с трудом протиснулся на крыльцо полковник Лобано
в.
Когда-то в одной из стычек на границах, стычек, что вела Россия в то время н
епрестанно, Николай Борисович Лобанов потерял левую ногу. И тогда молодо
й офицер решил, что и на протезе можно ходить ничуть не хуже, чем на своей с
обственной ноге. И заказал протез. Но не такой простой, как у других инвали
дов, а сущее произведение искусства, что сделал ему скульптор Суслов по о
собому наброску. На этой деревяшке были вырезаны древние старорусские р
уны, что поразили бы каждого, пожелай Лобанов выставлять свою ногу напок
аз на какой-нибудь выставке.
Лобанов замер на мгновение в дверях почтовой станции, окинул взглядом са
нный обоз, увидел княгиню Трубецкую с Ниночкой и вздохнул тяжко.
Ц Ну, вот, дикие бабы аж из самого города Санкт-Петербурга по нашу душу по
жаловали, Ц промолвил он, наблюдая за вылезающей из саней Ниночкой. Та бе
сстрашно двинулась к Лобанову. Ц Поздравляю, Ц и офицер склонился в шут
овском поклоне. Ц Вы победили в гонках. Но если вы думаете, сударыня, что я
возьму вас с собой через Урал, то это Ц трагическое заблуждение, мадам.
Ц Он еще раз холодно поклонился Ниночке, а потом указал рукоятью нагайк
и на флигель постоялого двора. Ц Там каторжане, мадам, и мой долг достави
ть их в Сибирь. Всех. Политические каторжники, мадам… это Ц особый случай
. Если бы то были воришки, убийцы, шулера всех мастей… к чему бы мне тогда за
ботиться о них! Коли кто из них и сбежал бы где-нибудь в тайге… да и пускай б
ы! Кто из них там устраивается в одиночестве дебрей, среди медведей и рысе
й, не опасен уже для общества. Но ваши мужья, мадам, они и за Читой останутся
опасными. Вряд ли, в России-матушке кого-либо еще уважают поболее политич
еских заключенных. Сударыни, ваш героизм делает вам честь, но здесь конец
вашему путешествию!
Ц Это вы так решили, полковник?
Ц Да, именем государя.
Ц Где же наш милейший Лобанов? Ц раздался в этот момент голос княгини Т
рубецкой.
Лобанов вздохнул еще несчастней.
Ц Ну, вот, княгиня Трубецкая! Мадам, разве ж я мил? На моей совести много не
достатков, но этот…
Ц Вы собираетесь испортить нам жизнь? Ц Трубецкая подошла ближе. Она бы
ла чуть меньше ростом полковника, но в расстегнутой меховой шубке и шапо
чке сейчас казалась выше, много выше.
Женщины начали доставать короба со всем необходимым для ночевки. Возниц
ы охраняли сани от казаков, наползших на двор со всех сторон. Им явно хотел
ось отомстить за проштрафившихся своих товарищей. Всем уж начинало каза
ться, что вот-вот начнется кровавая потасовка. Уже повисли в воздухе руга
тельства. Какой же «правильный» кучер и не менее «правильный» казак не з
ахватит с собой в дорогу сундучок с народным богатством Ц крепким словц
ом, Ц сундучок бездонный?
Полковник Лобанов скривил недовольно красиво очерченные губы, а Трубец
кая спокойно заметила:
Ц Разве вы не собираетесь приказать вашим воякам угомониться? Или вы до
пустите кровопролитие? У нас кучеры сильные, откормленные.
Ц Мне известно, что милые дамы подготовились к долгому путешествию. Тем
легче мне будет отослать всех вас домой.
Ц У вас, что, есть на то указ государя императора?
Ц Нет, такого указа у меня нет.
Ц А мы послушны только воле государевой! Он сослал наших мужей, вот мы и о
тправились за ними вослед, Ц Ниночка протиснулась мимо Лобанова ко вхо
ду на постоялый двор. Ц Коли вернет он наших мужей по домам, мы тоже верне
мся. Для нас только одна дорога существует: та, которой идут наши мужья. К т
ому же вы не имеете права повернуть нас вспять, государь выправил нам под
орожные.
Она рванула на себя дверь, клубы чадного дыма вырвались из нутра дома, печ
и на почтовом яме дымили нещадно, а потом влетела внутрь, гордая и прекрас
ная, стащила с головы платок и встряхнула длинными черными косами.
Ц Ниночка Кошина, Ц устало промолвил Лобанов. Ц Я помню ее еще ребенко
м, и что же с ней сейчас сталось.
Он подозвал офицера, отдал приказ навести порядок меж вовсю уже бранящим
ися казаками и возницами. Потом вновь повернулся к Трубецкой.
Ц Я знаю, что есть у вас особая подорожная царя, княгиня…
Ц Мне-то на нее наплевать! Ц перебила она. Ц Я об этом и его величеству с
ообщала, когда он отклонил прошения других женщин. Мне для меня одной ник
акой милости не надо. Поймите же, мы все хотим быть подле наших мужей; и ник
то нас не вернет. Даже силой.
Лобанов ничего ей не ответил на это. Лишь предложил княгине Екатерине ру
ку.
Ц Могу ли я считать вас своей гостьей? Окажете ли вы мне честь отужинать
вместе?
Ц Мы все Ц все женщины без исключения Ц отужинаем. А не я одна. Мы Ц сест
ры по несчастью.
Ц Коли б только по одному несчастью! Ц и Лобанов в третий уж раз за сегод
няшний вечер тяжко вздохнул. Ц Княгиня, поверьте, когда я потерял ногу, я
страдал куда как меньше, чем мучаюсь ныне.
Ц Вы страдаете из-за нескольких женщин?
Ц Я страдаю из-за дня завтрашнего, Ц и Лобанов галантно провел Трубецк
ую в большое душное помещение. Здесь никого, кроме двух офицеров, не было.
Всех остальных путешествующих еще до прибытия каторжан разместили в др
угом флигеле, дабы не столкнулись в случае чего с мятежниками. За конторк
ой, где лежали станционные записи, стоял мрачный смотритель Алексей, нех
отя поклонившийся вошедшим.
Ц А что должно завтра случиться? Ц спросила Трубецкая настороженно, не
вероятно испугавшись последнего замечания Лобанова. Ц Новые какие неп
риятности?
Ц Да нет, все будет, как обычно, Ц туманно отозвался Лобанов. То, что долж
но было действительно произойти завтрашним утром, тяжелой каменной глы
бой лежало у него на сердце. Он подумал о каторжанах, что были когда-то офи
церами, героями войны и лицами благородного происхождения. На заре затуш
ат в них распоследние искры человеческого достоинства, уподобив их звер
ью, имеющему лишь право на то, чтобы дышать, есть да спать.
Где-то через час жены ссыльнокаторжан собрались за длинным столом, чере
з неохоту пожевали пережаренную, жестковатую отбивную, запили разбавле
нным водой вином и собрались хоть пару часов, да урвать у сна. Трубецкая вн
овь подошла к Лобанову: ее волновала их дальнейшая возможность добратьс
я до далекой пока что Сибири.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29