Ц Это невозможно. В Иркутске я получил письмо с известием о моей отставк
е, в один день с известием о чертовой гибели Жиревского!
Ц Вы что хотите, чтобы еще кого-то убили? Ц спокойно поинтересовалась Т
рубецкая.
Лобанов вздохнул.
Ц Чего-то подобного я и ожидал. Сударыни, я уже старый лошак. В один из дне
й я свалюсь и отдам богу душу в какой-нибудь придорожной канаве. И вы оста
нетесь одни.
Ц Но к тому времени мы уж точно до Нерчинска доберемся. Поехали с нами, Ни
колай Борисович. Мы построим там наш собственный маленький мир, в которо
м и проживем до конца жизни. А вы будете самым почетным гражданином нашей
маленькой Вселенной, полковник.
Лобанов задумчиво смотрел на Ниночку и Трубецкую. Повертел в руках трубк
у, покачал головой.
Ц Нет, из Читы я далее ни ногой. Поймите меня правильно, сударыни. Я устал…
что-то во мне разладилось. Словно внутри поселился враг, имени которого н
е знаешь, а посему не можешь с ним бороться. Вот так-то, сударыни, что-то мне
водочки вдруг захотелось. А ведь я знаю, что у вас припасено четыре бочонк
а. Тащите, тащите!
Эти женщины поражали его своей духовной силой, наэлектризованностью си
яющей энергии. Они казались ему Россией. Один раз он тоже чувствовал нечт
о, сходное с этим восхищением женщиной, когда довелось ему столкнуться с
матерью. В ту страшную ночь отцеубийства.
Он ведь тогда ничего не желал знать. И даже известие страшное о смерти отц
а поручил передать Палену, Ц матушка еще ничего не знала, хотя и слышала
страшный шум во дворце…
Она подскочила к Палену и, отталкивая его, рвалась к телу мужа.
Ц Немедленно проведите меня к нему, Ц громким голосом приказывала она.

Ц К сожалению, ваше величество, это невозможно…
Ц Как это невозможно, чтобы жене отказывали увидеть умершего мужа? Ц гн
евно кричала она. Все толкала и рвала мундир на генерале. А генерал невозм
утимо передавал его собственный приказ матери Ц вернуться в старый дво
рец, оставив Михайловский.
И тут она вконец вызверилась Ц как это сын приказывает матери?
Ц Я прошу вас от имени императора проследовать в Зимний дворец.
Ц Кто это тут называет его императором? Ц вскинулась она. Ц Никогда ег
о не признаю.
А затем повелительным тоном произнесла:
Ц Немедленно отведите меня к мужу!
К ней бросилась Елизавета, заговорила тихо, увещевательно, что, мол, повин
оваться должно. Свекровь гневно обернулась к его жене и желчно так произ
несла:
Ц Вам так хочется повиноваться, вот вы и повинуйтесь, но не я…
А потом прорвалась к нему все же, устроила сущий допрос и, поставив его на
колени перед образом Богородицы, заставила поклясться в том, что не вино
вен в отцовом убийстве…
Значит, и ей он солгал, солгал подло, Ц он знал все, хотя и не предполагал, ч
то время его обагрится кровью отца.
А матушка так и не успокоилась до тех пор, пока не заставила его наказать в
сех убийц мужа Ц ссылка, Сибирь, действующая армия, крепость. И вот теперь
он идет и их путем мученическим тоже…

Они приехали.
Читинская долина поражала взгляд своей растительностью Ц нигде больш
е не видели декабристы таких цветов, изумительных по красоте оттенков, б
есконечное разнообразие лилий украшало долину и превращало ее в настоя
щий цветник.
Но жители Читы при таком изобилии жили бедно, как все заводские крестьян
е Сибири, Ц сеяли лишь хлеб да незамысловатые овощи, которые поспевали в
пять недель Ц с июня, когда прекращались ночные заморозки, и до половины
июля, когда уже начинались осенние морозы.
Промышляли здесь выжиганием угля, да ловили рыбу в озере и реках.
Был тут небольшой хлебный магазин, который содержал купец Смольянинов. Б
ыл просторный комендантский домик, по крыше которого развевался имперс
кий флаг. Были вдали горы, черная полоска на горизонте Ц таежные леса. И б
ольше ничего.
Долгий марш через всю страну измотал их всех. Женщины выглядели ненамног
о лучше своих мужей, и Катенька Трубецкая задумчиво протянула, глядя на с
еребристую воду речки Читы:
Ц Сестренки, неужто мы предстанем перед комендантом в таком виде? Хоть м
ы и многое уже потеряли, мы все-таки все еще женщины.
И пока их мужей переправляли через реку, женщины разбили маленький лагер
ь на берегу. Они стирали платья, несколько горничных, оставшихся с ними по
сле Иркутска, подстригали им волосы. И когда колонна тарантасов въехала
в город, в них сидели дамы, выехавшие прогуляться по Невскому, элегантные
и нарядные.
Буряты и солдаты с открытыми от удивления ртами мотали головами, боясь п
оверить в то, что они не спят. И пока арестантов заводили в острог, колонна
женских экипажей замерла перед крыльцом комендантского домика. Полков
ник Лобанов в этот самый момент пытался заранее подготовить коменданта
к тому, что его ожидает. Но когда генерал Артем Кузьмич Шеин вышел встреча
ть новоприбывших, у него перехватило дыхание.
Ц Такого Сибирь уж точно еще не видывала, Ц шепнул генерал Лобанову. Ц
Они и в самом деле собрались в Нерчинск?
Ц Это их единственная цель.
Ц Да ни ж там увянут, как цветы без воды.
Ц Эти? Нет! Они уже пережили этап до Читы, они выдержат, Ц Лобанов рассеян
но похлопал себя по бокам в поисках трубки. Ц Дорогой вы мой Артем Кузьми
ч, говорят же, что любви никакие преграды нипочем. Их любви уж точно.
И хотя коменданту было страшно стыдно за свою Читу, нищее гнездышко на са
мом краю света, генерал Шеин решил устроить в тот вечер маленький праздн
ик в честь своих гостей.
Ели копченую рыбу, пироги и огуречный мед, засахаренные фрукты. И лобанов
ские опасения, что может повториться история с иркутским приемом, не опр
авдались. Сегодня дамы были более дружелюбны, они с довольным видом ели в
се, что им подавали, и не спрашивали, подадут ли их мужьям взбитые сливки н
а десерт.
И еще была одна радость. Посреди ужина Шеин вытащил из кармана аккуратно
сложенную бумагу, поцеловал ее торжественно, а затем зачитал женщинам, ч
то государь император дозволил ему, коменданту Читинских и Нерчинских р
удников, снять железа с тех государственных преступников, которых он най
дет того достойными.
Прочитав бумагу, комендант оглядел всех сияющими от радости глазами и за
явил, что находит всех декабристов достойными монаршей милости.
Они тогда не проронили ни слова, зато оставшись одни, дали волю своим эмоц
иям.
Ц Вот милость так милость! Ц воскликнула Мария Волконская.
Ц Лишнее доказательство того, что мы в самом деле достигли самого края з
емли! Ц Ниночка вглядывалась в ночную темень за окном. Вдали выли волки,
ветер гнал пыль по улицам. Ц Здесь железа не нужны. Отсюда в Европу не воз
вращаются.
Им удалось разузнать еще кое-что. Нерчинск, цель всех их устремлений, был
разбит на две части Ц рудники с острогом арестантов и деревню. В то время
, как арестанты жили за высоким деревянным палисадом, деревенские переме
щались совершенно свободно. Возможно, что им удастся видеть заключенных
в острог каждый день. Нерчинск Ц конечная станция жизни. В этом было что-
то зловеще-великолепное.
И женщины начали скупать все в лавках Читы. Только сейчас Ниночка до конц
а поняла, как здорово иметь много денег. Граф Кошин сделал своей дочери са
мый лучший свадебный подарок. Не было ничего, чего бы нельзя было достать
в Чите за деньги.
Генерал Шеин не мог помешать нашествию жен декабристов на купеческие ла
вки, он лишь спрашивал в волнении, как они все это собираются везти в Нерчи
нск. Лобанов же легкомысленно отмахивался.
Ц Уж довезут, Артем Кузьмич. Да еще и три сотни бурятов в носильщики прих
ватят… эти бабы ни перед чем не остановятся.
В самом конце мая 1827 года из Иркутска прибыл покрытый с головы до ног пылью
курьер. Он почти падал с лошади от усталости.
Ц Курьер императора, Ц сказал генерал Шеин Лобанову в тот вечер. Ц Ник
олай Борисович, приведите наших дам ко мне… на чашечку чая.
Ц Плохие новости? Ц вмиг догадался Лобанов. Ц Чего еще царю надобно?
Ц У меня приказ зачитать это письмо в присутствии дам. Возможно, его посл
ание касается и вас.
Через час женщины, принаряженные как на светском рауте в петербургских с
алонах, сидели в просторной столовой генерала и ждали. Генеральские орди
нарцы разливали чай, в углу играли на балалайках четыре солдатика.
Наконец-то, в столовой в сопровождении трех офицеров появился генерал Ш
еин. Он оглядел нарядных дам и устало прикрыл глаза.
Ц Сударыни, Ц огорченно промолвил генерал. Ц Государь наш Ц вездесущ
, вот и сейчас он встал меж нами. Мой долг кое-что сообщить вам. Эту бумагу к
урьер его императорского величества доставил только что. Я прошу вас, су
дарыни, сохранить вашу достойную восхищения выдержку, кою вы являли нам
до сих пор.
Мертвая тишина воцарилась в просторном зале.
Генерал Шеин с видимым трудом развернул письмо на гербовой бумаге. Княги
ня Трубецкая, сидевшая ближе всех к нему, увидела ярко-алую печать царя.
Ц Это не обман, Ц прошептала она сидевшим рядом с ней Ниночке и Алексан
дре Григорьевне Муравьевой. Ц Это Ц действительно письмо из Петербург
а.
Петербург… как же далек он теперь от них! На другом конце света, оставив по
себе лишь воспоминания по дням счастливой юности. Широкие улицы, велико
лепные дворцы и парки, Нева, каналы, острова и бухты, площади и сады, фонтан
ы и мосты Ц Северная Венеция, где ты?
Все миновало, все миновало окончательно. Из Читы, из Сибири, с границ китай
ских нет им возврата. Петербург Ц теперь это только слово, что отзвенело,
словно вздохи влюбленных кавалеров на балу.
Генерал начал читать. Ему страшно тяжело давалась напускная твердость.

«Его императорское величество государь всероссийский Николай Павлови
ч повелевает взять подписку с жен осужденных о лишении их всех прав сост
ояния, титула и нынешнего положения. Желая разделить участь своих супруг
ов, они уравниваются в правах с арестантами и становятся такими же осужд
енными. Их дети, рожденные в Сибири, становятся государственными крепост
ными».
Ц Боже, да накажи ты такого царя! Ц во весь голос воскликнула княгиня Тр
убецкая. Ц А впрочем… я люблю своего мужа, и это куда важнее любого указа
из Петербурга.
Генерал Шеин вздохнул:
«Жены, избравшие участь мужей своих, не должны ни под каким видом ни к кому
писать и отправлять куда бы то ни было писем, записок и других бумаг иначе
, как токмо через господина коменданта. Обязуются иметь свидание с мужем
не иначе как в арестантской палате, где указано будет, в назначенное для т
ого время и в присутствии дежурного офицера…»
Ц Ну, этого вполне достаточно, чтобы родить Сибири новую народность! Ц
невесело усмехнулась Муравьева. Другие дамы зааплодировали ей. Полковн
ик Лобанов набил свою трубку табачком и пустил густое облако дыма в гене
рала Шеина. Табак у него был просто на редкость отвратительным, под стать
сегодняшнему настроению полковника. Шеин закашлялся и осуждающе взгля
нул на Лобанова.
Ц Прекратите безобразничать в самом-то деле! Ц сердито пробормотал он.
Ц Не я же этот указ издавал.
Ц Но вы читаете его, дорогой генерал. Да еще так подобострастно, а должны
бы после каждого слова отплевываться. От эдакой-то пакости.
Ц Далее! Ц Шеин прокашлялся и поднес бумагу поближе к близоруким глаза
м.
«Государь повелевает, что жена, желающая разделить участь своего мужа, н
е вправе передавать, продавать кому или уничтожать что из числа вещей св
оих, при ней находящихся и которым регистр имеется у господина комендант
а. Наконец, давши такое обязательство, она не должна сама никуда отлучать
ся от места того, где пребывание ее будет назначено, и посылать куда-либо
слуг своих по произволу своему, без ведома господина коменданта. Выдано
в Санкт-Петербурге, 1827 года. Его величество…»
Ц Величество? Ц ахнул в притворном ужасе Лобанов. Ц Величе
ство? Да это слово как оскорбление Богу!
Ц Ваше мнение, Николай Борисович, здесь вообще не интересно! Ц раскрича
лся, багровея лицом, Шеин. Ц Речь-то идет о дамах. Ц Он глянул на нарядных,
уже отдохнувших от долгого пути женщин. И увидел побледневшие от ужаса и
возмущения, но исполненные решимости лица. Собственно говоря, не было ни
какой нужды спрашивать их, что они думают, но согласно указу Шеин должен б
ыл это сделать.
Ц Я спрашиваю вас, Ц устало поинтересовался генерал, Ц готовы ли вы да
ть такую подписку? Кто согласен, прошу подняться.
Женщины молчали. А потом внезапно все стулья отодвинулись разом. Как по к
оманде, женщины поднялись из-за стола, прямые, словно свечечки, с гордо вс
кинутыми головами Ц поднялись все, без исключения. Им не понадобилось и
минуты на размышления.
Ц Браво! Ц закричал Лобанов. Ц Бра-во. Истинная любовь и Сибирь победит
. Шеин, забудьте про столичных лизоблюдов. Историю делают эти женщины, не ц
арь!
Шеин презрительно бросил на стол царское письмо. Другие офицеры с трудом
удерживались от слез.
Государственные крепостные люди Ц Трубецкая, Кошина, Волконская, Нарыш
кина, Фонвизина, Муравьева. Имена, услышав которые вспоминаешь о дворцах
и неисчислимых богатствах.
Ц Сударыни, Ц прошептал Шеин, с трудом оставаясь спокойным, Ц ступайт
е по квартирам. Вам еще придется подписать официальный отказ от прав и со
стояния.
Ц А когда мы сможем поговорить с нашими мужьями? Ц перебил его звонкий
Ниночкин голосок.
Ц Завтра утром, мадам.
Ц И как долго?
Ц У вас будет весь день. Когда вы подпишете бумагу, у вас больше ничего, кр
оме мужей, не останется.
Ц И мы горды этим, Ц отозвалась Трубецкая, но голос ее предательски зад
рожал. Генерал Шеин хотел сказать еще что-то, но лишь махнул рукой и пошел
прочь. Офицеры последовали за ним. Только Лобанов остался в зале.
Ц И что теперь? Ц спросила Волконская. Женщины окружили полковника со в
сех сторон, жались к нему испуганными птицами, а он задумчиво выбивал тру
бку о деревянный свой протез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29