У меня
горело лицо, и его приятно обдувала прохлада из холодильника.
В кухню вошел Стив.
Ч А можно и мне?
Я вытащил банку и протянул ему.
Он минуту постоял, вертя ее в руках.
Ч Слушай, Ч сказал он, помолчав. Ч Я знаю, что ты об этом дума
ешь, но мог бы ты пересмотреть свою точку зрения?
Я выглянул из-за дверцы холодильника.
Ч На что?
Ч На изнасилования. Ч Он протянул руку, предупреждая мой ответ. Ч Я знаю
, что ты хочешь сказать, но ты посмотри на это с нашей стороны. Уже много вре
мени прошло, как у нас совсем не было секса. Его всегда бывало немного, есл
и уж на то пошло. И ты знаешь, о чем я говорю. Ты знаешь, каково это. Ч Он помол
чал. Ч Я чего говорю... не отнимай нашу единственную возможность. Филипп т
ебя слушает. И потому он наложил табу на секс Ч потому что ты против.
Я вздохнул. Совсем не хотелось мне сейчас в это лезть снова.
Ч Я не против секса. Я против изнасилований.
Ч Ладно, тебе же не обязательно в этом участвовать. Ты даже знать не будеш
ь, когда мы это будем делать. Если хочешь, мы от тебя будем скрываться. Толь
ко не... не заставляй нас вести себя точно так, как ты. Ч Он снова помолчал.
Ч Некоторые женщины любят насилие. Какая-нибудь жирная корова, которая
знает, что иного секса у нее не будет. Она нам еще спасибо скажет. Ей понрав
ится.
Ч Тогда спроси ее, хочет ли она. Если она согласна, то нет проблем.
Ч Но она же не будет согласна. Остальной мир... они не так раскованны, как мы
. Они не могут чувствовать то, что мы, они должны говорить то, что от них ждут
. Вот эта жирная корова Ч она наверняка фантазирует, как ее зажмет группа
молодых здоровых жеребцов вроде нас.
Он улыбнулся, пытаясь сделать свою улыбку победительной, но вышла она бо
лезненной и жалкой.
Я посмотрел на Стива, и мне его стало жаль. Он говорил всерьез и сам верил в
свои доводы. Для него серьезная теория Филиппа о нашем существовании и н
азначении была не более чем оправданием его ничтожных действий и мелких
желаний. Очень ограничен был его ум, его мир и его кругозор.
“Может быть, вообще нет никакого предназначения”, Ч подумал я. Может, нет
причины у всего этого. И остальные правы, что мы должны делать все что хоти
м, просто потому, что мы это можем. Может быть, нам и не полагается тормозов,
искусственно наложенных ограничений.
Стив все еще крутил пивную банку, нервно ожидая моего ответа. Он и в самом
деле верил, что живет без секса потому, что я против изнасилований. Я посмо
трел на него. Да, между нами были различия. Большие различия. Оба мы были Не
заметные, и во многом Ч почти во всем Ч одинаковы, но в наших системах це
нностей, в наших убеждениях много было определенно разного.
С другой стороны, вот я: убийца, вор, террорист. Кто я такой, чтобы наводить м
ораль? Кто я такой, чтобы говорить своим собратьям: делай то, не делай того?
Я захлопнул дверцу холодильника.
Ч Вперед, Ч сказал я Стиву. Ч Насилуй хоть всю улицу.
Он посмотрел на меня с удивлением:
Ч Правда? Ты не шутишь?
Ч Трахай кого хочешь. Это не мое собачье дело.
Он расплылся в улыбке и хлопнул меня по плечу.
Ч Ты герой и настоящий мужчина!
Я вяло улыбнулся:
Ч Знаю.
Мы вернулись в гостиную.

На следующее утро мы проснулись, позавтракали на скорую руку, поех
али побродить по торговым рядам и попали на утренний сеанс дерьмового на
учно-фантастического фильма. Когда он кончился, мы вышли на солнечный св
ет. Филипп заморгал, вытащил темные очки и надел. После минутной паузы он п
редложил:
Ч Поехали ко мне.
Мы вдруг затихли.
К нему домой.
К Филиппу.
Я видел, что другие поражены не меньше меня. За последние месяцы мы постеп
енно привыкли гостить друг у друга. У каждого, кроме Филиппа. Конечно, для
этого были причины. Хорошие причины. Логичные. Но у меня всегда было чувст
во, что Филипп подстраивал так, чтобы к нему заезжать оказыв
алось неудобным, что он, по какой-то странной причине, не хочет, чтобы мы ви
дели, где он живет. Подозреваю, что это чувство было у всех.
Филипп лукаво покосился на меня:
Ч Если не хочешь, можем поехать к тебе.
Ч Нет-нет, Ч торопливо возразил я. Ч К тебе Ч это отлично.
Он хихикнул, явно радуясь моему остолбенелому удивлению.
Ч Я так и думал.
И мы поехали к нему.
Не знаю, чего я ожидал, но это был не одинокий дом при дороге. Дом стоял в Ана
хейме, в типично среднем районе, окруженный рядами других домов точно та
кого же вида. Филипп заехал на подъездную дорожку, припарковался, и я вста
л за ним. Остальные поставили машины на улице.
Я был... ну, разочарован. После всех этих ожиданий, этой таинственности, я ож
идал чего-то другого. Чего-то большего. Чего-то лучшего. Чего-то, что действ
ительно стоило бы тайны.
А может, именно поэтому он и таился.
Не дожидаясь нас, Филипп вышел из машины, прошел к двери, открыл ее и вошел.
Я поспешил за ним.
Интерьер дома был столь же разочаровывающим. И даже более, если это возмо
жно. В большой тусклой гостиной было удручающе мало мебели. Были часы и ла
мпа на простом фанерном столе, неопределенного вида диван, длинный неотд
еланный кофейный столик и телевизор в деревянном ящике. Точка. На стене в
исела одна картина Ч из тех, что продаются прямо с рамами: мальчик идет по
сельской дорожке с удочкой на плече, а рядом с ним бежит собака. Других ук
рашений в комнате не было. Все это было чем-то неприятно похоже на что-то и
з старого дома моих бабушки с дедушкой.
Я ничего не сказал и попытался не выразить эти чувства на своем лице, но вн
утри у меня была странная пустота. И неприятное, незваное, мелкое чувство
превосходства. Я-то думал, что вкус Филиппа будет... отличаться. Будет смел
ее, новее, моложе. Экстравагантнее, ярче. Что-то в этом роде. Я не ожидал увид
еть дом старой леди с мебелью в стиле Джуна Кливера и с его оглупляющей ор
динарностью.
Ч Сейчас вернусь, Ч сказал Филипп и вышел в холл.
Я кивнул. Остальные террористы вошли за мной. И ничего не сказали. Только Б
астер разливался, как ему здесь нравится. Я видел, как Джеймс закатил глаз
а к небу.
Вернулся Филипп.
Ч Будьте как дома, ребята. В холодильнике есть чего поесть и выпить. А мне
только надо кое-что сделать.
Он снова исчез в холле, а Джуниор, Томми и Пит пошли на кухню. Джон включил т
елевизор, нашел дневное ток-шоу. Я сел на диван.
Рядом со мной на полу, наполовину задвинутая под стол, лежала пачка испис
анных листов из блокнота. Верхний лист был похож на черновик отчета или д
оклада. Я нагнулся, поднял лист и прочел, что осталось после зачеркиваний
и вставок: “Мы Ч благословенные. Нам показали, что мы Ч ненужные, использ
ованные, выброшенные. Мы освобождены для других, более великих дел”.
Это была речь, которую Филипп в тот первый день произнес в “Деннизе”. Ярки
й, взволнованный, вдохновенный экспромт.
Он ее всю написал заранее и выучил.
Я поднял остальные листы и пробежал по строкам: “Мы одной крови. Наши жизн
и шли параллельными путями”... “Изнасилование Ч наше законное оружие”... “
Такие конторы и сделали нас тем, что мы есть. Против них мы должны направит
ь наш удар”.
Почти все, что он нам говорил, каждый приведенный им аргумент, каждая изло
женная им идея Ч все было здесь, в пачке бумаг, заготовленное и записанно
е.
Из кухни вернулись Джуниор, Томми и Пит с банками кока-колы в руках.
Ч Пива нет, Ч сообщил Джуниор. Ч Взяли, что есть.
Осторожно и незаметно я положил бумаги на пол, где они лежали. Внутри меня
был холод и пустота. Я все еще уважал Филиппа, все еще считал, что он среди н
ас единственный, у которого есть идеи и общий взгляд, воля и смелость пров
одить их в жизнь, но что-то было печальное и жалкое в том, как он готовил сво
и речи в этом старушечьем доме; это меня удручало, и ничего с этим я подела
ть не мог.
Через пару минут появился из холла Филипп с двумя уложенными чемоданами.

Ч Порядок, Ч сказал он. Ч Я готов. Поехали.
Ч Поехали? Ч спросил я. Ч Куда?
Ч Куда-нибудь. С этим всем покончено. Время отсюда двигаться.
Я посмотрел на Джеймса, Стива и других. Они были так же удивлены и захвачен
ы врасплох, как и я. Я снова повернулся к Филиппу:
Ч Ты хочешь переехать? В другой дом?
Ч Идея неплохая. Но я не об этом. Я хочу путешествовать.
Ч Путешествовать?
Ч Я думаю, нам всем надо поездить.
Ч Зачем?
Ч Последнее время мы слишком шустрили. Надо бы передохнуть и дать волна
м улечься. Мы стали привлекать к себе внимание.
Ч Но это же и была наша цель!
Ч Не то внимание.
Ч Что все это значит?
Он посмотрел на меня серьезно и многозначительно, и я понял, что он не хоче
т говорить об этом при остальных.
Ч Это значит, что мы берем отпуск.
Ч Как надолго? Ч спросил Бастер.
Филипп покачал головой.
Ч Не знаю.
Мы все молчали. Я представил себе, как мы снимаемся, переезжаем в какой-ниб
удь маленький город на северо-западе, в поселок лесорубов, где жизнь тече
т медленно, и все друг друга знают.
Я подумал, будем мы сливаться с фоном повсюду или только в больших города
х? Не получится ли, что жители малого городка в конце концов будут нас знат
ь? Заметят? Вряд ли.
Ч Поехали, Ч сказал Филипп. Ч Заедем к каждому. Возьмете то, что вам нужн
о и что поместится в машины Ч ив дорогу.
Ч Куда? Ч спросил Пит.
Ч Неважно.
Ч На север, Ч сказал я.
Филипп согласно кивнул:
Ч На север так на север.
Мы решили, что каждый возьмет не больше двух чемоданов Ч это легко входи
ло в багажники автомобилей. Сначала мы заехали к Томми, Джеймсу, Джону и Дж
униору, а потом ко мне. Я не знал, что мне взять, но не хотел терять времени, н
а обдумывание, и потому быстро просмотрел шкафы, пробежался по полкам, вз
ял шампунь, трусы, рубашки и носки. В шкафу мне попалась та самая пара стар
ых трусов Джейн, и меня окатила волна ностальгии, или меланхолии, или чего-
то в этом роде, голова закружилась, мне даже пришлось присесть на кровать.
Я взял трусы, повертел в пальцах. Неизвестно, где теперь Джейн. Я пытался п
озвонить ее родителям через неделю после похода к их дому, но ответил ее о
тец, и я повесил трубку.
Мне хотелось бы сейчас с ней связаться и дать ей знать, что я уезжаю. Глупо,
но почему-то мне это было важно.
Ч Ты скоро? Ч крикнул Билл из гостиной.
Ч Скоро!
Я встал, бросил трусы в чемодан и закрыл его. Потом оглядел комнату в после
дний раз. Я не знал действительно ли мы уезжаем на время, пока буря не уляж
ется, или это насовсем и я никогда больше этой комнаты не увижу. При этой м
ысли меня охватила неуместная грусть. Здесь оставалось столько воспоми
наний, и мне на глаза навернулись слезы. Ч Боб! Ч позвал Джонс.
Я бросил последний взгляд вокруг, закрыл чемоданы, подхватил их и быстро
вышел.
Глава 7
Мы уехали на три месяца. Сна
чала мы поехали на север по всей Калифорнии, останавливаясь у туристских
достопримечательностей. Зашли в Сан-Симеон, бесплатно прицепившись к гр
уппе платных туристов. Посетили Уинчестер Мистери Хаус, незаметно отдел
ились от туристской группы и провели в старом замке несколько ночей. Зае
хали в Санта-Круз покататься на русских горках, остановились в Бодега-Бэ
й посмотреть на птиц.
Почти все время мы жили в мотелях Ч этих величественных памятниках безл
икости. Мы ни разу не видели ни поваров, готовящих нашу еду, ни горничных, к
оторые ее приносили. И когда они меняли у нас полотенца или стелили крова
ти, нас тоже не было.
Сами комнаты были тоже взаимозаменяемы, отделаны безымянными фирмами, к
оторые выполняли заказы оптом. Всегда там были одинаковые двуспальные к
ровати, рядом хорошо закрепленный торшер, длинный ящик для белья и на нем
телевизор на шарнире, закрепленный болтами. И неизменная Библия.
Я хотел все это ненавидеть; знал, что следовало бы, но не мог. Я это любил. Ка
к и все мы. Нам не надоедала ни еда, ни обстановка. Это была наша среда, наша
родная стихия, и мы ею наслаждались. Ординарное, среднее, стандартное, это
было то, где нам уютно, и, хотя мы не лезли в пятизвездочные отели и держали
сь мотелей со скромными ценами, с нашей точки зрения, мы просто попали в ра
й для свиней.
Мы не платили за еду или проживание, но если не считать этого и прихваченн
ых мелких сувениров, свою незаконную деятельность приостановили. Мы в са
мом деле были в отпуске Ч и от нашей обычной жизни, и от роли террористов,
и это было здорово.
Мы переехали в Орегон через Вашингтон, потом в Канаду, потом повернули на
зад. Я никогда не выезжал из Калифорнии, и мне интересно было побывать за п
ределами штата. Я видел то, чего раньше не видал, о чем только читал, и тепер
ь я стал более развитым, более космополитичным, и это было мне приятно.
Мне понравилось путешествовать, бывать во всех этих местах, но главным б
ыли наши ночные разговоры, которые давали мне ощущение цели в жизни. Пото
му что именно в них впервые мы стали обсуждать, кто мы такие, зачем мы, как с
ебя ощущаем, что это такое Ч быть Незаметным. Мы пытались найти смысл сво
его существования, и уже не Филипп рассказывал нам, что мы должны чувство
вать, но каждый из нас выражал свои чувства и мысли, и этот смысл жизни мы и
скали все вместе.
Я никогда до того не бывал частью группы, никогда не принадлежал клике ил
и кружку, и это было ново и хорошо. Теперь я понял, что находят люди в команд
ах и братствах, какую ощущают связь с единомышленниками, и это тоже было ч
удесно. Я был свободен быть самим собой, потому что я был среди людей, имею
щих одни со мной чувства. Атмосфера была дружеской и свободной. Мы говори
ли серьезно и честно, но не торжественно и напыщенно, и нам было весело дру
г с другом. Часто мы хвастались друг другу сексуальными подвигами Ч юно
шеская, школьническая манера преувеличений. Все мы знали, что во всем это
м нет ни слова правды, и это могло бы выглядеть жалко в нашем возрасте, но п
очему-то так нам было лучше. Филипп, бывало, оттягивал штанину ниже колена
, делая вид, что дотуда свисает его член, и говорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46