– Я уже проверила, – ответила ода. – Три скафандра со встроенной системой жизнеобеспечения в кладовке номер пятнадцать. Правда, размеры в списках не указаны.
– Я схожу посмотрю, – вызвался Джонс. Он проверил последнюю защелку на скафандре Чорта и протиснулся мимо креана в коридор. – Тера, это на нижней палубе, да?
– Точно, – подтвердила она. – Как раз перед каютой номер семь.
– Ясно. – Джонс с трудом разминулся со мной в тес ном коридоре и отправился к кормовому трапу.
– И как будет выглядеть? – поинтересовался Эверет. – Наш механик встанет в тоннеле и станет держать страховочный фал?
– Приблизительно, – кивнул я. – На корпусе у наружного люка есть разъем, в котором можно закрепить дополнительную страховку, но будет лучше, если Джонс будет вытравливать основной фал постепенно. Иначе трос может зацепиться за сопла маневровых двигателей, тогда Чорту придется возвращаться и распутывать страховку.
– Я слышала, что запутанные фалы к тому же дают ложное срабатывание датчиков, – добавила Тера. – Он может начать ремонтировать пластины, которые в этом не нуждаются.
– Этого не случится, – заверил ее Чорт. – Я сразу же определю неисправность, как только доберусь до нее.
– Не сомневаюсь, – сказал Эверет, протискиваясь по коридору к кормовой лестнице. – Пойду посмотрю, не нужна ли Джонсу помощь.
В кладовке действительно оказалось три скафандра, один из которых прекрасно подошел Джонсу, и с помощью Эверета механик экипировался минут за пятнадцать. А еще через пять минут Джонс и Чорт были уже в переходнике, герметичные люки с обоих концов шлюза задраены, а я наблюдал за ними из рубки с помощью мониторов, подключенных к внешним камерам.
Каждый был на своем посту.
– Все готово, – объявил я по внутренней связи. – Реве, давай. Вырубай гравитацию.
– Принято, – отозвался Никабар из машинного от деления.
Сила тяжести мгновенно исчезла, и к горлу подкатила тошнота. Я еще раз перепроверил, что ведущие в шлюз люки задраены, и передал на волне рации, встроенной в скафандры:
– Принимай командование, Чорт. Вытравливай помалу, Джонс.
Последняя фраза вылетела у меня чисто машинально. Джонс и так уже страховал креана, так что предупреждение было не только излишним, но и смешным. Входной люк еще не открылся полностью, а Чорт уже был снаружи, на корпусе. Он ненадолго задержался, чтобы закрепить второй страховочный фал в разъеме, и пополз по броне, пользуясь специальными крючьями и магнитными захватами так сноровисто, словно родился в невесомости.
– Не возражаешь, если я тоже посмотрю?
Я обернулся. Шоун парил в коридоре, пытаясь разглядеть, что творится на мониторе. Физиономия его выражала крайнюю степень любопытства, но давешней нервозности, как ни странно, не наблюдалось и в помине.
– Не возражаю, залетай, – пригласил я.
– Спасибо, – поблагодарил он, пробрался в рубку и завис рядом с моим креслом. – В моей мастерской нет ни одного монитора, а я никогда не видел, как креаны работают в открытом космосе.
– Да, тут есть на что посмотреть, – согласился я, изучая его профиль и стараясь, чтобы мое удивление не было слишком уж заметно.
Похоже, что за прошедшие шесть часов того дерганого, раздражительного и язвительного парнишку, который успел всех достать до чертиков, пока мы ждали у трапа «Икара», кто-то похитил, а взамен подсунул по чти неотличимую копию.
– Как настроение?
– Хочешь спросить, почему я на людей не кидаюсь? – немного застенчиво улыбнулся Шоун.
– Ну, я бы не стал выражаться столь резко, – сказал я. – Но раз уж ты сам об этом заговорил…
– Ага, я в курсе, – кивнул он, поджав губы. – Я еще и поэтому зашел, чтобы извиниться. Я был… ну, типа нервничал. Согласись, странно все это было как-то. А я плохо переношу странности, особенно по утрам.
– Я и сам порой встаю не с той ноги, – успокоил я его, снова поворачиваясь к мониторам. – Выброси из головы.
– Спасибочки. А он и вправду хорош в своем деле, верно?
Я кивнул. Чорт медленно продвигался вдоль кромки седловины, перекрывавшей стык большой и малой сферы. Прозрачное забрало его шлема едва не касалось корпуса. То тут, то там он приостанавливался, поглаживал броню длинными нервными пальцами и иногда принимался за работу, выбрав из пристегнутого к предплечью набора нужный тюбик. Я хотел было вызвать его по рации, но передумал. Чорт определенно знал свое дело, и не было никакого смысла отвлекать его постоянными расспросами. Надо будет в ближайшем порту обзавестись корпусными камерами с хорошим увеличением, решил я.
Свист в динамиках радиосвязи раздался так неожиданно, что мы с Шоуном дружно подпрыгнули, чего делать в условиях невесомости определенно не стоит, если не хочешь оказаться в крайне неудобном – во всех смыслах – положении.
– Я нашел, – объявил Чорт, пока я пытался снова угнездиться в кресле, цепляясь за ремни безопасности. – Небольшая складка. Легко починить.
Он снова принялся возиться со своими тюбиками.
– Вот чего я насчет этой штуки никак не могу понять, – сказал Шоун, – Если она так хороша для починки складок и трещин, то почему бы не покрыть ей весь корпус?
– Хороший вопрос, – согласился я, снова удивленно покосившись на парня.
Спокойный, рассудительный, а теперь еще и задает умные вопросы. Я решил в дальнейшем избегать общения с электронщиком, пока он не выпьет кофе или чем он там приводит себя в чувство по утрам.
Если все креаны держатся в открытом космосе так же легко и непринужденно, как Чорт, ничего удивительного, что на них такой спрос. В считанные минуты он заделал рубец, выявил мелкие зигзагообразные трещин ки, разбегающиеся от основного повреждения, и управился с ними.
Все в порядке, – объявил он. – Я проверю остальную поверхность сферы, но думаю, это была единственная неисправность.
Приятно слышать, – ответил я. – Прежде чем ты двинешься дальше к носовой части, проверь-ка быстренько грузовой отсек и машинное отделение.
– Принято, – отрапортовал Чорт, развернулся и заскользил по поверхности корпуса грузового трюма,
Он чуть приостановился и начал спускаться к соединительному тоннелю…
И вдруг к горлу подкатил новый приступ тошноты, и меня вдавило в кресло.
Шоун с грохотом обрушился на палубу рядом со мной, вскрикнув от боли и неожиданности. Я почти не обратил на него внимания. Это было невероятно, невозможно, немыслимо, но искусственное гравитационное поле «Икара» снова включилось.
Мне оставалось только с ужасом смотреть, как Чорт ударился о грузовую сферу, оттолкнулся от соединительного тоннеля и исчез с экрана монитора.
– Ревс! – рявкнул я в интерком, сражаясь с управлением камерой наружного наблюдения. – Вырубай сей час же!
– Да не врубал я его! – запротестовал он.
Мне наконец удалось развернуть камеру. Теперь на экране было видно, как Чорт безвольно болтается на дополнительной страховке, словно марионетка на един ственной ниточке. Гравитационный генератор создает вокруг себя искусственную силу тяготения, и эта сила теперь тянула креана «вниз».
– Я не спрашиваю, черт подери, кто это сделал! – зарычал я. – Просто отключи гравитацию!
– Не могу! – отрезал Реве. – Генератор не слушается.
Я стиснул зубы.
– Тера?
– – Я пытаюсь, пытаюсь! – откликнулась она. – Но компьютер завис!
Так отключите питание от всей секции, – рявкнул я. – Хоть это вы можете сделать? Кто-нибудь из вас?
– Я работаю над этим, – буркнул Никабар.
– Компьютер все еще висит, – напряженным голо сом добавила Тера. – Я Чорта не вижу… как он там?
– Не знаю, – хрипло ответил я. – И мы этого не узнаем, пока не втащим его обратно…
Я оборвал себя на полуслове, у меня перехватило дыхание. Пока я с ужасом следил за падением Чорта, а после пытался добиться отключения силы тяжести, мне в голову не пришло задуматься, почему Чорт упал так далеко. Почему Джонс не держал натянутым основной страховочный фал, как положено, и почему он до сих пор так и не начал подтягивать креана обратно к люку?
Но теперь, впервые за все это время, я увидел, что показывала камера, установленная у входного люка, и все стало ясно. Фал свисал свободно, его никто не удерживал. И так же вяло свисала через комингс рука в скафандре. Рука Джонса.
Она не двигалась.
– Реве, у тебя там есть скафандр? – крикнул я, проклиная в душе все на свете и стараясь навести камеру так, чтобы получше разглядеть, что делается в шлюзе.
Ничего не вышло, Джонс выключил в тоннеле верхний свет, и там было слишком темно для камеры.
– Нет, – откликнулся Никабар. – Что ты… Вот черт!
– Точно, – согласился я, тщетно пытаясь срочно что-нибудь придумать.
Когда наружный люк открыт, шлюз полностью изолирован от остальных помещений. Я бы мог задраить выход с моего пульта в рубке, но и это не получится – мешала рука Джонса.
Единственным способом, которым бы мы могли до него добраться, было разгерметизировать одну часть корабля, чтобы открыть дверь. Но мы не могли разгерметизировать нашу сферу, так как у нас было только два скафандра на четверых, а в то, что двери кают удержат воздух, мне не верилось. А без скафандра для Никабара мы точно так же не могли отдраить люк, ведущий в машинное отделение. Я без толку таращился то на один монитор, то на другой в надежде, что меня осенит.
– Он шевелится! – выкрикнул Никабар. – Маккелл,
Чорт пошевелился!
Я до боли сжал кулаки. Тело креана извивалось, руки и ноги непроизвольно подергивались, как будто ему при снился кошмар.
– Чорт? – крикнул я в микрофон. – Чорт, это Маккелл. Встряхнись – ты нам нужен.
– Я слышу, – послышался в ответ слабый и неуверенный голос креана. – Что произошло?
– Включилась корабельная гравитация, – пояснил я. – Уже не важно. Что-то случилось с Джонсом – он не отвечает, наверное, без сознания. Ты можешь залезть по канату и добраться до него?
Чорт долго не отвечал. Я неотрывно смотрел на монитор, испугавшись, что креан опять впал в беспамятство, но тут он вдруг снова изогнулся и ловко, как паук, полез вверх по страховке.
Через тридцать секунд он был уже в шлюзе и оттащил Джонса от наружного люка, Я не зевал, сразу же загерметизировал отсек и начал выравнивать давление в шлюзе.
Еще через две минуты оба были уже на корабле.
Но, как оказалось, все наши старания пропали даром.
– Извини, Маккелл, – сказал Эверет с усталым вздохом, натягивая тонкое покрывало на лицо Джонса. – Парень умер минимум десять минут назад. Я ничего не мог поделать.
Я смотрел на тело, лежащее на медицинском столе. До предела общительный тип, как я окрестил его в порту. Да, его предел был отмерен.
– Это из-за системы очистки воздуха, да?
– Определенно. – Эверет взял в руки восстановитель воздуха и сдвинул крышку кожуха. – Система прекратила удалять из воздуха углекислоту и начала добавлять в него угарный газ. Естественно, все это происходило очень медленно, возможно, он даже ничего не заметил. Просто начал клевать носом и уснул навеки.
Я посмотрел на аппарат, который он крутил в руках.
– Это был несчастный случай?
Медик посмотрел на меня удивленно.
– Вы всю жизнь работаете с очистителями воздуха. Могло что-то подобное произойти случайно?
– Думаю, все возможно, – ответил я, а в голове у меня живо встала картина широкомасштабных поисков на пустошах Меймы, которые мы с Иксилем видели из окна.
Нет, это не был несчастный случай. Тут и думать не чего. Но не стоит сеять панику в экипаже.
Эверет неопределенно хмыкнул. Он некоторое время разглядывал внутренности очистителя, затем задвинул крышку и отложил аппарат в сторону.
– Я понимаю, ты сейчас не в том настроении, что бы видеть в случившемся и хорошие стороны. Но не забывай, если бы Чорт погиб или сломал при падении шею, мы потеряли бы их обоих.
Видал я эти хорошие стороны… – не сдержался я. – Ты уже осмотрел Чорта?
Он сказал, что с ним все в порядке, что он вовсе не пострадал, и отказался от осмотра, – усмехнулся Эверет. – Если ты хочешь, чтобы я его осмотрел, то отдай соответствующий приказ.
– Нет, не стоит.
Мне еще не доводилось слышать, чтобы у креанов был в почете стоицизм. Раз Чорт говорит, что с ним все в порядке, наверное, так оно и есть.
Но останется ли с ним все в порядке и дальше – теперь стоит под большим вопросом. Сперва кто-то умудрился выставить Камерона убийцей, чтобы его объяви ли в розыск, и наш наниматель не рискнул явиться на корабль. Меня самого чуть было не задержали как его соучастника. Теперь из судовой роли навсегда вычеркнут Джонс, а Чорт чудом избежал той же участи.
И все это менее чем за восемь часов полета. Вселенная не скупилась на невезение для «Икара».
Мои размышления прервал Эверет.
– Как неудачно получилось, – сказал он. – Я имею в виду, что Джонс был механиком. Возможно, он был единственным, кто смог бы разобраться, что же случи лось с гравитационным генератором. Теперь мы, скорее всего, так никогда и не узнаем, что же произошло на самом деле.
– Наверное, – согласился я, стараясь изобразить покорность судьбе.
Если Эверет – или еще кто-нибудь, если уж на то пошло, – считает, что я спишу все на таинственный несчастный случай и успокоюсь, не стоит лишать их этой иллюзии.
– Так обычно и бывает в подобных случаях, – добавил я. – Потом так никогда и не удается выяснить, что лее произошло на самом деле.
Медик горестно покивал.
– И что будет дальше? – спросил он. Я снова посмотрел на тело Джонса.
– Мы довезем его до космопорта и передадим властям. Затем продолжим наш путь.
– Без механика? – нахмурился Эверет. – По правилам в экипаже такого корабля должны быть представ лены все восемь специальностей, ты сам это знаешь.
– Ничего, – заверил я его уже в дверях. – Никабар прикроет этот участок на несколько часов, которые нам потребуются, чтобы добраться до космопорта. А потом мы возьмем нового механика. Я уже знаю где. И недорого.
Врач что-то озадаченно ответил, но я был уже в коридоре и не слышал, что он сказал. Маршрутная карта Камерона предусматривала первую заправку на Троттсене, до которого оставалось еще семьдесят два часа лету. Но минимальное изменение курса приведет нас прямиком на Ксатру всего лишь через девять часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61