Известно, что девушки предпочитают откладывать секс до разрешения проблем вроде твоей.
Ладони Слима описывали круг за кругом, подсказывая мне, что сейчас не время разговаривать. Простыня под моими расслабленными бедрами накапливала исходящий от меня жар. Мне вдруг подумалось, что я лежу сейчас в спальне человека, с которым едва знакома, и все же мы словно читаем друг друга, как открытую книгу. Упрашивать Павлова просветить меня о жизни соседа, как выяснилось, не имело большого смысла. С другой стороны, Слим также не многое мог бы сказать обо мне. Чем больше времени мы проводили вместе, тем дальше, казалось, отступает эта проблема. Сложившиеся у нас со Слимом отношения работали на собственной тяге, что бы там кто ни говорил. Когда он убрал руки, чтобы выдавить мне на спину еще немного масла, я подумала: вполне естественно, что мы с ним оказались вдвоем в этой спальне. Затем мои мысли соскользнули на то, что, вполне возможно, уже очень скоро нам придется подыскивать другую.
– Скажи, Картье действительно может нас вышвырнуть?
Слим энергично потер ладони, согревая масло до температуры тела.
– Будем рассуждать логически, – предложил он. – Фрэнк – крупный собственник, своими успехами обязанный только себе самому. Возможно, даже миллионер. Любой городской житель, зашедший настолько далеко, не отдав при этом себя на растерзание дельцам, должен, по-моему, приобрести известные качества. И жестокость – не последнее в их списке.
– Но ведь все не так фатально? – произнесла я, в то время как Слим возобновил свои старания. – Есть ведь и другие дома, другие домовладельцы.
– Только не здесь, – возразил Слим, не переставая ублажать мою спину. – Если хочешь снять приличное жилье у цветочного рынка, дорога у тебя одна. И ведет она прямиком к Фрэнку Картье. ин в вопросах недвижимости то же, что Добряк Уильям – в отношении удовольствий.
– Значит, надо переехать куда-нибудь. Свалить на запад.
– Уж лучше я свалю на шесть футов под землю. Если живешь в Ист-Энде, Циско, на запад пути нет. Как, впрочем, на юг или север.
– Почему же? – спросила я, немного раздвигая ноги, в то время как ладони Слима опустились к внутренней стороне моих бедер.
– Это стало бы катастрофой! Не желаю окунуться в то взаимное презрение, в котором купаются остальные жители города.
– Допустим, нам пришла пора собирать вещички, – отважилась я. – Интересно, станешь ты искать прибежище для нас двоих?
И тут случилось неожиданное.
– Нет, – отрезал Слим, – и слышать об этом не хочу.
Я сделала полуоборот, который он завершил, перебросив мою ногу над своей головой.
– Просто не беру в расчет подобную возможность, – пояснил Слим, паря меж моими коленями, – потому что мы никуда отсюда не денемся.
– Слим, нам это не по карману.
– О, я думаю, мы справимся.
– Как?
– Доверься мне, – сказал он и скрылся с глаз, как солнце на закате. – Ты в надежных руках.
– Это не руки, – промычала я (мир вокруг вдруг поблек и завращался) и доверилась Слиму без дальнейших разговоров.
11
Слим был, конечно, тощим, но не плоским, как показалось мне спросонок на следующее утро, когда я очнулась, разбуженная щебетом модема внизу. У меня ушло около минуты, чтобы продрать глаза и убедиться, что я в постели одна. Выпростав руку из-под смятой простыни, я перекатилась на бок, чтобы взглянуть на шторы. Рассвет выдался унылый, обещавший серенький денек, но предметы за окном явно вырисовывались четче, чем накануне, да и дождь, слава богу, прекратился.
Я взглянула на часы с приемником. До пробуждения синоптика оставалось еще навалом времени, но я решила, что день нужно начать прежде, чем тот начнется сам. После бодрых и уверенных вчерашних речей я ожидала, что Слим поднялся еще раньше. Как раз в это время модем затих, и я представила своего бойфренда перед телевизором, уже одетым и готовым к тяжкому труду, с клавиатурой на коленях. Его вчерашняя деловитость придала мне столько сил, что я вообразила, будто новый сайт будет готов уже к ланчу, а к чаю наш дом наполнит толпа инвесторов. Даже если Слим только начал закладывать Фундамент будущего успеха, его предприимчивость говорила мне о многом. В агентство мне нужно было к десяти (в конце концов, мир модельного бизнеса зависит от красоты хорошо выспавшихся людей), но я собиралась сегодня, оказавшись за столом в приемной, вложить в работу и сердце, и душу. От меня требовалось лишь не снимать приклеенную к лицу улыбку. Это не очень трудно. Я натянула джинсы, влезла в джемпер и, рассудив, что надевать парадный костюм еще рановато, поплелась искать Слима. Впрочем, на полпути к лестнице я услышала, как Павлов уже бормочет что-то в своей комнате. Дверь была открыта нараспашку, поэтому я просто сказала: «Тук-тук» – и вошла.
– Ты чего поднялся так рано?
Мой брат сидел за столом, полностью одетый и явно терпящий бедствие. Ладонь на мыши, оба глаза прикованы к экрану. Странно: в спальне Павлова пахло лавандой. Рынок начинал работу еще до рассвета, но наглухо закрытое окно не пропускало внутрь ароматов, обычно в это время уже разносившихся по улице. Затем я приметила свечу, горевшую на книжной полке. Ясно, это ароматерапия.
– Проклятые подростки, – процедил мой брат сквозь зубы.
– Прошу прощения?
– Если у тебя возникли проблемы, вокруг всегда полно людей, готовых помочь, так ведь?
– Думаю, да.
– Учителя, друзья, консультанты. Специалисты по работе с молодежью и центры экстренной психологической помощи.
– Порой и семья кое на что годится.
Ведущий колонки советов читателям развернулся в кресле, одновременно сдергивая очки с носа.
– Так отчего же они не обратятся к этим людям вместо того, чтобы скулить, выпрашивая у меня совет?
Тут до меня дошло, что Павлов одет точно так же, как и накануне вечером. Пожалуй, не стоило интересоваться, ложился ли он сегодня. Вместо этого я уставилась на компьютерный монитор.
– Ты читаешь ту колонку, что я написала вчера?
Крутнувшись вокруг своей оси, братец подтвердил, что на экране – тот самый текст.
– Ну так и отправь ее. Исторгни из своей системы.
– Хотелось бы, но я так долго на нее пялюсь, что уже не могу понять смысла заданных вопросов.
Я просмотрела статью наискось, увидела, что никаких изменений не внесено, и заверила брата, что с колонкой все в порядке.
– Давай отправляй.
– Тебе не кажется, что ее можно несколько ужать?
– Не-а.
– Но в ней столько раз повторяется слово «ублюдок», что я даже сбился со счета. Не уверен, что подростковый журнал опубликует такую писанину.
Со всей убежденностью я посоветовала ему положиться на мое чувство такта. Отодвигаясь от монитора, я заметила, что Павлов наполнил аквариум: тот стоял теперь на дальнем краю стола, рядом с лампой «Энглпойс» .
– Ты оживил Морских Дев! – Я обошла брата, чтобы взглянуть поближе. – Это они и есть? – Я включила лампу. Свет рассеялся в воде, оттенив Десятка полтора крошечных зернышек. Все они, дергаясь, двигались в разных направлениях, скользили по спирали тут и там. – Ого! Не могу дождаться, так хочу посмотреть, на что они станут похожи, когда вырастут.
Павлов, кажется, не разделял мой энтузиазм.
– Не уверен, что стоит ждать этого с таким нетерпением.
– Почему это?
– Ну, я надеялся, что ты окажешься права и наблюдение за ними прочистит мою башку, но, говоря откровенно, мне от них не по себе.
– Как ты можешь говорить такое? Они симпатяги.
– Они похожи на рыбьи какашки, Циско.
– Да перестань же!
– Волокнистые куски рыбьего дерьма с глазами.
Павлов достал из выдвижного ящичка увеличительное стекло и предложил мне убедиться самой. С помощью оптики я отыскала Морскую Деву и инстинктивно отпрянула от аквариума. Брат был прав. Совсем не похоже на плавучий гарем, обещанный рекламой на упаковке. Похлопав Павлова по плечу, я попятилась к двери.
– Дай им имена, – посоветовала я, надеясь, что с возрастом Девы, наверное, обретут хоть какое-то изящество. – И сразу привяжешься к ним.
Тогда как мой брат растерял последние остатки уверенности в себе, Слим, как я обнаружила, с лихвою вернул свою обратно. Я должна была вздохнуть с умилением, найдя его в гостиной, как и надеялась. На нем был халат с аппликацией «манга» и заколки для волос, но это можно было понять: работать ему предстояло в одиночестве. Как я начала понимать, при свободном графике каждый день превращается в «пятницу без галстука». Беспокоиться стоило разве что о том, какое направление принял энтузиазм Слима, ибо увиденное заставило меня призадуматься о нашем будущем.
– Как только я научусь хорошо управлять этой малышкой, – проговорил Слим, – победа будет за нами.
Слим сидел на краешке дивана. Обе руки – на рукоятях джойпада; оба глаза, не отрываясь, следят за экраном. В гостиной стоит спертый воздух, занавески за спиной моего бойфренда тщетно взывают о том, чтобы их кто-нибудь раздвинул и проветрил бы помещение, распахнув окно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. – Это «Денежный залп»?
Слим утвердительно кивнул.
– Рычаги управления ни на что не годятся, хотя я уже могу заставить ее двигаться, вот только никак не разберусь с направлением.
Я устремила внимание на экран и впервые хорошенько осмотрела вылепленный по индивидуальному заказу тыл Мисти Вентуры. Воображение подсказывало лишь одно сравнение: два страусиных яйца в черном платке, – если, конечно, страусиные яйца можно запихнуть в столь тесное пространство. Честно говоря, результат творчества Слима был просто смешон. По сравнению с изображением на обложке диска Мисти, похоже, перетянули в шее, конечностях и талии, а затем непомерно раздули все остальные части ее тела.
– Совсем неплохо, – сказала я, – для тинейджера.
– Спасибочко.
Мог бы, по крайней мере, оторваться от телевизора, когда я злюсь. На экране разбитая на пиксели героиня очень замысловатым аллюром бочком продвигалась через джунгли. Все вокруг было завешено лианами и усыпано булыжниками; грунт в сплошных выбоинах; поодаль бурлила и завывала невидимая живность под аккомпанемент далеких раскатов туземных барабанов. Сама Мисти вырядилась настолько неподходяще, что я диву далась, как ей вообще удается ходить. Шорты для велогонок и лифчик в виде патронташа в этом фантастическом мире, положим, казались достаточно функциональными, но на ногах у девушки красовались туфли на высоченных каблуках, что в подобных обстоятельствах выглядело весьма забавно.
– Я думала, это игра для всей семьи.
– Так и есть, – отвечал Слим. – От сопливого мальчишки до седого старца – все обожают Мисти.
– Интересно, что в этой игре привлекает игроков женского пола?
– Ну, здесь как бы попадаются всякие головоломки. Это стимулирует. Этакий реальный вызов.
Спорить не было смысла. Наблюдение за тем, как Слим пытается заставить Мисти прекратить изображать из себя краба, явно могло кого-то стимулировать.
– Где ты видел такие бедра? – сменила я тему. – Между ними можно просунуть стопку монет в два пенни.
– Знаю. – В голосе Слима я расслышала гордость. Боюсь, он вообразил, что я похвалила его за внимание к деталям.
– Слим, золотой стандарт – это монетка в пятьдесят пенни. На тот случай если какому-то идиоту захочется произвести замеры.
Впервые с момента моего появления в гостиной Слим отвлекся от экрана.
– Полтинник? Всего-то?
– По-моему, да. Но ты даже не смей предлагать мне попробовать.
– Дерьмо, – обронил он, возвращаясь к игре. – Павлов сказал, там должно умещаться двадцать пять двухпенсовых монет.
Небольшая перекалибровка могла бы помочь бедняжке научиться ходить по-человечески, но я не успела высказать эту мысль вслух: Слим замер, прислушиваясь к перестуку чьих-то шагов. Кто-то приближался, причем очень быстро. Лихорадочно молотя по клавишам, Слим сумел заставить свою героиню задергаться как паралитика, и тут рядом с его собственным творением мелькнула еще одна Мисти. Она вихрем промчалась по поляне, и все усилия моего бойфренда оказались напрасны. Я даже не смогла оценить размер ляжек, так быстро двигались ее ноги.
– Бег нам еще предстоит освоить, – подосадовал Слим.
– И какова же цель игры? – спросила я, жалея, что не догадалась расспросить продавца на рынке. Мне всегда казалось, что подобные развлечения предназначены для всей семьи. Что в данном случае привлекает игроков, было ясно, но я никак не могла понять, в чем смысл игры.
Приподняв Мисти со дна джунглей, Слим поставил игру на паузу и ткнул пальцем в лежащую на ковре коробку.
– Создатели игры раскручивали ее много месяцев подряд. Очевидно, где-то в ее недрах спрятан тайничок.
– Угу, – сказала я без особенного воодушевления, – и в нем… что?
– Банковские реквизиты, надо полагать. Номер счета, на котором лежит миллион зеленых. – Слим обернулся, чтобы видеть мою реакцию. Лишь увидев его высоко вздернутые брови, я сообразила, что речь идет вовсе не о каких-то виртуальных деньгах.
– Ты это серьезно? Миллион?!!
– Самый настоящий, – подтвердил Слим и продемонстрировал свои намерения, заставив Мисти забиться в диком припадке. – Находишь тайник с колонкой цифр, набираешь «горячую линию» и можешь никогда в жизни больше не выходить на работу.
– Прекрасно, и каковы же шансы, что тайник найдешь именно ты?
– Я над этим работаю, – ответил Слим. – Тираж игры ограничен, чтобы весь мир не помчался в Сеть с мышью наперевес добывать денежки. Стало быть, эта игра – золотая пыль не только в переносном смысле.
Очередной всплеск активности у джойпада и, не сказав «прости», героиня снялась с места. Едва ли ее руки должны были так болтаться, но она с горем пополам все же побежала.
– Жми, Мисти, – проворковал Слим, но в этот миг земля ушла из-под ног у бедной девочки, и та кубарем полетела в яму, кишащую гадюками.
– Впечатляюще, – заметила я, когда прошла первая волна шока. – Только теперь она выглядит немного мертвой.
Откинувшись на спинку дивана, Слим отбросил джойпад в сторонку.
– Небольшая задержка. Я пока лишь на первом уровне.
– И сколько же их всего?
– Что-то около ста семи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49